Тоталитаризм, как тип политического режима

И все же большинство ученых полагало, что концепт тоталитаризма  все же теоретически описывает реальные политические порядки. Однако ряд ученых видели в нем лишь разновидность  авторитарной политической системы. Американский историк А. Янов представил тоталитаризм как проявление универсальных, общеродовых свойств государственной власти, которая постоянно пытается расширить свои полномочия за счет общества, навязывания ему своих «услуг» по руководству и управлению. Наиболее яркие исторические примеры такой экспансии государства, его стремления к всевластию виделись в поползновениях персидской монархии на захват греческих республик, в наступлении Оттоманской империи (XV—XVI вв.), в расширении абсолютизма в европейских монархиях XVIII столетия и т.д. Данный подход в целом позволял рассматривать гитлеровский и сталинский режимы как обычные формы проявления тенденции к перманентной тирании государства.

Тем не менее, наряду с такими подходами, большинство ученых придерживается мнения, что тоталитаризм представляет собой весьма специфическую систему  организации политической власти, соответствующую  определенным социально-экономическим  связям и отношениям. Как полагал  М. Симон, использование самого термина  «тоталитаризм» вообще имеет смысл  только в том случае, если не подгонять  под него все разновидности политических диктатур. Поэтому перед учеными  и стоит задача вскрыть базовые, системные черты данного типа организации власти, уяснить те исторические условия, при которых возможно возникновение  данных политических порядков.

2. Особенности тоталитарных идеологий и политического сознания.

Несмотря на различия социальных целей, формулируемых в различных  тоталитарных режимах, их идейные основания  были по сути идентичными. Все тоталитарные идеологии предлагали обществу свой собственный вариант установления социального счастья, справедливости и общественного благополучия. Однако установление такого идеального строя  жестко увязывалось и основывалось на утверждении социальных привилегий определенных групп, что оправдывало  любое насилие по отношению к  другим общностям граждан. Например, советские коммунисты связывали  установление общества «светлого будущего»  с определяющей ролью пролетариата, рабочего класса. В то же время немецкие нацисты вместо класса ставили в  центр созидания нового общества нацию, германскую расу, которая должна была занимать центральное место  в построении «рейха». Таким образом, независимо от занимаемого этими  идеологиями места в идейно-политическом спектре, все они становились  орудием обеспечения интересов  социальных лидеров и, следовательно, средством оправдания репрессий  и насилия над их противниками.

Тоталитарные идеологии  относятся к типу мифологических идейных образований, поскольку  делают акцент не на отображение реальности, а на популяризацию искусственно созданной картины мира, повествующей не столько о настоящем, сколько  о будущем, о том, что необходимо построить и во что требуется  свято верить. Конструируя образ  будущей светлой жизни, идеологи тоталитаризма действуют по принципу «упрощения» реальности, т.е. схематизации живых социальных и политических связей и отношений и подгонки действительности под заранее созданные  образы и цели.

Такие идеологемы оказываются чрезвычайно далекими от действительности, но одновременно и крайне привлекательными для нетребовательного или дезориентированного сознания масс. Учитывая, что тоталитарные идеологии выходят на политический рынок в годы тяжелейших общественных кризисов, их влияние, переориентирующее общественное мнение с реальных противоречий на будущие и потому легко решаемые чисто умозрительным путем, как правило, усиливается.

Непременным фактором роста  влияния тоталитарных идеологем на общественное мнение является и их неразрывная связь с авторитетом сильного лидера, партии, которые уже успели продемонстрировать обществу свою решительность в достижении намеченных целей, особенно в борьбе с врагами «народного счастья».

Мифологические идеологии  чрезвычайно конфронтационны. Они безапелляционно настаивают на своей правоте и бескомпромиссно настроены против идейных противников. Одна из их главных задач — развенчание идей противников и вытеснение конкурентов из политической жизни. Именно с этой интенцией, как правило, связываются идеи внешней экспансии соответствующих сил, их стремление «осчастливить» жизнь не только своему, но и другим народам. Исходя из понимания непримиримости тоталитарной идеологии с ее оппонентами и стремления сохранить идейную чистоту общества, власть видит в качестве своей основной задачи искоренение инакомыслия и уничтожение всех идейных конкурентов. Главный лозунг, которым она пользуется в этом случае, — «кто не с нами, тот против нас». Поэтому все тоталитарные режимы формировались как яростные борцы за чистоту идей, направляя острие политических репрессий прежде всего против идеологических противников.

