Новгородские мечи IX- первой половины XI века

   Этот текст интересен с двух  сторон. Во-первых, он подтверждает  выводы о технике производства  клинков мечей, сделанные нами на основании изучения лишь 12 мечей. Технология наварки стальных ("из шапуркана") лезвий на железную ("из нормохана") основу клинка является общерусской. Во-вторых, Ал-Бируни говорит я о превосходстве техники изготовления узора на клинках мечей у русских оружейников. При соответствующей комбинации железных и стальных полос на основе клинка древнерусский кузнец мог получить любой заданный рисунок с одинаковым ритмом по всей полосе, что особенно и удивляло Бируни. Булатный же рисунок, как известно из опытов П. П. Аносова, случаен, так как при кристаллизации тигельной стали в каждом отдельном случае получается свой рисунок структурной неоднородности.

   Итак, древнерусские кузнецы, ковавшие  для своих соотечественников  воинов-дружинников мечи, владели  сложной технологией кузнечной ковки, узорчатой сварки и термической обработки и в технике производства и художественной отделке не уступали ни западным, ни восточным мастерам. В искусстве отделки клинков мечей они даже превосходили знаменитых восточных оружейников, изготовлявших мечи из булатной стали.

   Добротные мечи с "удивительными  и редкостными" узорами, изготовленные  русскими кузнецами, пользовались  широким спросом на внешних  рынках: в Византии, Средней Азии  и других странах. Арабский  писатель Ибн-Хордадбех в середине IX в. писал: "что же касается купцов русских - они же суть племя из славян - то они вывозят меха выдры, меха лисиц и мечи из дальнейших концов Славонии к Румейскому (Так арабы в средние века называли Черное море) морю".  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава IV. Новгородские мечи 

  Предметы вооружения в новгородской археологической коллекции сравнительно немногочисленны, но и они исчисляются сотнями. Относительная редкость находок оружия при расколках древних городов общеизвестна и объясняется его ценностью. Изготовление оружия требовало Большого искусства и технического мастерства, в силу чего оно было дорого, и его особенно берегли.

    Среди новгородского оружия представлены почти все его виды, бывшие в употреблении в древней Руси и упоминавшиеся в новгородских и других летописях, ливонских хрониках и иных письменных источниках. Здесь имеется и оружие ближнего боя (рубящее, колющее, ударное, или ошеломляющее), и оружие дальнего боя (метательное), и защитное вооружение.

  Исследователи часто отмечают то, что находки мечей сравнительно редки. Причиной этого была ценность меча. Даже в языческий период они сопровождали в могилу далеко не каждого погребенного воина, а лишь наиболее богатых дружинников. В христианский период оружие не клалось в могилы, но языческая традиция еще долго сохранялась в Новгородской земле и некоторых других районах древней Руси. Примером этому служат находки мечей в гробницах новгородских посадников первой половины XIII в. Дмитра Мирощкинича (убит в 1209 г.) и Семена Борисовича (умер в 1230 г.) в Георгиевском соборе Юрьева монастыря близ Новгорода, а также в поздних курганах Новгородской земли.

  По  указанной причине мечи встречаются  в городских слоях еще реже, чем в могилах. Поэтому они  не обнаружены и при археологических  раскопках в Новгороде, но зато неоднократно встречаются при раскопках городов, подвергшихся разрушению во время монгольского нашествия (например, в Райковецком городище, Колодяжине, Киеве и других городах).

