Средневековое ведьмовство как культурный феномен

     Кажется странным, что в обществе, в котором главной благодатью считалась угодность Богу, который совершенный, бесконечный и всемогущий, справедливый и добрый, применялись такие жестокие пытки.  Но все это объяснимо, когда оправдание этому то, что Дьявол удерживает ведьму от признания, а добиться его можно лишь пытками.  

     Обоснование необходимости применения жесточайших  пыток судьи видели в том, что в ведьму якобы вселилась нечистая сила, которая препятствует обвиняемой признаться в своих maleficia; воздействуя пыткой на ее тело, судьи, как они были уверены, боролись за спасение ее души. [10] 

     Признание ведьмы в содеянных злодеяниях  было обязательным, так как это  доказывало победу духа над Дьяволом.

     Очень распространенным методом истребления ведьм было их сожжение на костре. Это было своего рода публичное зрелище несущее поучительный характер. На сожжение собиралась толпа людей, которые были празднично одеты, епископы, священники и прочие служители Церкви, а также судебные исполнители. Все это действие происходило с целью предостеречь и устрашить собравшихся зрителей, что показать, что их ждет за отступничество от Бога. Мотивирование было таким, что Бог через членов Церкви  передает свой гнев на неправедных людей и карает их за это.  

     Поездка на казнь была тяжким испытанием, ведь зеваки не упускали случая посмеяться и поиздеваться над осужденными  ведьмами, совершавшими свой последний  путь. Когда же несчастные наконец  добирались до места казни, слуги  приковывали их цепями к столбам  и обкладывали сухим хворостом, поленьями и соломой. После этого начинался торжественный ритуал, во время которого проповедник еще раз предостерегал народ от коварства Дьявола и его приспешников. Затем палач подносил к костру факел. После того как официальные лица расходились по домам, слуги продолжали поддерживать огонь до тех пор, пока от «ведьминого костра» не оставался один пепел. Палач тщательно сгребал его, а затем рассеивал под эшафотом или в каком-нибудь ином месте, дабы впредь ничто больше не напоминало о богохульных делах казненных пособников Дьявола. [6] 

     Таким образом охота на ведьм была средством  укрепления католической церкви , а  также борьбой с пережитками  язычества.

     Но  очень важным является то, что самая масштабная охота на ведьм происходила именно в начале эпохи Возрождения. Почему же именно тогда?

     В Позднем Средневековье случился кризис культуры. Это разрушение произошло  в результате совмещения старых и  новых представлений в рамках одной культуры. Сам кризис заключался в том, что основные принципы сохранились, но они все время размывались. Провалилась идея создания мирового господства христианства. Следствиями этого стали шествия покаяния, массовые проповеди греховности, сожжение сует,  а также «охота на ведьм».

     Для христиан – это было время, когда Бог от них отвернулся. Поэтому они искали всевозможные способы, которые вернут им любовь Господа. В то время, как Бог отвернулся – Дьявол захватил мир. Именно поэтому самая массовая охота на ведьм произошла именно теперь. Чтобы снискать милость Бога, инквизиция уничтожала ведьм которые были  «дьявольским  отродьем».   
 

Раздел 2 

     2.1. Чтобы изучить ведьмовство в Средневековье необходимо использовать такие культурологические понятия как категории. Если конкретно, то категорию «картина мира».

     Картина мира средневекового человека даст нам информацию о мотивации его деятельности, в частности мотивация появления феномена ведьмовства в эту эпоху. 

     Если  попытаться восстановить духовный облик  людей средневековья, умственный, культурный фонд, которым они жили, то окажется, что это время почти целиком поглощено густой тенью, отбрасываемой на него классической античностью, с одной стороны, и Возрождением - с другой. [7] 

     Начать  нужно с того, что Средневековье  – это тип культуры, для которого характерно господство христианства. Христианство стало мирообъяснительной концепцией этого времени. Человек средневекового типа мышления не видел четкой грани между реальностью и абстракцией. 

