Личность Аристотеля

    2) суть бытия; 3) то, что состоит из сути бытия и субстрата; 4) всеобщее; 5) общее и 6) род.

    Материя. Субстрат («подлежащее») определяется Аристотелем как «то, о чем сказывается все остальное, тогда как сам он уже не сказывается о другом» (там же, 115). Субстрат «лежит в основе двояким образом, или как эта вот отдельная вещь, или как кости» (там же, 133).

    Материя Аристотелем понимается двояко. Во-первых, это бесформенное вещество: «То, что само по себе не обозначается ни как определенное по существу, ни как определенное по количеству, ни как обладающее каким-либо из других свойств, которыми бывает определено сущее» (там же,115). Такова первая материя. Во-вторых, в более широком смысле слова, материя-это «то, из чего вещь состоит» и «из чего вещь возникает» (там же, 101; 121). Такое понимание включает в себя и первый смысл, ведь в конечном счете все возникает и все состоит из первой материи. Отдельные же вещи (исключая четыре стихии) возникают и состоят из уже предварительно оформленной «своей», «специальной», или «последней» материи. Поскольку материя - то, из чего все состоит, то и «форма из материи, однако из материи, свойственной форме» (там же, 101). Будучи бесформенной, «первая материя» и есть искомый субстрат.

    Аристотель подчеркивает, что «для чувственно воспринимаемых единичных сущностей, нет ни определения, ни доказательства», ибо они «наделены материей, природа которой такова, что она может быть и нет: вследствие чего и подвержены уничтожению все остальные вещи, принадлежащие сюда» (там же, 135). Поэтому «суть

    бытия не будет находиться ни в чем, что не есть вид рода» (там же, 117).

    Обратимся   теперь   к   Аристотелевскому   пониманию взаимоотношения  материи  и   формы.   Каждая  чувственно воспринимаемая сущность есть нечто составное: она слагается из материи и формы (сути бытия, сущности, первой сущности). «Индивидуальная», или «составная» сущность вторична, материя и форма первичны. Вещь преходяща, тогда как материя и форма вечны. При этом, материя и первоматерия едина, форм же много: их столько, сколько низших, ближайших к вещам видов, т. е. таких видов, которые уже далее на виды не распадаются. Необходимо подчеркнуть, что форма-это не качество, не количество, не отношение, а то, что несет в себе суть вещи. Аристотель допускает, что и другие категории имеют свою суть бытия (например, можно поставить вопрос, что такое «белое»), но «не в основном смысле». Форма же - это суть бытия в основном смысле, а в этом смысле «суть бытия имеется у одних только сущностей» (там же, 119). Форма вечна и неизменна; «никто не создает и не производит, но вносит ее в определенный материал, и в результате получается вещь », состоящая из формы и материи» (тамже.144).

    Какова же роль материи? Во-первых, хотя сама материя вечна, вещи дает она временность, преходящесть, ведь природа материи такова, что она может быть и может не быть. Во-вторых, материя-источник индивидуализации. Как ни стремится Аристотель сблизить форму, суть бытия вещи и саму вещь, форма остается общим, и философ, говоря об индивидуализации, ссылается на материю: «...то, что по числу образует множество, все имеет материю», «предметы различаются по материи» (там же, 214; 204), и даже Каллий и Сократ различны «благодаря материи», а вместе с тем одно и то же по виду

    (ибо вид неделим). Но если Каллий и Сократ различны лишь благодаря материи, то они тождественны по своей сущности, сути бытия, форме. Получается, что Аристотель не видит существенной разницы между одним человеком и другим. К тому же остается неясным, как материя-то, что не имеет своей определенности, - может быть источником индивидуализации.

    Отношение, между формой и материей углубляется и конкретизируется Аристотелем при помощи таких введенных им в философию понятий, как возможность и действительность. «Возможность» выражается у Аристотеля словом «дюнамис», а «действительность»  -  «энергейа».  Эти  понятия  позволяют представить отношение материи и формы динамически, в движении.

