Спецслужбы Российской Империи

В первую очередь Бенкендорф обязал начальников жандармских частей и подразделений раз в месяц  представлять рапорты и донесения  о происшествиях, а также в  качестве шефа жандармов взял в свои руки кадровый вопрос. Официальное  оформление новой структуры было совершено указом от 28 апреля 1827 г. об учреждении Корпуса жандармов. Вся  территория европейской части России была поделена на 5 жандармских округов  по 8-11 губерний в каждом, а каждый округ в свою очередь подразделялся  на 4-6 отделений (всего их было 26). Во главе округа стоял жандармский  генерал, во главе отделения —  жандармский штаб-офицер в чине от майора до полковника. Штаб корпуса  с 1835 г. размещался в Петербурге. Общая  численность этой военизированной  структуры к концу 1828 г. составляла 4278 человек, в том числе 3 генерала, 41 штаб-офицер, 160 обер-офицеров, 3617 нижних чинов и 457 нестроевых. В этой связи  любопытен следующий факт: еще  в 1823 г. лидер Южного общества декабристов  полковник П.И. Пестель рассчитал, что после свержения самодержавия революционной диктатуре для  поддержания своей власти в России потребуется 112 900 жандармов. Численность  же царской жандармерии никогда  даже отдаленно не приближалась к  такой цифре: в 1836 г. в ее штатах числилось 5164 человека, в 1857 г. - 4629, 1866 г.- 7076, 1880 г.- 6708, 1895 г.- 9243, 1914 г.— 13 645 и в 1917 г. — 15 718. Уже только на этом основании  можно поставить вопрос о корректировке  привычного нам стереотипа о прогрессивных революционерах, стремившихся «освободить» народ от военнополицейского гнета реакционного царизма.

Новое ведомство задумывалось и  создавалось как элитное соединение. На должности нижних чинов специально отбирались грамотные и наиболее развитые солдаты других родов войск. Еще более строгим был порядок  отбора офицеров. Помимо дворянского  происхождения, желания служить  в Корпусе жандармов и достижения 20-летнего возраста, им следовало  пройти специальную проверку. Любое  служебное взыскание, а тем более  свидетельства о политической неблагонадежности  становились практически непреодолимым  препятствием при поступлении на службу в жандармерию. Каждый офицер корпуса давал специальную подписку в том, «что ни к каким масонским ложам и тайным обществам, думам, управам и прочим, под каким бы названием они ни существовали, я не принадлежал и впредь принадлежать не буду». Впоследствии для поступающих в корпус были введены курс обучения, экзамены и испытательный срок. Столь строгий отбор был обусловлен тем, что Николай I видел в жандармских офицерах своих представителей на местах, а Бенкендорф не переставал напоминать подчиненным об их высоком предназначении: «В вас всякий увидит чиновника, который через мое посредство может довести глас страждущего человечества до престола царского и беззащитного и безгласного гражданина немедленно поставит под высочайшую защиту государя императора».

Отношение общества к новому элитному подразделению было двойственным. С  одной стороны, монаршее доверие  и проистекающая из него власть вкупе  со значительно более высоким, чем  в армии, жалованьем влекли в Корпус жандармов многих офицеров. Например, в 1871 г. прошения о переводе в жандармы подали 142 армейских офицера, из которых  был отобран 21, а к занятиям было допущено только 6 человек. Число желающих стать жандармами почти всегда превышало  количество имеющихся вакансий. С  другой стороны, в обществе достаточно быстро утверждается взгляд на жандарма как на шпиона и доносчика, случаи отказа от подобной «постыдной» службы со стороны тех лиц, которых приглашали на жандармскую службу, также были не единичны.

Когда после своего назначения шефом  жандармов Бенкендорф попросил у  Николая I инструкцию для вверенного ему корпуса, царь протянул ему свой платок со словами: «Вот тебе инструкция. Чем больше утрешь слез этим платком, тем лучше». Даже если эта история  и представляет из себя сочиненную позднее легенду, на чем настаивают некоторые исследователи, тем не менее она характеризует царя и его сподвижника как людей, способных на подобный образ мыслей. Вместе с тем она показывает, что сфера деятельности жандармов как представителей императора на местах виделась Николаю I столь обширной, что он счел бессмысленным пытаться втиснуть ее в рамки какой-либо инструкции. Но все же без такого документа ни одно учреждение функционировать не может, и, отправляя жандармского полковника И.П. Бибикова и агента Третьего отделения поручика И.В. Шервуда на политическое обследование южных губерний, 13 января 1827 г. Бенкендорф дал им инструкцию, текст которой впоследствии стал трафаретным. Первый и самый главный пункт этой инструкции от подчиненных шефа жандармов требовал: «Обратить особенное внимание на могущие произойти без изъятия во всех частях управления и во всех состояниях и местах злоупотребления, беспорядки и закону противные поступки». Второй пункт обязывал «наблюдать, чтобы спокойствие и права граждан не могли быть нарушены». Исходя из третьего пункта, находящийся на месте жандарм получал право сноситься с теми местными властями, в ведении которых им замечены беспорядки, «предварять их» и только в тех случаях, если все его «домогательства» «будут тщетны», сообщать о них в Третье отделение. В инструкции особо обращалось внимание жандармов на следующее:

«Цель вашей должности должна быть прежде всего предупреждение и отстранение всякого ала». Весьма расплывчатое понимание борьбы со «всяким злом» давало жандармским офицерам широкий административный простор, а их подчиненность далекому начальнику округа и еще более далекому шефу жандармов надежно обеспечивала их независимое положение на местах.

Секретная агентура Третьего отделения  и подразделения Корпуса жандармов  на местах охватили всю страну сетью  регулярного политического сыска. В письме Бенкендорфу от 14 августа 1826 г. управляющий канцелярией Третьего отделения М.Я. фон Фок констатирует масштабы этого процесса: «Деятельность  надзора растет с каждым днем, и  у меня едва хватает времени для  принятия и записывания всех заявлений». Общество мгновенно почувствовало  тотальную по тем временам слежку, и уже в следующем месяце, 24 сентября 1826 г., критики «сильно восстают»  против введенной Николаем I системы: «Нельзя чихнуть в доме, сделать  жест, сказать слово, чтобы об этом тотчас не узнал государь». Приписываемое  М.Ю. Лермонтову знаменитое стихотворение 1841 г. отражало общее мнение относительно всепроникающего надзора жандармов, носивших мундиры голубого цвета:

Прощай, немытая Россия. Страна рабов, страна господ. И вы, мундиры голубые, И ты, им преданный народ.

Быть может, за стеной Кавказа Сокроюсь от твоих пашей, От их всевидящего глаза, От их всеслышащих ушей.

После подавления Польского восстания  на территории входившего в состав Российской империи Царства Польского в 1832 г. был образован шестой жандармский округ, находившийся в двойном подчинении шефа Корпуса жандармов и наместника. В своих основных чертах жандармская структура складывается к 1 июля 1836 г., когда Корпус жандармов реорганизуется в Отдельный Корпус жандармов (отдельным корпусом в России XIX в. считалось воинское соединение, в своем правовом статусе приравниваемое к армии) и к шести существующим округам был добавлен Сибирский жандармский округ. Все семь округов перестали делить на отделения, вместо них в каждой губернии были сформированы управления жандармских штаб-офицеров, в результате чего сеть органов сыска стала еще гуще. Хозяйственное обеспечение жандармских подразделений из Корпуса внутренней стражи перешло в ведение шефа жандармов, а так называемое «дежурство» корпуса было заменено штабом. Тогда же было принято «Положение о корпусе жандармов». Наконец, в декабре 1837 г. был образован восьмой жандармский округ — Кавказский, а в 1842 г. жандармерии был передан Борисоглебский полк.

Объединение Третьего отделения и  Отдельного корпуса жандармов в  единую вертикаль политического  сыска долгие годы обеспечивалось тем, что во главе обеих структур находился  один и тот же руководитель —  А.Х. Бенкендорф (умер в 1844 г.). Однако фактическое  соединение обоих ведомств оказалось  настолько удачным, что личная уния приобрела характер традиции и все  преемники Бенкендорфа по Третьему отделению также одновременно назначались  шефами Отдельного корпуса жандармов Когда же первая структура была ликвидирована, то жандармерия перешла под начало Департамента полиции, ставшего преемником Третьего отделения как ведущего органа государственной безопасности.