     Наиболее  распространенный и популярный в  эту эпоху жанр литературного  произведения - жития святых, самый типичный образчик архитектуры - собор, в живописи преобладает икона, в скульптуре - персонажи Священного писания. Средневековые мастера, писатели, художники, пренебрегая зримыми очертаниями окружающего их земного мира, пристально всматриваются в потусторонний мир. Но своеобразен не только предмет, привлекающий их внимание. Как видят мир эти мастера? Поэты и художники почти вовсе обходят реальную природу, не воспроизводят пейзажа, не замечают особенностей отдельных людей, не обращают внимания на то, что в разных странах и в разные эпохи люди одевались по-разному, жили в иных жилищах, имели другое оружие. [8] 

     Почему  же природа не выступает как самостоятельная ценность? Главная ценность – это связь с Богом, Божественное присутствие в мире. Именно поэтому в иконописи, литературе, живописи главное – это передать суть Божественного, а природа уходит на второй план, человек видит ее сквозь призму Божественного присутствия в этом мире. Важно раскрыть суть души,  а не внешнего мира. «Бог есть совершенный и вечный действователь, свободный творец мира, пребывающий вовне его, бесконечный и всемогущий и недоступный естественному человеческом уму ни в своем провидении (замыслах), ни в своем бытии, но открывающийся лишь той душе, которая исполнена веры и уже вручила себя божественной власти». [9] 

     Бог и человеческая душа представляли собой  для той эпохи абсолютную ценность, природа же обладала лишь относительной  ценностью. Если она не служила познанию бога, то вообще была лишена цены, если она мешала приближению к богу, то в ней видели зло, проявление сил диавольских. Субъективное восприятие природы наталкивалось на связанность средневековой мысли авторитетом Писания. Поэтому возникал более или менее одинаковый способ восприятия природы и ее изображения.

     Икона в Средневековье выступает не как произведение искусства. Обращаясь к ней, человек как бы обращается к святым. Это знак, отсылающий человека к знаниям общения с Богом. Концепт должен быть на торжественности встречи с Богом как события.  Не имеет значения кто их создал. 

     Средневековый мир – это мир, в котором все вокруг объясняется с точки зрения христианства. Оно является учением о мире, о его создании, истории, устройстве, назначении, истории и смысле жизни человека.  

     Учения  о прекрасном мыслителей этой эпохи  неизменно были ориентированы на постижение бога - творца всех видимых форм, которые и существуют не сами по себе, но лишь как средства для постижения божественного разума. Точно так же и история не представлялась уму средневекового человека самостоятельным, спонтанно, по своим имманентным законам развивающимся процессом этот поток событий, развертывавшийся во времени, получал свой смысл только при рассмотрении его в плане вечности и осуществления божьего замысла. [9] 

     Христианское  мировоззрение "двумирно": это «Град небесный и Град земной». Это двоемирие проявляется во всем : вечность и временность, священность и греховность, душа и тело, небесное и земное – все это соответствовала повседневности - богатство и бедность, господство и подчинение, свобода и несвобода, привилегированность и приниженность. Граница проходит везде – в человеке, во всех вещах, в мире в целом.

    Если  взять конкретно ведьмовство, то это тот мир, который связан с  греховностью. Но он неразрывно связан с другим миром, миром Бога. Даже структура молитвы ведьм напоминали церковные: «Сатана наш, иже еси во аде...».

    Средневековая культура – это целостная структура. Ее дифференцированное изучение не совсем уместно. Так или иначе каждая из ее частей тесно связана христианским мировоззрением. Сам мир воспринимался и мыслился людьми средневековья в качестве единства, следовательно, и все части его осознавались не как самостоятельные, но как сколки с этого целого и должны были нести на себе его отпечаток. 

     Выявляя общее в применявшихся в ту эпоху культурных категориях, приходится все время помнить: средневековое общество было обществом феодалов и крестьян, горожан и жителей деревни, образованных и неграмотных, клириков и мирян, ортодоксов и еретиков. Полярность различных групп и классов феодального общества, не разрушая - до определенного момента - общей “картины мира”, делала ее колеблющейся, амбивалентной и противоречивой. [7] 

     Это всего лишь значит, что «образы  мира» могли складываться различные, но все они вместе, общие, универсальные  признаки складываются в «картину мира».

