Атаман Аненков

Анненков был весьма интересной и трагической личностью – качества настоящего супермена сочетались в нем с фанатичной верой в правоту борьбы с большевизмом, ради которой он не жалел ни своей, ни чужих жизней. Ярость и фанатизм сближают его с другим белым генералом, боровшимся с большевиками на востоке – инфернальным бароном Унгерном, будто бы пришедшим в XX век из далекого средневековья. Они не были знакомы, но в Азиатской дивизии Унгерна почему-то был Анненковский полк.

По окончании Александровского военного училища Борис Анненков попал в 1-й Сибирский казачий  полк, дислоцировавшийся в Семиречье на самой границе с Китаем. Там Анненков в совершенстве овладел киргизским и китайским языками. Кроме того, он был прекрасным спортсменом. Штурмовал грандиозные, никем доселе не покоренные вершины Джунгарского Алатау и давал им названия - гора Императора Николая II, гора Казачья… Наверное, он был первым альпинистом в этих и по сию пору безлюдных горах. "Это человек, богато одаренный Богом, смелый, решительный, умный, выносливый, всегда бодрый. Сам отличный наездник, спортсмен, великолепный стрелок, гимнаст, фехтовальщик и рубака", - писал об Анненкове один из лидеров Белого движения Петр Краснов.

В Первую мировую Анненкова назначили  командиром партизанского отряда из казаков-добровольцев, который действовал в тылу немецкой армии, разрушая коммуникации. За короткое время он заслужил в боях Георгиевское оружие, английскую золотую медаль "За храбрость" и французский орден Почетного легиона.

После Октябрьского переворота отряд, не дав себя разоружить, прибыл в  Сибирь. С этого времени и началась борьба Анненкова с большевиками.

 

Татуированное войско

 

Барон А.П.Будберг, управляющий военным  министерством Колчака в Омске, редко отзывавшийся о ком-то хорошо и особенно не любивший сибирскую "атаманщину", об Анненкове, тем не менее, писал так: "… этот атаман представляет собой редкое исключение среди остальных сибирских разновидностей этого звания; в его отряде установлена железная дисциплина, части хорошо обучены и несут тяжелую боевую службу, причем сам атаман является образцом храбрости, исполнения долга и солдатской простоты жизни".

Захватив все северное Семиречье, Анненков все же так и не смог взять город Верный (ныне Алма-Ата). Во многом из-за разногласий с войсковым  атаманом Семиреченского казачьего  войска генералом Ионовым. Однажды, летом 1919 года, Анненков даже арестовал генерала Ионова. В конце концов, Колчак произвел Анненкова в генерал-майоры, и он стал единоличным хозяином Семиречья. Помимо казачьих частей в его армию входили Китайско-маньчжурская и Киргизская конная бригады. Бойцы украшали себя татуировками в виде православного креста и причудливо извивающихся змей.

Знаменем отряду служило черное полотнище с черепом и костями  и надписью "С нами Бог". Вероятно, ностальгическая любовь к старой императорской армии, заставила  Анненкова создать в своих частях полк черных гусар, полк голубых улан, кирасирский, драгунский… Анненков требовал от подчиненных всегда быть одетыми с иголочки, и его части выглядели как на параде.

 

"Мы вернемся"

 

Под давлением превосходящих большевистских войск Семиреченская армия Анненкова оказалась прижата к китайской границе. До конца марта 1920 года он держал фронт, но потом ему пришлось уйти в Китай. Незадолго до перехода, зная, что оружие придется сдать китайцам, и надеясь когда-то возвратиться, Анненков устроил в горах схроны, куда спрятал значительную часть тяжелого вооружения. Ходила легенда, что на прощание виртуозные анненковские артиллеристы расстреляли последние снаряды, которые своими воронками оставили на земле надпись: "Мы вернемся".

Перешли границу 4200 человек. Через несколько месяцев в городе Гучене между анненковцами и китайскими войсками произошел вооруженный конфликт. Для его улаживания атаман выехал на переговоры с китайскими властями и сразу же был арестован. Анненкову пришлось провести в китайской тюрьме три года… Китайцы пытались выманить у него деньги, якобы остававшиеся в Семиреченской армии, пытались приучить его к курению опиума, чтобы сломить дух, но ничего не вышло. После ходатайств международных организаций атамана освободили в феврале 1924 года.

