Культурогенез. Хозяйственно-культурные типы. Неолитическая революция

     Наиболее характерная особенность представления о душе -- это ее пассивность. Душа человека воображается как слабое, беспомощное существо, которое легко поддается нападениям со стороны колдуна или злого духа. Этот пассивный характер души лучше всего свидетельствует о происхождении самой идеи души. Душа -- это невидимое чувствительное место человека, объект злой магии, добыча для злых духов.

     Хотя это определение не может иметь общего применения, оно в любом случае довольно широкое, чтобы быть принятой за норму, которая изменяется в силу больших или меньших расхождений между отдельными народами.

     По мнению многих исследователей срок “анимизм” нельзя присваивать какой-нибудь определенной, ранний или поздний, форме или степени развития религии, поскольку “даже поверхностное знакомство с историей религий показывает, что анимистические представления, то есть вера в души и у духов, присутствуют во всех без исключения религиях, начиная от самых примитивных и вплоть до наиболее развитых “мировых” религий. Имело того, отнюдь нельзя сказать, чтобы анимистические верования были наиболее характерные для ранних стадий развития религии, а на поздних стадиях сохранялись бы лишь как пережиток, как это предполагают приверженцы “анимистической теории”. А с всего этого вытекает, что анимизм никак нельзя рассматривать как определенную форму религии. Наоборот, это неотделимая составная часть всякой религии, в особенности наиболее сложных и развитых религий”(п.5, с.381).

     Чтобы достигнуть компромисса между этими двумя взглядами на понятие “анимизм”, я разрешу себе высказать такое допущение: анимизм как определенная форма религии существовал на первоначальных этапах развития человеческого общества, со временем войдя и став неотъемлемой составной частью других видов религиозных верований.

     Еще одним распространенным верованиям первоначального человека есть фетишизм (от португальского fetiço -- волшебный, чудодейственный), что состоит в мысленно-фантазийном наделении некоторых предметов и явлений безжизненной природы сверхчувствительными качествами.

     Понятие фетишизма как формы религии опутанное значительной неясностью, поскольку разные исследователи предоставляют этому сроку разных значений. Действительно, в то время как одни исследователи (Шульц) называют фетишизмом почитания любых материальных предметов (включая небесные тела, людей и животных), другие (Штернберг, Тот) склонны ограничивать объем этого понятия, включая у него только почитание безжизненных и притом земных предметов. Одни авторы при этом называют фетишом материальный предмет, которому отдается почитание (где Бросс), другие относят это название не к самому предмету, а к духа, который находится в нем (Тайлор, Спенсер, Шурц), в то время как третьи считают характерной особенностью фетишизма именно неотделимость предмета от духа, что живое в нем (Вайц, Харузин, Зеленин). Имело того, хотя большинство авторов называют фетишом материальный объект культа, являются исследователи, склонны настолько расширять это понятие, которое у него включаются не только объекты, но и материальные принадлежности культа (например, церковная начинка, одел), что сами по себе не является предметом почитания (Францев). В конце концов, для других исследователей сроки “фетиш”, “фетишизм” означают не какой-нибудь определенный вид чтимых предметов, а определенное отношение человека к сверхъестественному миру, самое то отношение, при котором человек верит в свою способность принудить сверхъестественные существа служить себе.

     Впервые феномен фетишизации подробно описал французский исследователь Шарль де Брюс в книге “Культ богов-фетишей”. Он считал, что фетиши -- это предметы безжизненной природы, которые привлекали внимание человека какими-то особыми чертами. В самом деле, фетишистские представления связывались не со всеми, а лишь с особыми предметами и явлениями. Для человека раннеродового общества, например, не каждый камешек мог быть фетишом, а лишь тот, что поражает воображение особенностями формы или обстоятельствами, за которые его нашли.

