Инфляция

2. Инфляция в России  и ее особенности

2.1. Анализ инфляционных процессов и внутренних дисбалансов российской экономики

Несмотря на официальное признание  России страной с рыночной экономикой, по сути, она продолжает оставаться типичным примером экономической системы с развивающимися рынками. Характерными особенностями таких систем являются незавершенность структурных и институциональных изменений, неразвитость финансовых рынков, подверженность угрозе внешних факторов. Неустойчивая внутренняя и внешняя среда способствует автоматическому воспроизводству в них внутренних системных дисбалансов, происхождение которых различно. Достигнув границы меры, накопленное в той или иной подсистеме не равновесие вызывает к действию силы, восстанавливающие баланс. Одной из таких мощных балансирующих сил является открытая инфляция.

В системах с развивающимися рынками, к числу которых относится  и российская экономика, инфляционный процесс выступает сложным динамическим явлением, представляющим собой временное единство процессов накопления инфляционного потенциала и открытой инфляции. Эти две составляющие инфляционного процесса, скрытая и открытая, а также механизмы превращения одной в другую позволяют объяснить некоторые парадоксы современной российской инфляции и управления ею. Рассмотрим особенности возникновения, протекания и регулирования инфляционных процессов в России, как на протяжении всего периода трансформационных рыночных преобразований, так и в пост кризисный период российской экономики.

1. Инфляционный процесс и динамика  денежной массы.

Изучение динамики денежной массы и индексов цен, с которого традиционно начинается любое исследование инфляционных процессов, сразу же обнаруживает ряд трудно объяснимых с точки зрения традиционной теории парадоксов.

Во-первых, на протяжении последних  пяти лет наблюдается явный диссонанс в движении денежной массы и уровня цен. Это несоответствие обнаруживается при сравнении динамики кумулятивных индексов цен и денежной массы за длительные промежутки времени.

Произведя расчет кумулятивных темпов прироста потребительских цен и наличной денежной массы в обращении нарастающим итогом с начала 2004 года, обнаружено, что разрыв в движении этих показателей становится все больше (см. табл. 2.1.). Так, индекс опережения за четыре года увеличился с 2,84 до 4,53. Небольшое его снижение за 8 месяцев 2009 г. вряд ли является характерным, ибо известно, что большая часть денежной массы эмитируется в конце года.

В то же время значительный рост денежной массы не может быть объяснен соответствующим  увеличением реального ВВП, который за пять лет, 2004-2008 гг., вырос лишь на 39,2%, и еще на 8,3% в январе-августе 2009 г., по сравнению с соответствующим периодом прошлого года.

Таблица 2.1. - Соотношение денежного агрегата М0 и индекса потребительских цен в российской экономике

В целях более корректного анализа сравним темпы инфляции с показателем уровня монетизации экономики (см. табл. 2.2.). Оказывается, что за период с 2004 г. по I полугодие 2009 г. уровень монетизации российской экономики удвоился, при этом одновременно произошло снижение индекса потребительских цен более чем в два раза (рассчитано исходя из прогноза цен в 2009 г. в размере 10,5 - 11%). Иными словами, насыщенность экономики деньгами увеличивается, и темпы инфляции при этом не растут, а уменьшаются. Более того, проведенные на основе данных таблицы расчеты показывают, что наблюдается тесная обратная связь двух показателей: коэффициент корреляции уровня монетизации экономики и индекса потребительских цен в рассматриваемом периоде составлял — 0,983.

Таблица 2.2. - Обеспеченность экономики деньгами и уровень инфляции в России.

Как же объяснить обнаруженный парадокс? Возможны два ответа на поставленный вопрос.

Первое объяснение: между движением  двух показателей существует значительный разрыв во времени, иными словами, происходит накопление инфляционного потенциала, имеет место отложенная, отсроченная инфляция. В таком случае увеличение уровня монетизации экономики следует расценивать как опасное явление, чреватое будущим инфляционным всплеском.

Второе объяснение: уровень монетизации  экономики связан не столько с темпами инфляции, сколько с темпами экономического роста, инвестиционной активностью, развитием финансовых рынков, формирующих спрос на деньги. Действительно, в условиях роста экономической активности происходит объективное увеличение уровня монетизации экономики, и данное явление вряд ли следует связывать с отложенной инфляцией. Как показывает статистика, в странах с высокими темпами экономического роста и низким уровнем инфляции уровень монетизации экономики оказывается существенно выше, в развитых странах он достигает 0,6 — 0,7.

