Смута в России в начале XVII века глазами иностранцев

«Итак, литературные занятия Петрей совмещал с усердной службой королю. В 1607 и 1608 гг. он снова  в России в качестве посланника с  предложением военного союза и помощи Василию Шуйскому. После заключения такого договора Петрей в 1609--1610 гг. находился  в составе корпуса Я. П. Делагарди. После России он был послан в Данию, в 1611 г. -- в Нарву, где собирал сведения о Лжедмитрии III. В 1612 и 1613 гг. он снова  в России, в Новгороде, а в 1615 г. опять направляется в Данию -- для  сбора информации о Польше и закупки  оружия и пороха. В том же году Петр Петрей печатает в Стокгольме сочинение «Regni Muscowitici Sciogrraphia and Een wiss och egentelich Beskriffing om Rysland» («История о великом  княжестве Московском, происхождении  великих русских князей, недавних смутах, произведенных там тремя  Лжедимитриями, и о московских законах, нравах, правлении, вере и обрядах»). В 1617 г. он принимает участие в  составлении Столбовского договора, текстом которого завершил второе издание  своего труда -- на этот раз в собственном  переводе на немецкий язык в Лейпциге в 1620 г. Умер Петр Петрей 28 октября 1622 г. в Стокгольме, как предполагают историки, от чумы»16. «В России труд Петрея был  издан сначала на немецком языке  в серии «Rerum rossicarum scriptores exteri». V. 1. St-Petersburg, 1851 (Сказания иностранцев о  России. Т. 1). Единственный русский перевод  был осуществлен А. Н. Шемякиным  и увидел свет в 1867 г»17. В дальнейшем, изучением этого сочинения занимались Ю. А. Лимонов и М. А. Алпатов. 

«Петр Петрей выступает  прежде всего как апологет шведской интервенции. Это определяет многие его суждения о русской истории. Например, он охотно подхватывает известие о приходе «из-за моря» Рюрика, Трувора и Синеуса и называет их шведами, стремясь обосновать права  герцога Карла-Филиппа на русский  трон. «Прошведская» оценка преобладает  у Петрея в описании событий Ливонской  войны и особенно при изложении  перипетий Смутного времени. Описание «московских законов, нравов, правления  и обрядов» подчинено у Петрея той же цели. От Петрея мы узнаем, что  русские в жестокости превосходят  все варварские народы и знаменитых тиранов древности. В последнем  разделе книги антипатия автора усугубляется фактическими ошибками»18. 

А сейчас изучим труд Конрада Буссова. «Конрад Буссов был уроженцем Люнебургского  княжества в Германии. О его  жизни до приезда в Россию в 1601 г. известно не столь уж много. В этом году он, находясь на службе у шведского  короля Карла IX в Лифляндии и занимая  важную должность интенданта областей, завоеванных шведами у Польши, принял участие в заговоре, целью  которого было передать России ливонские  города Мариенбург и Нарву. Однако заговор  был раскрыт и Буссову пришлось бежать в Москву, где он поступил на службу к Борису Годунову. В Москве Буссов становится одним из командиров наемных войск, получает поместья. После  поражения войск Годунова от Лжедмитрия I вместе с ними переходит на сторону  самозванца. После его свержения 17 мая 1605 г. Буссов какое-то время состоит  на службе Василия Шуйского, но вскоре оказывается в войске Болотникова, а затем служит Лжедмитрию II. В 1608 г., после убийства Тушинского Вора, Буссов переходит под покровительство  польского короля Сигизмунда III, осаждавшего  Смоленск, и с тех пор находится  в польском войске. Он видит московское восстание 17 марта 1611 г., сожжение столицы, которую он покидает в сентябре этого  же года с посольством М. Г. Салтыкова, и, наконец, оказывается в Риге. Там  к марту 1612 г. он и заканчивает  свое сочинение на немецком языке  под названием «Die Moskauer Chronik»»19. 