     Но неправильным было бы по примеру где Брюса и некоторых других исследователей, считать фетишизм за веру в сверхъестественные свойства мертвых предметов. Такое толкование фетишизма противоречит самой его сущности как олицетворению безжизненной природы. Фетиши -- не просто предметы, а, за воображением человека, который их превозносит, -- существа, наделенные собственной жизнью и способные именно благодаря каким-то таинственным, сверхъестественным, сверхчувствительным свойствам определенным чином действовать на человека и его окружающая среда, то есть этим предметам приписывались не присущие им свойства (способность нацеливает, предохранять от врагов, помогать на охоте и т.ін.). Если после обращения к предмету человеку удавалось достичь успеха в практической деятельности, она считала, что в этом ей помог фетиш, и оставляла его себе. Если же человек испытать какую-нибудь неудачу, то фетиш выбрасывали ли заменяли другим. Обращение первоначальных людей с фетишами говорит о том, что они не всегда относились с надлежащим уважением к избранному предмету: за сделанную помощь нему благодарили, за беспомощность “наказывали”. С этой точки зрения есть интересным африканский обычай истязания фетишей, причем не только для их наказания, но и для побуждения к действию. Например, прося о что-нибудь фетиш, африканцы вбивали у него железные гвозди, думая, что после этого фетиш лучшее запомнит обращенные к нему просьба и обязательно выполнит их.

     Особая, скрытая сила фетишей, талисманов, амулетов -- это так называемая мана. Срок “мана” европейские антропологи XIX в. позаимствовали у аборигенов Полинезии и Меланезии, которые называло так силу, которая руководит естественными процессами. Реальное содержание понятия “мана” не сводится ни к “имперсональной силе”, ни к “сверхъестественного”. Наиболее пригодное значение слова -- “высшая сила”. Человек владеет маной, если она счастливая, демонстрирует какие-то экстраординарные достижения, например, как земледелец, воин или вождь.

     Чтобы содержательнее вообразить “механизм” образование фетишистских представлений, примем во внимание условия их появления. На основе многовекового опыта человек раннеродового общества уже выработала представления о том, что любая ее действие определенным чином связанная с его собственной волевой деятельностью, его желаниями, целью. Но, ограниченная в знаниях об окружающем мире и о самую себя, человек еще не мог дать умное пояснение ни природы этой связи, ни причины изменений, которые происходят вокруг нее. Абстрагируя разные проявления собственной мыслительной и волевой деятельности, люди по аналогии с собою дошли к мысли, что и предметы и явления природы есть живыми существами, наделенными умственными и волевыми качествами, благодаря которым они являются чувственно-сверхчувствительными и могут вступать в отношения с человеком и между собою. Такое вынесение собственных смыслов на другие “значения”, собственных умственных и волевых качеств на природу вело сознание человека к воображению о способности вещей целеустремленно изменять свои действия относительно человека, подобно к тому, как она самая изменяет направленность своих действий относительно окружающего мира.

     Элементы фетишизма сохранились в религиозном представлении людей и по настоящее. Довольно осмотреть даже общим взглядом историю религий всех народов, чтобы убедиться в том, что фетишистские представления составляют неотъемлемую часть любой религии. Едва ли есть хотя одна из них, в которой фетишистские верования не занимали бы более или менее заметного места. Фетишизм составляет один из наиболее постоянных элементов всякой религии. Это -- универсальное явление истории религиозных верований.

     На низших степенях культуры часто встречается социальный институт, известный под именем тотемизма (языком индейцев-оджибве ot-totem означает -- его род) -- вера у существования родственной связи между группой людей и определенным видом животных или растений.

     Тотемизм тесно связан с хозяйственной деятельностью первоначального человека: собиранием плодов, охотой. Животного и растения, которые давали людям возможность существовать, становились объектом поклонения. В тотемизме отразились также особенности социальных отношений в первоначальном обществе, основанные на принципе кровного породнения. Сознавая это породнение, люди переносили его на окружающую природу. Тотем (животное или растение) считался предком рода, его родоначальником. С ним был связанный ряд мифов, которые описывали его жизнь и подвиги, предписаний, которые разрешали его убивать лишь при условиях соблюдения определенного религиозного действа, обрядов, которые задабривали тотем и оказывали содействие его размножению. Более поздний на основе тотемизма возник культ животных.

     Укажем две основных черты тотемизма. Первая -- выделение в роли главных объектов поклонения тотемных духов, то есть двойников тотемов. Не самые тотемы, а их двойники были главным объектом поклонения в этой религиозной системе. Тотемам поклонялись настолько, насколько они были вместилищем тотемных духов. Это поклонение обнаруживалось через молитвы (просьба), танцы, табу, жертвоприношение, изготовление и оказание почестей изображения тотемов, специальные тотемные праздники. Особым способом поклонения были обряды уподобления тотему. Под уподоблением понимается стремление извне быть похожей на тотема хотя бы одной какой-то чертой. Так, отдельные жители Африки, стараясь быть похожими на антилопу-зебру, выбивали себе нижние зубы.

