Новгородские мечи IX- первой половины XI века

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

КАЛУЖСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМ К.Э. ЦИОЛКОВСКОГО

ИСТОРИЧЕСКИЙ  ФАКУЛЬТЕТ

КАФЕДРА ВСЕОБЩЕЙ ИСТОРИИ 
 
 
 

НОВГОРОДСКИЕ  МЕЧИ IX- ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XI ВЕКА 
 
 

Курсовая  работа:

Выполнил   студент 2 курса группы И-21

Максимкин С.В. 

Проверил: Столяров Е.В. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Калуга

2011

Содержание 
 

 Введение ………………………………………………………………………..2-4                                                                           

 Глава  I. Историография и источниковедческая база……………………….5-18

Глава II. Классификация мечей……………………………………………..19-22

Глава III. Технология………………………………………………………...23-25                                                  

Глава IV. Новгородские мечи…………………………………………….....26-29

Заключение……………………………………………………………………….30

Список  литературы…………………………………………………………..31-32

Приложение. Таблица. Рукояти детских игрушечных мечей из раскопок в Новгороде…………….. ……………………………………………………...33-34 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение

   Меч, пожалуй, наиболее мифологизированное оружие. Наши предки-славяне придавали огромное значение железу. Этот металл, относительно новый и очень важный для человечества, считался подарком Богов. Сходные легенды о железе распространены у многих народов: из-за этого некоторые учёные пришли даже к выводу, будто древние люди сперва познакомились с метеоритным железом, а руду обнаружили позже. Мастер-кузнец, связанный со стихиями огня и железа, по всему миру предстаёт помощником и побратимом светлых Богов. Он выручает их из беды, куёт им оружие, помогает одолеть страшного Змея. Священная сила кузнеца распространяется и на изделия его рук: любой железный предмет является оберегом, защитой от нечисти, вот почему мы по сей день хватаемся за железо, «чтобы не сглазить».

   Понятно, что меч, родившийся при таких обстоятельствах, никак не мог быть «просто железкой». Это было живое, разумное существо. Более того, он был своего рода личностью.

   Между мечом и его хозяином-воином  возникала таинственная связь;  нельзя сказать однозначно, кто кем владел. А если учесть, что во многих языках слово «меч» женского рода, становится ясно, что меч зачастую был для воина не только другом, но как бы и любимой подругой…

К мечу обращались по имени. Меч легендарного короля Артура звался Экскалибур. Мечи короля Карла Великого и его рыцаря Роланда носили женские имена: Жуайёз («Радостная») и Дюрандаль. Были имена у мечей викингов: Хвитинг, Тюрвинг, Атвейг и другие. Нет причин сомневаться, что и славянские воины нарекали свои клинки торжественными и грозными именами. Жаль только, эти имена до нас не дошли. Может быть, славяне считали их слишком священными и редко произносили вслух? А может быть, летописцы, работавшие в христианских монастырях, сочли этот обычай языческим и оттого о нём умолчали? 

   Вера в священную силу мечей ощущается и в легендах о происхождении многих знаменитых клинков. Иные мечи считались прямым подарком Богов. Могущественные силы вручают их воинам: так, Экскалибур, согласно сказанию, был передан юному Артуру сверхъестественной рукой, воздетой из озера. Когда земной путь Артура приблизился к концу, та же рука унесла меч обратно в пучину…. Отважные герои скандинавских саг нередко добывают свои мечи из древних курганов, порою выдерживая нелёгкий поединок с призраком погребённого. А о том, при каких обстоятельствах обретали свои мечи-кладенцы русские богатыри, можно прочитать в любом сборнике сказок. Не забудем всё же, что сказка – тот же миф, только утративший значение «священной истории».

   Наши предки клялись своими  мечами: предполагалось, что справедливый меч не станет слушаться клятвопреступника, а то и покарает его. Западноевропейские рыцари, молясь накануне сражения, втыкали в землю свои мечи с крестообразными рукоятями и преклоняли перед ними колена.

