Культурная революция в СССР (1922-1941 гг.)

Социалистический реализм - не выдумка Сталина. Он действительно  существовал и действительно  был реализмом, основанным на социально-историческом детерминировании развития всего общества, я не только судеб отдельных людей  или даже больших социальных групп  и народов. Это более детерминистское  искусство, чем классический реализм, а не менее (как полагали теоретики, выводившие соцреализм из скрещения  реализма и «революционного романтизма»), человек в нем активен и  порой даже могуч, но постольку, поскольку  этот человек выражает то, что считалось  общественно-историческими закономерностями, и ими направляется. В соцреализме  изначально был немалый элемент  утопизма. Но свои элементы утопизма были и в реализме XIX века. Соцреализм оставался реализмом, пока идеализировал  несуществующее будущее (это по-своему делали и «критические» реалисты от Гоголя до Чехова), но с 30-х годов  стал превращаться в откровенный  нормативизм и иллюстрирование  политических лозунгов, сталинского  заявления о том, что «жить  стало лучше, жить стало веселей». Идеализация далеко не идеальной  реальности не могла быть реализмом, но соответствующая литература сохранила  прежнее наименование - литературы социалистического реализма.

Иногда так же назывались произведения, чья принадлежность к  соцреализму даже в его собственно реалистической ипостаси довольно сомнительна, например «Тихий Дон» и «Василий Теркин». Но к нему относятся «Жизнь Клима  Самгина» и уж во всяком случае «Дело  Артамоновых» М. Горького, ранние произведения А. Фадеева, Л. Леонова и др., «Петр  Первый» А.Н. Толстого, первая книга «Поднятой целины» (хотя и сочетающая реализм характеров и частных обстоятельств с нормативным утверждением обстоятельств глобально-исторических) и «Судьба человека» М. Шолохова, «За далью - даль» и даже «задержанная» поэма «По праву памяти» А. Твардовского. Сложнее с Маяковским. Талантливые поэмы «Владимир Ильич Ленин» и «Хорошо!» - ни реализм, ни социалистический, ни «тенденциозный» (собственный термин Маяковского). Но в первой вообще определяющим принципом является не метод как таковой, а жанр поэмы-плача. Это скорбное надгробное слово, которое никогда не претендует на истинность, но лишь на выражение чувств говорящего. Искусство здесь состоит в том, чтобы нечто банальное сказать совершенно небанально. Это Маяковскому удалось. А в финале «Хорошо!» - прямое обращение к идеалу будущего, не выдаваемому за действительность. Здесь поэт лиро-эпическими средствами попробовал осуществить, в сущности, то же, что с большей мощью он осуществил чисто лирическими средствами в своей последней поэме «Во весь голос».

Выродившийся же соцреализм, т.е. нормативизм и идеологизированная иллюстративность, дал в основном антиискусство. От него серьезная литература фактически отказалась «на рубеже 60-х  годов. Отказалась дружно и резко, потому что резко изменилась жизнь...»  Но Е. Сидоров справедливо назвал позднейшие романы П. Проскурина и А.Н. Иванова «агонией соцреализма». Его  «эстетические нормы уцелели  и после краха «единственно верной»  идеологии, например, в одном из романов  П. Алешкина - о восстании антоновцев на Тамбовщине: «Написано, как положено, в пользу белых, а не красных, но качество текста - самое соцреалистическое. Жестокий Тухачевский изготовлен тем же способом, каким раньше изображались враги  советской республики, со всей классовой  ненавистью автора к образованности, вымытости, к игре на скрипке». Традиционность реалистической манеры А. Солженицына  побудила современного эмигрантского  писателя Б. Хазанова объявить представителем социалистического реализма того, кто  более других способствовал краху  псевдореализма, а заодно Г. Владимова, В. Максимова и, с оговоркой, В. Гроссмана - автора романа «Жизнь и судьба».

