Данте Алигьери и его Божественная комедия

     «Сребро и злато – ныне бог для вас;

     И даже те, кто молится кумиру, чтят одного, - вы чтите сто зараз».

     Здесь выражено с громадной силой одно из глубочайших противоречий поэта. Убежденный в том, что он борется  за церковь, за ее чистоту, Данте клеймит главу церкви – папу, высший средневековый авторитет, как грязного корыстолюбца. Он обличает не только Николая и Бонифация – целый ряд пап сменяют друг друга в аду. Это первый смелый шаг в литературе к разрушению «духовной диктатуры» католической церкви.

     Нападки Данте на алчность церковников впоследствии станут одним из основных мотивов  антиклерикальной литературы Нового времени.

     Столь же остры противоречия и в отношении  Данте к самой церковной идеологии. Хотя по замыслу поэма должна обратить мысли читателя к возмездию за гробом, однако вся она, и в особенности «Ад», проникнута интересом к земной жизни, к человеку. Грешники говорят с Данте о земных делах. В 10-й песни выведен величественный образ вождя гибеллинов – Фаринаты, который, «чело и грудь вздымая властно, казалось, ад с презреньем озирал». И в аду его волнуют интересы политической борьбы. Судьба изгнанных из Флоренции гибеллинов «больше мне, чем ложе мук моих», прямо говорит он Данте.

     Особенно  выразителен в этом смысле один из самых страшных эпизодов поэмы – эпизод с Уголино, которого поэт встречает в девятом круге ада, где наказывается величайшее, с его точки зрения, преступление – предательство. Уголино яростно грызёт шею своего врага, архиепископа Руджери, который, несправедливо обвинив его в измене, запер Уголино с сыновьями в башне и уморил голодом. (32–33-я песни)

     Не  случайно К. Маркс, описывая положение  безработных в Англии, в капиталистическом  аду, упомянул о трагедии Уголино  и его сыновей.

     Новые идеи. Тема любви. Франческа да Римини.

     Идеи  гуманизма – интерес и любовь к человеку, борьба за его освобождение, счастье и его всестороннее развитие – выразилось у Данте в противоречивом изображении некоторых грешников. Вразрез с собственными религиозными воззрениями он сочувствует стремлению человека к свободе, к раскрепощению от средневековой идеологии аскетизма и покорности. Рисуя в 5-й песни «Ада» трогательный образ Франчески да Римини, Данте выражает новое отношение к любви по свободному влечению.

     С одной стороны, Данте проводит через всю свою поэму мысль о том, что земная жизнь есть подготовка к будущей, вечной жизни. С другой стороны, он обнаруживает живой интерес к земной жизни и пересматривает с этой точки зрения целый ряд церковных догматов и предрассудков. Так, например, внешне соглашаясь с учением церкви о греховности плотской любви и помещая сладострастных во втором круге ада, Данте внутренне протестует против жестокого наказания, постигшего Франческу да Римини, обманом выданную замуж за Джанчотто Малатеста, уродливого и хромого, вместо его брата Паоло, которого она любила. Застигнув Франческу в объятиях Паоло, Джанчотто заколол обоих. Лаконичный, поразительный по силе рассказ Франчески о ее грешной любви, которая привела ее вместе с возлюбленным в ад, выслушивается поэтом с горячим сочувствием к их страданиям, и он лишается чувств (песнь 5).

     Стремление  к знанию. Улисс.

     Данте критически пересматривает и другие аскетические идеалы церкви. Временами  соглашаясь с церковным учением  о греховности стремления к славе и почестям, он в то же время устами Вергилия восхваляет стремление к славе. Поэт превозносит и другое свойство человека, столь же сурово осуждаемое церковью, - пытливость ума, жажду знания, стремление выйти за пределы узкого круга обычных понятий и представлений.

     Черты любознательности, мужественной инициативы путешественника Данте воплотил в образе античного героя Улисса, т.е. Одиссея, с которым он встречается  в восьмом кругу ада. Улисс  рассказывает о том, как и в  конце жизни он отправился в смелое плавание в неведомые места, на запад, побуждаемый страстным желанием «изведать мира дальний кругозор и все, чем дурны люди и достойны.»

     Улисс доплыл со своими спутниками до огромной горы на западе, где, по средневековым  представлениям, должно было находиться чистилище. За это дерзание, не дозволенное церковной моралью, он погиб в море. И, однако же, изображая Улисса, Данте отдал дань восхищения новому типу человека, смелому путешественнику наступавшей эпохи Возрождения. Высоким подъемом проникнут призыв Улисса к спутникам:

     «Вы созданы не для животной доли,

     Но  к доблести и знанью рождены.»