   Мечам доверяли вершить «Божий  суд» – судебный поединок, которым, согласно тогдашнему «уголовному кодексу», порою оканчивалось разбирательство. Происходило подобное и у древних славян, судебный поединок назывался у них «поле». И можно представить, с какими чувствами выходил подлец и обманщик на «Божий суд» против оклеветанного им человека, предчувствуя, как возмущённый меч вот вот задрожит и вывернется из преступной руки, а то и переломится от первого же удара. Ведь его, меч, только что клали перед изваянием Перуна и заклинали именем грозного и справедливого Бога: «Не дай совершиться неправде!»

  Сознание  правоты придаёт силы и порою  выводит нас из безнадёжных,  казалось бы, ситуаций. А в древности  за справедливость сражался не  только сам человек, но и  его меч, наделённый разумом  и нравственным чувством…

   Объектом исследования является Новгородская земля (территория с центром в Новгороде Великом, граничащая на юге с Тверским княжеством, на западе – с Литвой и Ливонией, на севере доходящая до Белого моря, а на востоке – до Урала)

   Предметом исследования является мечи, найденные на территории Новгородской земли.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава I. Историография и источниковедческая база

1.1 отечественное оружиеведение

   Наука о русских военных древностях  имеет точную дату своего рождения. В 1808 г. Недалеко от г. Юрьева-Польского крестьянка Ларионова, находясь в «кустах для щипания орехов, усмотрела близ орехового куста в кочке что-то светящееся» (Шлем,1899.С.389). Это оказались шлем и кольчуга, не без оснований приписанные президентом Академии художеств А. Н. Олепиным князю Ярославу Всеволодовичу, бросившему свои доспехи во время бегства с поля Липицкой битвы 1216 г. Липицкие находки сигнализировали ученым того времени о существовании особой категории предметов материальной культуры – древнерусского вооружения. Подавляющее большинство этого относящегося к раннему и зрелому средневековью вооружения, однако, лишено «именного» владельческого адреса и стало известно в результате археологических работ. Его изучение неотделимо от накопления и совершенствования археологических знаний. Важно отметить, что в России рано появились фундаментальные труды по истории оружия и военного костюма, что способствовало интенсивному развитию отечественного исторического оружиеведения. Новые пути изучения военного дела, в том числе и оружия Древней Руси, продолжили в первую очередь советские археологи (Рыбаков Б.А.; Арциховский А.В; Рабинович М.Р.; Колчин Б.А; Медведев А.Ф; Корзухина Г.Ф., Довженок В. И.). Они обратили внимание на внутренние причины развития военного дела Руси и рассеяли ряд предубеждений, вызванных отрицанием или незнанием отечественного ремесла, много сделали для преодоления всякого рода теорий, сводивших развитие вооружения и тактики боя к одним лишь внешним воздействиям, выяснили социальные различия в снаряжении смерда и дружинника. Итог этой работы выражен в следующих справедливых словах: «Русские дружинники X – XIII вв. были настоящими профессиональными воинами, не уступавшими по вооружению своим западным современникам»  (Арциховский,1946.С.17).

   К настоящему времени накоплен  большой опыт по научной обработке  оружия. В рамках «Свода археологических  источников СССР» по инициативе  Б. А. Рыбакова была впервые осуществлена полная публикация предметов вооружения, относящихся к IX – XIII вв., найденных на территории Древней Руси. Изучались также средства вооружения XIV – XVI вв. Завершение этой работы позволяет изложить здесь ее некоторые итоги.