Разработанная А.Х. Бенкендорфом внутренняя структура Отдельного корпуса жандармов  просуществовала в неизменном виде до ее реорганизации, предпринятой П.А. Шуваловым в 1867 г. Для дальнейшего  увеличения сети жандармских органов  прежняя окружная система территориального деления была сохранена на окраинах империи (Сибирь, Кавказ и Царство  Польское), а в остальной России основными структурными подразделениями  стали губернские жандармские управления. Деятельность чинов Корпуса жандармов регламентировалась особыми инструкциями. Например, секретная инструкция от 14 февраля 1875 г. предусматривала, что она (эта деятельность) «представляется в двух видах: в предупреждении и пресечении разного рода преступлений и нарушений закона и во всестороннем наблюдении. Первый из этих видов деятельности опирается на существующее законодательство, и все действия жандармских чинов в этом отношении определены законом 19 мая 1871 г. Второй же вид... не может подчиняться каким-либо определенным правилам, а, напротив того, требует известного простора и тогда лишь встречает ограничения, когда материал, добытый наблюдением, переходит на законную почву и подвергается оценке, т.е. уже является предметом деятельности первого вида». В этом же документе подчеркивалось, что основная задача сотрудников жандармского ведомства состояла в том, чтобы путем наблюдения за «духом всего населения и за направлением политических идей общества» раскрывать и преследовать любые попытки «к распространению вредных учений, клонящихся к колебанию коренных основ государственной, общественной и семейной жизни». Закон от 19 мая 1871 г., на который ссылается инструкция, предоставил жандармам право на «производство дознаний о преступлениях государственных», причем этим жандармы могли заниматься «как по предложению прокурора судебной палаты, так и непосредственно», ставя в последнем случае прокурора лишь в известность.

Для обеспечения выполнения возложенных  на них функций канцелярии жандармских  управлений стали делиться на следующие  части: общего руководства, розыскную, следственную, политической благонадежности  и денежную. Когда в России стал бурно развиваться новый вид  транспорта — железнодорожный, он также  был поставлен под контроль и  охрану этого ведомства. В 1861 г. в  стране появилось первое жандармское  полицейское управление железной дороги, а к 1895-му их число возросло до 21. Они имели отделения на всех узловых  железнодорожных станциях. Первоначально  эти управления находились в ведении  министра путей сообщения, однако в 1866 г. начальник штаба Корпуса  П.А. Шувалов добивается передачи их под свое начало, вновь вводя все  жандармские части и управления в состав Отдельного корпуса жандармов. Во время его руководства этим ведомством (до 1874 г.) были приняты меры по повышению образовательного уровня жандармов, а также их материального  содержания. В таком обновленном  виде Отдельный Корпус жандармов просуществовал до Февральской революции 1917 г., когда был ликвидирован.

Часть вторая ВНЕШНЯЯ РАЗВЕДКА

Политическая  разведка

Существует три версии истории  политической разведки Российской империи: советская, официальная и неофициальная.

Первая версия появилась в советское  время и была призвана в очередной раз доказать истинность тезиса о том, что спецслужбы «проклятого царского режима» занимались исключительно политическим сыском внутри и за пределами Российской империи. Разумеется, они проводили и мероприятия в сфере политической разведки, но происходило это крайне нерегулярно и зависело от прихоти царей.

Вторая версия была создана в  середине девяностых годов прошлого века, когда на прилавках книжных магазинов появился первый том «Очерков истории российской внешней разведки»¹. Согласно ей, политическая разведка возникла при Иване Грозном, и ее деятельность до 1917 г. носила хаотичный и эпизодический характер. Главную роль в ней играли отдельные личности. Было два или три десятка выдающихся разведчиков, чьи имена фигурируют в названной книге, и все.

Третья версия звучит так: разведка была всегда, и занимались ею все, начиная  от крестьян и заканчивая высокопоставленными  государственными деятелями. Другое дело, что имена большинства агентов и кадровых сотрудников, в силу множества причин, мы уже никогда не узнаем. Другой важный факт — сторонники этой версии утверждают, и это справедливо, что в Российской империи не было специализированного органа, который занимался бы исключительно политической разведкой. Если взять XIX век, то, например, отечественные дипломаты добывали секретные сведения политической и военной тематики. При этом в самом МИДе не было подразделения, которое отвечало за внешнюю разведку. Аналогичная картина по Третьему отделению и Департаменту полиции. У обоих учреждений была заграничная агентура, но занималась она преимущественно политическим сыском, а не разведкой. Иногда деликатные поручения выполняли чиновники Министерства финансов. Не следует забывать и о том, что Отдельный корпус пограничной стражи (создан указом Александра III в 1893 г. путем выделения в особое военное формирование отделения пограничного надзора Департамента таможенных сборов Министерства финансов России) отвечал не только за охрану госграницы, но также занимался разведкой и контрразведкой в приграничной полосе .

Разведка в XVIII веке

Среди достижений Петра I следует выделить его успехи в сфере организации  политической разведки. Дело в том, что до него в России было «не  принято» держать за рубежом постоянные посольства. В случае надобности можно  было отправить дипломатов для решения  того или иного вопроса.