Столыпин и государственная дума в 1905-1911

Столыпин приложил немало усилий, чтобы сохранить народное представительство. Но позиция его  в этих вопросах была весьма противоречива. С одной стороны, целью правительства  провозглашалось "сохранить те заветы, те устои, те начала, которые были положены в основу реформ Императора Николая II" и создать"правовое государство". В связи с этим признавалось целесообразным и даже неизбежным существование  высших представительных учреждений —  Государственной Думы и реформированного, также частично избиравшегося Государственного Совета, формально наделенных верховной  властью, законодательными функциями. Но, с другой стороны, он настойчиво подчеркивал фактически неограниченную полноту власти российского монарха, волею которого и было создано  народное представительство. Последнее, по его твердому убеждению, должно было быть лишь помощником царя в управлении страной. Только самодержавная власть является хранительницей идеи русского государства, она олицетворяет собой  силу и цельность России, оберегая ее от распада. По его мнению, "нельзя к нашим русским корням, к нашему русскому стволу прикреплять какой-то чужой, чужестранный цветок". При  этом явно имелся в виду западноевропейский парламентаризм. И когда В.Н. Коковцев, министр финансов столыпинского  кабинета, прямо заявил в одном  из своих выступлений перед Думой, что "у нас, слава Богу, парламента нет", что вызвало бурные протесты депутатов, премьер запретил министру делать какие-либо разъяснения по этому  вопросу.

Столыпин и на деле показал, каково место народного представительства  в системе власти. Он дважды пошел  на роспуск Думы и даже изменил  избирательный закон, пойдя фактически на нарушение основных законов империи. Но и получив в Думе необходимое, как ему казалось, для проведения реформ соотношение сил, Столыпин весьма настороженно относился к законодательным  палатам. Во-первых, стремясь перехватить  инициативу, он важнейшие законопроекты  проводил в чрезвычайном указном  порядке по ст. 87, ставя Думу и  Государственный Совет перед  свершившимся фактом и ссылаясь при  этом на высочайшую волю.

Во-вторых, под предлогом  необходимости накопления молодым  народным представительством опыта  законодательной работы он вносил на его рассмотрение массу третьестепенных  дел, так называемой "думской вермишели" или "законодательной жвачки", призванной занять умы и языки  политиков. Такая политика вполне отвечала настроениям Николая II, который никак  не мог примириться с дарованной им же самим Думой, и мысль о  ее роспуске или преобразовании в  законосовещательный орган при  монархе не покидала его. И Столыпин, сам будучи воспитанным в духе самодержавного культа, выступал в  роли то буфера между верховной властью  и народным представительством, то орудия самодержавия. При этом он опирался на противоречивость положений Основных законов, дававших возможность трактовать их в зависимости от того или иного  понимания характера установившегося  государственного строя и в зависимости  от складывавшейся конкретной ситуации.

Эти действия премьера, а  также его высокомерие, показное барство, надменность, бросавшиеся  в глаза даже его сотрудникам  и зачастую расценивавшиеся как  твердость, вызывали нараставшее недовольство со стороны все большей части  депутатов и даже членов Государственного Совета. Не только либералы и левые  радикалы, но и правые все чаще обвиняли власть в установлении режима восточной  деспотии, в государственном перевороте, в усилении полицейского произвола. Дело в том, что со временем в существовании  представительства оказались заинтересованными  почти все политически активные силы, так или иначе пытавшиеся использовать его в своих интересах. Сама же политическая программа столыпинского  кабинета в скором времени привела  к обострению противоречий не только между правительством и обществом, но и в самих правящих верхах.

Реализация столыпинского  курса не могла удовлетворить  политические силы, стоявшие на диаметрально противоположных позициях.

Он не устраивал правоконсервативные  круги, поскольку реформы непосредственно  затрагивали их интересы и либо ущемляли их, либо грозили непредсказуемыми последствиями.

Леворадикальные силы видели в них опасность для своих  целей, ибо успешные реформы суживали возможности для революционного выбора.

