Командно-административная система

Любопытно, что организационная база «военного  коммунизма» была заложена еще в  период первой мировой войны, когда  царское правительство с целью  мобилизации ресурсов для ведения  военных действий ввело административное регулирование производства металла, вооружения, обмундирования и продовольствия, а также снабжение армии частными компаниями. В административном порядке  устанавливались цены сначала на поставки для армии, а потом и  на основные потребительские товары повседневного спроса. Эту практику продолжило Временное правительство, учредив при этом центральные  государственные органы управления народным хозяйством.

Конечно, это административное регулирование  нельзя сравнивать с государственным  планированием советской эпохи  ни по масштабу, ни по принудительной силе. Тем не менее наличие механизмов государственного административного управления стало основой для идеи В.И. Ленина о том, что в России созрели все организационные предпосылки для социализма – достаточно лишь свергнуть власть капиталистов и заставить государственную машину работать на дело социализма.

«Военный  коммунизм» в сочетании с Гражданской  войной обернулся экономической  катастрофой, которая поставила  под угрозу Советскую власть. В  этих условиях по инициативе В.И. Ленина в 1921 году была провозглашена «новая экономическая политика» (НЭП) – контролируемое и ограниченное использование рыночных отношений для оживления экономики России, что стало началом второго этапа в развитии советской экономики.

Вводя НЭП, советское руководство не отказывалось от ортодоксально-марксистских представлений, но откладывало реализацию социалистических принципов до того времени, когда  будет достигнута определенная стабилизация экономики. Поэтому были разрешены  торговля, мелкое и среднее частное  производство, наем работников, рыночное ценообразование, биржи, банки, иностранные  концессии и другие механизмы  и институты рынка. При этом государство  сохраняло за собой «командные высоты», то есть полный контроль за тяжелой  промышленностью. НЭП действительно  способствовал оживлению экономики  – восстановлению промышленности, которая во второй половине 20-х годов  достигла уровня 1913 г., развитию торговли и сельского хозяйства, некоторому повышению жизненного уровня населения. Замечательной заслугой ряда руководителей народного хозяйства была стабилизация финансов в середине 20-х годов, заложившая хороший фундамент для дальнейшего подъема экономики. (Министру финансов периода НЭПа Г. Сокольникову принадлежит известное высказывание:«Эмиссия – опиум для народного хозяйства».) Денежная реформа создала надежную валюту – червонец, причем благодаря массированному экспорту сырья и завоеванию Россией прочных позиций в мировой торговле червонец признавался за рубежом наряду с ведущими мировыми валютами.

После смерти Ленина его приемники стали постепенно сворачивать НЭП, стремясь обеспечить максимально высокие темпы развития за счет принудительных методов хозяйствования.

Связи с  этим в советских условиях 20-х  годов возникали «плановые споры», которые в своей сути сводились  к вопросу о роли экономического планирования в процессе индустриализации страны.

В целом  превалировали две точки зрения, определяемые двумя диаметрально противоположными философскими установками. Каждая философская  позиция, в свою очередь, исходила из отношения спорящей стороны к  дальнейшей судьбе НЭПа.

Одна  из сторон получила название «генетиков». К ним относились такие экономисты, как В. Базаров, В. Громан и Н. Кондратьев. В философском плане «генетики» придерживались позиции следования событиям, изменяя их путем приноравливания, приспособления к ним в соответствии с природой.

Ибо «генетики» были сторонниками продолжения существования  НЭПа, тем самым объективно защищая  дальнейшее развития элементов авторитарно  смешанного капитализма в стране. Поэтому «генетики» считали, что  экономическое планирование должно быть индикативным, подчиненным рыночным силам, следующим за ними, лишь частично их корректирующим. С точки зрения «генетиков», такая политика (продолжение  НЭПа) была тактикой короткого периода  для достижения стратегической цели долгосрочного периода (социализма и коммунизма). Естественно, что политически  «генетики» поддерживали правое крыло  в большевистской партии.