Данные пограничные объяснения не исключают друг друга, а показывают крайние альтернативы, между которыми осуществляется реальный общественный выбор. Фактический результат зависит от конкретных условий, в которых окажется экономическая система. Если будут созданы условия для роста деловой активности и развития финансовых рынков, экономика «впитает» накопленную денежную массу, в противном случае эта масса превратится в «денежный навес», который может рано или поздно обрушиться.

Во-вторых, на протяжении всего периода  реформ легко обнаруживается закономерность инфляционного процесса – его цикличность, имеющая естественное происхождение и никаким образом не связанная с цикличностью денежно-кредитного регулирования. Действительно, как инфляционный взрыв 1993 – 1994 гг., так и инфляционный процесс, инициированный кризисом августа 1999 г., и даже незначительное увеличение темпов инфляции на рубеже 2008 – 2009 гг. невозможно объяснить ни внезапным изменением кредитно-денежной политики государства, ни единовременным ростом денежной массы. Если последний и имел место быть, то распределялся на продолжительный период времени, предшествующий данному инфляционному всплеску. Более того, до некоторых пор избыточная ликвидность успешно абсорбировалась экономической системой и не вызывала адекватного роста цен. Что касается кредитно-денежного регулирования, в периоды кризисов оно носило скорее приспособительный, запаздывающий характер.

Между тем все три  случая усиления инфляционного процесса связаны с предшествующим накоплением дисбаланса в той или иной подсистеме, достижением некой границы терпения, за пределами которой подключается универсальный механизм восстановления равновесия, каковым является открытая несбалансированная инфляция. Все три случая также связаны со сменой регулирования вообще. Восстановление частных балансов происходит ценою нарушения равновесия в других подсистемах, поэтому инфляция не может быть одномоментной, превращается в затяжной процесс, в результате чего возмущения постепенно гасятся внутри новой экономической структуры. Кризис 1993 г. был общесистемным, в нем переплеталась масса частных дисбалансов, от структурных до фискального, кроме того, он был связан с разрушением прежней системы управления. Кризис 1999 г. был связан с накоплением дисбаланса в системе государственных финансов: рост скрытого дефицита бюджета, в форме растущего колоссальными темпами государственного долга происходил на фоне параллельного дисбаланса в валютной сфере, катастрофического увеличения реальной стоимости валютного курса рубля, ухудшения условий внешней торговли и истощения валютных резервов государства, являющихся источником внешней гарантии ликвидности национальных денег. Усиление инфляционных процессов за последние два года также объясняется накапливаемыми системными неравновесиями, о которых пойдет речь ниже.⁷

Таким образом, цикличность  инфляционных всплесков в российской экономике (1993, 1999, 2008 гг.) свидетельствует  в пользу того, что в экономике действуют свои собственные механизмы аккумуляции скрытой инфляции, которая, достигнув границы меры, превращается в открытый инфляционный процесс. В то же время снижение глубины и продолжительности инфляционных всплесков в обнаруженном цикле можно объяснить тем, что экономическая система накапливает встроенный антиинфляционный иммунитет или создает институты внутреннего антиинфляционного регулирования.

В-третьих, отсутствие временной  согласованности в движении цен и денежной массы и существование реального выбора между инфляцией и ростом не означает абсолютного отрицания взаимосвязи инфляции с динамикой спроса и предложения на деньги. В периоды кризисов не столько изменение предложения денег, сколько внезапные изменения в одном или нескольких компонентах спроса на деньги приводят к появлению избыточной ликвидности. Будучи накопленной, в предкризисный период, она в короткий срок из относительной превращается в абсолютную, и никакие инструментальные воздействия центрального банка не способны быстро ликвидировать денежный дисбаланс. Примером этого является как превращение нормальных сбережений в вынужденные после отпуска цен                           Е. Гайдаром в январе 1993 г., так и значительное снижение спроса на деньги для обслуживания финансового рынка после краха рынка ГКО-ОФЗ в августе 1999 г.