     (Пер.  М.Лозинского)

     С гениальной прозорливостью Данте предвосхищает  в этом рассказе Улисса открытия мореплавателей конца XVв. В образе Улисса проглядываются черты Колумба, который появится через полтора столетия.

     Черты реализма.

     Так проявляются в поэме Данте  ростки новой идеологии. Одновременно сквозь фантастику религиозного жанра  и богословскую символику в ней  пробиваются зачатки реализма. Данте  рисует живые человеческие характеры. Жадный корыстолюбец папа, нежная и любящая Франческа, гордый политический деятель Фарината, смелый путешественник Улисс – все это живые, хорошо запоминающиеся образы. Они отражают нравы эпохи, изменения, происходившие в общественной жизни страны. Наиболее абстрактным, лишенным индивидуальности остается у Данте образ Беатриче.

       Таким образом, по Данте, Ад выразим, Рай же не имеет зрительного плана, он есть нечто, тень, созерцание, свет, медитация, он личностен, то есть каждый должен пройти этот путь один, ожидая благодати; коллективного опыта и восприятия он лишен, следовательно, невыразим словесно, а лишь представим по-своему в воображении каждого. В Аду царит чужая воля, человек принуждаем, зависим, нем, и эта чужая воля хорошо видна, а проявления ее красочны; в Раю - воля только своя, личная; возникает протяженность, которой лишен Ад: в пространстве, сознании, воли, времени. В Аду - голая геометрия, времени там нет, это не вечность (то есть бесконечная протяженность времени), а время, равное нулю, то есть ничто. Пространство, разделенное на круги, плоско и однотипно в каждом круге. Оно мертво, безвременно и пусто. Искусственная усложненность его - мнимая, кажущаяся, это усложненность пустоты. В Раю оно обретает объем, многообразие, изменчивость, пульсацию, оно расползается, проникаясь небесным мерцанием, дополняясь, творясь каждой волей, и потому

непостижимо. 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

2.2 Мировое  значение «Божественной комедии» 

    “Божественная комедия” Данте принесла поэту мировую славу, представляя грандиозный философско-художественный синтез всей средневековой культуры, перекидывая от нее мост к культуре Возрождения. Как справедливо отмечает С.С. Мокульский, “именно как автор “Божественной комедии” Данте является в одно и то же время последним поэтом средних веков и первым поэтом нового времени. Все противоречия идеологии Данте, отраженные в других его произведениях, все многообразные аспекты его творчества как поэта, философа, ученого, публициста слиты здесь в величавое, гармоничное художественное целое” ⁶ 
Споры о поэме Данте продолжались во все времена и не прекращены и поныне: от полного неприятия ее (Вольтер, Беттинелли, считавший поэму "неправдоподобным научным трактатом", написанным варварским языком) до критического переосмысления или даже отнесения ее к роду священных книг, смысл которой не может быть до конца понят смертным человеком. Так, Данил Андреев так характеризовал ее в “Розе мира”:  
"Насколько мне известно (возможно, впрочем, что я ошибаюсь), из современных европейских писателей этому (то есть свободным странствиям эфирного тела по слоям восходящих и нисходящих миров) был причастен один только Данте. Создание "Божественной комедии" было его миссией. Но полное раскрытие его духовных органов совершилось только в конце жизни... Он понял многочисленные ошибки, неточности, снижение смысла, излишнюю антропоморфность образов, но для исправления уже не хватало времени и сил. Тем не менее, излагаемая им система может быть принята в основных чертах как панорама разных материальных слоев романо-католической культуры" ⁷ И, ниже:  
         "Только сознание, без религиозное, как трактор или прокатный стан, может полагать, например, что "Божественную комедию" Данте мы в силах исчерпать, толкуя ее как сумму художественных приемов, политической ненависти и поэтических фантазий. В первой части Данте показал лестницу нисходящих слоев. Нужно учиться отслаивать примесь, внесенную в эту картину ради требований художественности либо вследствие аберраций, присущих эпохе, от выражения подлинного опыта, беспримерного и потрясающего". 
       Независимо от трактовки, сам космогонический план комедии, включающий рассказ о принципах строения мира и его структуре вкупе с повествованием о судьбах и путях человечества (духовном и материальном), грандиозен. 

       В своей поэме Данте отразил и средневековые представления об аде и рае, времени и вечности, грехе и наказании.  
Как отмечает С.Аверинцев: "Систематизированная "модель" ада в "Божественной комедии" со всеми ее компонентами – четкой последовательностью девяти кругов, дающей "опрокинутый", негативный образ небесной иерархии, обстоятельной классификацией разрядов грешников, логико-аллегорической связью между образом вины и образом кары, наглядной детализацией картин отчаяния мучимых и палаческой грубостью бесов - представляет собой гениальное поэтическое обобщение и преобразование средневековых представлений об аде" ⁸. 