Как бы то ни было, социалистический реализм в обоих значениях  термина даже в самые трудные  для литературы России годы никогда  не оставался единственным или двояким  ее методом. Многие сферы словесности - интимная лирика, фантастика («научная»  и с «чертовщиной»), детективы  и другие виды массовой беллетристики, детская литература и т.д. - находятся  вообще вне существующих теоретических  представлений о методах, хотя тот  же соцреализм мог влиять и на них: в детской литературе были и А. Гайдар, и «красный граф» А. Толстой, у которого даже деревянный Буратино перевоспитался в духе товарищества и коллективизма, но все-таки это  не социалистический реализм. М. Чудакова даже рассматривает детскую литературу, расцветшую во второй половине 30-х годов, и ранний советский исторический роман как отдушины для творческих личностей, игравшие «эволюционную роль» для литературы, как сферы еще возможного эксперимента - при том, что ориентация «основной» советской литературы на образцы и нормы придавала текущей литературной продукции все более и более детские черты: она становилась рассчитанной скорее на детей, на обучаемых, чем на взрослых читателей». Инфантилизм «сталинистов» бесспорен. Во времена лидерства А. Фадеева в Союзе писателей «роман «Молодая гвардия», представляющий собой образцовую повесть для детей и подростков, был воспринят как «взрослый» - критикой, читателем и самим автором. Он был новым эталоном, с нужной, то есть образцовой, мерой «романтики», «героики», предательства, дружбы и любви». И, соответственно, практически уже не был полноценным реалистическим романом.»[[Электронный ресурс]. URL: http://belhist.narod.ru/hist/obhist/a13/5.txt (дата обращения: 4.10.2010)]

Архитектура

«Ранний конструктивизм в советской архитектуре развивался в первой половине 20-х годов практически почти без контактов с западно-европейскими течениями новой архитектуры (творческое взаимодействие только еще налаживалось)».[ «Русская литература XX века 20-90-х годов». [Электронный ресурс]. URL: http://www.fplib.ru/ruslit20 (дата обращения: 4.10.2010)] «В архитектуре первой вехой в развитии конструктивизма стал веснинский конкурсный проект Дворца труда в Москве. Произведения именно этого этапа, и прежде всего веснинские проекты, представляют принципиальный инетерес, так как содержат первичные архитектурно-художественные идеи. И потом архитектурный конструктивизм в России на всем протяжении своего десятилетнего разыития (1923-1932) оставался оригинальным творческим течением и в художественных вопросах формообразования.

В 20-е гг. в советской  России существовали разные направления  архитектуры, соревновавшиеся друг с другом: рационализм, конструктивизм, решающие основные задачи формообразования новой архитектуры; неоренессанская школа И. Жолтовского; «пролетарская классика» И. Фомина; школа символического романтизма И. Голосова; супрематическая архитектура Л. Хидекеля и т.д. Из этих направлений ведущую роль сыграли рационализм и конструктивизм.

А. и В. Веснины, а так же М. Гинзбург в качестве профессиональных архитекторов и педагогов ВУЗов приняли идею конструктивизма как метода творчества, отвечающего «современности», и стремились преломить его принципы применительно к архитектурному проектированию. Проекты братьев Весниных и книга М. Гинзбурга «Стиль и эпоха» (1924) выводили идеи конструктивизма в широкий мир, утверждая их и художетсвенно-проектной практикой, и словом.  Веснины и  М. Гинзбург образовали творческий центр, вокруг которого группировалась архитектурная молодежь. В декабре 1925 г. они создали Объединение современных архитекторов (ОСА, 1925-1932), которое с 1926 г. имело свой печатный орган – журнал «Современная архитектура» («СА», 1926-1930)». [Чун Хо Кан, Культурный процесс в России в первое десятилетие после Октябрьской революции (1917-1928 гг.) / Чун Хо Кан.- МГУ им. М. В. Ломоносова:  Москва, 2008.-с.23-25]

«Главной задачей архитектуры стала забота о простом человеке - создание такой архитектуры, которая бы максимально удовлетворяла высоким запросам строителей коммунистического общества.

В архитектурных  мастерских с первых лет Советской  власти начинается разработка проектов благоустроенных жилых домов  для рабочих. Создаются и новые  типы общественных зданий: дворцы труда, культуры, детские учреждения и др.