«Конрад Буссов так  и не увидел свою книгу вышедшей в свет (он умер в 1617 г.). Мало того, автором  труда, распространявшегося в рукописных копиях, начали считать зятя Буссова  пастора Мартина Бера, который  женился на дочери своего соотечественника в бытность его в Москве и также  был очевидцем многих описываемых  событий. Пастор Бер несомненно принимал большое участие в работе своего тестя над сочинением, основывавшемся, очевидно, на записках, которые тот  вел еще в России, и предназначавшемся  для европейских читателей. Уже  после смерти старого солдата  Бер продолжал хлопотать об издании  этого труда, однако его попытки  не увенчались успехом, и сведения Хроники  Буссова стали известны уже в  составе изданного в 1620 г. сочинения  о России другого автора -- шведа  Петра Петрея, прямо заимствовавшего  текст «Московской Хроники» и  старательно уничтожавшего следы  имени ее автора»20. Известия Буссова  насыщены сведениями, полученными им от многочисленных русских собеседников, и примечательны массой деталей, отсутствующих в других источниках. 

«Подробный анализ исторической концепции «Московской  хроники» Конрада Буссова сделал М. А. Алпатов, отметивший, что, вероятно, под влиянием Бера она получила выраженный провиденциалистский характер»21. 

«Следующее сочинение  европейца о русской Смуте  представляет интерес не столько  изложением неизвестных фактов, сколько  оригинальными суждениями и личностью  автора. О голландце Элиасе Геркмане имеется немного сведений, хотя он получил известность как незаурядный  поэт после издания поэмы «Похвала мореплаванию». Это пространное  дидактическое сочинение в шести  книгах говорит о классическом образовании  и обширных исторических познаниях  автора. Тем примечательнее кажется  рассказ Геркмана о Лжедмитрии, которого он не считает самозванцем. Он повествует о событиях Смуты в Московии, несомненно опираясь на свидетельства очевидцев. Доказательством этому служат, например, приведенные в тексте без особых искажений русские слова. Сочинение  Элиаса Геркмана было издано в русском  переводе только один раз и в целом  мало исследовано»22. 

Первый раз «Историческое  повествование» Э. Геркмана издано по амстердамскому автографу 1625 г. Р.Минцловым  на голландском языке в «Rerum Russicarum Scriptores Exteri» (Сказания иностранных писателей  о России, изданные Археографическою комиссиею. Т. 2: Известия голландцев Исаака Массы и Ильи Геркманна. СПб., 1868. С. 129--176). На с. IX данного издания указано, что «для удобства читателей присоединен  к голландскому тексту русский перевод, исполненный членом [Археографической] комиссии К. Бестужевым-Рюминым», и  указатели. Однако перевод был издан  отдельно только через шесть лет: «Сказания Массы и Геркмана о  Смутном времени» (СПб., 1874). 

Следующего автора, Арсения Елассонского, можно считать  иностранцем лишь условно, так как  «он принадлежал к высшим русским  церковным иерархам и был не только участником многих исторических событий, но и непосредственно влиял на ход политического процесса»23. 

«Арсений Елассонский (ок. 1550--1626) родился в Фессалии в  семье греческого священника, молодым  человеком принял постриг и вскоре был посвящен в иеродиаконы. Благодаря  покровительству своего учителя, впоследствии ставшего константинопольским патриархом Иеремией I, Арсений в 1580-е гг. возводится в епископы Елассоны и Димоника. В 1586 г. Арсений Елассонский в  первый раз приезжает в Москву в составе посольства константинопольского патриарха к царю Федору Ивановичу. Затем по просьбе львовского православного  епископа он становится преподавателем греческого и церковнославянского  языков в местной братской школе  и работает над составлением «Грамматики  доброглаголиваго еллинословенскаго  языка», что свидетельствует о  серьезном интересе просвещенного  иерарха к славянской культуре. В 1588 г. Арсений во второй раз отправляется в Москву с новым вселенским патриархом Иеремией II, принимает участие в  установлении московского патриаршества  и во время прощального приема просит у царя разрешения остаться в России. 

