Уголовное преследование по законодательству РК

В соответствии с этим положением закона было бы лишено всякого смысла утверждение, что суд, а он и в  этой стадии является органом, ведущим  уголовный процесс, осуществляет сам  уголовное преследование либо позволяет  это делать сторонам. И это не только потому, что цель апелляционного производства - проверка принятого  судом по делу решения на соответствие его законности. Здесь действует конституционный принцип о том, что никто не может быть осужден дважды за одно и то же преступление, закрепленный в ст.20 УПК, которая так и называется: "Недопустимость повторного осуждения и уголовного преследования".

Да и на самом деле, о каком уголовном преследовании  может идти речь, когда в апелляционной  инстанции перед судом стоит  уже признанный судом виновным, осужденный человек. Что же, второй раз его  преследовать?

Можно возразить, что при  вынесении оправдательного приговора  осужденного лица нет, есть оправданный. Но ведь нет и виновного. А оправданного преследовать в уголовном порядке  уже нельзя, в отношении его  суд вынес решение, которым не признал за ним вины в совершении преступления. И до отмены такого решения  суда всякое уголовное преследование  исключается.

А как быть, если суд не принял решение по существу дела, а  направил его на дополнительное расследование? Может, при таком решении суда можно утверждать, что в апелляционной  инстанции осуществляется уголовное  преследование? А кого в данном случае преследовать? Преследуемое лицо в  ходе предварительного следствия (обвиняемый) своего статуса при возвращении  дела для дополнительного расследования  не изменило. Никому и в голову не придет считать, что такого лица при  направлении дела для доследования в процессе не стало. Обвиняемый, он же подсудимый в судебном заседании, никуда не делся, это в отношении  его в ходе предварительного следствия  осуществлялось уголовное преследование, а в суде проверялись собранные  доказательства.

Если с решением суда не согласен прокурор, то он спорит с судом, точнее, с решением суда по делу, но не осуществляет уголовное преследование.

Иначе говоря, апелляционная  инстанция - это, как говорят некоторые  ученые-юристы, "суд" над делом. Естественно, что здесь нет места  для уголовного преследования, ибо  оно уже закончилось до того, как  дело поступило в суд и было принято им к своему производству.

Весьма интересно сопоставить  некоторые нормы закона, регламентирующие порядок пересмотра дел в надзорных  судебных инстанциях с точки зрения соблюдения принципа судопроизводства о равноправии сторон.

Кстати, надзорная инстанция, как последняя стадия судебного  рассмотрения дела, действует не во всех странах. Например, в УПК Грузии дело рассматривается в первой, апелляционной, кассационной инстанциях. Пересмотр  же вступивших в законную силу приговоров и постановлений допустим только по вновь открывшимся обстоятельствам.

Уголовно-процессуальное законодательство Казахстана позволяет пересматривать вступивший в законную силу приговор районного суда три раза: сначала  в областном суде, затем в коллегии по уголовным делам Верховного суда и, наконец, в надзорной коллегии Верховного суда.

Сразу же возникает вопрос о необходимости множества надзорных  инстанций, а также о соблюдении принципов уголовного процесса на этой стадии рассмотрения дела.

Рассмотрим принцип равенства  процессуальных прав сторон.

Даже в названии процессуального  обращения сторон в вышестоящую  судебную инстанцию уже усматривается  некое преимущество прокурора перед  всеми. Прокурор свой документ именует  протестом, защитник - жалобой. Сразу  можно заметить, что прокурор, протестуя, требует, а защита, жалуясь, просит вышестоящий  суд пересмотреть обжалуемый судебный акт.

Можно ли говорить о равноправии, если в соответствии с законодательством  надзорный протест прокурора  влечет обязательное рассмотрение дела в надзорной инстанции, а надзорные  жалобы других участников процесса такого последствия не влекут? Они сами по себе как бы процессуальным документом и не являются, поскольку подвергаются процедуре предварительного рассмотрения на правовую состоятельность, и только после того, как судья признает (заранее, до судебного заседания) жалобы обоснованными, они становятся предметом  рассмотрения в судебной инстанции.

Но даже при этом неравенстве  прав участников процесса и очевидном  преимуществе стороны обвинения  прокурор не осуществляет уголовное  преследование и на этой стадии уголовного процесса.

Статьи 458, 459 УПК указывают, что надзорная инстанция пересматривает приговоры и постановления судов, вступившие в законную силу (заметим, что об уголовном преследовании в этой стадии даже упоминать неуместно). Причем пересмотру подлежат только такие акты судов, которые постановлены при наличии нарушений уголовного или уголовно-процессуального закона. Кроме того, необходимо, как это указано в ст.459 УПК, чтобы нарушения закона были сопряжены с определенными последствиями:

- осуждением невиновного, 

- необоснованным оправданием, 

- лишением потерпевшего  права на защиту,

- несоответствием назначенного  наказания тяжести преступления  и личности осужденного, 

- неправильным разрешением  гражданского иска,

- несоблюдением судом  при повторном рассмотрении дела  требований ст.446 УПК,

- применением закона, который  признан позднее Конституционным  Советом несоответствующим Конституции  РК,

- приговором, которым осужденному  назначена исключительная мера  наказания в виде смертной  казни. 

Таким образом, можно сказать, что, протестуя против принятого  судом решения по делу, прокурор выражает только свое мнение о несогласии с ним. Когда же он ставит вопрос об отмене оправдательного приговора  или постановления суда, которым дело прекращено, направлено на дополнительное расследование, то он таким образом просит для себя дать вторую попытку, полагая, что в этом случае ему удастся убедить суд в правовой состоятельности представленных им доказательств.

Рассмотрим функцию прокурора, которая именуется надзором за законностью  судебных решений. Уже само по себе название полномочий прокурора, перекочевавшее в новое процессуальное законодательство из старых законов, когда действовали  реввоентрибуналы, тройки и иные структуры, подменяющие собой суд в подлинном  понимании его как органа, единственного  среди других государственных органов, уполномоченного решать вопрос о  виновности лица в совершении преступления и применять к нему меры уголовного воздействия, можно истолковывать  как давление прокурора на судебную власть.

Представление функции прокурора, связанной с надзором над судебными  актами, есть не что иное, как закрепление  позиции прокурора над судом, поскольку именно с его стороны  идет давление на суд как при рассмотрении дела в суде первой инстанции, так  и в последующих судебных инстанциях. Разве не прокурор требует от суда назначить подсудимому наказание, которое, по его мнению, единственно  справедливое? Разве не он протестует, когда суд, выполнив свою конституционную  функцию, его ослушался, вынеся решение  на основе своего внутреннего убеждения, а не прокурорского (что, кстати сказать, не только не запрещается, но и предписывается ему законом)?

Не случайно в уголовно-процессуальном законодательстве многих государств, в том числе и бывших союзных  республик (Кыргызстана, Грузии, а не так давно и России), исключили  термин "протест" из текста вообще. Обращение прокурора с просьбой пересмотреть судебное постановление  в вышестоящей судебной инстанции  именуется либо жалобой, либо представлением, но не протестом, и оно имеет такую  же юридическую силу, как и жалоба любого другого участника процесса, т.е. рассматривается с соблюдением  одной и той же процедуры.

Кстати, практика показывает, что во многих государствах прокуроры  не входят в обсуждение меры наказания, назначенной судом, и требуют  повторного рассмотрения дела только в случае неправильного применения закона. Например, в Германии прокурор в надзорной инстанции вовсе  не участвует, а ревизия материалов дела происходит судом по жалобам  осужденного или потерпевшего. А  УПК Грузии в ч.4 ст.8, подчеркивая  верховенство и независимость судебной власти, указывает, что судебная власть в ходе уголовного судопроизводства "контролирует законность и обоснованность действий и решений органов дознания, следователя и прокурора".

На фоне приведенных примеров прокурорский надзор за актами суда есть не что иное, как некая постоянная опека суда со стороны прокурора, напоминание суду о святости и  незыблемости закона. Но при этом нигде  не сказано, кто же может напомнить о "святости закона" самому прокурору? Мнение о том, что независимость суда от надзора прокурора равносильна независимости его и от закона, ведет к неправомерному отождествлению прокурора и закона. К тому же необходимо помнить, что "поднадзорный" суд не является независимым судом и не в состоянии обеспечить защиту прав обвиняемого и других участников процесса.

Не следует ли казахстанскому законодательству развиваться по этому  пути, принимая во внимание не только опыт государств ближнего зарубежья, но и  нормы международного права, к стандартам которого мы стремимся приблизить свое национальное законодательство?

Надзорные функции прокурора  в уголовном процессе на досудебной стадии весьма широки, и они необходимы. В этой стадии прокурор, являясь  органом уголовного преследования  и выполняя государственную функцию, т.е. представляя интересы государства, заключающиеся в том, чтобы преступления были раскрыты, а виновные в их совершении лица преданы суду, осуществляет надзор за законностью расследования. Прокурорский надзор за законностью предварительного расследования является средством, обеспечивающим допустимость и достоверность  доказательств обвинения. Если на этой стадии прокурор всегда в полной мере, как того требует закон, добивался  бы соблюдения принципа законности, это  намного было бы облегчило выполнение его функций при рассмотрении дела в суде.

Наконец, немного о взаимодействии судов и прокуроров по рассмотрению жалоб на действия и решения органов, ведущих уголовный процесс.

Норму закона, предоставляющую  право человеку обратиться с жалобой  на действия дознавателя, следователя, прокурора в суд, не следует принимать  как умаление полномочий (а вместе с этим и значимости в обществе!) прокурора и возвеличивание, укрепление судебной власти.

Как-то в прессе была опубликована статья о том, что суд не может  быть объективнее прокурора, поэтому-то и возникает опасение, сможет ли суд правильно разрешать те вопросы, которые сегодня отнесены к компетенции  прокурора.

Почему же тогда государством, конституцией именно суду, а не кому-то другому, доверено решать куда более  сложные вопросы, как-то: вопросы  виновности лица в совершении преступления, назначение наказания, в том числе  и пожизненного лишения свободы, и даже исключительной меры наказания - смертной казни? Может быть, и это  стоит отнести к функции прокурора, если он объективнее и справедливее? Но ведь во всем мире признано единственно  верным, соответствующим мировому опыту  и международному праву, передача спорных, конфликтных ситуаций правового  характера на разрешение судам.

Казахстанское законодательство медленно, но верно развивается по пути, приближающем его к стандартам международного права, хотим мы этого  или не хотим. Сама жизнь подталкивает его к этому пути.

Хотелось бы только заметить, что суд вовсе не желает "захватить" позиции прокурора. Зачем судье  дополнительная работа за ту же зарплату, когда он и так перегружен? Хочет  ли судья нести ответственность  не только за правильное разрешение дела по представленным доказательствам, но и еще за ряд решений, связанных  с ограничением конституционных  прав граждан, имея в виду задержание, арест, обыск, изъятие имущества  и т.п.? Даже инициатива обсуждения передачи этих вопросов в компетенцию суда исходит не от судей. Суды сегодня  не настаивают на сохранении за ними полномочий по рассмотрению жалоб на санкционированную  прокурором меру пресечения в виде ареста. Пусть будет так, как это  было предусмотрено в прежнем  законодательстве: прокурор арестовал  и все на этом, сиди и не жалуйся. Но ведь такой поворот законодательства показался бы, по крайней мере, странным, и вызвал бы такое же неприятие, как  это было со ст.110 УПК, предоставляющей  право человеку и гражданину жаловаться на лишение его свободы до решения  вопроса о его виновности в  первые годы ее действия.

Думается, что гражданину следует предоставить более широкие  возможности делать выбор, куда ему  обратиться с жалобой на действия и решения, принимаемые в ходе предварительного расследования дела: и в суд, и к прокурору.

В заключение хотелось бы отметить, что любые попытки со стороны  государственных структур подменить  суды, присвоить себе их функции, хуже того, поставить суды в зависимость, в том числе и в процессуальную зависимость, в том числе и  от прокурора, не должны поддерживаться, ибо, хотим мы этого или не хотим, Казахстан должен быть правовым государством в подлинном смысле этого слова. Так записано в Конституции РК и свернуть с этого пути невозможно.