Примечательно, что интенсивность  репрессий не менялась из-за признания  «внешнего» или «внутреннего» врага. Так, для советских коммунистов  политическими противниками была не только «мировая буржуазия», но и представители  целого ряда социальных кругов: сторонники царского режима (белогвардейцы), служители  культа (священники), представители  либеральной гуманитарной интеллигенции («прислужники буржуазии»), предприниматели, кулачество (воплощавшие непереносимый  коммунистами дух частной собственности). Германские нацисты внутренними  врагами объявляли евреев и других представителей «низших рас», которые  якобы несли угрозу рейху.

Характерно, что, несмотря на различие в идеологических целях  режимов, методы, применявшиеся ими  для борьбы с идейными противниками, были практически одними и теми же: изгнание из страны, помещение в  концентрационные лагеря, физическое уничтожение. Непрерывность идеологической борьбы за чистоту помыслов выражалась в систематическом применении репрессий  против целых социальных и национальных слоев. Уничтожив или подавив  на время конкурентов в обществе, правящие партии неизменно переносили острие очистительной идейной борьбы внутрь своих рядов, преследуя недостаточно лояльных членов, добиваясь более  полного соответствия их поведения  и личной жизни провозглашаемым  идеалам. Такая важнейшая для  сохранения режимов политика сопровождалась кампаниями «по промыванию мозгов», поощрению доносительства, контролю над лояльностью.

В угоду укоренению новой  системы ценностей тоталитарные режимы использовали собственную семантику, изобретали символы, создавали традиции и ритуалы, предполагавшие сохранение и упрочение непременной лояльности к власти, умножение уважения и  даже страха перед нею. На основе идеологий  не только проектировалось будущее, но и переосмыслялось, а точнее, переписывалось прошлое и даже настоящее. Как  метко писал В. Гроссман, «...государственная мощь создавала новое прошлое, по-своему двигала конницу, наново назначала героев уже свершившихся событий, увольняла подлинных героев. Государство обладало достаточной мощью, чтобы наново переиграть то, что уже было однажды и на веки веков совершено, преобразовать и перевоплотить гранит, бронзу, отзвучавшие речи, изменить расположение фигур на документальных фотографиях. Это была поистине новая история. Даже живые люди, сохранившиеся от тех времен, по-новому переживали свою уже прожитую жизнь, превращали самих себя из храбрецов в трусов, из революционеров в агентов заграницы».

Однако, не имея возможности  подкрепить пропагандируемые цели и  идеалы устойчивым ростом народного  благосостояния, раскрепостить гражданскую  активность, утвердить атмосферу  безопасности и доверительности  к власти, тоталитаризм неизбежно  «вымывал» собственно идейное, смысловое  содержание своих высоких целей, стимулировал поверхностное и формальное восприятие этих идеалов, превращал  идейные конструкции в разновидность  некритически воспринимаемых вероучений. Так создаваемая солидарность государства  и общества поощряла не сознательную заинтересованность населения в  укреплении и поддержке режима, а  бездумный фанатизм отдельных индивидов. И ни жесткая фильтрация, ни контроль за информацией не приносили успеха. «Железный занавес» не спасал людей от их привычки к свободному мышлению.

Тоталитарный политический режим может существовать десятилетия, поскольку формирует такой тип  личности, который не мыслит иного  способа правления и постоянно  воспроизводит черты политической культуры и механизм функционирования тоталитаризма даже в резко изменяющихся политических условиях.

