Феномен русского балетного театра «эпохи развитого социализма» в судьбах танцовщиков-невозвращенцев

Реферат на тему:

«Феномен русского балетного театра «эпохи развитого социализма» в судьбах танцовщиков-невозвращенцев»

Г. Йошкар-Ола

2012 год

Содержание

Введение

Их боготворили во всем мире, а на Родине считали предателями. Их было пятеро, осмелившихся бросить вызов системе и остаться на Западе. И именно они стали символами нашей страны и величия русского балета. Семьдесят лет назад 17 марта родился Рудольф Нуриев, который стал первым среди первых. Вслед за ним потянулись Наталья Макарова, Михаил Барышников, Валерий Панов и Александр Годунов. Это только самые известные имена. На самом деле ситуация, сложившаяся в 1960-1970-х гг. XX в. Чем-то напоминала ситуацию в послереволюционной России, когда ведущие танцовщики и балерины один за другим покидали страну, а их место иногда занимали те, кто раньше и думать не мог о главных партиях.

Их судьбы сложились по-разному. Они стали великими и успешными, сыграв огромную роль в развитии мирового балетного театра. Но рядом со славой всегда ходила трагедия. Для кого-то - личная, для кого-то профессиональная. Многие остались в тени. Их имена известны только знатокам балетного искусства или фигурируют в биографиях Великих.

Это совершенно оправдано. Ведь далеко не все ехали за творческой свободой. Наверное, многих в жизни на Западе привлекала именно возможность получать большие гонорары и вести жизнь, совершенно не сравнимую с жизнью артиста балета советского театра. И для этого не обязательно было танцевать главные партии. Но те, кто оставил неизгладимый след в истории балета, к их числу, безусловно, не относились. Их не интересовала политика, они (особенно первые) мало представляли размер пропасти, отделявший их от Запада в плане экономическом и социальном. Они хотели танцевать. Но не так, как это считалось единственно возможным в Советском Союзе, а так, как это было возможно на Западе, они хотели учиться танцевать по-другому. И они не только учились сами, но и многому научили других.

2

1. Рудольф Нуриев

Нуриева стало своеобразным символом в истории балета. Он был одним из тех, кто продолжил традиции В. Нижинского и добился, чтобы танцовщика считали не просто партнером балерины, но полноправным участником происходящего действия, способным создать самостоятельный сценический образ.

Его танец не просто нравился любителям балета из-за подлинного совершенства и красоты - он завораживал эротичностью, смущал и приковывал неимоверно. Не меньше будоражила публику и персона самого танцовщика - экстравагантного Рудольфа Нуриева, короля мирового балета, бежавшего из СССР ради обретения творческой и, наверное, личной свободы и принадлежащего с тех пор самому себе и одновременно всему миру. В 23 года он стал звездой. Но не на своей родине, где его объявили изменником и оправдали лишь после смерти.

Нуриеву повезло: за свою творческую жизнь ему удалось исполнить практически все ведущие мужские партии классического балета. Девизом же его жизни можно считать следующие слова: "Я танцую для собственного удовольствия. Если вы пытаетесь доставить удовольствие каждому, это не оригинально".

Рудольф Нуриев родился в Сибири, в Иркутске. Танцевать он начал достаточно рано: сначала был участником детского фольклорного ансамбля, а в 1955 году поступил в Ленинградское хореографическое училище. После его окончания в 1958 году Нуриев становится солистом одной из основных балетных трупп страны - балета театра имени С. Кирова (Мариинский театр).

Весной 1961 года по труппе балета Кировского театра поползли слухи о том, что они полетят на гастроли в Париж, а затем в Лондон. Рудольф Нуриев до последнего не верил, что уже в конце мая выйдет на сцену Парижской оперы. Во французской столице русский гений быстро подружился с местной богемой и вел себя достаточно вольно, чем раздражал сотрудников КГБ.

Тогдашний председатель КГБ А. Шелепин, в частности, докладывал в ЦК КПСС: "3 июня сего года из Парижа поступили данные о том, что Нуриев Рудольф Хамитович нарушает правила поведения советских граждан за границей, один уходит в город и возвращается в отель поздно ночью. Кроме того, он установил близкие отношения с французскими артистами, среди которых имелись гомосексуалисты. Несмотря на проведенные с ним беседы профилактического характера, Нуриев не изменил своего поведения..."

Нуриева за недостойное поведение и нетрадиционную сексуальную ориентацию, слухи о которой подтвердились во время гастролей, решили отправить вместо Лондона домой. Он боялся, что на родине его ждет тюрьма или работа на КГБ. И 16 июня 1961 года в аэропорту «Ле Бурже» Рудольф, вырвавшись из рук агентов, совершил один из своих знаменитых прыжков в руки французской полиции. В кармане у Нуриева было тогда всего 36 франков. Год спустя советский суд приговорил Нуриева, как предателя Родины, к 7 годам колонии строгого режима.

