Перемена лиц в обязательстве

     И, тем не  менее, ст. 387 регулирует случаи, универсального  правопреемства, когда все права  лица, по которым он был кредитором, переходят к правопреемникам.  Это происходит в случае смерти  гражданина. К лицу принявшего  наследство переходят не только  права, но и обязательства наследодателя.  Вторым случаем является реорганизации  юридического лиц в различных  формах (ст. 57 ГК РФ), когда права  и обязанности реорганизованного  юридического лица переходят  к другим организациям на основании  передаточного акта или разделительного  баланса. В этих документах  должны быть отражены сведения  обо всех обязательствах юридического  лица в отношении всех его  кредиторов и должников. Момент  перехода прав реорганизованного  юридического лица к ответчику-правопреемнику  является дата подписания и  утверждения передаточного акта  или разделительного баланса.

    Закон, регламентируя  возможность перехода прав в  порядке универсального (общего) правопреемства  в рамках главы 24 ГК РФ о  переменен ли в обязательствах, видимо исходит из того, что  переход прав и в этом случае (на основании закона), так же  как и при уступке права,  должно соблюдаться правило, выраженное  в гл. 24 ГК РФ (хотя и не зафиксированное  в конкретной норме прав):  переход  обязательственного права должен  быть сопряжен с переменой  лиц в обязательстве, с оговоркой  «если иное не предусмотрено  законом». Рассмотрим ситуацию, когда  переход прав при универсальном  преемстве не всегда приводит  к становлению преемника на  место предшественника в существующем  на момент преемства обязательстве.  Так, для вступления наследника  умершего участника, либо образовавшегося  в результате реорганизации преемника  участника – юридического лица  в общество с ограниченной  ответственностью уставом общества  может быть предусмотрена необходимость  согласия других участников; для  вступления указанных лиц в  полное товарищество согласие  других участников требуется  законом – п. 2 ст. 78,  п. 6 ст. 93 ГК, п. 7 ст. 21 Федерального закона «Об  обществах с ограниченной ответственностью».

    Не вступивший  в общество (товарищество)  наследник,  либо образовавшийся в результате  реорганизации преемник получает  право требовать от соответствующего  юридического лица выплаты действительной  стоимости доли умершего (реорганизованного)  участника в уставном (складочном) капитале общества (товарищества). Это  право наследник (образовавшийся  в качестве реорганизации преемник) приобретает лишь постольку, поскольку  соответствующим обязательственным  правом по отношению к юридическому  лицу обладал наследодатель (реорганизованное  юридическое лицо). Налицо юридическая  зависимость права преемника  от права праводателя. Иначе  говоря, право на получение действительной  стоимости доли возникает у  наследника (преемника) в результате  производного правоприобретения – правопреемства от наследодателя  (реорганизованного лица). Подтверждением производного характера приобретенного наследником (преемником) права требования к юридическому лицу служит также норма абз. 2 п. 2 ст. 78 ГК РФ. Однако не вступившие в общество с ограниченной ответственностью (полное товарищество) наследники (преемники) участника общества или товарищества не являются его единственными преемниками. Как следует из п. 3 ст. 78 ГК, преемниками участника товарищества в этом случае будут также все иные участники товарищества: их доли соответственно увеличатся, если иное не предусмотрено учредительным договором (соглашением участников).  Иное правило установлено применительно к аналогичной ситуации для обществ с ограниченной ответственностью: преемником участника будет само общество (п. 5 ст. 23 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью).

    Таким образом,  обязательственное правоотношение, возникающее между юридическим  лицом и его участниками, имеет  сложную структуру. В случае, если  наследник умершего участника  образовавшегося в результате  реорганизации преемник участника  – юридического лица) в товарищество (общество) войти не может, обязательственное  право его участников, по сути, расщепляется между его наследниками (преемниками) и остальными участниками  юридического лица (применительно  к товариществу), юридическим лицом  (применительно к обществу). «Классической»  перемены лиц в обязательственном  правоотношении между участниками  и юридическим лицом, когда  вступающий в обязательство субъект  заменяет выбывающего,  здесь  нет.   