При раскопках  в Неревском конце Новгорода  Великого в 1951-1956 гг., как и при раскопках на Ярославовом Дворище и 1947-1948 гг., не было найдено ни одного целого меча. Но о большом значении меча в составе вооружения новгородского войска уже с X в. свидетельствуют другие вещественные находки. Прежде всего на это указывают остатки 13 деревянных детских игрушечных мечей, форма которых подражает форме настоящих мечей, употреблявшихся в соответствующее время (рис.1,) табл. 1). Длина обломков — от 6 до 29 см. Целый экземпляр найден один, который позволяет определять длину клинков детских игрушек — 28 см, при ширине — 5 см. У остальных мечей клинки обломаны. Зато целых, прекрасно имитирующих оригиналы рукоятей детских мечей с характерными навершиями много. Они являются благодатным материалом для исследователей вооружения. В городских напластованиях находки железных мечей чрезвычайно редки, поэтому используя серию деревянных детских мечей, обнаруженных в четко датируемых стратиграфических напластованиях Новгорода, можно выявить типологически-эволюционные изменения боевого оружия средневековых новгородцев. Проделанная несколько лет назад работа по сопоставлению детских мечей с их оригиналами выявила, что они хронологически и типологически полностью соответствуют общеевропейским стандартам.

  Отсутствие среди детских игрушек такого широко употребляемого ударного оружия как булавы и топоры объясняется особенностями детской игры, которая была не столь контактной и решительной, как взрослое сражение.

В древнем  Новгороде среди детских игрушек, в силу своей меньшей

травмоопасности деревянный меч занял ведущее место, и символизировал, видимо, оружие вообще.

    Но не только детские игрушечные мечи свидетельствуют об употреблении мечей воинами древнего Новгорода. При раскопках в Неревском конце найдены навершие и 2 железных прямых перекрестия от мечей, а также обломок деревянного блюда или тарелки с изображением воинов в шлемах, со щитами и заостренными мечами.

  Железное  навершие от рукояти меча типично  для своего времени. Форма его  круглая, в виде сплющенного шара — Найдено на Холопьей улице, у  самого перекрестка с Великой улицей (9/10-15-235), и относится к концу XIII в. или первой половине XIV в. (рис. 1,10), От одного перекрестии сохранился обломок» по которому восстанавливается его размер (длина — 13 см, ширина клинка — около 5,5 см, толщина клинка — 0,5 см). Перекрестие найдено в слое 18-го яруса и относится к середине XII в.  Другое перекрестие сохранилось целиком (рис. 1,5; рис. 3.7) и датируется концом XII в, - началом XIII в. (14—15-й ярусы). Длина его — 18,1 см, ширина — 1,7 см. Ширина клинка этого меча у перекрестия достигала 5,8 см, толщина — около 1 см. Оба перекрестия прямые, но у первого в середине имеется ромбовидное расширение, у второго его нет. По форме и длине последнее перекрестие совершенно аналогично перекрестиям мечей XII—XV вв., найденным в Польше, Прибалтике,  Чехословакии,  Англии. Перекрестия данного типа — длиной 18 см и более — известны уже с X в., но наиболее широкое распространение они получили в XII -XV вв. на рукоятях мечей с круглым навершием и заостренным клинком.

  На упомянутом выше обломке деревянного блюда, относящегося также к концу XII в, — началу XIII в. (14—15-и ярусы), сохранились прекрасные изображения русских воинов этого времени. Изображения выполнены техникой тончайшей нарезки и представляют большую ценность для истории русского народного искусства. Два воина в типичных для древней Руси шлемах и плащах вооружены мечами и миндалевидными щитами (рис. 2, 1). Все снаряжение воинов типично для этого времени и имеет много аналогий в древнерусских материалах XII-XIII вв. Мечи и шлемы очень близки по форме мочу и шлему из тайника Десятинной церкви. В Киеве и другим древнерусским мечам и шлемам.

   Сабли получили широкое распространение на Руси с XI в., однако до конца XV в. они не вытеснили мечей. На протяжении всего исследуемого периода меч был в Новгородской земле, преобладающим клинковым оружием.         Наибольшее количество найденных на территории Новгородской земли мечей X-XIII вв. приходится на северо-западное пограничье Новгородской земли – Юго-Восточное Приладожье (18 мечей X-XI вв.) и запад Ленинградской области (3 меча X-XI вв. и 13 мечей XI-XIII вв.). В то же

время, в самом Новгороде и его  ближайших окрестностях найдено  лишь 3 меча X-XI вв. Массовые находки  мечей в Юго-Восточном Приладожье - это результат влияния скандинавской культуры. Мечей, датируемых более поздним периодом в этом регионе не найдено.

