Россия и церковь

Считаю необходимым отметить еще один момент взаимоотношений церкви и общества. Распространяется убеждение, что современное общество определенными силами искусственно клерикализуется. Симптомы этого явления отчетливо проявляются в средствах массовой информации (особенно на телевидении), в сфере образования, в армии, органах государственного управления. Об этом свидетельствует демонстративное проявление религиозности со стороны государственных деятелей.

Духовная жизнь общества многообразна, она включает в себя культуру, в том числе искусство, область верований, национальный аспект, в том числе языковый и др.  Действующая Конституция России отказалась от принципа жесткой опеки государства над духовной жизнью общества и устанавливает принцип светского государства.

Светским государством следует считать такое государство, в котором не существует какой-либо официальной, государственной религии и ни одно из вероучений не признается обязательным или предпочтительным.

Согласно ст. 14 Конституции России Российская Федерация объявлена светским государством: «Никакая религия не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. Религиозные объединения отделены от государства».

Глава 2. Россия и церковь

2.1.           Становление и развитие государственно-церковных отношений в России

Воздействие религии на общество реализуется через ее инсти­туты. Русская Православная Церковь, являясь подсистемой общества, в свою очередь оказывает влияние на его жизнь и развитие, на поведе­ние и взаимоотношения людей на разных уровнях — от индивидуального и межличностного, до государственного уровня. Русская Православная Церковь во все периоды истории России являлась значительным “действующим лицом” общественно-политической и духовной жизни.

Со времен утверждения христианства на Руси православная цер­ковь была важнейшим и неотъемлемым элементом государственности и всей политической системы российского общества. Однако далеко не всегда государственная политика, проводимая представителями церкви, однозначно вписывалась в политику феодальной монархии. Да­леко не всегда были безоблачными взаимоотношения церковной иерар­хии и властителей Руси. Однако российское государство и православ­ная церковь так тесно переплетены, что невозможно изложить историю первого, не излагая историю второй.[3]

Проникновение православия в Киевскую Русь началось с середины Xв., но официально оно стало государственной религией в 988 г. После принятия христианства, при Ярославе Мудром, в Киеве была создана митрополия во главе с присланным греком митрополитом Леон­тием. С XII в. церковь и князья начали борьбу за независимость от Византии. В 1589 г. по инициативе царя Федора Ивановича был собран поместный собор с участием восточных патриархов, на котором из­брали патриархом митрополита Иова. С этого времени церковь стала обретать большую самостоятельность.

Дальнейшее укрепление церковной организации было предпринято в XVII в. патриархом Никоном. Исправляя богослужебные книги и из­меняя некоторые обряды (трехперстное знамение вместо двуперстного и др.), Никон преследовал цель доказать ортодоксальность русской православной церкви и ее неоспоримое преимущество перед всеми ос­тальными христианскими церквами. Царь Алексей Михайлович поддержал реформы патриарха, а поместные соборы 1655 и 1656 гг. одобрили их. Но централизация церковного управления вызвала протест со стороны значительной части бояр и купечества, низшего духовенства и кре­стьянства. Началось брожение внутри церкви, приведшее к расколу. В основе внутрицерковного конфликта лежала общественные противоре­чия, которые в силу исторических условий того времени получили ре­лигиозное выражение. Это придавало движению раскольников широкое общественное звучание, проявлявшееся, особенно на первых порах, как протест против существующего строя. Церковь и государство со­вместными усилиями пытались подавить раскольническое движение. Против раскольников использовались средства власти: тюрьмы и ссылки, казни и гонения. Движение раскольников потрясло сами ос­новы церковной и государственной власти. [4]