    Таким образом по Аристотелю, всякая реально существующая единичная вещь есть единство «материи» и «формы», причем «форма» - присущий самому веществу «вид», принимаемый им. Один и тот же предмет чувственного мира может рассматриваться и как «материя» и как «форма». Медь есть «материя» по отношению к шару («форме»), который из меди отливается. Но та же медь есть «форма» по отношению к физическим элементам, соединением которых, по Аристотелю, является вещество меди. Вся реальность оказывалась, таким образом, последовательностью переходов от «материи» к «форме» и от «формы» к «материи». Движение же, по Аристотелю, есть переход чего-либо из возможности в действительность. Он различает 4 рода движения: качественное, или изменение;

    количественное - увеличение и, уменьшение; перемещение-пространственное движение;  возникновение и уничтожение, сводимые к первым двум видам.

    Энтелехия, Телеология.  «Осуществление»  выражается у Апистотеля лпевнегоеческим словом «энтелехейа» (или «энтелехия» V

    Аристотелевское мировоззрение телеологично - В его мировоздании все процессы обладают внутренней целенаправленностью и потенциальной завершенностью. «Обусловленность через цель» существует, подчеркивает Аристотель, не только «среди поступков, определяемых мыслью», но и «среди вещей, возникающих естественным   путем»   (там   же,   193).   Осуществленность целенаправленного процесса он и называет энтелехией. Например, Аристотель говорит, что яйцо является птенцом в возможности, но не энтелехиально. Мыслитель не мог тогда знать, каким образом в яйце формируется птенец. Он рассуждал умозрительно. И у него получалось, что «формальный» птенец предшествует самому птенцу, ибо с точки зрения сущности действительность идет впереди возможности» (там же, 159). При этом форму никто не создает, она вечна и вносится в соответствующую материю, которую форма определяет, выступая, таким образом, как цель, внутренне заданная той или иной последней материи, как программа ее дальнейшей структурализации. Цель - это также и благо: каждая стремящаяся реализоваться потенция стремится тем самым к своему благу. В понятии цели - «того, ради чего»-Аристотель находит третью, после материи и формы, причину всего сущего.

    Движущая причина. Четвертую, и последнюю, причину Аристотель определяет как движущую. Он говорит, что «всякий раз изменяется что-нибудь действием чего-нибудь и во что-нибудь» (там же, 205). Говоря об источнике движения как движущей причине. Аристотель исходит при этом из догмы,, согласно которой «движущееся (вообще) должно приводиться в движение чем-нибудь» (там же, 212). Материя у Аристотеля пассивна. С другой стороны, философ допускает, что «сущность и форма, это - деятельность» (там же, 159). Однако это деятельность не самодовлеющая. Она имеет

    источник в высшей сущности и форме. Это некий перводвигатель:

    «Чем вызывается изменение? Первым двигателем. Что ему подвергается? Материя. К чему приводит изменение? К. форме» (там же, 205).

    Четыре первых начала, или причины. Свое рассуждение о причинах, которые в качестве первоначальных являются предметом первой философии (который, правда, к ним не сводится). Аристотель резюмирует так: «О причинах речь может идти в четырех смыслах:

    одной такой причиной мы признаем сущность и суть бытия... другой причиной мы считаем материю и лежащий в основе субстрат;

    третьей-то, откуда идет начало движения; четвертой - причину, противолежащую (только что) названной, а именно «то, ради чего» (существует вещь), и благо (ибо благо есть цель всего возникновения и движения)» (там же,23).При этом разъясняется, что суть бытия -основание, делающего вещь такой, какова она есть, восходящее в конечном счете, к понятию вещи как некоторой причине и началу. В другом месте «Метафизики» сказано: "Причина одном смысле обозначает входящий в состав вещи [материал], из которого вещь возникает... В другом смысле так называется форма и образец, иначе говоря- понятие сути бытия... Далее, причина, это-источник, откуда берет . свое первое начало изменение или успокоение... Кроме того, о причине говорится в смысле цели; а цель-это то, ради чего...» (там же, 79). Это означает, что у одной и той же вещи несколько причин. Например, у статуи причинами являются и ваятельное искусство, и медь, первая из них - источник движения, а вторая - материя. Но статуя имеет и две другие причины; ваятельное искусство придает статуе определенную форму, и эта форма присутствовала в сознании скульптора как цель, определяющая всю его деятельность, и это была не просто деятельность, а деятельность энтелехиальная, подчиненная

    замыслу. В сущности, Аристотель приписывает природе факторы человеческой деятельности. В его учении о причинах и началах всего сущего проявляется свойственный всякому идеализму отвлеченный антропоморфизм, уподобление мироздания человеку.