Анненков поселился вблизи города Ланьчжоу. Там он, незаметно для  посторонних глаз, начал предпринимать  попытки по объединению своих  партизан, распылившихся к этому  времени по всему Китаю. А для  прикрытия занимался разведением  и выращиванием лошадей, обзаведясь небольшим конным заводом. Но его действия не ускользнули от агентуры ОГПУ в Китае. В то время в этой стране шла междоусобная война между различными китайскими маршалами. Всем им требовались профессиональные военные, "солдаты удачи". Многие русские белые офицеры, в поисках заработка вступили в эти враждующие армии военными советниками, а иногда создавали даже целые русские отряды при китайских войсках. Анненков тоже задумывался над этим – при условии создания такого отряда он смог бы вновь объединить своих партизан. У него было два варианта – вступить в армию маршала Фэн Юй-сяна, или в армию его противника – правителя Маньчжурии маршала Чжан-Цзо-лина. Предложения он получил от обоих. На свою беду он выбрал первого…

Ключевую роль в разработанной чекистами операции по захвату Анненкова сыграли маршал Фын Юй-сян, руководитель группы советских военных советников при его армии Примаков, а также предатель белого дела – бывший полковник генерального штаба донской казак Гущин, который сотрудничал с ОГПУ.

Наряду с белогвардейцами советские  военные и чекисты к тому времени  также состояли в советниках у  Фын Юй-сяна. Венцом их игры против Анненкова  стало его заманивание, при помощи белого полковника Гущина в ловушку  в городе Калгане. Атаман прибыл туда после встречи с маршалом Фын Юй-сяном. С тайного согласия последнего и произошел его арест красными 31 марта 1926 года.

Имеются сведения о попытке освобождения атамана верными ему людьми во время передвижения советских автомобилей  с плененным Анненковым к границе Монголии, но она не увенчалась успехом. Уже в поезде, когда тот шел по Сибири, атаман сам попытался бежать - зашел в туалет, обмотал полотенцем руку, выбил стекло, но ворвавшиеся чекисты не позволили ему выпрыгнуть из вагона.

Борис Анненков был расстрелян 24 августа 1927 года. По рассказу очевидца, произошло это в камере семипалатинской тюрьмы. Атаман геройски принял смерть, разорвав на груди рубаху и проклиная палачей…

Анненков оставил после себя много легенд и загадок… По сей  день ходят слухи о якобы спрятанных им при уходе за рубеж кладах. Может быть предстоящая экспедиция КНБ Казахстана снимет часть этих загадок, и мы узнаем, что в действительности спрятал атаман в диких горах Джунгарского Алатау?

 

Максим Ивлев

 

Справка "ТС"

Откуда карта?

Розыски будут вестись на основе карты схронов оружия, составленной в 1920 году офицером отряда Анненкова штаб-ротмистром Сухаревым. Схема в числе других документов архива атамана по каким-то причинам была отдана Анненковым своему переводчику-дунганину. Тот позднее передал их кому-то из анненковских . Архив попал из Китая в США, а затем в Европу. Однажды его нынешнему владельцу попались на глаза работы питерского исследователя Максима Ивлева, посвященные атаману. После этого архив, по словам Ивлева, "сам нашел" его. К счастью, в Казахстане отыскался свой энтузиаст – бывший начальник погранзаставы, а затем погранкомендатуры в тех местах полковник в отставке Вадим Гольцев. Он помогал пробивать экспедицию с казахской стороны. Редакция "Тайного советника" будет информировать читателей о ее ходе.

 

Максим Ивлев

"Ваш тайный советник" №  20(348) 1 июня 2009, Санкт-Петербург

Источник - ЦентрАзия

Постоянный адрес статьи - http://www.centrasia.ru/newsA.php?st=1244671020

Отправить ссылку другу

 