Вскоре Нуриев начал работать в Королевском балете в Лондоне, и Запад захлестнула волна "рудомании": десятки тысяч поклонников Нуриева осаждают его во всех уголках Земли. Чтобы сдержать их натиск, приходилось прибегать к помощи значительных сил конной полиции.

Более пятнадцати лет Нуриев был звездой Лондонского королевского балета и являлся постоянным партнером великой английской балерины Марго Фонтейн. Когда они встретились, Фонтейн было 43 года, а Нуриеву -24, но их дуэт был, пожалуй, одним из самых блистательных за все последние десятилетия. Совместное творчество Фонтейн и Нуриева началось в 1962 году с балета "Жизель". А в 1963 году известный балетмейстер Ф. Аштон специально поставил для этих выдающихся танцовщиков балет "Маргарет и Арман". Сам же Нуриев возродил для Фонтейн и самого себя постановку классического балета М. Петипа "Баядерка" на музыку Л. Минкуса. Именно благодаря этому партнерству Нуриева и стали считать величайшим танцовщиком XX века. Некоторое время их связывали и личные отношения, Фонтейн даже родила дочь от Нуриева, но она вскоре умерла.

Нуриев также работал в труппах Соединенных Штатов Америки, Европы и Австралии. Он великолепно танцевал героя в "Сильфиде", принца в "Спящей красавице" и множество других сложных по исполнению партий. По отзывам людей, которые следили за творчеством Нуриева, он обладал какой-то особенной жадностью, стремясь танцевать не только в классических, но и в современных постановках. Нуриев работал с такими известными на весь мир хореографами, как Р. Пети, Ж. Бежар.

Благодаря его деятельности роль партнера-мужчины стала значимой и сравнялась с ролью балерины. Его танец был не только выразительным, но и удивительно мощным. В нем ярко проявлялась индивидуальность танцовщика. Для большей выразительности Нуриев выходил на сцену в одном трико и танцевальном бандаже. Он хотел показать не просто танец, а всю красоту человеческого тела во время движения, поэтому его танец и был проникнут особой силой. Нуриев не только передавал драматургию, но и воспевал свободу человеческого тела, которое как бы растворялось в танце. Подобную же концепцию в XX веке воплощали, пожалуй, только Вацлав Нижинский и Айседора Дункан. Кстати, и этих артистов критики порицали за то, что они появлялись на сцене излишне обнаженными.

Разносторонность дарования Нуриева проявилась не только в балете. Он много снимался в кино и на телевидении. В 1972 году вышел танцевальный фильм с его участием "Я - танцовщик", а в 1977 году Нуриев снялся в роли известного голливудского актера Валентине в одноименном фильме у режиссера К. Рассела. Несмотря на то, что биография их была во многом разной, в отдельных деталях она совпадала: оба они были фанатиками танца. Вот почему многие считала, что в этой картине Нуриев сыграл самого себя. Как бы в подтверждение духовного родства двух выдающихся артистов многие телеканалы мира, сообщая о смерти Нуриева, транслировали в новостях кадры из фильма, где танцовщик изображает умершего Валентине.

Нуриев также оказался не менее талантливым режиссером, поставив несколько классических балетов для разных компаний. В 1964 году он поставил сразу два балета - "Раймонду" и "Лебединое озеро", в 1966 году появились "Дон Кихот" и "Спящая красавица", на следующий год - балет "Щелкунчик", а еще через десять лет - балеты "Ромео и Джульетта" и "Буря".

В 1982 году артист получил австрийское гражданство, а последние свои годы Нуриев прожил во Франции, поскольку с 1983 по 1989 год он являлся директором балетной труппы парижской Гранд-опера. Однако все его творческие и жизненные планы перечеркнула страшная болезнь - СПИД. В 1987 году «невозвращенца» пустили в СССР попрощаться с умирающей матерью.

Узнав о болезни, танцовщик покинул сцену, но не замкнулся в своем одиночестве: он давал показательные уроки, общался с людьми, много ездил. В 1990 году он снова приехал на родину, посетил театр, где начинал свою профессиональную карьеру, - Мариинский театр в Санкт-Петербурге. Однако большую часть времени он проводил на собственном острове в Средиземном море, где у него была роскошная вилла.

6 января 1993 года, великий танцовщик умер от СПИДа. Ему было 54 года.