Другая  спорящая сторона называлась «телеологами». К этой группе принадлежали такие  экономисты, как С. Струмилин, Г. Пятаков, В. Куйбышев и П. Фельдман. Философским кредо «телеологов» было навязывание своей воли событиям, творя, создавая будущее, заставляя обстоятельства подчиняться им, тем самым объективно создавая условия для реализации тенденции развития элементов тотального государственного капитализма в стране.

В результате «телеологи» полагали, что экономическое  планирование должно было быть директивным, подчиняющим себе рыночные силы, ведущим  их за собой. С точки зрения «телеологов», такая политика (уничтожение НЭПа) была более прямой тактической дорогой для достижения стратегической цели долгосрочного периода (социализма и коммунизма). Поэтому политически «телеологи» поддерживали центристское направление и левую фракцию в большевистской партии.

«Телеологи» выиграли в «плановом» споре, поскольку, как и в дебатах по поводу судьбы НЭПа, они выражали в первую очередь  мнение победоносного центристского  течения среди большевистского  государства.

Третий  период развития советской экономики  – период сталинской диктатуры, приходится на конец 20-х – 1953 г. Сталинская экономическая система в наиболее полном виде воплотила в себе сущностные черты социализма – тотальное господство государства в экономике и стремление к всеобъемлющему планированию всей хозяйственной деятельности. В этот период хозяйственная жизнь подчинялась исключительно плановым заданиям, которые исходили не из экономически обоснованных целей и пропорций, а из необходимости решения политически обусловленных задач. Главной из них являлось создание сильной армии. Поэтому в сталинский период основой советской экономики стала мощная военная промышленность. Сельское хозяйство подверглось принудительной коллективизации, т.е. фактически огосударствлению и превращению в часть командно-административной экономики.

Рыночные  отношения, естественно, не находили места  в сталинской системе. В частности, деньги не выполняли тех функций, которые им присущи в рыночной экономике. Исключения составляли только оплата труда и сфера потребительского обращения – покупка населением товаров и услуг, но и здесь  способность денег выступать  в качестве средства обращения была ограниченной из-за отсутствия многих товаров в торговле и широкого распространения разнообразных  форм внерыночного распределения товаров (пайки, спецмагазины и т.д.). В остальных  же сферах экономики деньги и связанные  с ними финансово-ценовые инструменты (цены, кредит, капиталовложения и т.д.) играли исключительно контрольно-учетную роль. Они служили для измерения продукции при выдаче плановых заданий и отчетности по плану, для измерения совокупного общественного продукта и других народнохозяйственных показателей, а также для дополнительного контроля за движением материальных ресурсов.

В течение  всего сталинского периода (естественно, за исключением военных лет) советская  экономика поддерживала очень высокие  темпы роста. В экономике произошли  огромные структурные сдвиги – практически  с нуля были созданы многие современные  отрасли производства. В эти годы норма накопления, т.е. та доля национального  дохода, которая идет не на потребление, а на инвестиции, официально составляла 25–27% (а на самом деле еще больше) и была самой высокой в мире.

Быстрое развитие экономики обеспечивалась также наличием практически неисчерпаемых  запасов природных ресурсов, использованием рабского труда миллионов заключенных  ГУЛАГа и жестокой эксплуатацией  городского и особенно сельского  населения. Современные исследователи  отмечают, что основным законом сталинской экономики была максимизация темпов роста за счет максимизации потребления  всех видов ресурсов. В природе  сталинской модели – чрезвычайно  высокая ресурсоемкость. Поэтому  она может «работать», как правило, только в больших и богатых  сырьем странах, например, в СССР и  Китае, а в других государствах обычно поддерживается извне.

Сталинизм вызвал такое перенапряжение сил  всего общества, что сразу после  смерти диктатора новое руководство  было вынуждено «ослабить гайки». В 1953 г. советская экономика вступила в четвертый этап – этап зрелого социализма и относительной стабильности – который продолжался до середины 80-х гг. Впрочем, в наиболее чистом, классическом виде социалистическая экономика была представлена в СССР в период с начала 30-х до середины 80-х гг. (В конце 80-х гг. термин «административно-командная экономика» был предложен проф. Г.Х. Поповым.)

