Культура Киевской Руси

     К героическому эпосу следует отнести  и сюжет о князе Полянской земли – Кие, основателе столицы Древнего государства Руси – Киева. Летописец Нестор к сказанию о постройке города братьями Кием, Щеком и Хоривом, а так же сестрой их Лыбедью, добавил пересказ эпизода о походах славянских дружин под водительством Кия на Дунай и в Византию («яко же сказают»). Автор «Слова о Полку Игореве» еще знал песни о походах через степи на Балканы («рища в тропу Трояню через поля на горы»), что могло отражать события VI в., когда значительные массы славян победоносно воевали с Византией, и знал так же еще более ранние песни - плачи о трагической судьбе славянского князя VI в. Буса, плененного и мучительно убитого готами.

     Фрагментарные упоминания древнего эпоса, восходящего  к эпохе военной демократии, свидетельствуют о том, что он был героическим и общенародным: воспевались совместные походы многих племен на могущественную Византию, оплакивалась гибель 70-ти славнейших старейшин, убитых вместе с Бусом, воспевалась победа над степняками, увенчавшаяся постройкой укреплений, оградивших земли нескольких славянских племен (Полян, Руси, Северян, Уличей). К этой отдаленной старине, а возможно, к еще более ранним временам общения славян со скифами могут относиться некоторые сюжеты, вошедшие в позднейший былинный эпос, как например, бой отца с неузнанным сыном («Илья и Сокольник») и другие сюжеты общечеловеческого звучания, не связанные в былинах с конкретными событиями.

     По  мнению Б.А.Рыбакова «Киевский цикл»  былин о Владимире, Добрыне (брат матери Владимира Святославовича Малуши), Илье Муромце складывается: «…в тот исторический момент, когда Киевское государство резко меняет свою политику: от далеких походов в чужие, неведомые страны, переходит к планомерной обороне Руси, ее побережья от печенегов и к изгнанию бесцеремонных вяряжских наемников».¹²

     Первая  былина этого цикла – «Вольга  Святославич и Микула Селянинович» - по множеству отдельных примет ее можно связать с событиями 975 - 977 гг., когда князь Олег Древлянский начал борьбу с варягом Свенельдом и нуждался для пополнения своей дружины в привлечении крестьянских народных ополчений. Богатырь пахарь Микула, деревенское происхождение которого подчеркивается отчеством «Селянинович», занимает центральное место в былине, олицетворяя собой не только свободолюбивых древлян, но и вообще весь русский народ, строивший в то время свое государство в борьбе с варягами и с кочевниками.

     Былина  о «Вольге и Микуле» -  это как бы эпиграф ко всему былинному эпосу в котором отразились события общенародного значения, и народ выступает в нем в качестве главной богатырской силы, то под именем древлянина - пахаря Микулы, то как городской ремесленник – Никита Кожемяка (Усмовшец), то как крестьянский сын Илья из под Муромского села Карачарова. Народная оценка легла в основу отбора объектов воспевания. В эпосе нет имен Святослава, «охабившего» родную землю, ни Ярослава, («Мудрого»), по церковной терминологии, окружившего себя варягами. Но в каждой былине действует «ласковый князь стольно – киевский Володимер» - Владимир I, креститель Руси, боровшийся с печенегами, преследовавший разбойников и установивший на рубежах Русской земли «заставы богатырские», и Владимир Мономах, тоже организатор отпора кочевникам и автор юридического устава, облегчавшего положение низов.

     К богатырским народным былинам присоединились и придворные былины – новеллы, подражавшие народным сказам по форме. Это песни  о сватовстве норвежского короля – поэта Гарольда к дочери Ярослава («Соловей Будимирович»), и упоминавшаяся уже выше, новелла о «Ставре и его жене Василисе Микулишне», ироническое повествование о князе Всеволоде Олеговиче, щеголе и гуляке, причинившем много зла киевлянам («Чурила»).

     В центре былинного эпоса, слагаемого народом – образы богатырей. Народ  воспевал их подвиги в борьбе за свободу родной земли, беззаветную  храбрость и удаль. Именно с образами «народных» героев связывается прославление исторического прошлого. Но богатырям под силу были и мирные дела: пахота в поле, расчистка «непрохоженных и непроезженных лесов» под пашню. Новгород, с его широкими торговыми связями, породил тип былинного героя Садко, Василия Буслаева, которые причисляются к торговому люду. Былинный эпос знакомит нас с жизнью древнерусских сел и городов, в этом смысле его можно причислить к разряду исторического источника, откуда мы можем судить не только о внешнеполитических делах Киевской Руси, но и о социально – экономическом развитии, развитии культуры, уровня жизни  и быта народа той далекой эпохи. Первая серьезная попытка осмысления былин принадлежала В.Г.Белинскому, выступившему в 1841г. с циклом статей о народной поэзии. Давая оценку «Сборнику Кирши Данилова» Белинский писал: «Это книга драгоценная, истинная сокровищница величайших богатств народной поэзии, которая должна быть коротко знакома всякому русскому, если поэзия не чужда душе его и если все родственное русскому духу сильнее заставляет биться его сердце».¹³ Такие слова о величайших богатствах народной поэзии прозвучали впервые.

