Военные конференции

Принятые на конференции экономические принципы обращения с Германией были также  направлены на искоренение милитаризма, уничтожение германского военного потенциала, устранение угрозы развязывания Германией новой войны. В согласованном участниками Потсдамской конференции документе подчеркивалось, что «в период оккупации Германия должна рассматриваться как единое экономическое целое». Предусматривалась общая политика союзников относительно производства и распределения продукции горной и обрабатывающей промышленности; сельского хозяйства, лесоводства и рыболовства; зарплаты, цен; программы импорта и экспорта, денежной и банковской системы; репараций и устранения военно-промышленного потенциала; транспорта и коммуникаций.

Делегаты США  и Англии попытались уклониться от подтверждения ранее принятого  решения вопроса о границах Польши. Дискуссия приняла острый характер. Упорство западных держав подкреплял только что полученный Трумэном подробный отчет о разрушительной силе атомной бомбы, испытанной в штате Нью-Мексико. Американский президент теперь осознал, каким грозным оружием обладают США. Он решил использовать этот козырь.

Именно тогда  Трумэн выдвинул возражения против передачи Польше ее исконных западных земель. Он заявил, что не может дать согласия на предлагаемую западную польскую границу, «так как для этого будет другое место, а именно — мирная конференция». Иными словами, американская делегация попыталась вообще оставить вопрос открытым, ибо к тому времени Трумэн уже пришел к выводу, что в обозримом будущем никакой мирной конференции не будет.

С советской  стороны было заявлено, что такая  позиция противоречит имеющейся  договоренности. В решениях Ялтинской конференции, напомнил И. В. Сталин, было сказано, что «Польша должна получить существенные приращения своей территории на севере и на западе. Там дальше сказано: они, то есть три правительства, считают, что по вопросу о размерах этих приращений в надлежащее время будет запрошено мнение нового Польского правительства национального единства, и что вслед за этим окончательное определение западной границы Польши будет отложено до мирной конференции».

Поскольку созданное  в Варшаве Временное - польское правительство национального единства уже было признано всеми тремя великими державами, отпали основания к тому, чтобы участники конференции не высказали своего мнения относительно пожелания польского правительства насчет западной границы. Однако США продолжали уклоняться от рассмотрения этого вопроса. После того как 24 июля Трумэн сообщил Сталину о том, что США создали оружие «необыкновенно разрушительной силы», американцы решили еще раз оказать на СССР нажим, полагая, что известие о появлении у них атомной бомбы вынудит советскую делегацию пойти на уступки. Но советские представители держали себя спокойно и твердо, будто ничего не произошло. Они продолжали поддерживать справедливые требования поляков. Первая в истории попытка атомного шантажа потерпела неудачу.

Советский Союз настоял на приглашении в Потсдам  представителей Временного польского  правительства национального единства. Во время встречи с главами  правительств и министрами иностранных  дел трех держав они дали всестороннее обоснование своих требований на исконные польские земли на Западе. Советская делегация поддержала эти требования.

После длительных дебатов американская и английская делегации согласились на установление западной границы Польши в соответствии с предложением советской делегации. Таким образом, на Берлинской конференции этот вопрос был решен окончательно.

Решение же не усугублять конфронтацию по польскому вопросу  и пойти, в конечном счете, на договоренность было связано с заинтересованностью  США в скорейшем вступлении СССР в войну на Дальнем Востоке. Бытующее на Западе мнение, будто ко времени потсдамской встречи Вашингтон уже не видел необходимости в советском участии в военных действиях против Японии, не соответствует действительности. Из рассекреченных в 1983 году частных писем президента Трумэна явствует, что, находясь в Берлине, он по-прежнему считал главной задачей добиться твердого обещания СССР на этот счет. 18 июля 1945 года президент писал своей жене: «Я получил без напряжения то, ради чего сюда прибыл,— Сталин вступит в войну... Теперь можно сказать, что мы закончим войну на год раньше, и я думаю о тех парнях, которые не будут убиты»¹.

В связи с  отмечавшимся в 1985 году 40-летием Потсдамской  конференции на Западе развернулась очередная пропагандистская кампания, имеющая целью набросить тень на миролюбивую политику Советского Союза. Дело преподносится так, будто Москва сразу же по окончании войны отошла от принципа сотрудничества с западными державами и взяла курс на конфронтацию с Вашингтоном.

Факты, однако, убедительно говорят о том, что СССР всегда проводил линию на мирное сосуществование государств с различными социальными системами. А США выступили против этого. Брался курс на диктат, подкрепленный надеждами на американскую атомную монополию. Дж. Бирнс информировал в апреле 1945 года президента Трумэна о том, что атомное оружие «может оказаться столь мощным, что будет потенциально в состоянии стирать с лица земли целые города и уничтожать население в беспрецедентном масштабе». При этом он выразил веру в то, что «бомба может дать прекрасные возможности диктовать паши собственные условия в конце воины».

В Соединенных  Штатах размышляли над тем, как использовать мощь атомной бомбы против Советского Союза.

Эти идеи воплотились  в воинственном антисоветском курсе. Когда в сентябре 1945 года в Лондоне собралась предусмотренная Потсдамскими решениями сессия Совета министров иностранных дел (СМИД), полный поворот западных держав завершился. На этой сессии США и Англия пытались использовать переговоры о мирном урегулировании для открытого вмешательства во внутренние дела стран народной демократии. Цель американской политики состояла в том, чтобы свергнуть законные правительства этих государств. Советский Союз не допустил такого вмешательства. Тогда Вашингтон, воспользовавшись чисто процедурным вопросом, сорвал работу лондонской сессии.

Участвовавший в лондонской сессии СМИД в качестве представителя республиканцев Джон Фостер Даллес следующим образом охарактеризовал царившую там атмосферу: «В тот момент родилась наша послевоенная политика: никакого умиротворения» (т. е. никакого сотрудничества с СССР). «В целом,— продолжал Даллес,— мы неизменно придерживались ее... Наши действия на встрече в Лондоне имели важные последствия: они ознаменовали конец целой эпохи — эпохи Тегерана, Ялты, Потсдама».

Так обстояло дело в действительности. Не Москва, а  Вашингтон несет ответственность  за отказ от практики сотрудничества.

Что касается Советского Союза, то он хотел сохранять нормальные, даже дружественные отношения с  западными державами. «Советское правительство стремилось сделать мир, завоеванный дорогой ценой, действительно прочным. Оно стремилось сохранить тесное сотрудничество со всеми союзниками — США, Англией и Францией — и провести мирное урегулирование в тесном контакте с ними».