Социология религии в России

       Помимо  понятия секуляризации в качестве показателя кризиса религии в  условиях социалистического общества вводится понятие "атеизация" сознания масс и индивидов. В обоснование  введения этого понятия приводилось  по недоразумению как раз то место из "Экономическо-философских рукописей" Маркса, где он говорил, что атеизм в качестве "теоретического гуманизма", опосредуемого отрицанием религии, становится излишним, когда ему на смену приходит "практический, положительный" гуманизм, т.е. коммунизм, "опосредованный самим собой путем снятия частной собственности", а не бога. Проявлениями процесса атеизации считались действия, направленные на преодоление религиозности и утверждение атеистических взглядов, убеждений и установок в сознании индивидов, групп, масс [11, с. 160]. Атеизация представлялась как процесс, вытекающий из объективных потребностей и тенденций развития общества и включающий два уровня - обыденного и теоретического атеистического сознания.

       Две позиции в вопросе о "преодолении  религии". Наличие противоречий концептуального  характера в рамках марксистской социологии религии этого периода  обнаруживается прежде всего в трактовках проблемы "преодоления религии". В отличие от представленной выше позиции Яблокова о процессе секуляризации как переходе "от религии к научному атеизму", Левада подчеркивает, что этот процесс не может рассматриваться только как следствие целенаправленных антирелигиозных мероприятий или как результат влияния "передовой, научной идеологии". Он рассматривает секуляризацию в широком социокультурном контексте как отход от "веками укоренившихся культовых систем" [10, с. 233], как переоценку рутинных форм культуры вообще, как открывающуюся возможность либерализации общества, отказа от использования тех каналов воздействия на массовое сознание, которые за долгие века проторили культовые системы и которые были использованы в XX в. тоталитарными режимами. Процесс секуляризации нельзя свести к "разовому", всестороннему, сознательному отрицанию религии и тем более - утверждению научного мировоззрения; вообще не существует никакого единого показателя (или устойчиво определенной совокупности таковых) для разграничения людей "религиозных" и "нерелигиозных" [10, с. 253]. В конкретных исследованиях следует отказаться от дихотомических способов описания состояния религиозности, т.е. от суммарного понятия "религиозный человек", во имя выявления отдельных направлений, форм, уровней его религиозности. При этом "теряется" общее разграничение религиозных и нерелигиозных людей, теряет смысл постановка в качестве главной задачи установление их численного соотношения и т.д., но это компенсируется конкретизацией критериев религиозности и адекватностью тому объективному факту, что граница между религией и безрелигиозностью весьма подвижна - вопреки идеологическому догматизму.

       Вполне  определенно, хотя и осторожно, Ю.А.Левада освещает вопрос о "социальных корнях религии в социалистическом обществе". Он квалифицирует как проявление "односторонности" представление о том, что все социальные условия для отхода масс от религии уже даны в социалистической системе хозяйства и культуре и дело ее преодоления сводится лишь к идейному воздействию на умы отдельных отсталых людей [10, с. 261]. Иными словами, "преодоление религии" не является простой производной от степени "развитости социализма" и не сводится к "атеизации".

       Иная  позиция, получившая признание в  качестве концептуальной основы конкретных исследований того времени, была предложена Д.М.Угриновичем: "Самыми глубокими и определяющими источниками секуляризации в социалистическом обществе являются объективные экономические, социальные и культурные преобразования, осуществляемые в ходе строительства и дальнейшего совершенствования социализма" [12, с. 192]. Отсюда логично утверждение: поскольку СССР вступил на путь социализма раньше других государств, то соответственно и процесс секуляризации продвинулся здесь дальше, чем в других социалистических странах Религиозность - показатель и проявление того, что "еще существует своеобразное отчуждение отдельных личностей от общества и социалистических коллективов" [12, с. 203].