   За прошедшие 170 лет археология  накопила внушительный вещественный  материал. В ходе собирательной  работы было просмотрено 30 тыс. курганных комплексов и составлена картотека комплексов, содержащих вооружение IX – XIV вв. В ней учтено 1300 погребений и 120 поселений. В результате поисков в 40 отечественных и некоторых зарубежных музеях, архивах и научных учреждениях удалось зафиксировать и обработать свыше 7000 предметов вооружения и воинского снаряжения, относящихся к IX – первой половине XIII в. и обнаруженных в более чем 500 населенных пунктах. С созданием документированного каталога находок учет всей массы найденного на территории Руси вооружения составляет не менее 85 – 90%. Перечислим здесь эти изделия, найденные в археологических раскопках или случайно, а также сохранившиеся в музеях и научных учреждениях. Учтены как целые вещи, так и фрагменты, а именно: 183 меча, 10 скрамасаксов, 5 кинжалов, 150 сабель, 750 наконечников копий, почти 50 наконечников сулиц, 570 боевых топоров и около 1000 рабочих, 100 булав и шестоперов, примерно 130 кистеней. Из метательного оружия зафиксированы несколько тысяч наконечников стрел, около 50 арбалетных болтов, части сложных луков, колчанов и других принадлежностей для стрельбы из лука и самострела. Среди защитного вооружения 37 шлемов, 112 кольчуг, части 26 пластинчатых и чешуйчатых доспехов (270 деталей), несколько таких принадлежностей, как наручи и наколенники, 23 фрагмента щита. Снаряжение всадника представлено 570 удилами, частями 32 оголовий (7О0 деталей), боевой конской маской, остатками 31 седла (130 деталей), 430 стременами, почти 590 шпорами, 50 деталями плеток, многочисленными подпружными пряжками, ледоходными шипами, подковами и скребницами. Собранные и систематизированные находки вооружения могут рассматриваться в качестве самостоятельного исторического источника особой ценности. Достаточно сказать, что по количеству обнаруженных таких изделий средневековая Россия является одной из самых представительных стран Европы, и отечественные находки во многих отношениях приобретают международное научное значение. Соотношения археологически обнаруженных «орудий войны» неодинаковы и подчас случайны. Их анализ, однако, позволяет заключить, что в течение почти всего рассматриваемого периода холодное оружие рукопашного боя (особенно при сопоставлении его с предметами метательной и осадной борьбы) более всего влияло на результат сражения. Его в системе средств тогдашней войны можно признать решающим, что продолжалось до тех пор, пока пушки и ружья не преобразовали весь сложившийся строй средневековой боевой техники. 

   С момента основания древнерусского  государства войско было социально неоднородным и разноплеменным по составу, что обусловило необходимость сбора и исследования вооружения, найденного на всей территории Руси, независимо от его этнической, классовой городской или сельской принадлежности. За находками оружия, однако, угадываются различные владевшие им слои феодального общества. Клинковое и защитное вооружение в значительной мере было привилегией господствующего класса. Городские и сельские ополченцы нередко довольствовались известным минимумом преимущественно наступательного оружия. Такое разграничение в первые века русской истории не было абсолютным, и пехотинец из «черных людей» подчас пользовался шлемом и мечом, а конник – младший дружинник – луком и стрелами. Независимо от своей социальной принадлежности изделия воинского снаряжения усовершенствовались, если так можно сказать, в едином темпе не только в масштабах одной страны, но иногда всего Старого Света. Новые изобретения проявлялись в первую очередь в составе рыцарского вооружения, где соседствовали рядовые и уникальные образцы. Что касается простонародного оружия, то его роль оценивается в зависимости от степени участия в феодальном войске социальных низов. В течение всего изучаемого периода народ в большей или меньшей степени участвовал в военных делах и не один раз феодальные вожди обращались к помощи ополченцев – горожан и крестьян.         

   Отечественные находки позволяют  с большой полнотой представить  не только состав средневекового  вооружения, но изучить его возникновение,  развитие, распространение и, насколько это возможно, назначение и боевое использование.

   Особое внимание было уделено классификации вещественных памятников. Категории наступательного и защитного вооружения были систематизированы по типам, хронологии и зонам распространения. В основу выделения типа было положено сочетание объективных признаков, таких, как форма вещи, ее устройство, назначение, детали отделки. Результативной оказалась классификация, учитывающая не только главнейшие признаки изделий, например устройство рабочей части, но и мелкие, на первый взгляд несущественные детали. Они помогали угадать производящий центр, дату, установить направление торговых путей. При группировке типов имелась в виду их взаимосвязь, направление эволюции, нововведения.  Исходя из изменения форм изделий, а также их археологического окружения оказалось возможным датировать вещи с точностью до 50 лет, а иногда и точнее.