АННЕНКОВ Борис Владимирович (1889-1927) - один из лидеров белого движения в Сибири. Родился в 1889 на Киевщине, в семье отставного полковника. Происходит из потомственных дворян Новгородской губернии. Образование получил в Одесском кадетском корпусе (1906) и Московском Александровском военном училище (1908), после окончания которого был направлен хорунжим в 4-й Сибирский казачий полк, расположенный в Джаркенте. Участник 1-й мировой войны. В чине есаула командовал партизанской сотней в тылу врага. Был награжден орденом Св. Георгия 4-й ст. и Георгиевским оружием, а также французским орденом Почетного легиона и английской золотой медалью "За храбрость". После Октябрьской революции А. прибыл с отрядом Сибирской казачьей дивизии в Омск с большим количеством оружия и снаряжения. Отказавшись подчиниться приказу Совказдепа о разоружении, А. был объявлен вне закона. В январе 1918 возглавил созданную в Омске казачью "организацию тринадцати" (получила свое название по числу казачьих офицеров, составивших ее, перейдя на нелегальное положение, скрывался в ст. Захламино под Омском. Со своим немногочисленным в то время отрядом (февраль 1918) А. совершил налет на Казачий Никольский собор и захватил знамена Сибирского казачьего войска в т. ч. и т. н. знамя Ермака (после свержения Советской власти знамя было возвращено). Весной 1918 отряд выросло 1,5 тыс. чел. В июне-июле 1918 А. принимал участие в антисоветских выступлениях в Сибири, в изгнании большевиков из Омска. К осени 1918 сформировал партизанскую дивизию (до 10 тыс. чел) которая действовала сначала в Западной Сибири и Казахстане, а с января 1919 в Семиречье. Каждый полк атамана А. имел свои отличные цвета: черные гусары, голубые уланы, атаманский полк, личный конвой, кирасиры и т.д. На черном отрядном знамени изображение "адамовой головы" (череп с костями) и надпись: "С нами бог". В отряде было введено обращение "брат". Отряд атамана А. отличался жестокостью в борьбе со сторонниками Советской власти, что особенно проявилось при подавлении Славгородского восстания (сентября 1918). В ноябре 1918 А. со своим отрядом отправился на Семиреченский фронт. В кон. 1919 приказом Верховного правителя России А.В. Колчака был произведен в генералы и назначен командующим отдельной Семиреченской армии. В условиях разложения белой армии издал приказы, которые предоставляли офицерам и партизанам производить расправы с членами отряда, замеченными "в распространении провокационных и панических слухов, агитирующих в пользу большевизма". В начале 1920 отдельная Семиреченская армия под натиском войск Советской России отступила к китайской границе и пересекла ее. Не выполнив требования китайских властей о разоружении отряда, А. был арестован и посажен в тюрьму в г. Урумчи, из которой его освободили лишь в 1924. В 1926 в Китае агенты ОГПУ во главе с С.П. Лихаревым захватили А., а позднее и начальника его штаба генерал-майора Н.А. Денисова и доставили их в Россию. Вероятно, под давлением чекистов появилось обращение в котором он раскаивался в своей антисоветской деятельности. 25 июня-12 июля 1927 в Семипалатинске состоялся суд над А. и Н. А. Денисовым который приговорил их к расстрелу. 24 августа 1927 приговор был приведен в исполнение.

ЦГАОР. Ф.5873. Оп.1. Д.5; АИКЛ.Оп.1. Д. 13. Л.11 (Архивная справка ЦГАСА); Павловский П. Анненковщина. - М.-Л.: ГИЭ, 1928; Мартьянов  С., Мартьянова М. Дело Анненкова //Простор. - 1970. - С. 10-11; Голинков Д. Л. Крушение антисов. подполья в СССР. - М,: Политиздат, 1975. - С. 651-664; Шулдяков В. А. Атаман Анненков: Нач. борьбы (января-апреля 1918 г.) //О6л. науч.-практич. Конференция, посвящ. 275-летию г. Омска. Секция: Ист. Омска и Омской обл. -Омск, 1991. - С. 96-99.

 

«ПЕРЕГРЫЗАЙ ГОРЛО ВСЯКОМУ БОЛЬШЕВИКУ…»

 

 

Владимир ШУЛДЯКОВ, кандидат исторических наук

Мифы и реалии атаманщины

 

 

Семёнов и Калмыков, Анненков и  Красильников — белые атаманы  Востока России… Положительные герои или злодеи? Что в рассказах о них правда, что вымысел?

 

В начале Гражданской войны добровольческие  части с обеих сторон «самозарождались»  как иррегулярные. Они создавались  как импровизация частных лиц, самостоятельно изыскивались средства, формировались и вооружались на ходу, обеспечивались путём «самоснабжения». «Партизанство» требовало лидеров определённого психологического типа и притягивало к себе людей с авантюрной жилкой. И белые, и красные столкнулись с проблемой превращения импровизированных отрядов в регулярную армию. «Полевые командиры» часто не имели материальных стимулов поддерживать свою центральную власть, от которой почти ничего не получали.

 

На Востоке первыми возникли полупартизанские отряды в полосе отчуждения КВЖД: «Особый Маньчжурский отряд» есаула Забайкальского войска Г. М. Семёнова (январь 1918 года, станция Маньчжурия) и «Особый казачий отряд» сотника Уссурийского войска И. П. Калмыкова (март 1918 года, станция Пограничная). В мае — июне 1918 года под Омском на основе тайных военных организаций сложились партизанские отряды есаулов Сибирского казачьего войска Б. В. Анненкова и И. Н. Красильникова. Сначала эти атаманские отряды вели тяжёлую войну на разных фронтах — от Верхнеуральского (анненковцы) до Уссурийского (калмыковцы), а с осени 1918 года сосредоточились на борьбе с партизанско-повстанческим движением в тылу. Эти четыре атамана и их сподвижники — семёновцы, калмыковцы, анненковцы, красильниковцы — и стали носителями классической атаманщины.