     В 60-е годы XIX в. «народность стала альфой и омегой нового времени». Крупнейшие ученые, филологи, историки, языковеды, слависты посвятили свои труды исследованию русского эпоса. Появились первые книги: «Русская народная поэзия» Ф.И.Буслаева (1861г.), «О былинах Владимирова цикла» Л.Н.Майкова (1863г.), Илья Муромец и богатырство киевское» О.Ф.Миллера (1869г.), заложившие основы отечественного былиноведения.

     Историческая  школа XIX столетия оставила богатейший материал сравнительного анализа былинных сюжетов с летописными и литературными источниками, выявила основные историко-бытовые данные, запечатленные в русском эпосе. Представителями этой школы были такие крупнейшие исследователи, как М.Н.Сперанский, Б.М.Соколов, А.В. Марков, С.К.Шамбинаго и многие другие.

     Былины  далеко не случайно называют народным учебником истории. Действительно, на протяжении многих веков, а по сути вплоть до XX века они были именно учебником, по которому народ изучал и постигал свою же историю, но только эта история не совпадает ни с одним официальным источником тех времен.

     В своей работе я уже отмечал, что  былины не всегда совпадают с литературными и летописными источниками. Первые – произведения фольклорные, вторые – литературные, а потому эти две «великие  культуры» оставались разными даже в тех случаях, когда обращались к одним и тем же сюжетам и героям.

     Обычно  принято думать, что былины неточны, т.к. передавались изустно и со временем исторические реалии сгладились, изменились до неузнаваемости или заменялись вымыслом, обычной условностью. Но и в исторических песнях, и во многих литературных произведениях Древней Руси мы встречаем причудливое сочетание исторической действительности и фольклорной. Ф.И.Буслаев по этому поводу писал: «Вполне справедливо можно сказать, что русский народный эпос служит для народа неписаною, традиционною летописью, переданною из поколения в поколение в течении столетий…. Русский народ в своих былинах осознал свое историческое значение».¹⁴ В былинах народ противопоставлял официальной исторической версии какого либо события свою, народную версию, где главным героем, подлинным защитником вы ступает не князь или боярин, а представитель народа. В.Я.Пропп по этому поводу пишет: «…в этом смысле былины оказались более близки к истине и …исторически «достоверными»».

     В  известной программной статье «Разрушение  личности» А.М.Горький дал, пожалуй, наиболее точное определение значение народного творчества и образов, созданных гением народа: «Только при условии сплошного мышления всего народа, возможно создать столь широкие обобщения, гениальные символы, каковы Прометей, Сатана, Геракл, Святогор, Илья, Микула и сотни других гигантских обобщений жизненного опыта народа». И далее продолжает свою мысль: «Лучшие произведения великих поэтов всех стран почерпнуты из сокровищницы коллективного творчества народа, где уже издревле даны все поэтические обобщения, все прославленные образы и типы».

     Эта же  мысль о первичности народного  творчества по отношению ко всем другим формам и видам искусства выражена  в высказываниях деятелей литературы и искусства. М.И.Глинка признавался, что «создает музыку народ, композитор ее только аранжирует»; Л.Н.Толстой считал, что «залог возрождения заключается в народности»; в своем дневнике М.М.Пришвин отмечал: «Любимые мной в русской литературе вещи всегда казались письменной реализацией безграничных запасов устной словесности». Основополагающими эти мысли остаются и для нашего времени.

     Изучение  древнерусской культуры, ее наследия насущно необходимо и актуально. В последнее время перед многими  отечественными историками, исследователями  стоит вопрос о том, когда начался  русский народ, к какому веку отнести  первые появления его культуры, и это не случайно. В разное время этот вопрос встает перед учеными, т.к. предполагается: чем древнее народ, тем достоинством он обладает, тем богаче его культура. Именно поэтому и необходимо снова и снова возвращаться «своим истокам, корням», изучать историческое наследие народа, его «историческую память, выраженную в народных эпических произведениях-былинах, одного из древнейших видов устного народного творчества. И прежде всего знаменитые былины, повествующие о героической борьбе нашего народа с кочевниками. Былины дошли до нас в сильно переработанном виде, с наложениями реалий более позднего времени, «враги-кочевники»   не половцы или печенеги, а татары поганые. Однако многие герои  сохранили имена  своих прототипов - половецких ханов, живших в конце XI – начале XII в.: Шарх-великан и Кудреван – это хан Шарукан, Тугарин Змеевич - Тугоркан, Идолище Поганое - Итларь. Русские былинные персонажи и их прообразы: Вольга - сын Святослава Олег, Владимир Красно Солнышко – Владимир Святой и его правнук Мономах, Добрыня Никитич – дядя Святого Владимира Новгородский посадник Добрыня Малкович и т.п. Былины никто не записывал, но они сохранились до наших дней благодаря сохранению нашим народом своих культурных традиций. На Русском Севере в XIX в. Открыл былины сосланный в Ополонецкую губернию П.Н.Рыбников. Крестьяне под звон гуслей полупели, полурассказывали о стольном граде Киеве, о ласковом князе Владимире и о его богатырской дружине. Вслед за Рыбниковым фольклористы конца XI – начала XII в. продолжили его дело, былины приобрели свою новую жизнь и вдохновили русских художников воплотить в своих полотнах образы былинных героев (всем известная картина «Богатыри» Васнецова).

     Кроме былинного эпоса, произведения устного  народного творчества включали местные сказания, «рыцарские» песни дружинников о походах. Легенды попали на страницы русских летописей. Нам известны предания и Кие и об основании Киева, об  Аскольдовой могиле, о мести княгини Ольги и многие другие. Песни дружинников не дошли до нас, вероятно потому что, полегли  русские  дружинники  под копытами монголо-татарских коней в XIII в., а вместе с ними забылись их гимны.

     Важным  показателем уровня культуры является архитектура. Сейчас мы знаем более 150 памятников архитектуры, дошедших до нас от домонгольского времени. Большинство жилых построек в городах, укреплений, дворцов и церквей строились из дерева. Археологические раскопки показали многообразие деревянного строительства и существование в XI – XIII вв. трех и четырехэтажных зданий («вежи» - донжоны, терема). Многие деревянные формы-башни, двускатное покрытие – повлияли впоследствии на каменное зодчество. Квинтэссенцией средневековой архитектуры и на христианском Западе и на мусульманском Востоке были храмовые постройки. Так было и у нас, постройка церкви была рассчитана как на то, чтобы поразить воображение современников, сделать церковное здание и местом театрализованного богослужения, и школой познания новой религии, так и на то, чтобы быть долговечным памятником, связывающим строителей с далекими потомками.

     Исследователи образно называют средневековый  собор «глубинной книгой» эпохи: зодчий организует архитектурную форму, которая должна вписываться в  городской пейзаж, а в своем  интерьере отвечать задачам богослужения; живописцы расписывают в несколько рядов все стены и своды здания; мастера золотых и серебряных дел куют, отливают и чеканят паникадила и церковную утварь; художники пишут иконы; вышивальщицы украшают тканые завесы; писцы и миниатюристы готовят библиотеку необходимых книг. Поэтому действительно каждый такой церковный комплекс является показателем уровня мудрости и мастерства в том или ином городе.

     Долгое  время считалось, что древние  зодчие строили все на глазок, без  особых расчетов. По этому поводу академик Б.А.Рыбаков говорит следующее: «Новейшие исследования показывают, что архитекторы древней Руси хорошо знали пропорции, «золотое сечение», что им было известно об архимедовской формуле П=66/22. Для облегчения архитектурных расчетов была изобретена сложная система из четырех видов саженей. Каждая постройка, таким образом, была пронизана математической системой, которая определяла формат кирпича, толщину стен, радиусы арок и, разумеется общие габариты здания».¹⁵

     Одно  из первых каменных сооружений, возведенное  греческими мастерами в конце X века – это двадцатиглавая церковь в честь Богородицы в Киеве, она называется также Десятинной церковью. Оно не сохранилось, об облике этого храма мы можем судить лишь по фундаменту. В период нашествия татаро-монгольской орды храм был подожжен и под его развалинами были погребены последние защитники города.

     В середине XI в. при Ярославе Мудром был сооружен Софийский собор в Киеве, имевший 13 куполов. В этот период сооружаются Золотые ворота. Киев стремится подчеркнуть свое величие и значимость, этими архитектурными шедеврами, не уступающими по красоте Константинопольским храмам и сооружениям. Софийские соборы были сооружены так же в Новгороде и Полоцке. На территории Руси известно около 15 храмов, сооруженных в  камне и относящихся к XI – нач. XII в., близких по своему стилю.

     Храм  являл собой уменьшенное отображение  мироустройства. Тип храма, заимствованный из Византии, называют крестовокупольным. Четыре, шесть или более столбов (столпов) в плане образовывали крест, над которым возвышался купол. Восточная часть храма, где совершались таинства богослужения, имела выступы-апсиды. Алтарь невысокой преградой, украшенной богатыми тканями и иконами, отделялся от церковного зала, где находились верующие. В западной части располагался балкон-хоры, где во время богослужения находился князь с семьей и его приближенные. Хоры, как правило, соединялись переходом с княжеским дворцом, куда можно было попасть минуя улицу. Подняться на хоры можно было также по винтовой лестнице, находившейся в башне, специально для этого предназначенной.