     Вторая черта -- разрешение убивать и съедать тотема только при условии соблюдения особых религиозных процедур. Важным было одно: вбить и съесть по правилам, то есть так, чтобы не навредить тотемному духу. Так, индейци-шевенези (Канада) еще в начале ХХ ст. выполняли такие процедуры над телом забитого “родственника-оленя”: ставили перед мордой забитого посуда с пищей, танцевали охотничий танец, гладили тело, благодарили оленя за то, что он дал себя забить, просили извинение и желали счастья духовые оленя в стране умерших.

     Тотемное животное -- это священное животное клана, кровь которой символизирует единство клана, единение его со своим божеством; ритуальное умерщвление и поедание тотемного животного -- этот прототип всякого жертвоприношения -- есть не что другое, как заключение “кровного союза” клана с его божеством. В тотемизме человек переносит на всю природу черты своего общественного устройства: природа здесь делится на группы, общества наподобие человеческих сообществ.

     Первоначальные люди, разделенные на кланы или племена, должны были неминуемое верить в то, что все предметы, одухотворенным и безжизненные, организованные за подобием того единого общества, о котором человек маленькая представление, то есть в форме человеческого общества; отсюда должна была возникнуть мысль о сходстве видов животных и растений с родами и кланами людей: эти виды животных и растений и были тотемами.

     Бернгард Анкерман правильно подчеркивал, что “психологической предпосылкой тех специфических отношений между социальной группой и тотемом, чувство единства между обоими, что составляет самую характерную черту тотемизма, было отсутствие индивидуализма, тот коллективизм рода, на грунте которого не могло еще развиться представление об индивидуальной душе, чему тотемизм и нельзя выводить из анимистических идей” (п.5, с.53).

     С точки зрения Э. Дюркгейма, тотем -- эта элементарная форма божества -- есть символом первоначального клана, в его лице клан превозносит самого себя. “Бог клана, тотемный принцип, не может быть ничем другим, как самым кланом, но гипостазированным и представленным в изображениях под чувствительными видами растения или животного, которое служит тотемом”(п.5, с. 55). Это и есть бог, по мнению Дюркгейма; и самая ранняя форма общества -- первоначальный клан -- осознается своими членами как первая форма божества, как тотем клана.

     Которые собственное объекты тотемных верований? Прежде всего, это тотемные животные и растения, целиком реальные и материальные предметы; это отнюдь не фантастические образы; фантастический элемент верований состоит здесь лишь в представлении о породненности, которое якобы существует между данным животным или растительным видом и человеческой группой, а также в вере в взаимную магическую связь человека с его тотемом. Но тотем -- не единый и, можно, наверное, сказать, не главный объект тотемных верований. При развитой форме последних в центрально-австралийских племен намного большее религиозное значение, большую “святость”, имеют материальные эмблемы тотемных групп -- “чуринги” и прочие предметы. И, в конце концов, тотемизм имеет свою систему мифологических образов: это представления про “тотемных предков”.

     В мифологии австралийцев они наделены фантастическими зооантропоморфными чертами, вернее, представление о них неясные и бесформенные. Нет никаких оснований считать этих тотемных предков, как это делали Герберт Спенсер и его последователи, настоящими людьми, обожаемыми после их смерти. Культ предков как форма религии -- явление намного более поздний; и если и существует какая-то генетическая связь между этим культом и тотемизмом, то он состоял лишь в том, что представление про “тотемных предков” послужили одним из тех идеологических элементов, из которых со временем, в совсем другую историческую эпоху, складывались образы вознесенных предков.

     Представление о тотемных предках есть не что другое, как мифологическая персонификация чувство единства группы, общности его происхождения и преемственности его традиций. “Тотемные предки” -- религиозно-мифологическое одобрение обычаев общины. Они -- сверхъестественные основатели тотемных обрядов, выполняемых членами группы, запретов, соблюдаемых ними” (п.5, с72-73).

     С представлением о тотемных предках связанная и другая идея, широко распространенная опять-таки среди центрально-австралийских племен, -- идея перевоплощения (реинкарнации). Тотемные предки считаются вечно воплощаемыми в своих живых “потомках”, то есть в членах тотемной группы. В особенности развитое это поверья в аранда, у которых каждый человек получает тотемное имя того из мифических предков, который якобы оплодотворил его мать и через нее в нем воплотился. Все люди, соответственно этому поверью, -- живые воплощения тотемных предков.