В результате церковных реформ Петра I было ликвидировано пат­риаршество, в 1721 г. его заменило новое высшее церковное учрежде­ние — Синод. Царь стал главой церкви. Церковь была превращена в составную часть государственного аппарата, в институт оправдания его внутренней и внешней политики. Церкви вменялось выполнять ряд государственных функций: руководство начальным образованием, за­пись актов гражданского состояния, наблюдение за политической благонадежностью граждан. Государство на содержание служителей культа господствующей православной церкви, на строительство, ре­монт и содержание церковных и монастырских строений, на оплату миссионеров выделяло значительные средства. Оно также оказывало церкви и юридическую поддержку. Всякое выступление против господ­ствующей православной церкви расценивалось как государственное преступление и наказывалось самым жестоким образом вплоть до ссылки на вечное поселение и каторжные работы. За свое тотальное господство в обществе православная церковь платила таким же то­тальным подчинением государству, которое боялось самостоятельной церкви не меньше, чем оно боялось проявлений разного рода инако­мыслия, подрывавшего основы самодержавия. В конечном счете, подчи­нение церкви государству привело к тому, что в обществе была пре­одолена сословная замкнутость духовенства, имелась возможность осуществлять управление церковью со стороны государственных орга­нов. От такого положения дел выигрывало не только государство, но и сама церковь, которая получала колоссальные возможности оказы­вать свое влияние на значительную часть населения России, будучи мощной идеологической силой в обществе.

В качестве официальной идеологии в дореволюционной России ши­роко использовалась доктрина единства “православия, самодержавия, народности”, которая была на вооружении российского абсолютизма вплоть до его падения. Сторонники этой доктрины объявляли право­славие и самодержавие “исконно русскими началами”, составляющими отличительный характер России. Тем самым обосновывалась исключи­тельность исторического пути развития российского общества. Тезис “народность” являлся скрепляющим звеном всей этой доктрины. Кроме того, он имел собственное значение, подразумевающее преемствен­ность и сохранение сути существующего абсолютистского режима, а вместе с ним и господствующей церкви.[5]

В целом же изучение истории государственно-церковных отноше­ний в дореволюционной России убеждает, что православная церковь и ее деятели на протяжении многих веков не стремились отстаивать в политических вопросах какую-либо свою особую линию, отличную от позиции государства, а, как правило, разделяли сторону правящих сил, стоящих в данный момент у власти. Сложилась и длительное время существовала такая ситуация, когда в российском государстве церковь была в крепостной зависимости у государства, а граждане были в крепостной зависимости у государственной власти.

В конце XIX — начале XX вв. религиозные реформаторы попыта­лись представить православную церковь в России жертвой самодержа­вия, стремясь при этом доказать, что для возрождения православия необходим его разрыв с реакцией и консерватизмом. Для оправдания так называемых “прегрешений” они всячески стремились использовать концепцию о “достоинстве христианства и недостоинстве христиан”. Значительный вклад в разработку этой концепции внесли Н. Бердяев, В. Эрн, В. Розанов и некоторые другие русские мыслители, которые считали своей главной целью вывод русского православия из кризис­ного состояния.[6]

После падения самодержавия церковь предпринимает ряд мер по укреплению своей системы управления. С этой целью в 1917 г. со­брался Поместный собор, который восстановил патриаршество. Патри­архом был избран московский митрополит Тихон. В своих первых обра­щениях к духовенству и верующим Тихон призывал к укреплению веры, усилению нравственного воздействия на общество, невмешательству в политические вопросы. Советское правительство публикует декрет “Об отделении церкви от государства и школы от церкви” и постановления о конфискации синодальной типографии, об изъятии церковных ценно­стей. Тихон осознавал, что конфронтация с государством может при­вести к тяжелым для церкви последствиям. В 1927 г. местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий подписал декларацию, в ко­торой призвал верующих и духовенство активно поддерживать совет­скую власть.[7]

Отношения церкви и государства, регулирование всех сторон жизни Русской Православной Церкви и других конфессий — было одним из центральных мест в “Своде законов Российской империи” и основой канонического права Русской Православной Церкви. После Декрета об отделении церкви от государства каноническое право перестало быть таковым, поскольку вся внутренняя жизнь церкви перестали регулиро­ваться нормами, санкционированными государством. Зачастую фор­мально эти нормы оставались прежними, но их социальный статус из­менился.[8] Естественно, понизился и социальный статус церкви как социального института.