В Москве для греческого епископа около 1596 г. была создана особая должность -- архиепископ кремлевского Архангельского собора. С этого времени  Арсений Грек (так его часто  именовали в русских документах) принимает активное участие в  русской церковной политике, особенно обострившейся в период Смуты. В 1605 г. он участвует в низложении первого  московского патриарха Иова и  в коронации Лжедмитрия I, лично  увенчав его шапкой Мономаха, в 1606 г. -- в возведении на трон Василия  Шуйского и, наконец, в Земском соборе 1613 г., избравшем на престол царя Михаила Федоровича. В начале царствования первого Романова престарелый архиепископ  получает почетные назначения на кафедры  в Тверь и Суздаль, оставаясь  в Москве, но в конце 1621 или начале 1622 г. все-таки отправляется во вверенную  ему Суздальскую епархию, где  и оканчивает свои дни в заботах  об устроении и украшении местных  монастырей и храмов»24. 

«Высокообразованный архиепископ оставил после себя богатое литературное наследие. К  сожалению, далеко не все из него дошло  до нашего времени и опубликовано. Из исторических сочинений первым вошел  в научный оборот своеобразный памятник -- подробнейшее стихотворное описание пребывания греческого посольства в Москве в 1588--1589 гг. -- важнейший исторический источник об установлении московского патриаршества9. Главный исторический труд Арсения -- его мемуары о пребывании в России -- дошел до нас не в авторском варианте, а в обработке его соотечественников -- архимандрита Христофора и архидьякона Неофита, прибывших в Москву в 1619 г. вместе с иерусалимским патриархом для поставления в московские патриархи Филарета Никитича Романова, вернувшегося из польского плена. Греческие монахи точно скопировали авторский текст, тщательно описывающий события с момента приезда архиепископа Арсения Елассонского в Москву в 1588 г. до разорения Москвы в 1611 г. (этот фрагмент предварен небольшой справкой по истории России, более подробно излагающей ход событий с начала царствования Федора Ивановича). Дальнейшие же события до вступления на престол Михаила Федоровича Романова в 1613 г. и смерти атамана Заруцкого в 1614 г. изложены ими схематически. Вероятно, записки Арсения после 1611 г. были не вполне им обработаны. Рукопись, содержащая данные тексты, была обнаружена в греческом трапезундском Сумелийском монастыре (в Малой Азии) только в конце XIX в. Кроме собственно мемуаров она содержит составленное, очевидно, теми же редакторами житие Арсения Елассонского и стихотворный панегирик, где он сравнивается с Гомером»25. 

«Первооткрыватель и исследователь мемуаров Арсения  Елассонского профессор Киевской духовной академии А. А. Дмитриевский, к сожалению, не сделал специальной полной их публикации. Однако в его книге приведена  большая часть текста в русском  переводе, а наиболее интересные с  точки зрения исследователя фрагменты  даны с параллельным воспроизведением греческого оригиналахсв465»26. 

Теперь рассмотрим такой исторический труд, как «История шведско - московитской войны XVII века»  Юхана Видекинда. Это замечательный  исторический труд, повествующий о  событиях Смуты в России, борьбе с ней объединённого русско - шведского  войска, его поражения и интервенции  шведов на Северо - Западные территории России. Это сочинение было написано в 1672 году, но мы всё равно можем  считать его источником, поскольку  написано оно было в небольшом  временном промежутке от событий  Смуты, и содержит в себе огромное количество фактического материала, который  появился в период Смуты и, нигде  более не представлен. В России этот труд появился в конце 30-хгодах XX века и переведён «сотрудниками Ленинградского отделения Института истории  Академии наук СССР»27. Работа над этим источником не прекращалась с момента  его появления в России. Он прошёл несколько редакций и изменений. Но в не претерпел никаких серьёзных  изменений. 

Своё курсовое сочинение  я решил разделить на два периода: с 15 мая 1591 года - до сентября 1604 года, и, с сентября 1604 года - по 13 марта 1613 года. 