Характерными чертами  тоталитарного политического сознания личности я вляются абсолютизм, дихотомизм мышления: «свой—чужой», «друг—враг», «красные-белые»; нарциссизм, самолюбование: «лучшая нация», «лучшая страна»; односторонность, одномерность: «одна идея», «одна партия», «один вождь», некритическое отношение к существующим порядкам и шаблонам, стереотипность мышления, пропитанного стереотипами пропаганды; ориентация на власть и силу, жажда этой власти, авторитарная агрессия с одной стороны, а с другой — постоянная готовность к подчинению; упрощение, сведение сложного к более простому, схематизм, однолинейность мышления: «Кто не с нами — тот против нас», «Если враг не сдается— его уничтожают», «Есть человек — есть проблема. Нет человека — нет проблемы ...»; фанатизм; исступленная ненависть, подозрительность, перерастающие в моральный и физический террор против сограждан, друзей и даже родственников; ориентация на «светлое будущее», игнорирование ценностей сегодняшнего дня.

1.3 Психологические истоки тоталитаризма

Постановка и изучение проблемы психологического объяснения становления тоталитарных режимов, причин прихода к власти тоталитарных лидеров связано с проведением исследований по психологии нацизма. Германия периода 20-х - 40-х гг. является одной из популярных среди американских психоисториков эпох. (В.Лэнгер, Г.Бичевский, П.Левенберг, Р.Бинион, П.Вэйт, Г.Гилберт). 

Уже в первых исследованиях, посвященных психологическому объяснению прихода к власти Гитлера, причин его популярности признается необходимость  изучения психологических характеристик  населения Германии, психологического анализа нацистской идеологии, социально-психологического анализа ситуаций общений “вождя”  с массами (Ф.Нойман, Ф.Шуман, Г.Гилберт, Г.Бичевский).

Например, в статье Э.Эриксона “Образ Гитлера и германский народ”, опубликованной в 1942 г. помимо психоаналитического описания личности Гитлера анализируются особенности психологического воздействия фюрера на массы, исследуется его влияние на различные социальные группы. Изучив материалы выступления Гитлера, а также, психологические характеристики его аудитории, Э.Эриксон выделяет четыре группы населения, испытавших идеологическое влияние Гитлера: 

• молодые преступники - рецидивисты, не слишком многочисленные, они были заместителями нацистских лидеров, они жили и умирали за порядок, который легализовал их тип и способствовал их процветанию;
• толпы, подчас хороших и дружелюбных немцев, в которых никто не заподозрил бы отравляющий комплекс подавленного юношеского бунта: Гитлер освободил их;
• массы ни хороших, ни плохих людей, которые хотели хлеба и зрелищ, слепо верили в догмат подчинения. Когда этот мир потерпел поражение (имеется ввиду поражение Германии в Первой мировой войне, и поражение социалистической революции 1918 - 1919 гг.), их революционная энергия была парализована, они не могли убивать аристократов, Гитлер дал им взаимен евреев (имеется ввиду направленность агрессии в сторону от истинного источника фрустрации, как правило в таких случаях массовая агрессия направляется политическими силами на группы населения, имеющие отличия от основной массы населения, например, этническое меньшинство);
• маленькая, но влиятельная группа, система ценностей членов которой протестует против нацистского спектакля. Однако ее представители не осмеливаются поднять руку на лидера, отождествляемого с образом немецкого барона.

Наиболее эффективным  для решения вопроса о психологических  истоках тоталитаризма оказался поколенческий подход, реализованный в исследованиях П.Левенберга, Г.Дикса, П.Меркли, которые изучали поколение немцев 1900-1905 гг. рождения, принявших активное участи в национал-социалистическом движении в Германии начиная с 20-х годов. Впервые поколенческий подход к анализу исторической реальности был сформулирован в статье немецкого социолога К.Маннгейма в 1928 г. По мнению Маннгейма для понимания исторических событий необходимо исследование возрастной специфики поколения, активно участвующего в историческом событии.

Описание исторических особенностей социализации поколения, изучение психологических  характеристик принадлежащих к  определенному поколению людей, объяснение личностных свойств, представителей поколения общей для них “технологией”  социализации, сходным социальным опытом - все эти исследовательские операции являются необходимыми для осуществления  поколенческого подхода. Идея З.Фрейда о поиске историко-психологичексих корней и причин массовых социальных движений в исследовании психологических эффектов исторических событий в жизни данного народа получает продолжение в психоисторических исследованиях проблемы становления тоталитарных режимов, прежде всего - в исследованиях по психологии нацизма. Эта проблематика является одной из популярных в психоистории - многие авторитетнейшие в этой области ученые начинали свои исследования с интереса к этой теме.