Необходимым условием превращения  инфляционного потенциала в открытую инфляцию становится существенное изменение спроса на деньги, вызванное кризисным состоянием ранее «эффективного» сектора экономики, являвшегося абсорбентом денежной массы. Анализ российских событий показывает, что как применительно к кризису 1999 г., так и к событиям настоящего времени, речь идет о существенной переоценке каких-либо активов. После достижения обществом понимания проблемы «bubble phenomena» («мыльного пузыря») возникает эффект избыточной денежной массы, финансовые потоки направляются в другие сферы, на другие рынки, где избыточный приток ликвидности, как правило, также усиливает кризисные явления.

В-четвертых, история  регулирования российской инфляции обнаруживает очевидную несамостоятельность и адаптационный характер денежно-кредитного регулирования. Даже после обретения в 1996 г. Центральным банком РФ формальной независимости и освоения им всех инструментов воздействия на масштабы денежного обращения и стоимость денег нельзя утверждать, что инфляция находится под контролем центрального эмиссионного органа страны. И дело не только в немонетарных составляющих инфляции. Существует лишь внешняя видимость, что монетарная политика, в отличие от валютной и фискальной, при соответствующем институциональном обеспечении гораздо более самостоятельна. Казалось бы, гораздо легче управлять размером денежной массы и стоимостью денег, чем объемом налоговых поступлений или динамикой реального валютного курса. Однако это только видимость. Именно параметры фискальной и валютной политики формируют жесткость системы и «ведут» монетарное регулирование своей дорогой. Это «следование пути» обнаруживает себя как некая ретроспективная проблема только во время кризиса.

В подтверждение идеи о том, что независимость монетарной политики является лишь миражом, в то время как в реальности кредитно-денежная политика жестко связана с другими видами экономической политики и конкретным состоянием экономики, необходимо рассмотреть сами процессы денежной эмиссии. Довольно распространенным, даже среди профессиональных экономистов, является заблуждение, будто центральный банк осуществляет выпуск денег путем их выброса в экономику. Напротив, корректным представляется мнение о том, что центральный банк осуществляет денежную эмиссию посредством приобретения каких-либо уже функционирующих в экономике активов. В связи с этим можно выделить три наиболее распространенных канала эмиссии денег.

1. Валютный канал эмиссии, используемый в настоящее время. Увеличение денежной массы через пополнение валютных резервов государства действует как инфляционный фактор, а параллельное укрепление курса рубля – как дефляционный фактор, их равнодействующая может существенно различаться в краткосрочной и долгосрочной перспективе. Данный канал эмиссии наиболее эффективен в условиях экономического роста, независимого от параметров внешней среды, а управляемого внутри системы, обеспечивающего автоматическое увеличение спроса на деньги.
2. Фондовый канал эмиссии. Этот канал активно используется в некоторых странах, например в Японии и Германии. Первоначально правительство выпускает и размещает облигации займа в целях аккумулирования средств для финансирования бюджетов развития, потом они превращаются в активы центрального банка, который обменивает их на деньги. При правильном расчете «точек роста» механизм должен сработать без сбоя. В противном случае общество столкнется с проблемой очередного «мыльного пузыря», который рано или поздно «лопнет». Данный канал эмиссии особо опасен в ситуации нацеленности чиновников на поиск политической ренты и преобладания непрозрачных способов взаимодействия бизнеса и государства.

3. Кредитный канал  эмиссии. Центральный банк непосредственно  кредитует коммерческие банки  или гибко управляет их ликвидностью. Последнее предполагает использование  косвенных инструментов кредитно-денежного регулирования. По сравнению с предыдущим каналом данный канал эмиссии опасен тем, что исключает реальную оценку финансируемых проектов, который осуществляется через механизм фондового рынка.

Однако в современных  условиях Центральному банку РФ (ЦБ РФ) не только удалось частично задействовать данный канал эмиссии, но и избежать его отрицательных последствий. В частности, с 2004 г. Банком России достаточно активно практикуются ломбардные аукционные кредиты под залог не только государственных, но и высоко ликвидных корпоративных ценных бумаг (акций РЖД, РАО Газпром, Тюменской нефтяной компании, НК «Лукойл» и др.), облигаций субъектов Федерации (г. Москвы, Башкортостана, Самарской области, Ханты-Мансийского автономного округа и пр.). Банк России практикует также другие виды кредитов.