Крепостной период в истории России

Неувязка происхождения и развития крепостного права в России является одной из более сложных в отечественной истории. Схожий процесс проходил и в остальных европейских государствах, но в нашей стране он имел свои характерные особенности, а конкретно: более поздний срок возникновения, огромную, чем на Западе длительность существования крепостного права, необыкновенную связь этого процесса с эволюцией земельной принадлежности и т.д.

В русской историографии, начиная с Б.Д. Грекова, утвердилась  концепция постепенного зарождения и развития крепостного права со времен “Русской правды”, через судебники XV – XVI вв. И до Соборного Уложения 1649 г. В дальнейшем большая часть историков отказались созидать крепостное право в законодательстве до конца XV века. В качестве компромисса стали проводить разграничение понятий “крепостничество” - проявление внеэкономического принуждения в разных формах при феодализме – и “крепостное право” - т.Е. Прикрепление фермеров к земле феодала в законодательстве, начиная с конца XV века.

Неоднозначно  оценивается и роль крепостного  права в России. С одной стороны  крепостное право помогало государству  в восстановлении и подъеме производительных сил, регулировании процесса колонизации  большой местности и решении  внешнеполитических задач, с другой - консервировало неэффективные социально-экономические дела.

Нет единой точки  зрения и по поводу того, могла ли Россия избежать крепостного права, так, одни исследователи считают, что  перед Россией в XVI веке была альтернатива развития, минуя крепостное право; остальные оценивают XVI – XVII вв. Как расцвет крепостничества, третьи – как последний резерв клонящегося к упадку феодализма.

Для того чтоб довольно подробно осветить вопрос о крепостном праве в России, нужно разглядеть его развитие поэтапно, основываясь на законодательных актах, более полно и объективно отразивших постепенное закрепощение крестьянского населения и изменение правового статуса сельских обитателей.

1. Происхождение крепостного  права 

 Основным  фактом хозяйственной и социальной истории Московской Руси являются огромные земельные просторы при постоянном недостатке рабочих рук для их обработки. Впрочем, пространства «доброй» земли в Северо - Восточной России не так уж велики, гораздо больше здесь земли «средней» и «худой», да и та первоначально почти сплошь была покрыта лесами. Чтобы добраться до пашни, крестьянин должен был расчистить лес, срубить и спалить деревья и выдрать корни, и потом уже «деревню распахати и поля огородити». Трудовая заимка была основанием крестьянского права на владение землёю; границы владений каждого двора определялись стереотипной фразой «куды коса да соха да топор ходили». В XVI в. в сельском хозяйстве обычной является трёхпольная система, но в то же время повсюду находятся большие, сравнительно с «живущей» пашней, пространства «перелога». Места удобные для поселений и для сельскохозяйственной обработки, были сравнительно редкими островами среди этого «моря», и поэтому преобладающим типом поселений были малые деревни в один- два - три двора. Тогдашние приёмы обработки земли сообщали земледелию подвижной, неустойчивый характер. «Выжигая лес на нови, крестьянин сообщал суглинку усиленное плодородие и несколько лет кряду снимал с него превосходный урожай, потому что зола служит очень сильным удобрением. Но это было насильственное скоропреходящее плодородие: через 6 - 7 лет почва совершенно истощалась, и крестьянин должен был покидать её на продолжительный отдых, запускать в перелог. Тогда он переносил свой двор на другое, часто отдалённое место, поднимал другую новь, ставил новый «починок на лесе».

 Некоторые историки оспаривают «теорию» о подвижном характере древнерусского земледелия, но это не теория, а факт. Даже в описях XVI века мы встречаем одновременное существование множества «пустошей», т.е. заброшенных деревень, и «починков», - новых поселений. При несложности крестьянских построек и при обилии под рукой строительных материалов такие поселения не представляли для крестьян особенных трудностей.

Землю, приобретённую  трудовой заимкой, каждый крестьянский двор считал своею, но верховное право собственности на всю территорию принадлежало великому князю, и поэтому обычная формула для крестьянских участков в это время была: «земля великого князя, а моего (или нашего) владения».

И великий князь, и все частные землевладельцы, преимущественно бояре и монастыри, были заинтересованы в том, чтобы «называть» на свои земли как можно больше крестьян «новоприходцев». Чтобы привлечь последних на свои земли, они предоставляли им на несколько лет льготы от платежей и повинностей, а также давали им «ссуду» и «подмогу» для первого обзаведения на новом месте. Крестьяне в XIV - XV вв. имели право свободного перехода от одного владельца к другому и часто этим правом пользовались в поисках более льготных условий. Здесь уже интересы землевладельцев начинают сталкиваться, или они одинаково заинтересованы в удержании у себя крестьянских рабочих сил. Уже в XV в. начинаются некоторые ограничения свободы крестьянского перехода. Крестьяне в XIV - XV вв. жили или на землях частных владельцев - бояр, вольных слуг и церковных учреждений, - или на землях княжеских. На землях частных владельцев они занимали по договору с господином известные участки земли и платили за них условленный денежный или хлебный оброк, а также исполняли известные работы («изделье»). По старому обычаю и по закону они имели право перехода от одного владельца к другому и фактически пользовались этим правом, если надеялись в другом месте найти лучшие условия жизни и хозяйства. Однако уже в эту эпоху крестьянское право перехода частью регулировалось, а частью ограничивалось княжескими законами или частными постановлениями

Значительная  часть крестьян в XV в. жила на «чёрных», «тяглых», «волостных», землях, которые  составляли собственность великих  князей московских. Земли эти находились во владении и пользовании крестьян, с платежом «оброка» в княжескую казну. Крестьяне называли их «земли великого князя, а нашего владения» и фактически распоряжались своими участками: продавали их другим крестьянам, закладывали, дарили, меняли; по смерти их участки обычно переходили к их наследникам. Каждый двор вёл своё хозяйство, сельское, а иногда и промысловое; несколько дворов иногда образовывали товарищество, или артель, члены которой назывались «складниками».

Весьма скоро  существенным препятствием для свободного перехода крестьян становится их задолженность землевладельцам. При отсутствии в то время доступного для крестьян сельского кредита они при всякой хозяйственной неудаче - как неурожай, пожар, падёж скота, - вынуждены были занимать деньги или хлеб у своих землевладельцев и тогда уже не могли уйти, не расплатившись с последними; расплата же была нелегка при дороговизне тогдашнего заёмного процента; он определялся в XVI в. стереотипной фразой: «как идёт в людях на пять шестой», т.е. 20%; при таких условиях занятая сумма денег уже через 5 лет удваивалась и таким образом с течением времени всё крепче привязывала крестьянина - должника к своему землевладельцу. Уже в XV в. мы находим на монастырских землях крестьян «серебренников», т.е. взявших в долг монастырское серебро, и условием их ухода или «отказа» становится: «а коли серебро заплатит, тогды ему и отказ».

В XVI в. образуется уже значительная группа крестьян «старожильцев», которые, прожив долгое время на одном  месте и попав в долги к  своим землевладельцам, потеряли фактическую возможность выхода.

Долговое обязательство  привязало к владельцу лишь крестьянина - дворохозяина, заключившего заём, но оно не касалось всей его родни - сыновей, зятьёв, братьев и племянников, которые могли отделиться от него и уйти в другую вотчину, чтобы устроить там своё хозяйство. Однако такие «новоприходцы» и «новопорядцы», заключая договор («порядную») со своим новым землевладельцем, очень часто уже с самого начала нуждались в получении от него «ссуды и подмоги» «на семены и на емены» или «на хлеб и на животину», ибо сами они нередко приходили с пустыми руками: один приносил с собой только «шапку да кафтан», а другой «живота своего не принёс ничего», третьи пришли «душою да телом», у иных всего имущества было «разве мешок, да горшок, а третье лапти на ногах» (по выражению современника). 

вначале, одним  из главнейших занятий российского  рабочего народа было земледелие.

После возвышения Москвы, в XV веке, главным фактором хозяйственной  и социальной истории столичной Руси стают большие земельные просторы при неизменном недостатке рабочих рук для их обработки. Да и пространства “доброй” земли в Северо-восточной Руси были не столь значительны. Еще больше было земли “средней” и ”худой”, которая, ко всему иному, была сначало практически сплошь покрыта лесами. Чтоб добраться до пашни, крестьянин обязан был расчистить лес, срубить деревья, а потом уже “ деревню распахати и поля огородити”. Трудовая заимка была основанием крестьянского права на владение землей, а границы владений каждого двора определялись стереотипной фразой – “куды коса да соха да топор ходили”. Землю, приобретенную трудовой заимкой каждый крестьянский двор считал собственной, но верховное право принадлежности на всю землю принадлежало великому князю, а потому обыкновенной формулой для крестьянского участка в это время была “земля великого князя, а моего (либо нашего) владения”.

“И великий  князь, и все частные землевладельцы, в большей степени бояре и  монастыри, были заинтересованы том, чтоб “называть” на свои земли как можно больше фермеров - “новоприходцев”, - писал С.Г. Пушкарев [“Обзор российской истории”, “Кавказский край”, Ставрополь, 1993 г., Стр.221] .Они предоставляли им на несколько лет льготы от платежей и повинностей, а также давали им “ссуду” и “подмогу” для первого обзаведения на новом месте “. Прикрепления фермеров к земле в это время еще не наблюдается. Обезземельные фермеры числились свободными, они могли переходить от одного помещика к другому, и хотя, куда бы они ни пришли и на какой бы земле они не осели, они обязаны были нести за нее всякие повинности и находились в зависимости от землевладельца, тем не менее, фермеры могли выбирать для себя более выгодные условия поселения, что в свою очередь приводило к столкновению интересов землевладельцев, которые были одинаково заинтересованы в удержании фермерской рабочей силы. Так, понятно о существовании уже в начале XV веке междукняжеских договоров, согласно которым князья обязуются не переманивать друг у друга фермеров.

Вопрос о крепостном праве в исторической науке обсуждается уже несколькими поколениями историков. Существует две основные теории:

Первая - указного закрепощения. Один из ее сторонников - Карамзин, считал, что крестьян закрепостил Годунов специальным указом 1592г., но текст этого указа был со временем утерян.

Вторая - безуказного  закрепощения. Ее сторонник Ключевский утверждал, что условия жизни  крестьян, их долги феодалам, а не указание правительства стали причиной закрепощения крестьян.

Предпосылки закрепощения:

1). с древнейших времен крестьяне на Руси объединялись в общины. Князь знал, что в таком-то месте стоит некоторое количество крестьянских дворов. Он налагал на них общий податной оклад - тягло, который в установленные сроки община доставляла князю. При этом люди приходили в общину и уходили из не без ведома княжеской администрации - их принимала и отпускала сама община.

2). Россия часто  воевала и, если война оказывалась  длительной, то возникала нехватка  воинов. Тогда государство стало  набирать ратников из плебейских  слоев и селить их на казенных землях, населенных крестьянами. Так формировалось дворянское сословие (помещики). Теперь положение крестьян менялось. Чтобы помещик мог служить государству, крестьяне должны были его содержать. Государству стал крайне невыгоден, свободный уход крестьян из общины. Россия втягивалась в международную торговлю, и в страну попадало все больше импортных товаров. Раньше феодал был доволен оловянной посудой или кольчугой, сделанными своими деревенскими мастерами. Теперь все это стало признаком нищеты, если сосед выставлял на пиру серебряную посуду или являлся на смотр в кольчуге, сделанной в Иране. Что бы все это приобрести нужны были деньги, и феодалы старались усилить эксплуатацию крестьян, но им сильно мешало крестьянское право Юрьева дня (в течение двух недель в году до и после 26 ноября крестьянин законно мог уйти от феодала, заплатив свой долг). Таким образом, алчный феодал мог остаться без крестьян, и крестьянское право Юрьева дня ограничивало его аппетит. В итоге, и у государства и у феодалов возникла потребность навечно прикрепить крестьян к земле.

дела меж перехожим  поселенцем и землевладельцем оформлялись  в виде частных договоров, которые  имели или словесную форму, или  форму “рядной” записи. К более  принципиальным условиям, оговаривающимся в этих договорах, относились:

A)Оброк: 

За занятый  участок крестьянин раз в год  вносил арендную плату – оброк, который  обыкновенно уплачивался натурой, но время от времени и переводился  на средства. Закон не устанавливает  чёткой величины оброка, а рядные записи, разумеется, предполагают её известной, так как большей частью она определялась не для каждого отдельного крестьянина, но для целой вотчины либо села. Только изредка, крестьянин в рядной прямо обязывается к определенной уплате в деньгах. При определении величины оброка в конце XV века могут служить Новгородские писцовые книги, согласно которым в имениях детей боярских крестьянин уплачивает 5-ю либо 4-ю часть урожая, четвертая часть уплачивалась и изорниками по Псковской судной грамоте.

Б) Повинности:

Важнейшая часть  отношений фермеров к землевладельцам  состояла в издельных (барщинных) повинностях. Явление барщины, непременно, очень  древнее, так, еще во времена российской Правды существовали т.Н. Ролейные закупы, которые делали разные службы на господина. Позднее, по Псковской судной грамоте барщинными услугами были должны “старые ” изорники, которые обязаны были “ вози вести на государя” (ст. 75, ПСГ). некие исследователи полагали, что барщиной обязывались лишь серебреники, т.Е. Фермеры, получившие ссуду, а, следовательно, барщина являлась последствием контракта займа. Впрочем, личная работа могла также рявиться в виде дополнения либо замены оброка. Во всяком случае, в древнейших письменных свидетельствах столичного страны находим, что все фермеры были должны и барщиной: по грамоте митрополита Киприана Константиновскому монастырю 1391 г., Фермеры “ церковь наряжали, двор тынили, хоромы ставили, пашню пахали на монастырь изгоном .”

В) Ссуда и выручка:

Самое же существенное влияние на судьбу крестьянина проявилось в условиях о подмоге либо ссуде. Нужно сказать, что существует мировоззрение, согласно которому ссуда различается от подмоги, типо ссуда давалась на обыденный инвентарь крестьянского хозяйства, а выручка – за особенные труды по возделыванию необработанного участка. Меж тем, источники не дают права делать такие различия. Величина ссуды была различной, но крестьянин был должен вернуть её при выходе. Таковая ссуда называлась серебром, а фермеры, получившие её серебренниками. Для такового крестьянина выход становится фактически невозможным, поскольку при известном характере аренды скопление излишков для выплаты долга представлялось нереальным, положение ухудшалось тем, что крестьянин, выходя, обязан был оплатить долги не лишь свои, но и всего крестьянского рода, жившего на данной земле. Старожильство становится одним из оснований прикрепления. На этот счет есть некие сомнения. Неясным остается вопрос, что считать первичным фактором – старожильство либо задолженность, а что производным.