Первый период, с 15 мая 1591 года - до сентября 1604 года, в  моём сочинении ознаменует хронологические  рамки, в которых иностранцы видели причины начала будущей Смуты  и политическую обстановку на момент начала Смуты в России. 15 мая 1591 года, день убийства царевича Димитрия в  Угличе, наёмниками Бориса Годунова, - основной причины начала Смуты, по мнению иностранцев. Сентябрь 1604 года - момент вторжения Лжедмитрия I с войсками в пределы России. До этой даты иностранные авторы дают оценку политической обстановки в России, как с соседними государствами, так и внутри страны. 

Второй период, с  сентября 1604 года - по 13 марта 1613 года, включает в себя промежуток: когда началась Смута, общий ход и её завершение. В сентябре 1604 года Лжедмитрий I вторгся  с войсками в пределы России. Этот момент иностранные авторы считают  отправной точкой начала Смуты. 13 марта 1613 года - день избрания на царствование Михаила Фёдоровича Романова. Этот момент иностранцы считали окончанием Смуты. 

Глава I. Начало Смуты  в России 
 

1.1 Начало Смуты  и, её причины 
 

Главной точкой начала Смуты в России в XVII веке, иностранцы, как жившие в России, так и проезжавшие  по ней, указывают, что Смуты в  России начались после вторжения  в её пределы войск Лжедмитрия I. 

На счёт причин начала Смут в России существует множество  разных версий. Практически у всех авторов присутствует субъективная точка зрения, что все эти беды происшедшие в России были наказанием божиим, за их, московитов, грехи. Но это  всё привязывается и к объективным  точкам зрения многих авторов. Конрад Буссов, к примеру, указывает на греховность  Бориса Фёдоровича Годунова, который  пришёл к власти, убив юного Димитрия Ивановича в Угличе, и устроил  так, что ни один из наследников Фёдора Ивановича не выживал ещё в  детстве. 

Арсений Елассонский, считает, что причиной смут во всей России послужила царица Марина Мнишек: “эта царица Мария в России послужила  причиною гибели многих: из царей одного предала мучительной смерти, а  другого сослала в отдаленную ссылку; супруга своего, одетого  в рубище и тяжко осужденного, отлученного от жены и детей, братьев  и родственников, предала позорной смерти и, наконец, огню; отцу же и братьям  причинила огорчение и довела их до великой нищеты и скитания на чужбине; великую Москву сожгла, многие города великой Руси и деревни  опустошила, множество мужей погубила не только русских, но поляков и немцев”28. По его мнению, воевода сандомирский знал о том, что представленный перед  ним царевич не истинный Димитрий, но всё равно пошёл на тайный сговор с ним, чтобы завладеть московским престолом и обогатиться. Если бы его дочь, Марина Юрьевна Мнишек не солгала бы, что Димитрий II её чудом спасшийся супруг Димитрий I, то Россия не оказалась бы в той пучине смут, которые ей пришлось претерпеть. 

У Исаака Массы свой, особый взгляд на события, происшедшие  в России, непосредственным очевидцем  которых он являлся. По его мнению, корни Смуты берут своё начало сразу же после смерти Ивана Васильевича  Грозного, и видит он их в реакционном  боярстве. Но о начале Смуты в  России Исаак Масса говорит, что: “Весь народ в Московии уже  хорошо знал причину этой войны и  что причиной её были казаки”29, и  что началась эта война с появления  Лжедимитрия I у границ Московского  государства. Лжедимитрия I Масса не считает чудом спасшимся царевичем  Дмитрием, говоря о нём: “Все по всей стране, а также в московском войске звали Димитрия расстригой”30. 

Элиас Геркман считал, что главным виновником Смут в  России являлся царевич Димитрий, о чём и говорит название его  произведения: ” Историческое повествование  о важнейших смутах в государстве  Русском, виновником которых был  царевич князь Димитрий Иванович, несправедливо называемый самозванцем”. Хотя Элиас Геркман и не был  прямым свидетелем происходивших смут, но он всё - же опирался на достоверные  источники.