 

Из четверых в начале их партизанства один Калмыков являлся выборным войсковым атаманом и то нелегитимным. Сначала все они были лишь командирами добровольческих отрядов. Причём только Семёнов действовал в своём родном войске. Красильников был из казаков. А Калмыков и Анненков по сословному происхождению и не казаки вовсе.

 

Никакой «возродившейся Запорожской  сечью», «удалой казацкой вольницей» отряды Анненкова, Красильникова, Семёнова и Калмыкова никогда не были. Создатели, кадровые офицеры, твёрдо держались  единоначалия. Но чтобы «обойти неловкость» отрядной иерархии, когда у первых добровольцев оказались в подчинении старшие по чину (у есаула Семёнова даже генералы), они сами приняли на себя звание атаманов своих отрядов — сами. Так появился особый тип полевых командиров — «казачьи атаманы». Хотя их отряды были сословно-смешанными и даже с подразделениями из «инородцев» и иностранцев.

 

Все новоявленные атаманы были незаурядными личностями, героями мировой войны, инициаторами вооружённой борьбы с  большевиками в своих регионах. И с немалыми амбициями. Анненков, взяв Белорецкий завод, посчитал свою задачу на Верхнеуральском фронте выполненной и стал проситься партизанить в Семиречье. Он проигнорировал приказания о подчинении Г. А. Вержбицкому, побоявшись, что под началом этого генерала регулярного типа его и так потрёпанный отряд «постепенно растает» и будет ликвидирован. Начавшееся в Алтайской губернии крестьянское восстание дало повод для компромисса1. По сути, Анненков сам выбрал Семиреченский фронт. И даже внешне он демонстрировал «автономность». С июня 1918 года у него все партизаны, в отличие от остальной Сибирской армии, были с погонами2.

 

Атаманщина — это не просто своеволие  партизан, а средство самосохранения и вариант самоорганизации некоторых  групп населения провинции в условиях смуты. Сила атаманов «в близости отношения к массе, которая образует не войско вокруг них, а дружину, содружество воинов, спаянных круговой порукой. Их лозунги просты и понятны, потому что недалеко расстояние до самых толп»3. Каждый атаманский отряд — локальное явление со своей социальной базой. Калмыков опирался на южные станичные округа Уссурийского войска, Семёнов — на 2-й отдел Забайкальского войска и на бурят, воспользовавшись их земельным антагонизмом с крестьянами. Анненков удивительно быстро «обживался» на каждом новом месте, получая поддержку не только казаков, предпринимателей, мещан, но и крестьян-старожилов и «киргизов» (казахов). Часть населения явно воспринимала атамана как своего защитника. Анонимный автор в «Хвале и благодарности» Анненкову писал: «Ты для спасения страдающей отчизны нам Богом дан. Благословит тебя Христос! И он тебе поможет и на твою главу премудрую венец хвалы возложит, да победим врагов своих…»4.

 

Атаманы, чувствуя себя самостоятельной  политической силой, устанавливали на подконтрольной территории собственные порядки и старались влиять на верховную власть. Созданные ими структуры разведки и контрразведки, альтернативные правительственным, выходили далеко за пределы атаманских владений. Анненковская контрразведка действовала в Омске, семёновская и калмыковская — в Харбине, Владивостоке. Даже лояльный Верховному правителю Красильников в январе 1919 года направил собственную разведывательную экспедицию в Среднюю Азию.

 

Семёнов с самого начала считал возможным  временно брать на себя государственные функции и дальше других продвинулся в этом направлении. В апреле 1918 года он создал Временное Забайкальское областное правительство, а отказавшись признать Колчака, пытался отстроить при поддержке японцев самостоятельный военно-политический режим. В результате сговора с Калмыковым и войсковым атаманом Амурского войска И. М. Гамовым он провозгласил себя Походным атаманом Дальневосточных казачьих войск, сформировал под своим командованием отдельную Восточно-Сибирскую армию (к июню 1919 года — 42,4 тысячи человек). Как запасной вариант Семёнов предпринял попытку создать буферное военно-теократическое монголо-бурятское государство. Прочие атаманы также хоть на крайне ограниченной территории и ненадолго, но сосредотачивали в своих руках всю власть.