    Подытоживая учение Аристотеля о четырех причинах, скажем, что таковыми являются: 1) материальная, 2) формальная, 3) движущая и 4) целевая причины. Первая отвечает на вопрос «из чего?», вторая-«что это есть?», третья-«откуда начало движения?», четвертая - «ради чего?». При этом три последние причины Аристотель сводит в одну: ««что именно есть» и «ради чего»-одно и то же, и «откуда первое движение» - по виду одинаково с ними» (25, 34-"35). Так же, можно заметить что, хотя Аристотель и признавал материю одной из первых причин и считал ее некоторой сущностью, он все же видел в ней только пассивное начало (возможность стать чем-либо), всю же активность приписывал остальным трем причинам, причем сути бытия - форме - приписал вечность и неизменность, а источником всякого движения считал неподвижное, но движущее начало - бога.

    Бог Аристотеля - «перводвигатель» мира, высшая Цель всех развивающихся по собственным законам форм и образований. Таким образом, учение Аристотеля о «форме» сеть учение объективного

    идеализма.

    Итак, единой первопричиной в трех смыслах у Аристотеля оказывается бог. Так «первая философия» Аристотеля оборачивается теологией. Этот термин известен Аристотелю, более того, он, по-видимому, и ввел его в философский словарь. Именно бог -вместилище  сверхприродных,  обособленных от материи  и неподвижных, т. е. метафизических, сущностей. И сам бог есть

    С/ТТРУПТППЯСТ    rVTTTT-ТПГТТ,    RfT-П-ГЯЯ     НДППЛКИЖНЯЯ    И    ПТТТЙТТЙМТ-ТЯЯ    ОТ

    чувственных вещей» (5, 211). В боге, таким образом, сходятся формальная, целевая и движущая причины. Нет в нем только материи. Поскольку материя - это возможность, то лишенный материи бог - чистая действительность и осуществленность, энтелехия. Вместе с тем Аристотель говорит, что «бог есть живое существо», что «жизнь, без сомнения, присуща ему» (там же). Но под жизнью бога Аристотель понимает деятельность...разума бога. Собственно говоря, бог и есть чистый деятельный разум, самодовлеющее, само на себе замкнутое мышление. Это разум, который «мыслит сам себя и мысль (его) есть мышление о мышлении» (там же, 215). В боге, поскольку В нем нет материи, предмет мысли и мысль о предмете совпадают: «Поскольку, следовательно, предмет мысли и разум не являются отличными друг от друга в тех случаях, где отсутствует материя, мы будем иметь здесь тождество, и мысль будет составлять одно с предметом мысли» (там же). Это совпадение субъекта с объектом - решающий признак абсолюта. Бог Аристотеля отделен от чувственного мира, ибо это для него предмет недостойный: «Лучше не видеть иные вещи, нежели видеть [их]» (там же). Бог Аристотеля - идеальный философ. Он мыслит самое божественное и самое ценное. Бог мыслит и формы бытия, и формы мысли. Он и онтолог и логик. Бог не подвергается изменению, ибо вся кое изменение для Бога - к худшему. Божественное самомышление является также перводвигателем, который сам неподвижен. Так движет человеком предмет его мысли, желания и любви: «Есть нечто, что движет, не находясь в движении, нечто вечное и являющее собою сущность и реальную активность. Но движет так предмет желания и предмет мысли: они движут, (сами) не находясь в движении» (там же, 210). Бог также и высшая цель: «А что цель имеет место в области неподвижного - это видно из анализа: