Этнополитические конфликты

Типологический метод - один из основных применяемых в современной этнографии методов анализа общего и особенного в эмпирическом многообразии этнических явлений. Центральное понятие типологического метода - тип обычно как идеальная модель, отражающая некоторые существенные признаки определенного множества явлений, но заведомо игнорирующая другие признаки, рассматриваемые в данном случае как несущественные. С этой точки зрения в основе типологизации, имеющей дело с тем или иным синхронным срезом, лежат общие принципы, в равной мере необходимые при создании периодизации (диахронный аспект исследования): во-первых, как типология, так и периодизация должны быть одноаспектными, их предмет должен быть четко определен; во-вторых, и в том и в другом случае обязательно соблюдение логического принципа равенства основания деления. Напротив, типологизацию следует отличать от классификации как самостоятельной исследовательской процедуры: под «классом» понимается та или иная совокупность реальных объектов, тогда как «тип» представляет собой некий идеальный объект, сконструированный исследователем на основе сочетания ряда признаков.

Типология этнополитических конфликтов.

Конфликты могут быть самыми разными. Они могут иметь локальный характер, их течение и разрешение существенно не влияют на жизнедеятельность людей. Конфликты могут иметь глобальный масштаб, национальный и межэтнический характер, разрушать производительные силы, культурные ценности народов. Последствия конфликтов зависят от их внутренней сущности и характера протекания.

Здесь важно отметить, что самыми сложными считаются в науке национальные и межэтнические конфликты, которые возникают на эмоциональном уровне и не содержат рациональных начал.

Содержанием меэжтнических конфликтов являются процессы, выражающие развитие и разрешения непримиримых противоречий, т.е. таких, которые невозможно разрешить без изменения ряда факторов взаимодействия между вступающими в него этническими группами.

Существует ряд подходов в философии, этносоциологи и этноконфликтологии в определении природы и типологии межэтнических конфликтов. Одним из них является функциональный подход к пониманию межэтнического конфликта. Он характерен для большинства этносоциологов и этноконфликтологов. Так, профессор В. А. Тишков определяет межэтнический конфликт как любую форму «гражданского, политического или вооруженного противоборства, в котором стороны или одна из сторон мобилизуются, действуют или страдают по признаку этнических различий»[9]

Конечно, выдвигая такой подход в понимании межэтнических конфликтов, философы и этносоциологи считают, что предлагают одно из объяснений, которое в ряде случаев может быть даже главным, но не для всех конфликтов. В каких-то из них социологический параметр можно найти, рассматривая процесс формирования «образа врага» вокруг этноса и этнической группы, скажем, экономических посредников, «экономического благосостояния».[10]

Помимо структурно-функционального подхода в объяснительных моделях причин межэтнических конфликтов существуют также поведенческие концепции. Они не отрицают значения социально-структурных факторов в конфликтных ситуациях, но, тем не менее, акцентируют свое внимание на социально-психологических механизмах, стимулирующих конфликт. В рамках поведенческих концепций конфликта широко известна теория фрустрации агрессии (Д. Доллард, Н. Миллер, Л. Берковиц). Напомним, что фрустрация есть состояние опасности от ущерба, нанесенного социальной группе, стресс, ощущаемый как препятствие в осуществлении ее цели, которые, согласно данной теории, ведут к агрессии. Философы, социологи и политологи, изучая реальные социально-политические и духовно-нравственные ситуации, обогатили эту теорию конкретным содержанием[11]. Так, западноевропейский ученый Т. Гурр, под руководством которого было проведено кросс-национальное исследование в 114 странах мира, показал значение в межэтнических конфликтах опросительного исследования[12]. При этом им не просто подчеркивалась опасность такого исследования в связи с ухудшением условий жизни этнической группы, но сама она рассматривалась как разрыв между ценностями-ожиданиями людей и возможностями их реализации.

В доказательство несостоятельности данной объяснительной концепции многие ученые приводят следующие аргументы: 1) этнические группы не являются настолько сплоченными, чтобы все время бороться за свою идентичность. Противоречия внутри этнических групп бывают не менее разрушительными, чем между группами; 2) «инициируют» насилие не те этнические группы, которые больше всего обездолены с точки зрения «базовых потребностей»; зачинщиками подавления «других» являются более крупные этнические общности (точнее, представители их элит), которые обладают титульным статусом и хорошо развитыми культурными институтами; 3) проведенные исследования и другие данные по этничности в состоянии конфликта не подтверждают тезис о глубоко укоренившемся межэтническом отчуждении и ненависти; 4) опасно применять тезис, который делает легитимным понятие «насилие из-за групповых потребностей».