2

2. Наталья Макарова

Наталия Макарова была балетным чудо-ребенком. Она занималась танцем в кружке самодеятельности, а в Ленинградское хореографическое училище попала потому, что ее выгнали из этого кружка. Когда ее приняли в балетную школу, родители долго возражали против "несерьезного" выбора дочери. За 6 лет девочка прошла программу, рассчитанную на 9 лет. После окончания училища ее взял Кировский театр, в котором Макарова станцевала много - но явно недостаточно по ее меркам. Учеба в экспериментальном классе не дала Макаровой достаточной балетной техники, и на первых порах начинающая балерина просто-напросто валилась с ног. Из всех классических партий лучшей, наиболее удавшейся, впоследствии она считала "Жизель", и анализу этой роли посвящены многие страницы ее мемуаров. Знатоки особенно ценили в Макаровой ее ощущение эмоциональных полутонов в танце и пластическую кантилену, когда «каждое движение - процесс: длится, переливается по разным мышцам, захватывает тело вплоть до кончиков пальцев, а тем временем уже нарождается и катится "волна" следующего па».

Девушка слыла непредсказуемой, веселой и талантливой. Ее любили зрители и недолюбливали балетные руководители Кировского театра. Не заставили себя ждать заграничные награды. Золотая медаль балетного конкурса в Варне. Премия критики на Третьем международном фестивале танца в Париже. Там же престижная премия имени Анны Павловой. В 60-е годы с ней много работал великий российский балетмейстер Леонид Якобсон, заметивший в Макаровой еще что-то кроме амплуа лирико-романтической балерины. Встреча с ним частично спасала Макарову от рутины академической сцены. В якобсоновском балете «Клоп» по Маяковскому Макарова сделала роль Зои Березкиной, «косолапой от застенчивости». У него же показала вальсы Равеля, монолог хромой и слепой героини в балете «Страна чудес» и танцевальные миниатюры по мотивам скульптур Родена. Всего на сцене Кировского тетра она танцевала 11 лет и долгие годы была примой и звездой прославленного балета.

Естественно, когда осенью 1970 года труппа поехала на гастроли в Лондон, то номером один в списке гастролеров стояла фамилия Макаровой.

Годы спустя она напишет, что два ее качества - любознательность и максимализм - никак не могли ей помочь в условиях советской системы. Балерина, далекая от политики и власти, не собиралась покидать Родину. Она купила себе шикарный английский автомобиль, подарки и технику родным. 4 сентября она собралась в аэропорт, чтобы улететь в Ленинград вместе со всей труппой. И там, неожиданно даже для самой себя, Наталья попросила политического убежища. Из-за ее поступка в Ленинграде за ослабление идеологической работы в коллективе был снят со своего поста главный балетмейстер Кировского театра Константин Сергеев. На всякий случай десять дней в отдаленном доме за городом с ней работали сотрудники Скотланд-Ярда, выясняя мотивы поступка. Отвечая на вопросы, она говорила, что не хочет «жить в стране, где искусство возведено в ранг государственного и политического дела», а балет есть в основном музей. Тогда Макарова ни слова не знала по-английски, но жаждала танцевать запрещенную в России современную европейскую и американскую хореографию. И получила желаемое: кроме классики, в которой она сделала собственные художественные открытия, весь балетный XX век был к ее творческим услугам. Черная Королева в балете на музыку Стравинского «Игра в карты». Партия в «Ланях» Брониславы Нижинской. Балетные сцены в опере Верди «Сицилийская вечерня» в хореографии Сергея Лифаря. Манон в одноименном спектакле. «Кармен» с труппой Марсельского балета. Она сделала балетную Альбертину в спектакле по роману Марселя Пруста, «Мефисто-Вальс» в партнерстве с Хорхе Донном и библейскую Агарь в балете «Огненный столп». Для нее специально ставил один из крупнейших мировых хореографов Джером Роббинс, а балет по пьесе «Месяц в деревне» позволил ей показать тургеневскую героиню Наталью Петровну.

Западные примы сразу поняли, какую сильнейшую конкурентку им послала судьба. Макарова не сразу смогла попасть в Ковент-Гарден - театр, позже на много лет, ставший ее родным домом. Говорят, что тамошние солистки пригрозили увольнением и скандалом, если руководство пригласит "эту русскую". Она начала работать в "Американском театре балета" (АВТ), но потом была приглашенной балериной труппы "Ройял балле" в Великобритании, где станцевала 17 балетов.

Мировая знаменитость, Макарова выступала везде: национальные труппы типа Парижской оперы, Балета Канады и Датского Королевского балета так же наперебой приглашали ее, как и авторские театры Мориса Бежара и Ролана Пти. Она работала с сотоварищами по искусству и эмиграции - Михаилом Барышниковым, Рудольфом Нуриевым и Александром Годуновым (Барышников свой первый американский спектакль станцевал с Макаровой), с лучшими западными танцовщиками - Эриком Бруном, Фернандо Бухонесом, Энтони Доуэллом. В 1980 году создала собственную труппу «Макарова и танцовщики», не имевшую коммерческого успеха. В репертуаре балерины был смешной концертный номер, составленный из всех ее балетных сценических смертей: в финале появлялся Умирающий лебедь, который, как положено, умирал, но взглянув на часы, резво вскакивал с криком: «Боже, я опаздываю!»