Ликвидация частной  собственности на землю и недвижимость в городах позволила уже в 1918 г. развернуть градостроительные работы по перепланировке Москвы.

Индустриализация  промышленности внесла глубочайшие  прогрессивные изменения в жизнь  народов советской страны. Архитектура  с первых довоенных пятилеток  развивается на прочной индустриальной основе. Строительство охватывает всю  страну. В 1929-1932 гг. заложены десятки  новых городов. За это время построено  свыше 1500 крупных комплексов индустриальных предприятий.

Классовая борьба, которая шла в этот период в  стране, отразилась на различных творческих направлениях архитектуры; одним из наиболее сложных явлений стал конструктивизм.

К положительным  сторонам его относятся применение прогрессивных конструкций и  материалов, борьба за стандарт, типизацию, индустриализацию строительства.

Отрицательными  чертами конструктивизма являются игнорирование художественного  наследия архитектуры, упрощение форм, оголение конструкций, агитация за создание мировой космополитической архитектуры.

Обращает внимание раздробленность объектов, соединение их случайными элементами, хаотичность  силуэта.

Вместе с тем архитекторам-конструктивистам, проектировавшим промышленные здания в годы первых пятилеток, принадлежит большая заслуга в разработке типа удобного и светлого индустриального здания новой социалистической эпохи. Сюда относятся в первую очередь первенцы советского тракторо- и автомобилестроения - Волгоградский, Челябинский тракторные. Московский и Горьковские автомобильные заводы. Днепровская ГЭС им. В. И. Ленина».[ «Дмитрий Борисович Кабалевский». [Электронный ресурс]. URL:  http://rf-history.narod.ru/830.html (дата обращения: 4.10.2010)]

Наука и образование

«К концу 1927 г. читать и писать научились 10 млн. человек. Грамотные к этому времени в городах составляли 79%, а в деревне — 4,3%. В 1927 г. СССР занимал по уровню грамотности 19-е (!) место в Европе. Неграмотных в возрасте 12 лет и старше оставалось свыше 50 млн. человек; 90 тыс. членов сельсоветов РСФСР неграмотны, как и 4% принятых в партию в 1926 г. В эти годы закладывались основы единой для всех трудовой школы. Происходили сдвиги и в высшем образовании. Перед революцией в 91 вузе страны обучались 112 тыс. студентов, а в 1927-1928 гг. в 148 вузах— 169 тыс. При этом до 1917 г. все вузы находились на территории России и Украины и лишь один — в Грузии, а теперь же вузов не было лишь в Туркмении, Киргизии и Таджикистане. Почти половина студентов — выходцы из рабочих и крестьян. Их прием осуществлялся через рабфаки». [ Стиль конструктивизм на улицах Екатеринбурга. [Электронный ресурс]. URL: http://www.uraledu.ru/node/9600 (дата обращения: 4.10.2010)]

«К сотрудничеству с властью  пришли прежде всего представители  точных и естественных наук.  Первым выборным президентом Академии наук СССР (1917-1936) стал старейший ученый страны геолог А. П. Карпинский.  Депутатом  Моссовета был академик К. А. Тимирязев  — выдающийся биолог. Академик А. Ф. Иоффе — один из создателей советской  физической школы, прокладывавший пути мировой науке в исследованиях  полупроводников, — активно включился  в преобразования в области культуры. Не сразу и не просто И. П. Павлов — мировая величина в физиологии, единственный в то время наш Нобелевский  лауреат — признал новую власть, продолжая свою работу в России. Получили широчайшее поле деятельности ученые-экономисты, аграрники А. В. Чаянов, Н. Д. Кондратьев и другие. Советская  экономическая школа далеко ушла вперед и определяла мировой уровень. Продолжали свои исследования и работу В. И. Вернадский, Н. Е. Жуковский, А. Н. Крылов, И. В. Мичурин и другие». [Ганюшкина Т.В. «Русская живопись первой половины 20 века».  [Электронный ресурс]. URL: http://www.bibliotekar.ru/isk/7.htm (дата обращения: 4.10.2010)]

