Брестская церковная уния

Идея религиозного согласия через унию, несмотря на то, что в течение многих веков  она и не смогла реализоваться, продолжала оставаться весьма привлекательной  идеей для многих искренне верующих христиан, в том числе белорусов  и украинцев. Многие образованные белорусские  и украинские общественные и государственные  деятели, священники, писатели, купцы, ремесленники жили иллюзией унии, верили в возможность достижения конфессионального  мира методом простого соединения православия  и католичества.  

Идея унии с начала Контрреформации интенсивно пропагандировалась папством, западной церковью, иезуитами. Поэтому неудивительно, что к  идее унии белорусско-украинское общество было относительно подготовлено. 

Также с идеей  унии была связана идея церковной  и государственной независимости. Определенные круги в ВКЛ считали, что проблему противостояния давлению как с Запада, так и с Востока  можно решить путем глобального  церковного компромисса, религиозного согласия между восточной и западной церковью. Но такой компромисс оказался невозможным.  

На протяжении 80-х  гг. XVI в. стало окончательно ясно, что  идея всеобщей универсальной унии неосуществима. В связи с такими обстоятельствами был взят курс на локальную унию западной и восточной церквей  в пределах Речи Посполитой. Эту  деятельность возглавил луцкий католический бискуп Бернард Матиевский. Его поддержал  в то время брестский судья, а  потом один из самых талантливых  деятелей униатства епископ Ипатий Потей (1541-1613). На одном из церковных  соборов в Бресте в 1590 г., на котором  присутствовали миряне, четыре православных епископа – Луцкий, Львовский, Пинский и Холмский – подписали тайный договор о согласии на унию. Их поддержал присутствующий на соборе Ипатий Потей. 

До конца 1594 г. сторонниками унии уже были епископ Полоцкий и  Витебский Григорий, архимантрит  Кобринский Иона Гоголь, а также  митрополит Киевский, Галицкий и всея Руси Михаил Рогоза. В конце 1594 г. епископами-униатами были выработаны условия локальной  унии – артикулы, которые были представлены сначала митрополиту Рогозе, а  затем королю.[1,с.32-34] 

Условиями соглашения были:

§        сохранение православных обрядов;

§              нерушимость принадлежащей православным церквям, монастырям собственности;

§              старый календарь;

§              места в совете для епископов-униатов;

§              защита от власти патриархов;

§              запрет греческим монахам пересекать границы ВКЛ;

§              отмена привилеев, которые были даны братствам;

§              выборы Киевского митрополита епископами с благословения римского Папы, посвящение избранного епископами Киевским митрополитом;

§              апробация всех этих артикулов универсалом  короля на латинском и белорусско-украинском языках;

§              наделение униатских священников  теми же привилеями, что есть у католических.[2, с.14-16]

На съезде епископов  в июне 1595 г. был составлен окончательный  текст условий, на которых они  соглашались подчиниться власти папы (из 33 статей). Условия были обращены к папе и к королю Сигизмунду III, который должен был способствовать утверждению власти епископов над  православными: подчинить приходское духовенство, школы, типографии и братства, назначать на епископские кафедры  тех, кого рекомендует Собор епископов, и добиться уравнения в правах католического и принявшего унию духовенства. Что касается папы, то условия предусматривали, что Киевский митрополит будет поставлять епископов, а епископы будут избирать митрополита  без какого-либо вмешательства со стороны Рима. Папа должен был дать обязательство оставить православных Киевской митрополии “при вере, и сакраментах, и всех церемониях, и обрядах Церкви Восточное, ни в чем их не нарушаючи”. Ряд статей предусматривал запрет на переход из унии в католицизм, превращение  православных храмов в костелы, принуждение  “русских” к переходу в католичество при заключении браков между “римлянами”  и “русью”.[6]

     В июне 1595 г. от имени епископов-униатов  Папе Клименту VIII было отправлено  “Соборное послание”, которое  доставили в Рим Ипатий Потей  и Кирилл Терлецкий. Послание  содержало условия, на которых  епископы соглашались на объединение  церквей:

1.           верить, что Святой Дух исходит  от одного начала;

2.           сохранить все обряды и церемонии  восточной церкви, которые должны  проходить на “нашай мове”;

3.           причащение и крещение производить  без изменений;

4.           не возбеждать споры на счет  чистилища, а новый календарь  принять с учетом неизменности  празднования Пасхи и других  праздников;

5.           не принуждать к праздникам  и церемониям, которых нет в  восточной церкви;

6.           сохранить право священников  на брак;

7.           разрешить занимать церковные  должности людям “русской” греческой  веры;

8.                 чтобы епископы назначались митрополитом, а не Папой, а митирополит  выбирался епископами, но получал  грамоту на митрополию из рук  Папы;

9.                 митрополит и епископы-униты должны  иметь мест в сенате, как и  католические бискупы;

10.             обязательно получать декреты  от открытии генерального сейма  и провинциальных сеймиков;

11.            запретить исполнять пастырские  обязанности священникам, не подчиняющимся  епископам-униатам; запретить посещать  страну греческим монахам и  священникам;

12.             запретить униастким священникам  переходить в католичество. 

“Соборное послание”  свидетельствовало о том, что, несмотря на значительные уступки католичеству, униатская церковь  стремилась сохранить  определенную национальную православную окраску. В то же время оно показывало, что униаты отдают себя под власть Римского Папы, жестко относятся к  отечественной и зарубежной церкви и намереваются монополизировать духовную жизнь страны, отказаться от  религиозной  толерантности.[1, с.35-37]

2)    Первая  волна антиуниатского протеста.

Вскоре слухи про  унию и ее условия стали доходить до широких кругов общества, преданных  православию священников, шляхты, мещан. За годы Возрождения, Реформации, развития светской культуры население ВКЛ  отвыкло от диктата епископов, привыкло жить в условиях толерантности, относительной  религиозной свободы и верховенства юридического закона. Унию они восприняли как посягательство на их право свободы  вероисповедания, на их духовную свободу  и гражданские права. 

90 представителей  от киевской, волынской и подольской  шляхты, собравшись в Люблине,  подали в Трибунальский суд  жалобу на преступный сговор  епископов. В Вильно православные  священники, мещане и представители  братств обратились к Криштофу  Радзивилу с просьбой о защите. 

Известными сторонниками и основоположниками антиуниатской  православной партии были Киевский воевода  князь Константин Острожский и Новогрудский воевода Федор Скумин-Тышкевич, которые  стремились укрепить братское движение, являющееся основным оппонентом униатов. 

В июне 1595 г. Острожский обратился с окружным посланием  ко всем православным Речи Посполитой, в котором убеждал одноверцев оставаться преданными “вере отцов”.[1, с.42-44]  

Таким образом, идея единства христианства через продолжала оставаться весьма привлекательной  для большого количества населения, очень активно пропагандировалась иезуитами, часто трактовалась как  идея религиозной и государственной  независимости. После того, как выяснилось о невозможности всеобщего объединения  в предполагаемом масштабе правительство  взяло курс на подготовку локальной  унии. 

Подготовка унии проходило очень тщательно на протяжении пять лет (1590-1595гг.). Много  раз менялся и переформулировался текст условий заключения унии. Летом 1595 г. Римскому Папе Клименту VIII от имени  епископов-униатов было отправлено “Соборное послание”, содержавшее  условия, на которых епископы соглашались  на объединение церквей. 

Когда до широких  слоев православного населения  стали доходить слухи о готовящейся  унии, они вызвали антиуниатский  протест и негодование, т.к. православное население считало себя ущемленным в правах свободы вероисповедания  и выступало против тайно готовящейся  унии как неправомерного события.

III. Принятие унии  на Брестском церковном соборе 1596 года

1)     Королевский  универсал от 24 сентября 1595 года.

24 сентября 1595 г. король  Жигимонт III издал универсал, в  котором официально объявил, что  принял решение об унии католической  и православной церквей во  имя Речи Посполитой и общего  благополучия ее граждан. В  пользу унии епископами, митрополитами  и королем приводились аргументы  гуманистического характера. О  политическом смысле унии можно  было узнать лишь из конфиденциальных  источников (к примеру, из писем  Жигимонта III Папе от 24 февраля  1596 г.). По мнению короля, уния должна  была охранять общественное сознание  православных Речи Посполитой  от влияния московского православия. 

15 ноября 1595 г. Ипатий  Потей и Кирилл Терлецкий прибыли  в Рим. 23 декабря состоялась аудиенция  у Папы, к которому обратился  с речью Ипатий Потей. От  своего имени и от имени  епископов-униатов он согласился  на включение в вероисповедание  следующих положений:

-       Святой Дух исходит и от  Отца, и от Сына;

-       причащение как на пресном,  так и на кислом хлебе;

-       догмат о чистилище;

-       первенство церковной власти  Римского Папы;

-       согласие со всеми постановлениями  Тридентского собора;

-       эксклюзивное право церкви объяснять  святое писание;

-       семь таинств и все католические  обряды;

-       полезность индульгенции;

-       первенство римской церкви над  всеми остальными;

-       осуждение схизмы и ересей;

-       активная пропаганда “истинной  веры”. 

Климент VIII благословил  идею унии и ее создателей. В этот же день был составлен протокол о  церемонии, а в январе 1596 г. Папа поставил свою подпись под документом о  церковной унии.[1, с.47-51]

2)     Брестская  церковная уния: униатский и православный  соборы.

Униатский собор  в Бресте, который собрался по указу  короля и митрополита, открылся 6 октября 1596 г. На нем присутствовали папские  послы, представители короля, митрополит, пять из семи епископов, представители  католической церкви, иезуиты, государственные  деятели: воевода Николай Криштоф  Радзивил, канцлер ВКЛ Лев Сапега и другие духовные и светские лица. Два епископа – Гедеон Балабан (епископ  Львовский) и Михаил Копысьтенский (епископ Перемышльский) унию не поддержали. Униатский собор утвердил римский  договор Ипатия Потей и Кирилла  Терлецкого, и, таким образом, уния была принята. 

8 октября 1596 г.  в “соборной грамоте” митрополита  Михаила Рогозы и епископов  была изложена основная идея  Брествкой унии. Коротко ее содержание  было в следующем. В христианской  церкви должен быть “един господарь  и шафар”, который бы “о порядку  и о всем добром всех обмышлял”.  Таким хозяином “от часов апостольских”  являлся Папа римский, “едины  потомок Петра святого”. Это следует  из “Соборов и правил святых  Отец”, об этом свидетельствуют  и “Наши Словенские писма з  Греческих з стародавна преложаные”.  С целью восстановить церковное  единство под патронатом Римского  папы Потей и Терлецкий направились  в Рим, где получилии санкцию  римского первосвященника на  союз при условии сохранения  “обрядов и церемоний церквей  восточных греческих и Руских”.  Этот союз и утвердил Берестейский  собор. На соборе были отлучены от церкви Гедеон Балабан, Миахаил Копысьтенский, архимандрит Киево-Печерской лавры Никифор Тур и все остальные всященники, не принявшие унии. Королю была направлена просьба снять с церковных должностей всех тех, кто отказался присоединиться к унии.[1, с.53-56]