Последние два аргумента, по нашему мнению, совершенно бесспорны. Первый верен для состояния этнической группы вне острого межэтнического противоречия; в ситуации же начавшегося межэтнического конфликта внутригрупповые противоречия обычно затухают. Что касается второго аргумента, то возникновение конфликтов происходит по-разному, и, видимо, вряд ли возможно постичь в реальности, какие варианты преобладают. Но очевидно, что насилие инициируется титульной этнической общностью тогда, когда она, выдвигая свои требования, заявляет о претензиях в открытой форме. В таких ситуациях выбор пути, формы решения конфликтов в значительной степени зависят от этнократии и элит конфликтующих сторон.

Вопрос о роли этнократии и элит – один из важнейших при интерпретации причин конфликтов. Он органичнее всего вмонтирован в концепцию коллективного действия, которая в историко-социологическом и политическом аспектах разработана в трудах американского ученого Ч. Тилли и его последователей[13].

Теория коллективного действия заслуживает серьезного внимания при объяснении межэтнических конфликтов. Главным в ней является обоснование первенствующего значения коллективных интересов, которые побуждают людей действовать во имя этих интересов, выбирая те или другие формы действий. Наложение коллективного интереса на возможность его достижения рассматривается как механизм, формирующий действия. Борьба между этническими группами ведется не вообще, а по поводу конкретных вопроссов[14]. По мнению Тилли, в наибольшей мере мобилизуют людей в конфликтной ситуации вопросы политической жизни, связанные с борьбой за власть.

Одним из первых среди российских ученых о роли власти в этнических конфликтах высказался В. А Тишков. Он пишет: «Именно вопрос о власти, о стремлениях элитных элементов в обществе к ее обладанию, о ее связи с материальным вознаграждением в форме обеспечения доступа к ресурсам и привилегиям является ключевым для понимания причин роста этнического национализма и конфликтов»[15].

Этническое «манипулирование» нельзя правильно осмыслить и оценить без изучения всего комплекса причин, процессов и условий протекания конфликтов. Как справедливо подчеркивают исследователи данной проблемы А. А. Попов и В. Н. Стрелецкий, «манипуляции опасны тогда, когда существуют некие предпосылки для того, чтобы они увенчались успехом»; «такие предпосылки должны быть актуализированы, операционально сориентированы, морально легитимизированы». Абсолютизация роли этнократии или элиты в борьбе за власть как источнике конфликтов дискредитирует само понимание причины конфликтов и порождает мифы[16].

Таким образом, раскрыть природу и причины межэтнических конфликтов, исходя из одного концептуального подхода, нельзя потому, что, во-первых, конфликты имеют свою специфику, а во-вторых, основы их могут меняться в ходе эскалации конфликтов, особенно если они затяжные.

К инерционным механизмам межэтнических конфликтов относят и так

называемые «ответные действия». Конфликты в общественных отношениях «расслаиваются». Поэтому важно не только установить основные причины конкретного конфликта, но и увидеть многообразие всех составляющих его факторов.

При разнообразии объяснительных моделей конфликтов адекватность выбора конкретной модели зависит от типа того конфликта, который происходит на определенном этапе общественного развития в том или ином социуме.

В науке сложились два принципа классификации межэтнических конфликтов: один – по характеру действий конфликтующих сторон, второй – по содержанию конфликтов.

Одними из первых межэтнические конфликты типологизировали Э. А.

Паин и А. А. Попов. Они выделяют «конфликты стереотипов», т.е. ту стадию конфликта, когда этнические группы могут еще четко не осознавать причины противоречий, но в отношении оппонента создают негативный образ «недружественного соседа», «нежелательной группы».

Другой тип конфликта Э. А. Паин и А. А. Попов называют «конфликтом идей». Характерной чертой таких конфликтов (или их стадий) является выдвижение тех или иных конфликтующих притязаний друг против друга.

Третий тип этнического конфликта – «конфликт действий». К этому типу относятся митинги, демонстрации, пикеты на этносоциальной основе, принятие соответствующих институциональных решений, вплоть до открытых межэтнических столкновений.