   В самом Новгороде мечей найдено  крайне мало, что наводит на  мысль о

нетипичности  этого оружия для самих новгородцев, и о редком, сравнительно с другими  видами оружия, применении меча новгородцами. Вышесказанное позволяет утверждать, что меч не был для новгородского воина характерным, основным оружием. Основным оружием новгородца был топор. Однако мечи, безусловно, использовались профессиональными воинами-новгородцами наряду с другими видами оружия.

Сделать полный анализ археологических находок  мечей и сабель (а также других видов вооружения) на территории Новгородской земли за весь исследуемый период не представляется возможным, так как  с момента издания фундаментального исследования А.Н. Кирпичникова на Новгородской земле произошло немало находок оружия, однако

пока  не опубликовано более полной и скрупулезной работы, систематизирующей оружие Новгородской земли. Поэтому пока анализ археологических  находок приходится основывать большей частью на трудах А.Н. Кирпичникова.

  

    
 
 

Заключение

   В Новгородской первой летописи меч – всегда оружие не новгородца, а иноземца. Ни разу носителем меча не является новгородец. В то же время для западной Европы меч - привычное оружие. И в псковских летописях отношение к мечу иное. Именно мечи князей (Довмонта и Всеволода) хранились во Пскове, как священные военные реликвии. В то же время, в Новгороде, в церкви Бориса и Глеба до XVII в. в качестве военных реликвий хранились не мечи, а «перуновы палицы».

   На изобразительных источниках меч, наряду с копьем, являлся

основным  символом воина. Меч в ножнах, сжимаемый  в руке, на иконах и

миниатюрах  служит атрибутом княжеской, и вообще монаршей власти.

Возможно, именно так князь предстоял перед своими подданными в

официальных случаях, как бы демонстрируя свое исключительное право

использовать  меч против нарушителей закона. Заметим, что именно князь

был на Руси главой судебной власти, разбирал уголовные дела. Если

следовать этой логике, то в Новгороде, где князь вершил суд совместно с

посадником, у посадника так же символом судебной власти должен был стать

меч. Однако на новгородских монетах изображается святая София,

вручающая посаднику «овал с точкой посредине  — щит с непременным

умбоном, железным сердечником в центре». Таким образом, по

предположению В.Л. Янина, одним из символов власти, вручаемых

посаднику святой Софией, был щит. У князя  в руках карающий меч, а у

посадника в руках – щит. Посадник служит противовесом князю, защищая на

сместном  суде вольности Новгорода. В то же время, щит и меч не мыслимы

один  без другого, и символизируют  собой государственное устройство

Новгородской  республики, для которого были необходимы и князь и

посадник.

    

Список литературы

1. Арциховский А. В. Оружие // Очерки русской культуры XIII-XV вв.

Ч.1. М., 1969.

2. Арциховский А. В. Древнерусские миниатюры как исторический

источник. М., 1944. 214 с.

3. Арциховский. А. В. Русское оружие X-XIII вв. Докл. И сообщ. Ист. Фак. МГУ, вып. 4, М., 1946,

4. Анучин. Д.Н. О некоторых формах древнейших русских мечей. Труды VI АС, Т. I, Одесса, 1886

5. Бранденбург. Н.Е. Курганы южного Приладожья. МАР, № 18, СПб., 1895

6. Быков А.В. Новгородское войско XI – XV вв. НГУ им. Ярослава Мудрого. – ВН., 2006. – 313 с.

7. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие IX-XIII вв. Вып.1. Мечи и сабли. – М.-Л., 1966. – 176 с.

8. Кирпичников А.Н. Древнерусское оружие IX-XIII вв. Вып.3.Доспех, комплекс боевых средств IX-XIII вв. – М.-Л., 1971. – 92 с.