Итоги политики в сфере  образования и науки:

«• в 1928 г. расходы на образование в СССР составляли 8 руб. в год на душу населения, в 1937 г. — 113 руб.;

• за годы двух пятилеток  обучены грамоте 40 млн. человек, грамотность  по стране достигала 81%, в РСФСР --- 88%, Белоруссии — 81%, Казахстане — 84%;

• к концу второй пятилетки  в стране осуществлено всеобщее начальное образование. XVIII съезд партии (1939 г.) поставил в качестве очередной задачи всеобщее среднее образование в городе и семилетнее в деревне;

• с 1938 г. во всех национальных школах введено обязательное изучение русского языка, а с 1940 г. — преподавание иностранных языков в средних  школах;

• в 1938 г. в советских школах работало около 1 млн. учителей, более  половины из них специалисты со стажем менее 5 лет.

• 82% высших должностей в  промышленности занимали высококвалифицированные специалисты дореволюционной России;

• за 1918-1928 гг. было подготовлено 340 тыс. специалистов с высшим образованием и почти 200 тыс. со средним специальным». [Стиль конструктивизм на улицах Екатеринбурга. [Электронный ресурс]. URL: http://www.uraledu.ru/node/9600 (дата обращения: 4.10.2010)]

«В 1936 г. в городах вступило в строй школ больше, чем за предыдущие три года второй пятилетки. Причем общее количество ученических мест в городских новостройках в 1936 г. впервые было больше, чем во всех школах, построенных в тот год в деревне. То же повторилось и в следующем году. И хотя в период предвоенной пятилетки темпы сооружения школьных зданий в городах несколько снизились, вторая половина 30-х годов ознаменовалась заметным улучшением обучения детей горожан, что предопределялось укреплением материальных основ народного образования. Всего во время второй и третьей пятилетки (1933-1940 гг.) города получили более 5,1 тыс. школьных заведений, рассчитанных почти на 3 млн. учащихся. В большинстве своем помещения были предназначены для одновременного обучения больших коллективов (уже в 1938/39 г. свыше 30 % городских средних школ имели в своем составе более 800 детей).

Продвигалось вперед строительство  школ и в деревне. Здесь в 1933-1940 гг. в строй вступило 19 тыс. зданий, рассчитанных примерно на 4,3 млн. ученических  мест. Преобладали небольшие помещения, ибо в сельской местности свыше  четверти школ имели лишь по одному учителю и в среднем по 40 учеников. В ряде областей, в том числе  в Мурманской, Рязанской и даже Московской, работали школы, где на одного учителя приходилось всего  несколько учеников». [Советская культура в реконструктивный период, 1928-1941 / Борисов Ю.С, Ермаков В.Т., Фомин А.И. и др. - Отв. ред. М.П. Ким ; АН СССР Ин-т истории СССР. - М. : Наука, 1988.-с.96-129]

Музыка

«Как никогда прежде, огромное влияние на музыку, оказали политические события первой половины 20 столетия».[ [Электронный ресурс]. URL: http://belhist.narod.ru/hist/obhist/a13/11.txt (дата обращения: 4.10.2010)]

 «Классическая, симфоническая и оперная музыка СССР эволюционировала от революционных экспериментов 20-х к более академическому стилю Сталинского периода.

 В 1932 году был основан  Союз композиторов СССР, который  стал как главным организационным,  так и главным цензурным органом  советской музыки.

В сталинские времена не одобрялась слишком экспериментальная, не доступная массам музыка. В прессе по поводу таких премьер появлялись разгромные статьи (см. например «Сумбур  вместо музыки», Об опере «Великая дружба»), исполнение «вредных» вещей прекращалось на длительный срок. Композиторов, досадивших цензуре, могли исключить из Союза  Композиторов, что резко ограничивало возможности для работы; бывали случаи, когда ССК распускался вовсе  из-за таких скандалов».[ «Классическая музыка 20-го века». [Электронный ресурс]. URL: http://www.olofmp3.ru/index.php/Klassicheskaya-muzyka-20-go-veka.html (дата обращения: 4.10.2010)]