Для этого  периода характерен отход советского руководства от наиболее одиозных направлений  сталинизма – массовых репрессий, жестокой эксплуатации всего населения, закрытости от внешнего мира и др. Стал постепенно повышаться уровень жизни населения  благодаря снижению нормы производственного  накопления до 20–23% и выделению больших  ресурсов на развитие потребительского сектора и жилищное строительство. Ускорилось научно-техническое развитие, причем не только в сфере ВПК, но и в других секторах экономики. Наиболее отсталой частью народного хозяйства  по-прежнему оставалось колхозно-совхозное  сельское хозяйство, которое было не в состоянии «прокормить» население, несмотря на огромные капиталовложения в аграрный сектор.

Длительный, протяженностью в три десятилетия, период зрелого капитализма не был  однороден и фактически вобрал в  себя несколько этапов экономического развития.

Середины 50-х до середины 60-х годов, в период правления Н.С. Хрущева, быстро росли новые отрасли промышленности, связанные с научно-техническим прогрессом (химия, атомная энергетика, авиакосмическая промышленность др.), а также отрасли потребительского сектора. В эти годы была выдвинута Программа строительства коммунизма, которая предусматривала создание основ коммунистического общества в СССР к 1980 г. (Под термином «коммунизм» советские идеологи понимали особое бесклассовое общество, свободное от социальных и материальных противоречий и объявленное конечной целью развития человечества.) Но уже в это время народное хозяйство столкнулось с исчерпанием ресурсной базы и потребностью в переходе к интенсивному типу развития. Поэтому на рубеже 50-х и 60-х гг. в научной печати началась дискуссия «о совершенствовании методов социалистического планирования», в центре которой стоял вопрос о том, как сочетать соблюдение общегосударственных интересов с инициативой и относительной самостоятельностью предприятий. Некоторые ученые, например, В. Новожилов, обращались к опыту НЭПа и заслужили признание в советской и зарубежной среде своим анализом работы государственных предприятий в рыночных условиях.

После смены  советского руководства в 1964 г. эти дискуссии явились идейной основой для экономической реформы, начатой в 1965 г. по инициативе нового главы правительства А.Н. Косыгина. Реформа была призвана придать импульс социалистической экономике путем расширения хозяйственной самостоятельности предприятий и введения отдельных элементов рыночного механизма.

В основу работы был положен «хозрасчет». Хозрасчет – это система управления, предусматривающая самоокупаемость  и самофинансирование социалистических предприятий. Иными словами, предприятие  должно было самостоятельно окупать  свои затраты и зарабатывать средства на плановые капиталовложения путем  производства и реализации продукции  в соответствии с укрупненными заданиями  государственного плана. Укрупненность  плановых заданий состояла в том, что, за исключением важнейших видов  продукции, задания выдавались в  стоимостном выражении. Это давало предприятию возможность несколько  варьировать выпуск продукции в  пределах одной ассортиментной группы. Одним из важнейших плановых показателей  стала прибыль от реализации продукции. Большую роль сыграла предоставленная  предприятиям возможность оставлять  часть прибыли для премирования работников, а также самостоятельно реализовывать сверхплановую продукцию  по повышенным ценам.

Такие изменения  методологии планирования впервые  позволили предприятию не только принимать самостоятельные решения (правда, в очень узких рамках) о номенклатуре выпускаемой продукции, но также искать выгодных для себя поставщиков и потребителей.

Это повысило роль цен в экономике, потому что  государство получило возможность  стимулировать предприятия к  выпуску высококачественной и технически прогрессивной продукции с помощью  надбавок к ценам. Предприятия обеспечивали выполнение плана в стоимостном  выражении и получение сверхплановой прибыли путем искусственного завышения цен – например, за счет преднамеренного завышения материалоемкости своей продукции.

Все же «косыгинская»  реформа ускорила рост производства, способствовала повышению качества и расширению ассортимента продукции. Вторую половину 60-х гг. многие специалисты  считают «золотым веком» советской  экономики. Однако к концу 60-х гг. реформа была свернута. Причина состояла не только в сопротивлении партийно-бюрократического аппарата, опасавшегося перехода контроля над экономикой в руки «менеджеров», но и антагонизмом между планом и  рынком, который обычно не допускает  длительного сосуществование этих принципиально различных форм экономической  координации.