Не удовлетворяла политика Столыпина и либералов, а со временем даже и проправительственный октябристский  центр, так как премьер по мере нарастания сопротивления реформам стал все чаще "оглядываться назад". Либералы видели ущербность столыпинского  курса прежде всего в попытках совместить самодержавие с представительным строем, что неизбежно вело к нарушению  законности, пренебрежению к завоеванным  демократическим свободам. Крен правящих кругов вправо отчетливо обнаружился  уже вскоре после подавления революции, и этот фактор сыграл едва ли не важнейшую  роль в свертывании программы  преобразований.

Уже выступая 16 ноября 1907 г. перед III Думой, Столыпин заметно ограничил  круг планировавшихся реформ. Прежде всего, в ходе их реализации оказался практически свернут весь пакет  законопроектов, связанных с политическими  и гражданскими свободами. Думой  были приняты лишь некоторые частные  поправки к указу о веротерпимости.

Фактически не был реализован и комплекс административно-судебных реформ. Наиболее резкие возражения правых дворянских кругов вызвали проекты  реорганизации местного управления, суда и земских учреждений. В результате жестких столкновений П.А.Столыпина  с Думой и Государственным  Советом были приняты лишь законы о введении земств в шести западных губерниях и о восстановлении института мировых судей. Но это, как скоро стало ясно, оказалось  для премьера "пирровой победой".

Наиболее продвинутой  оказалась лишь аграрно-крестьянская реформа. П.А.Столыпину удалось добиться принятия законов о выходе крестьян-собственников  из общины и их землеустройстве, на что потребовалось почти пять лет. За все время действия реформы  из общины вышло около четверти всех хозяев, на надельной и купленной  у Крестьянского банка землях было образовано около 1,6 млн обособленных крестьянских хозяйств — до 300 тыс. хуторов и 1,3 млн отрубов, что составляло 10-11% всей площади надельных земель. За Урал на свободные земли переселились свыше 3 млн человек.

Но успех реформы был  относителен. Более того, в плане  политическом она фактически провалилась. Во-первых, П.А.Столыпину не удалось  создать массового слоя зажиточных крестьян-собственников и существенно  подорвать позиции общины. Во-вторых, реформа не сняла напряженность  в деревне. Общинники повели борьбу против вышедших из общины, стремясь вернуть  их обратно. Не оправдались и расчеты  П.А.Столыпина на то, что в процессе землеустройства удастся отвлечь  крестьян от помещичьих земель.

Идея всеобщего земельного передела не покидала крестьянства, подогреваемая  деятельностью левых партий. Оправдались  самые мрачные прогнозы, высказанные  премьером еще в момент приступа к аграрным преобразованиям: в случае их неуспеха правительство, считал он, будет окончательно дискредитировано, а престиж революционеров неизмеримо вырастет.

В результате нараставшей  оппозиции своему курсу Столыпин все чаще шел на компромиссы, а  затем и вообще отказался от ряда ключевых реформ. Политической воли его  было явно недостаточно, а поддержка  императора, именем которого и вершились  преобразования, постепенно слабела. Рейтинг  премьера неуклонно падал, о чем, в частности, свидетельствует подборка перлюстрированных писем (практика эта процветала, несмотря на попытку  узаконить тайну переписки), опубликованная в "Красном архиве". В числе  не принявших столыпинский курс были недавний соратник премьера по разработке аграрной реформы, товарищ министра внутренних дел В.И.Гурко, князь Кочубей, октябрист-профессор Проскуряков, член Государственного Совета, недавний лидер  Объединенного дворянства граф А.А. Бобринский, умереннейший земский либерал  Д.Н.Шипов. Последний, обвиняя власть в неискренности, в нарушении  данных обещаний, писал своему корреспонденту: "От представительного строя по форме не отказываются, но, в сущности, с представительством не считаются  и сводят его на нет... Политические свободы включены в наши основные законы, но где они? Все это ведет  к тому, что пропасть, отделяющая государственную власть от страны, все растет, и в населении воспитывают  чувство злобы и ненависти... Столыпин не видит или, скорее, не хочет видеть ошибочности взятого им пути и  уже не может с него сойти, а  реакция влечет его по этому пути все далее".И наблюдая общую  деморализацию общества, он считал даже, что лишь новый общественный взрыв может обновить общество, и  чем скорее он грянет, тем менее  он будет страшен и опасен.