Русская Православная Церковь, как и другие конфессии, дейст­вовавшие в стране, считались контрреволюционными организациями. Вследствие этого последовали жестокие репрессии и физическое унич­тожение большинства священников и почти всего епископата Русской Православной Церкви. К началу 40-х годов церковь фактически оказа­лась разграбленной и разгромленной — количество религиозных объе­динений исчислялось единицами. Лояльность Русской Православной Церкви по отношению к государству, а также ее патриотическая дея­тельность в годы Великой Отечественной войны сыграли решающую роль в активизации взаимоотношений между государственными органами и церковью. Осенью 1943 г. под давлением обстоятельств были приняты решения о возобновлении деятельности духовных школ, издании перио­дической печати для верующих, созыв архиерейского Собора и избра­нии патриарха. [9]

В целом, в политике государства по отношению к церкви произошёл коренной поворот.

Однако после смерти Сталина и до начала эпохи перестройки власть продолжила гонения на церковь. В годы «перестройки» (с марта 1985г.) в политике государства по отношению к церкви вновь произошел поворот. Стали открываться новые храмы всех вероисповеданий. Православной церкви были возвращены Киево-Печёрская лавра, Оптина Пустынь и другие монастыри. В 1988г православная церковь торжественно отпраздновала тысячелетие Крещения Руси.

Роль церкви в государственной жизни стала возрастать. В марте 1989г. впервые в советской истории церковные деятели стали депутатами СССР. Среди них были патриарх Пимен и его будущий приемник митрополит Алексий (Ридигер).

Значительные перемены в правовом статусе Русской Православной Церкви и других религиозных объединений произошли на исходе существования Советского Союза. Первого октября 1990 года был принят Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях», утвердивший за отдельными приходами, церковными учреждениями, в том числе и Патриархией, права юридического лица. У Церкви появилось право иметь в собственности недвижимость, защищать свои интересы в судебном порядке, религиозные организации могли теперь участвовать в общественной жизни и пользоваться средствами массовой информации.

Исключительно важное положение нового Закона содержалось в 6-й статье, которая, хотя и подтверждала принцип отделения школы от Церкви, тем не менее, открывала юридическую возможность для религиозного обучения детей. «Религиозные организации, имеющие зарегистрированные в установленном порядке уставы (положения), вправе в соответствии со своими установлениями создавать для религиозного образования детей и взрослых учебные заведения и группы, а также проводить обучение в иных формах, используя для этого принадлежащие или предоставляемые им в пользование помещения»[10]. Закон запрещал командованию воинских частей препятствовать участию военнослужащих в богослужениях в свободное время; он дозволял совершение «религиозных обрядов» в больницах, госпиталях, домах для престарелых, в тюрьмах и лагерях, причем администрации этих учреждений предписывалось оказывать содействие в приглашении священнослужителей.

Новый Закон сохранял прежний Совет, но менял его функции, лишал его властных полномочий по отношению к религиозным организациям: «Государственный орган СССР по делам религий является информационным, консультативным и экспертным центром»[11].

Новый Закон был более благоприятным для Церкви, чем действовавшее до тех пор Постановление ВЦИК 1929 года, но действовал он недолго - всего 15 месяцев - ровно столько, сколько оставалось существовать СССР.

Спустя месяц после издания союзного закона был принят Российский закон «О свободе вероисповеданий». Он не предусматривал уже правительственного учреждения, подобного Совету по делам религий; вместо него в Верховном Совете была образована Комиссия по свободе совести и вероисповеданиям. Положение об отделении школы от Церкви формулировалось в Российском Законе в более деликатной форме: «Государственная система образования и воспитания носит светский характер и не преследует цели формирования того или иного отношения к религии». При этом, однако, преподавание вероучения на факультативной основе допускалось в любых дошкольных и учебных заведениях и организациях. Преподавание же «религиозно-познавательных, религиоведческих и религиозно-философских дисциплин» могло входить в учебную программу государственных учебных заведений»[12].

26 сентября 1997 года после длительной и острой дискуссии как в парламенте, так и в обществе был принят закон «О свободе совести и о религиозных объединениях», заменивший прежний российский закон «О свободе вероисповеданий».

Итак, заметим, что взаимоотношения государства и церкви на протяжении своей истории менялись не раз и часто зависели от той или иной конъюнктуры. Но во все времена, даже самые тяжелые, православная церковь оставалась оплотом государственности, мощнейшим инструментом воздействия на сознание народа.