     Отношение к времени складывается как к «тому, что нужно людям, чтобы постигать Божественное содержание, но не Богу, обладающему им изначально». [9]

       Время постигалось как замкнутый  круг – от творения мира  до «второго пришествия Христа» 

     С переходом от язычества к христианству структура пространства средневекового человека претерпевает коренную трансформацию. И космическое, и социальное, и идеологическое пространство иерархизируются. Иерархии божьих тварей и чинов ангельских изоморфна земная феодальная система, и если словарь сеньориально-вассальных отношений пронизан религиозной терминологией, то словарный запас богословских трактатов нередко “засорен” терминами, позаимствованными из феодального и монархического обихода 42. Все отношения строятся по вертикали, все существа располагаются на разных уровнях совершенства в зависимости от близости к божеству. [7] 

     Иерархия  строится по вертикали. Начиная с  вершины вниз из девяти ступений: серафимы и херувимы – ближайшие к Богу ; архангелы и ангелы – ближайшие  к человеку.

     Иерархия  означала, что верх важнее низа, то есть Бог – хозяин этого мира.

     Как же в эту картину мира вписывалось  ведьмовство?

     Вера  в существование ведьм была элементом  народной культуры, в которой оставались еще пережитки язычества. Люди верили в то, что существуют женщины и мужчины, обладающие магической способностью совершать действия, которые могут причинить вред окружающим: вызвать смерть или болезнь, нанести ущерб посевам, скоту и имуществу. Но христианское мировоззрение учило, что единственным источником сверхъестественных явлений является Бог и лишь Его вмешательство должен принимать и чтить человек. Чудо, какую бы оно не несло окраску: отрицательную или положительную, оправдывалось лишь когда оно сотворено Богом.

     К.Гинзбург полагает, что в основе рассказов о ведьмах, их ночных полетах и шабашах лежала древняя мифология, в которой культ мертвых объединялся с культом плодородия; ученый находит указания на пережитки этих поверий по всей Европе и связывает их с падеоазиатскими истоками, в частности с шаманизмом. Эти мифы владели сознанием части сельского населения.

     Знахарство, связанное с магическим использованием сил и явлений природы, было существенной и неотъемлемой стороной жизни аграрного общества. Между доброй знахаркой, способной лечить травами и другими снадобьями, заклинаниями и заговорами, и злой колдуньей, которая могла накликать несчастье и «навести порчу», не было четкой разграничительной линии, и первая легко могла быть превращена в сознании окружающих во вторую.

     На  протяжении всего средневековья церковь стремилась противодействовать языческим «суевериям», которые выражались в магических действиях и формулах и, с ее точки зрения, противопоставляли волю отдельного человека божественному провидению. Тем не менее, в раннее средневековье духовенство, осуждая подобную практику, отрицало существование ведьм, и выступало против тех крестьян, которые время от времени устраивали над ними расправы. 

     В XIII в. отношение теологов к вере в ведьм переживает решительный перелом. Теперь духовенство признает реальность ведьм, приписывая им способность творить злые дела иколдовство (maleficia). Эти деяния производятся ведьмами, согласно учению церкви, не их собственными силами, но в результате их союза с дьяволом. Они заключают с ним договор, обязуясь выполнять все его приказания и вступая с ним в половую связь. Дьявол присутствует на шабашах - тайных сборищах ведьм, где творятся всяческие бесчинства. Возглавляемые дьяволом ведьмы образуют, в глазах духовенства, своего рода «антицерковь», обряды которой представляют собой церковные ритуалы, вывернутые наизнанку. Участницы этой «антицеркви» якобы предаются беспутству и совершают человеческие жертвоприношения, изготовляя из плоти убитых ими младенцев магические снадобья, необходимые для колдовства. Народная вера в существование В., получившая отныне поддержку церкви, соединилась с демонологическим учением богословов, и в результате этого симбиоза возникла та мрачная идеология, которая в конце средневековья послужила обоснованием широких и длительных преследований т. н. В. [10]