    Приведенный пример  предполагает вопрос: не свидетельствует  ли они о необоснованности  общего правила – «переход  права и (или) обязанности должен  быть сопряжен с переменой  лиц в обязательстве»? Думается, что нет. Регламентация отношений  существенно иным (и даже противоположным)  образом, чем это предусматривается общим правилом (общей нормой), является достаточно распространенным приемом законодательного регулирования. Однако это не означает, что необходимо отказаться от самого общего правила. Устанавливая такие допущения, на основании прямого указания в законе, законодатель всегда преследует конкретную цель. Так, в силу специфики правового регулирования обязательственных отношений, возникающих между участниками и юридическим лицом,  Федеральными законами определяется, что, предусматривая «иные» правила перехода прав участника юридического лица к наследникам, с одной стороны,  обеспечивают баланс интересов наследника (преемника) участника юридического лица и остальных участников, с другой стороны, дают возможность избежать уменьшения уставного (складочного) капитала общества (товарищества) в связи с выходом участника.

    Следовательно,  цель такого допущения, предусмотренного  законом не поставить под сомнение  смысл конструкции «перехода  прав», которая предполагает переход  качества участника правоотношения, переход «места» в правоотношении, потому что права неотделимы  от субъекта, а предопределить  возможные нюансы, при переходе  прав, в частности при универсальном  преемстве. 

§2. Переход прав при сингулярном (частичном) преемстве

   Перемена лиц в  обязательстве может быть результатом  частичного преемства. В этом  случае речь идет о переходе  прав или обязанностей только  по конкретному обязательству.  Данная конструкция возникла  подобно преемству универсальному, в отношении вещных прав, например  для перенесения права собственности,  на какой-либо конкретный предмет  из имущественной массы известного субъекта. ¹⁰  Продолжала развиваться сообразно развитию товарного и денежного оборота до момента, когда возникла необходимость вместо перемещения товаров и денег производить операцию, которая сейчас именуется взаиморасчетом. Элементарно это можно представить следующим образом: если А должен некоторую сумму В, а В должен эту же (или меньшую) сумму С, то незачем А нести деньги к В, а последнему предавать эти же деньги С; достаточно, чтобы В указал А на необходимость уплаты долга не ему, а третьему лицу – С. Именно из такого рода взаиморасчетов и выросло (не сразу, а со временем), в частности то, что мы теперь называем уступкой права требования и переводом долга.

    Вышеизложенным  примером мы проиллюстрировали  пример сингулярного (частичного) преемства  по договору, с тем, чтобы иметь  представление о частичном преемстве  вообще. Однако  случаи частичного  преемства могут быть предусмотрены  законом. Так, на основании  закона и при наступлении указанных  в нем обстоятельств, права  кредитора по обязательству переходят  к другому лицу при исполнении  обязательства должника его поручителем  или залогодателем, не являющимся  должником по этому обязательству;  при суброгации страховщику прав  кредитора к должнику, ответственному  за наступление страхового случая (ст. 387 ГК) и т.д.  Рассмотрим указанные  случаи более подробно.

    Следует отметить, что приобретение поручителем,  страховщиком прав требования  в связи с исполнением обязанностей  должника, выплатой страхового возмещения  предусматривались и ранее действующим  законодателем. В докторальном  толковании была представлена  точка зрения  о возможности  применения ст. 206 ГК РСФСР к  случаю исполнения обязательства  залогодателем, когда в качестве  последнего выступает не должник, а третье лицо.¹¹ Однако ни ГК РСФСР 1964 года, ни Федеральный закон Российской Федерации «О страховании» не содержали положений, которые давали бы четкие основания отнести вышеуказанные случаи к переходу права, понимаемому как отчуждение права от одного лица в пользу другого, то есть, к правопреемству. Поэтому до введения в действие нового ГК РФ на основании норм ст. 206, 389 ГК РСФСР и ст. 22 Закона «О страховании» в подавляющем большинстве случаев делался вывод о том, что поручителю, страховщику принадлежит право регресса к должнику (соответственно – к лицу, ответственному за причиненный ущерб).

    С введением  в действие нового ГК РФ  ситуация изменилась. Как следует  из содержания ст. 387, 365 и 965, законодатель  придерживается другой точки  зрения на юридическую природу  оснований приобретения поручителем,  залогодателем, страховщиком вышеназванных  прав, а именно – распространяет  на эти основания правила о  переходе прав кредитора к  другому лицу, которые в соответствии  со ст. 382 ГК РФ не применяются  к регрессным требованиям. Иначе  говоря, ГК РФ совершенно определенно  устанавливает, что при исполнении  своей обязанности поручителем,  страховщиком, залогодателем речь  идет действительно о переходе  права, то есть об отчуждении  права от одного лица в пользу  другого, а не о прекращении  одного и возникновении иного  права.¹²