       В книге "К обществу, свободному от религии (Процесс секуляризации  в условиях социалистического общества)", в которой подведены итоги проведенного в 1967-1969 гг. Институтом научного атеизма (ИНА) и Пензенским обкомом КПСС исследования по теме "Атеизм и духовный мир человека", секуляризация трактуется с позиций, сформулированных Д.М.Угриновичем. А именно: "В условиях социализма секуляризация обогащается позитивной программой и позитивным содержанием, направленными на утверждение в общественном и индивидуальном сознании научного атеизма" [13, с. 17]; она превращается в "процесс постепенной и полной эмансипации общества и личности не только от влияния церкви, но и от религии вообще" (там же). Борьба против религии - борьба за социализм, показатели уровня религиозности в этом контексте - это показатели того, какая часть населения уже преодолела отставание/отчуждение, а какая - еще нет. В "обществе развитого социализма" проявления неразвитого сознания не могли быть слишком заметными, по мере его развития они должны были год от году снижаться.

       Тем не менее сам по себе важен тот  факт, что возрождается практика социологических исследований. I960-1970-е гг. - период их наиболее интенсивного развития, в том числе и в области социологии религии.

       Постепенно  исследования религиозности приобретают  больший размах и начинают проводиться  довольно систематически, ширится их география; объектами специального изучения становятся отдельные группы населения - рабочие, сельские жители, интеллигенция, молодежь; последователи православия, ислама, протестантизма.

       Разработка  теоретико-методологических проблем и развертывание эмпирических исследований в этот период оставались под жестким идеологическим контролем.

       Общая тенденция сокращения доли верующих, согласно данным исследований этого  периода, объяснялась как результат  снижения воспроизводства религиозности в новых поколениях, естественной убыли представителей старших возрастных групп, в которых верующие составляли большинство, а также - отхода от религии некоторой части верующих.

       Опросы, проведенные в конце 80-х гг., зафиксировали  изменение в массовом сознании оценки роли религии в жизни общества, в отечественной истории и культуре. Во многом этому способствовало отмечавшееся в 1988 г. 1000-летие крещения Руси. В сознании многих, особенно молодых, был серьезно поколеблен стереотип негативного отношения к религии. По данным Института социологических исследований, избрание в 1989 г. народными депутатами Верховного совета СССР ряда священнослужителей было положительно воспринято 71,3% опрошенных москвичей, и лишь 3% отнеслись к этому отрицательно.

       1.3 Социология религии в постреволюционный период

       К концу 80-х гг. социологические исследования религиозности сворачиваются. Угасает  активность основного заказчика - партийно-государственных  структур. До сих пор их пафос  был направлен на выявление секуляризационных тенденций во всех областях жизни общества, углубление "необратимых" кризисных явлений в религии, знаменующих собой ее отмирание. С упразднением идеологического диктата КПСС, утверждением мировоззренческого плюрализма религия становится равноправным участником общественной жизни, крупнейшие религиозные организации демонстрируют стремление внести позитивный вклад в решение конфликтных ситуаций в политике, служить своего рода балансирующим идеологические противоречия фактором массового общественного сознания. Смена знака в оценке религии на государственном, общественно-политическом и культурном уровне потребовала перестройки концептуальных, операциональных и организационно-технических сторон исследований: в 90-е гг. религия оказывается включенной в новый социокультурный контекст модернизации российского общества, меняются важнейшие параметры ее взаимодействия с обществом, она предстает в новой перспективе мирового цивилизационного развития.

       Масштаб и значение "социального заказа" в области изучения религиозности как реального фактора современного общественного развития сегодня несопоставимы с реальным состоянием и возможностями отечественной социологии религии. С 1989 г. динамику религиозности в какой-то мере отслеживает в своих систематических опросах Всероссийский центр изучения общественного мнения (ВЦИОМ). Взаимовлияние религии и политики в контексте современных общественных процессов в России изучалось в 1991-1995 гг. аналитическим центром при Президиуме Российской академии наук (РАН) и социологическим центром Российского научного фонда. Институт социально-политических исследований (ИСПИ РАН), где до недавнего времени существовал сектор социологии религии, осуществил ряд проектов, в частности - по проблемам межконфессиональных отношений, религиозности в армии (С.Д.Яковлев). Исследования межрелигиозных и межконфессиональных отношений были проведены в 1993 г. и в 1995 г. центром "Религия в современном обществе" Российского независимого института социальных и национальных проблем (РНИСиНП), Социологическим центром МГУ им Ломоносова. Наряду с общероссийскими опросами в 1991 - 1995 гг. проводились локальные исследования в Москве, С.-Петербурге, в Пермской и некоторых других областях. Одно из наиболее крупных было посвящено изучению связи религии и политики в массовом сознании .

