Социально-экономические преобразования в странах Латинской Америки

Так, например, возглавляет список латиноамериканских стран по уровню ВВП Аргентина, где на конец 2000 года доход составил 8733.4 долл. США. Уровень ВВП  таких стран, как  Аргентина, Уругвай, Мексика, Чили, Венесуэла, Коста-Рика и Панама выше среднего уровня по Латинской Америке и  сопоставим со странами Восточной и Центральной Европы. В то же время  доходы на душу населения в таких странах как Боливия, Никарагуа, Гаити находятся на уровне Черной Африки. (Если сравнить доходы Аргентины и Гаити, то разница составит 15-20 раз). Это огромный разрыв, поэтому говорить о Латинской Америке в целом просто невозможно.

Одним из отрицательных последствий применения неолиберальной модели в регионе стало резкое усиление социального расслоения. Если посмотреть на разницу доходов 10 % самых богатых семей и  10% самых бедных, то мы увидим, что эта разница в Никарагуа составляет 15.4 раза,  в Мексике – 30.8 , Боливии – 157.3 раза. Таким образом  в Латинской Америке крайне несправедливое распределение доходов.

Ещё один важный показатель состояния дел в странах континента - уровень бедности и нищеты. По данным за 2006 год в Чили, Уругвае, Коста-Рике, Аргентине самый низкий уровень бедности: он практически соответствует европейскому уровню. В странах завершающих этот список - Боливия, Никарагуа и Гондурас – картина совсем другая. В Гватемале, например, ниже черты бедности проживает более 60 процентов населения, а в Гондурасе – 71.5 процента  населения. Если рассматривать проблему крайней нищеты в Латинской Америке, т.е. количество людей, живущих ниже прожиточного минимума и не могущих удовлетворить свои минимальные потребности, то и здесь картина будет значительно отличаться в зависимости от той или иной страны. В Чили, например,  число таких граждан составляет всего 3.2 процента, а в Гондурасе - 49.3 процентов, т.е. почти половина населения.

На данный момент (XX в.) в абсолютных цифрах в Латинской Америке проживает 190 млн. бедных и 69 млн. нищих, эти цифры достаточно высоки, но при этом следует иметь ввиду, что это  самый низкий уровень за всю историю Латинской Америки. Если в 1994 году бедными в Латинской Америке были  45.7 процента всего населения, то в 2006 году уже  – 36 процентов. Нищих было 13.6 процента, а стало 13.3. Самых впечатляющих успехов добились в искоренении бедности и нищеты Аргентина и Венесуэла -  далее следуют Перу, Чили, Эквадор, Гондурас и Мексика. В то же время, следует подчеркнуть, что, благодаря развитию экономики, каждый год в Латинской Америке покидает число бедных 15 млн. человек, а число нищих  - 10 млн. человек. На Саммите Тысячелетия, состоявшемся в 2000 году, была поставлена задача снизить уровень нищеты к 2015 году  на половину.  Если Латинская Америка сохранит такие темпы, то весьма возможно, что эта  задача в Южной и Центральной Америке будет выполнена.

Говоря о выборе социально-экономической модели в странах Латинской Америки, нельзя упускать из виду проходящие в них политические процессы. По итогам последней волны выборов принято говорить о «левом повороте» в политической жизни континента: во многих странах у власти оказались  левые и левоцентристские правительства. И хотя эти страны очень разные и мотивация голосования в них была различной, можно смело утверждать, что левый сдвиг произошел из-за недовольства широких слоёв населения социальными последствиями неолиберальных реформ, а также тем обстоятельством, что США в какой-то мере «забыли»  Латинскую Америку.

Специалисты, изучающие Латинскую Америку, обычно выделяют три группы стран по их политической ориентации. (Хотя такое разделение не всегда совпадает с официально провозглашенным политическим курсом этих стран).

В первую группу входят страны, которые занимают довольно радикальную позицию, официально провозгласив своей целью строительство «Социализма XXI века». Эту группу возглавляет Венесуэла, сюда же можно отнести Эквадор, Боливию, Никарагуа.

На другом полюсе находится группа стран, которые избрали неолиберальную модель развития и фактически связывают будущее своих стран с сотрудничеством с США. (Правда, после провала проекта ФТАА (Free Trade Area of the Americas) или на испанском языке – Area Libre de Comercio de las Américas (ALCA), эти страны перешли на заключение двусторонних договоров с США). Возглавляют эту группу стран Мексика, сюда также входят  Колумбия и страны Центральной Америки, за исключением Никарагуа. В какой – то мере к ним тяготеют Перу и Чили, которые всё-таки стараются проводить много векторную политику.