    Однако после  получения платежа от поручителя  кредитор считается удовлетворенным,  а обязательство (возникшее, например, из договора займа) прекращенным, при этом речь действительно  идет о прекращении одного  обязательства и возникновении  нового. Так происходит когда  поручитель производит платеж  кредитору до наступления срока  возврата, предусмотренного договором.  Если же срок возврата наступил, а платеж не производиться,  в этом случае кредитор обращается  с требованием к должнику и поручителю, предположим, что требования поручитель признал обоснованными и уплатил в пользу кредитора сумму долга и причитающиеся проценты. В данном случае, несмотря на получение платежа во исполнение обязательства и полного удовлетворения требований кредитора, обязательство продолжает существовать. Видимо, именно для подобных ситуаций законом предусмотрен переход прав кредитора к поручителю, в соответствии со ст. 365 и 387 ГК РФ, когда происходит замена активной стороны в основном обязательстве: из данных отношений выбывает кредитор, а на его место заступает поручитель.

    Продолжая анализ  перехода прав кредитора к  поручителю, предположим, что обязательство  должника предусматривало уплату  повышенных процентов в случае  просрочки возврата суммы займа.  Может ли поручитель, исполнивший  обязательство, требовать от должника  уплаты повышенных процентов,  предусмотренных основным обязательством? Исходя из содержания ст. 365 и  387 ГК РФ, он имеет на это  право, так как стал кредитором  по основному обязательству. Однако  судебная практика придерживается  иной точки зрения. В соответствии  с ней, поскольку после удовлетворения  получателем требования кредитора  основное обязательство считается  полностью или частично исполненным,  поручитель не вправе требовать  от должника уплаты процентов,  определенных условиями обеспечиваемого  обязательства, с момента погашения  требования кредитора.¹³ 

    Данное разъяснение  позволяет утверждать, что пленумы  ВС РФ и ВАС РФ исходят  из невозможности перехода прав  кредитора по основному обязательству  к поручителю, исполнившему обязательство. 

    Мнения ученых, вопреки законодательному признанию,  на природу права, приобретаемого  поручителем, залогодателем, страховщиком  при исполнении обязательства,  возникающего из соответствующего  правоотношения (залога, поручительства, страхования),  также неоднозначны.

    По мнению В.В.  Витрянского, поручитель, исполнивший  свое обязательство, то есть  понесший ответственность за  должника, нарушившего обязательство,  наделяется правом обратного  требования к должнику. В этом  случаи к поручителю переходят  права кредитора по основному  обязательству, а так же права  кредитора как залогодержателя  (в том числе  и в отношении  третьего   лица, выступившего  в роли залогодателя).¹⁴

    В.А. Белов полагает, что поручитель, исполнивший обязательство,  вовсе не заступает на место  кредитора, а приобретает регрессное  требование к должнику; становится  кредитором по регрессному обязательству.¹⁵  Однако право регресса, по мнению названного автора, возникает у поручителя в результате исполнения им своих обязанностей по договору поручительства. Поскольку прекратились  только отношения поручительства, то необходимо решить, что же происходит с основным обязательством должника? В.А. Белов приходит к выводу о том, что получается нечто вроде новации: назвав договор договором поручительства и сославшись на него в основном договоре, стороны тем самым согласились, что основное обязательство может прекратиться по причине возникновения обязательства регрессного. Источником же регрессного обязательства является прекращение правоотношений поручительства их исполнением. Таким образом, основное обязательство новируется в обязательство регрессное (именно об этом, правда, в очень неудачной формулировке, идет речь  в ст. 365 ГК РФ), причем регрессное обязательство появляется в результате прекращения поручительства.¹⁶ 

    Я. М. Каганцов  в одной из своих статей, критикуя  позицию В.А. Белова, обращает  внимание на следующее: «…  из рассуждений  В.А. Белова  получается, что никакого самостоятельного  соглашения о новации не требуется.  В силу чего же дополнительные  обязательства продолжают существовать? Стороны могут заключить основной  договор без соблюдения письменной  формы. Как быть в этой ситуации  с дополнительными обязательствами  (правами, обеспечивающими основное  обязательство)? К сожалению, у  В.А. Белова нет ответа на  данные вопросы. Вряд ли можно  согласиться с предположением  того же автора о новации  основного обязательства в регрессное. Кроме того, новировать можно  только существующее обязательство,  однако после удовлетворения  поручителем требований кредитора  основное обязательство считается  исполненным (полностью или частично). Следовательно, при всем желании  новировать уже нечего».¹⁷