 

Заключение

Сделав ставку на социально-экономические  преобразования, П.А.Столыпин пожертвовал  политической частью своей программы, отложив ее реализацию на неопределенное будущее. Столыпин жестко настаивал  на своем и не шел на уступки. Это  в конечном счете привело к  фактическому разрыву между главой правительства и палатой.

В условиях послереволюционного  российского общества, крайне политизированного, ждавшего немедленного законодательного закрепления вырванных у режима уступок, это оказалось ошибкой, вызвавшей нарастание новой волны  недовольства. Недовольство это постепенно становилось всеобщим, и П.А.Столыпин фактически оказался в изоляции, держась  до поры до времени лишь поддержкой императора. Уже к 1911 г., задолго до того, как он был убит, он фактически стал политическим трупом.

Фраза «Дайте 20 лет покоя, и вы не узнаете Россию!» так  и осталась мечтой, а правительственная  программа П.А.Столыпина в самых  основных ее положениях фактически осталась невыполненной — не хватило ни времени  ни средств, ни политической мудрости правящих верхов, ни поддержки  общества.

 

Выводы

Экономическую и политическую обстановку в Российской империи в начале ХХ века можно  рассматривать как кризисную, требовавшую  глубоких политических, экономических  и управленческих реформ.

Только  III Дума, в отличие от своих предшественниц, смогла интегрироваться в политическую систему страны и добилась определённого прогресса начального образования, местного самоуправления, повышения эффективности гос. аппарата и вооруженных сил, а также социальной защиты, частных улучшений в др. вопросах.

П.А. Столыпин предложил комплексную, структурированную программу преобразований, которая предусматривала обеспечение  прав и свобод граждан, формирование гражданского общества, создание эффективной  экономики, утверждение частной  собственности и свободного труда, упрочение авторитета России в мире, которую он не смог реализовать.

Существование в системе государственной власти и управления Российской империей начала ХХ века двух центров принятия решений, дезорганизующих друг друга, помешало выполнению поставленных перед ними задач по структурному реформированию страны в критический для неё  период.

 

Список  использованной литературы

 

1.Государственная Дума России (1906-1917 годы) / авт. Колл. авторов. - Москва : Издательство Гос. Думы РФ, 2006.

2.Государственная Дума Российской империи [В Интернете]. - 18 12 2009 r.. - http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/13530.

3.Законотворчество думских фракций в 1906 -1917 гг.: документы и материалы - Москва : РОССПЭН, 2006.

4.Мысли о России / авт. Столыпин П. А. // Российская политическая энциклопедия. - Москва : РОССПЭН, 2006.

5.П.А. Столыпин глазами современников/ авт. под общей ред. П.А. Пожигайло. - Москва : РОССПЭН, 2008.

6.П.А. Столыпин и судьба реформ в России / авт. Аврех А.Л.. - Москва : [б.н.], 1991.

7.П.А.Столыпин: личность и реформы [Книга] / авт. Могилевский К.И. Соловьев, К.А.. - Калининград : Терра Балтика, 2007.

8.П.А.Столыпин: Программа реформ. Документы и материалы. В 2-х томах. [Книга] / авт. под общей ред. П.А. Пожигайло. - Москва : РОССПЭН, 2002. - Т. 1.

9.Российское самодержавие в 1905 году / авт. Ганелин Р. Ш.. - Санкт-Петербург : [б.н.], 1991.

10.Самодержавие и дворянство в 1907 - 1914 гг. / авт. Соловьёв Ю.Б.. - Ленинград : , 1990.