Однако не всё складывается удачно у тех, кто пытается решить свои проблемы с помощью Соединенных Штатов Америки. Показательным в этом смысле является пример лидера группы - Мексики. Несмотря на то, что  главным торговым партнером Мексики остаются США, куда экспортируется до 80 процентов товаров и услуг, в первую очередь -  нефть,  Мексика, как и другие страны Латинской Америки, стремится диверсифицировать торговые связи  и сократить экспортную зависимость от США. Мексика подписала с Европейским Союзом соглашение о развитии торгового обмена в рамках «Проекта упрощения формальностей «Договора о свободной торговле с ЕС»[7].

6.     Опыт Кубы на примере социальной модели

В латиноамериканских странах переход на стадию индустриально-агарного развития осуществлялся на протяжении почти всего XX в. Этот процесс не приобрел таких драматических форм, как в Восточной Европе, поскольку, за исключением Кубы, осуществлялся без экспансии коммунистической идеологии и без существенного отхода от рыночных принципов.

Опыт Кубы, вне всякого сомнения, вызывает неподдельный интерес в странах Латинской Америки. Все прекрасно понимают, что создание социально-экономической модели на Кубе проходило в условиях жесточайшего политического и экономического противостояния с Соединенными Штатами Америки. Преодоление экономического эмбарго, а фактически экономической войны со стороны самой мощной экономической державы мира, вызывает еще большее восхищение успехами кубинского общества.

Высокие темпы экономического роста, особенно в современных отраслях экономики, минимизированная безработица, высококачественная бесплатная медицина, бесплатное образование на всех уровнях, высокий уровень культуры и всеобщий доступ к культурным ценностям, образованию, спорту – очевидные достижения кубинской социальной модели, осязаемые каждым жителем этой страны.

На Кубе одна из самых низких в мире детская смертность (5,3 на тысячу новорожденных), одна из самых высоких продолжительность жизни (77 лет). Не случайно ЮНЕСКО в своем докладе за 2007 год отметило, что Куба является единственной страной в Латинской Америке, которая достигла цели по программе «Образование для всех».

Кубинская  модель является альтернативой неолиберальной модели развития и является весьма привлекательной не только для стран Латинской Америки, но и многих  развивающихся стран в других регионах мира.

Кубинская социальная модель обеспечивает  широкое участие народных масс в управлении государством и обществом. Неотъемлемой частью новой политической культуры стало реальное повседневное участие рядовых граждан в общественно-политической деятельности на уровне местного самоуправления, трудовых коллективов, в осуществлении контроля снизу за деятельностью выборных органов власти на всех уровнях, а также за назначаемой ими администрацией.

Не сложились в этих странах и предпосылки фашизации общества, поскольку индустриализация на протяжении длительного времени оставалась локальным явлением, не затрагивающим большую часть населения. Социализация личности, базовые «координаты» мировосприятия по-прежнему строились на основе принадлежности человека к закрытым социальным группам (этносам, конфессиям, общине, церковному приходу, клану и т.п.). Самосознание человека оставалось корпоративным, основанным на солидаристских[8], коммунитарных[9] принципах. В большинстве случаев индустриализация не нарушала традиционные основы социальной культуры и не провоцировала массовую маргинализацию общества[10].

7. Общественно- политическое развитие Латинской Америки в современном мире

Регион Латинской Америки и Карибского бассейна (ЛАКБ) последовательно укрепляет свои позиции как один из центров влияния и хозяйственного роста в формирующемся многополярном мире. Речь идет о 33 суверенных государствах с общим населением, приближающимся к 600 млн. человек, суммарным ВВП – более 2 трлн. долл., объемом внешней торговли – свыше 1,2 трлн. долл. и долей промышленной продукции в экспорте, составляющей  порядка 65% [11]. Разумеется, ни одна из стран Латинской Америки не входит в группу мировых лидеров первой линии, но в совокупности регион оказывает существенное влияние на глобальную политику и экономику благодаря растущему хозяйственному потенциалу, значительному населению и огромным природным ресурсам. Новый имидж Бразилии как одной из восходящих стран-гигантов (по оценке ЦРУ, Бразилия станет великой мировой державой к 2020 г.) [12], мощная внешнеторговая экспансия Мексики, мировой вес агропромышленного комплекса Аргентины и энергетического сектора Венесуэлы, общепризнанные экономические успехи Чили – все эти и другие факторы «работают» на повышение удельного веса Латинской Америки на международной арене и придают ей высокую глобальную значимость.  Человечество сегодня не может обойтись без экспортируемого Аргентиной и Бразилией продовольствия, без латиноамериканской нефти, меди, сои,  кофе, тропических фруктов и многих других товаров, поставляемых странами ЛАКБ на мировой рынок.