Таким образом мы видим, что исследование любого конфликта подразумевает под собой серьёзное методологическое исследование опирающееся на специфические методы исследования для определения причин возникновения конфликта, возможных направлений его развития и самое основное, путей его разрешения.

Способы разрешения межэтнических конфликтов.

Структурообразующую роль в межэтническом общении играют существующие межэтнические границы, которые сами подвержены трансформации за счет действия разнообразных факторов как геополитического (единое политико-административное пространство, близость территориальных границ, экономическое взаимодействие и т.д.), так и культурологического характера (обычаи, традиции, историческое прошлое, конфессиональная принадлежность и т.д.). В свою очередь, от степени подвижности этнических границ существенным образом зависит выбор той или иной поведенческой стратегии, избираемой этнической группой в тех или иных ситуациях межэтнического контакта, возникающих на разных планах и уровнях общественной жизни.

Таким образом, подвижность этнических границ и выбор конкретной групповой поведенческой стратегии в межэтническом взаимодействии в значительной мере детерминированы сложным комплексом взаимообусловленных и сопряженных факторов как объективного, так и субъективного свойства, среди которых немаловажную роль наряду с этническими стереотипами и ценностными установками играет тот или иной тип этнической идентичности.

Этническая идентичность, будучи социально обусловленным конструктом, имеет свойство трансформироваться в зависимости от конкретных социально-политических реалий и варьирует в широком диапазоне от гипо- до гиперидентичности. Крайние формы изменения позитивной этнической идентичности одинаково опасны для всей системы межэтнических отношений, нарушая, с одной стороны, коммуникативный баланс между взаимодействующими этническими общностями и нивелируя культурное своеобразие этноса – с другой.

Теоретическое осмысление процессов, происходящих в столь деликатной сфере человеческого бытия, какой являются межэтнические отношения, должно стать основой для выработки властными структурами различного уровня действий, адекватных современным реалиям общественной жизни. В нынешней ситуации обсуждаемые проблемы блокированы наличием более существенных, лежащих в той же области, но сохраняющих тенденцию к проявлению в форме межэтнического конфликта. Со временем, будем надеяться, они все же разрешатся, однако временно скрытые трудности могут обозначиться в неожиданном ракурсе. Между тем, неожиданностей можно избежать уже сегодня, не только выстраивая региональную политику и проводя соответствующие мероприятия в русле урегулирования уже проявившихся конфликтов, но и налаживая повседневную работу по профилактике возможных, что в действительности является двумя сторонами одного и того процесса.

Существует пять способов разрешения межэтнических конфликтов[17].

Первый способ можно условно назвать гетгоизацией (от слова «гетто»). Он реализуется в ситуациях, когда человек прибывает в другое общество, но старается или вынужден (из-за незнания языка, природной робости, иного вероисповедания или по каким-либо другим причинам) избегать всякого соприкосновения с чужой культурой. В этом случае он старается создать собственную культурную среду - окружение соплеменников, отгораживаясь этим окружением от влияния инокультурной среды.

Практически в любом крупном западном городе существуют более или менее изолированные и замкнутые районы, населенные представителями других культур. Это китайские кварталы или целые чайнатауны, это кварталы или районы, где поселяются выходцы из мусульманских стран, индийские кварталы и т. д. Например, в берлинском районе Кройцберг в процессе многих десятилетий миграции турецких рабочих и интеллектуалов-беженцев возникла не просто турецкая диаспора, но своего рода гетто. Здесь большинство жителей - турки, и даже улицы в этом районе имеют турецкий облик, который придают им реклама и объявления почти исключительно на турецком языке, турецкие закусочные и рестораны, турецкие банки и бюро путешествий, представительства турецких партий и турецкие политические лозунги на стенах. В Кройцберге можно прожить всю жизнь, не сказав ни слова по-немецки.

Второй способ разрешения конфликтов - ассимиляция, противоположная по сути геттоизации. В случае ассимиляции индивид полностью отказывается от своей культуры и стремится целиком усвоить необходимый для жизни багаж чужой культуры. Конечно, это не всегда удается. Причиной затруднений оказывается либо недостаточная пластичность личности самого ассимилирующегося, либо сопротивление культурной среды, частью которой он намерен стать.