       Вопрос  о причинах, характере, последствиях и перспективах наблюдавшегося в  начале 90-х гг. роста религиозности  требует глубокого анализа. Предложен  целый ряд интересных и обоснованных суждений по этому вопросу, но это  пока не более чем предварительные соображения, а не теоретически состоятельная и эмпирически обоснованная концепция, разработать которую "кустарным" образом одиночкам или маломощным научным коллективам просто не под силу.

       Исследования  фиксируют повышенную религиозность  молодежи (до 20 лет) -она превосходит соответствующие показатели средней возрастной группы и вплотную приближается к показателям старшей. Вместе с тем при высоких самооценках религиозности фиксируются не соответствующие им характеристики религиозного сознания и поведения. Так, по данным исследований РНИСиНП [14, с. 22-31], представление о Боге как личности, творце и мироуправителе свойственно одной трети тех, кто считает себя верующими православными или мусульманами; посещают храм (мечеть) не реже одного раза в месяц 18,5%, молятся ежедневно - 17%. Это свидетельство широкого распространения "ситуативной религиозности", которая характеризует скорее не мировоззренческую позицию, но умонастроение, отличающееся значительной неустойчивостью. Отмечается также увеличение доли тех, чья религиозность не вписывается в рамки какого-либо из традиционных вероисповеданий, носит аморфный характер (по преимуществу представители интеллигенции, студенческой молодежи). Есть основания полагать, что уровень религиозности к настоящему времени достиг апогея и появились симптомы, указывающие на его возможное снижение.

       Оценки  общественным сознанием роли религии  и религиозных институтов в общественной и духовной жизни России достаточно противоречивы. Согласно данным некоторых  исследований, 3/4 населения страны считает, что религия благотворно влияет на духовный климат в обществе, на нравственность. Религиозные организации, в первую очередь Русская православная церковь (РПЦ), находятся в числе лидеров среди государственных и общественных институтов по рейтингу доверия. Однако уровень этого доверия за последние годы снизился, и довольно значительно (как, впрочем, и к другим институтам). По данным ИСПИ РАН, в 1992-1994 гг. в отношении к РПЦ он составлял 57%, а в 1995 г. - 33%. Можно допустить, что более ранние оценки были основаны, скорее, на идеальных ожиданиях, чем на имевшемся опыте.

       Будучи  существенным фактором общественной и  духовной жизни сегодняшней России, религия не является, однако, предметом  сколь-нибудь серьезного, глубокого  и разностороннего изучения. В  вопросах, касающихся религии, сегодня  в общественном сознании по-прежнему доминируют идеологические спекуляции. 
 
 

       2 Социология религии  в современном  российском обществе 

       2.1 Опыт прошлого и современные проблемы 
 

       Начиная с конца 80-х гг., в процесс реформирования российского общества религия как таковая, деятельность религиозных организаций различных конфессий и их социальный потенциал, интересы и настроения верующих людей, число которых заметно выросло, стали значимыми факторами духовной и общественно-политической жизни России. К ним проявляют интерес широкие массы населения, политические, этнические и культурные элиты, политические партии и общественные движения, властные структуры, ученые, причем не только религиоведы, но и историки, философы, социологи, политологи, даже экономисты. Многим хочется понять, как и почему за такой короткий срок произошла радикальная переориентация общественного сознания по отношению к религии и Церкви и какие последствия это будет иметь для дальнейшего развития нашей страны, в частности, для формирования гражданского общества. Ответов на эти вопросы ждут прежде всего от социологов.

       Вторым  поводом и предпосылкой обращения  к теме настоящего «круглого стола» является тот факт, что социология религии в России, по крайней мере на уровне эмпирических исследований, получила за последние 10–12 лет, если еще не развитие, то во всяком случае широкое распространение, обросла молодыми кадрами, накопила известный опыт и фактический материал, который требует критического осмысления, сравнительного анализа. Есть что обсуждать предметно, из чего делать выводы, вычленять новые проблемы и тенденции; есть материал для того, чтобы заглядывать в будущее нашей социологической дисциплины.