Ощутимо возрастает и внешнеполитическая роль Латинской Америки, степень ее самостоятельности в международных делах. Еще совсем недавно, в последнее десятилетие ХХ века, большинство стран региона однозначно ориентировались на США, декларировалось даже установление так называемых «кровных отношений», что позволило Вашингтону прочнее «привязать» к себе южных соседей, в частности, путем учреждения под своей эгидой интеграционных группировок и подписания серии соглашений о свободной торговле. 1 января 1994 г. была образована Североамериканская ассоциация свободной торговли (НАФТА) с участием США, Канады и Мексики. Окрыленный успехом Белый дом уже в декабре того же года на Саммите Америк в Майами добился единодушного одобрения амбициозного мегапроекта - создания к 2005 г. Зоны свободной торговли Америк (АЛКА) с участием всех латиноамериканских государств от Рио-Гранде до Огненной земли. Тем самым вашингтонские стратеги планировали «намертво» закрепить южную часть Нового света в качестве  неисчерпаемого экономического резерва американского бизнеса и обеспечить свои ТНК весомыми и долгосрочными преимуществами в острейшей глобальной конкуренции с европейскими и азиатскими корпорациями.

Однако принятая «дорожная карта» формирования АЛКА не была выполнена, и события в Латинской Америке на рубеже веков стали развиваться по другому сценарию. Группа ведущих государств региона (Аргентина, Бразилия, Венесуэла)  взяла курс на преимущественное развитие не панамериканской, а латиноамериканской интеграции, в частности, на основе расширения Общего рынка юга – МЕРКОСУР[13] – и на диверсификацию экономических и политических связей за пределами Западного полушария. Интенсифицировались контакты с Европейским союзом, резко возрос  товарообмен со странами Азии, в первую очередь с Китаем, который выдвинулся в число крупнейших потребителей латиноамериканских продуктов. Мексика, Перу, Чили приняли активное участие в развитии многостороннего сотрудничества в рамках  АТЭС.  Все чаще государства Латинской Америки проявляют твердость в отстаивании своих интересов и  своей самостоятельности.   Характерный пример – отказ Мексики и Чили в 2003 г. поддержать в Совете Безопасности ООН позицию США по проблеме Ирака.

В последние годы в условиях ревалоризации природных ресурсов и повышения цен на многие виды сырьевых и продовольственных товаров стратегическая ценность Латинской Америки растет. Латиноамериканцы открывают для себя новые возможности на международной арене, демонстрируют серьезную геоэкономическую и геополитическую перекомпоновку своих приоритетов. В этом – одно из главных объяснений повышения роли латиноамериканских стран в мировой экономике и политике. 

Нынешняя социально-политическая ситуация в Латинской Америке во многом – продукт тяжелых последствий монетаристских реформ 90-х годов. После периода доминирования в регионе неолиберального фундаментализма, с его кажущейся безальтернативностью, космополитической и антисоциальной направленностью,  в качестве антитезы на первый план вышли национально ориентированные подходы и концепции. В центре внимания оказались вопросы, связанные с отстаиванием суверенитета и национальных экономических интересов, социальной защищенностью малоимущих категорий населения, укреплением институтов гражданского общества. В начале XXI века регион сошел с неолиберальной орбиты и начал выстраивать иную, альтернативную парадигму  общественного развития. И это – непреложный исторический факт.

Одним из ключевых моментов последних тенденций стала возросшая роль государства во всех сферах общественной жизни. В странах Латинской Америки наблюдается создание госпредприятий и в целом наращивание государственной инвестиционной активности, реализуются масштабные социально значимые программы (например, строительство доступного жилья), развивается льготное кредитование малых и средних предпринимателей, растет потребительский и ипотечный кредит, в рамках борьбы с инфляцией сдерживается рост цен и тарифов, поощряется экспортная ориентация  местных товаропроизводителей. Четко просматривается ослабление зависимости государственной власти от традиционных групп давления, прежде всего – международного бизнес-сообщества (Аргентина и Бразилия, например, полностью погасили свои долги МВФ). По существу, выстраивается новая модель частно-государственного партнерства, приоритетное значение в котором отводится национальным интересам и социальной ответственности бизнеса.

В 2004-06 годах Латинская Америка продемонстрировала самые высокие за последние четверть века темпы экономического роста –  в среднем порядка 5% в год. При этом Аргентина и Венесуэла, страны, где государственное регулирование экономики особенно заметно, развивались рекордными («китайскими») темпами  -  от 9 до 18% в год[14] . Динамичный рост позволил латиноамериканцам не только укрепить и модернизировать хозяйственные структуры, расширить инновационный сектор экономики, но и продвинуться вперед в борьбе с бедностью и нищетой, сократить безработицу и понизить градус социальной напряженности.

Не менее важно, что в регионе в целом преодолена практика прямого вмешательства военных в политическую жизнь, многие годы служившая «визитной карточкой» Латинской Америки. Даже кризисные потрясения на рубеже веков, вроде драматических событий в Аргентине в 2001-02 годах, не привели к ликвидации конституционных институтов, которые выстояли и обеспечили развитие политического процесса в русле нормальных демократических процедур[15].