             С наибольшей силой Данте выразил и средневековое восприятие времени. "Контраст времени скоропреходящей земной жизни человека и вечности, - отмечает А.Я. Гуревич, - и восхождение от первой ко второй определяет "пространственно-временной континуум" "Комедии". Вся история рода человеческого предстает в ней как синхронная. Время стоит, оно все - и настоящее, и прошедшее, и будущее - в современности... " ⁹По выражению О.Мандельштама, история понимается Данте "как единый синхронистический акт" ¹⁰Земная история, которой живет Данте, воздействует на изображаемый им потусторонний мир, образуя специфическую форму пространства-времени. Образы и идеи, наполняющие "вертикальный мир" поэмы, по выражению М. Бахтина, движимы стремлением вырваться из него и "выйти на продуктивную историческую горизонталь". Отсюда - предельная напряженность всего мира Данте. Конфликт времен, пересечение времени и вечности выражает ведущую идею "Комедии". Образно говоря, "Божественная комедия" превращает время в трагедийное воплощение вечности, в то же время устанавливая с нею сложную диалектическую связь. 

      Значение поэмы Данте в становлении новой системы художественных ценностей, называемой Ренессансом, трудно переоценить. Велико его значение и в морально-религиозном плане. Так, именно после Данте в церковном учении появляются конкретные образы дьявола и различных демонов, до того существовавших лишь умозрительно. Именно Данте придал им плоть и чувственный образ. Сам принцип построения дантевского Ада, сцены которого являются выражением сущности самого греха, - это нарушенное восприятие мира, постановка в центре того, что центром не является. Суть его Ада состоит в том, что человек, страдая от своего греха, все равно ему поддается. То есть, не внешние силы, а сам человек ввергает себя в ад. Те, кто в состоянии преодолеть грех, оказываются в чистилище. Таким образом, путешествие по загробному миру есть путешествие по человеческой душе, это страсти каждого человека. 

          Сам Данте в письме к Кан Гранде делла Скала утверждал, что его "Комедию" следует подвергнуть "многосмысленному толкованию", имея в виду принятое в средневековье четырехкратное толкование Писания: 1) "историческое", т.е. фактическое толкование; 2) "аллегорическое";

3) "нравоучительное; 4) возвышенное, сакраментальное.  

         По поводу поэмы Данте написаны тома комментарий и сотни книг, диссертаций и монографий. Из года в год выпускается огромное количество новых статей (серия “Чтение Данте” и др.), ему посвящаются научные конференции.  
А в 1989 г. был снят научно-популярный фильм “Ад Данте" (Великобритания) об одной из частей бессмертного произведения Данте, но самой загадочной (режиссер – Питер Гринуэй). 

     Трудности  поэтического  перевода,   усугубляемые   в   данном   случае

историческими и творческими  особенностями  текста  "Божественной  Комедии", воздвигали,  конечно,  свои  серьезные  препятствия  к  знакомству  с   этим исключительным литературным памятником, в частности  и  перед  русскими  его истолкователями. Несколько имевшихся в нашем распоряжении  старых  переводов творения Данте, в том числе переводы Д. Мина, Д. Минаева, О. Чюминой и других,  были  далеки  или  относительно  далеки от  достойной передачи  и подлинного содержания и сложной стилистики оригинала.

     Огромный труд воссоздания великого  творения Данте на русском  языке  был ответственно и вдохновенно осуществлен только в советскую  эпоху  крупнейшим мастером  поэтического  перевода  М.Л.Лозинским.  Удостоенный  в  1946  г. Государственной премии I степени труд этот имеет полное право на  признание его выдающимся явлением в истории русской поэзии.

     "Божественная  комедия"  явилась  крупнейшим   достижением   творческой биографии русского переводчика-поэта. Именно в работе над этим  творением  в особенности сказались основные достоинства  советской  переводческой  школы: взыскательность  требований  к  поэтической  технике  перевода   и   глубина понимания идейного содержания оригинала, точно, художественно и  с  истинным вдохновением воссоздаваемого средствами богатейшей русской речи. 

            В заключение, можно сделать вывод, что бессмертие  "Божественной  комедии"  и  значение  ее  как   одного   из величайших творений мировой литературы определилось не ее сложной, требующей кропотливого изучения и детального комментария системой символов и аллегорий и не ее, наконец, полнотой отображения и воплощения средневековой культуры и средневекового строя мысли, а тем новым и творчески смелым, что сказал Данте о своих видениях и о самом себе, и тем, как он это сказал.  Личность  поэта, этого  первого  поэта  нового  времени,  в  своем  глубоком  и   исторически конкретном содержании возвысилась над схемами схоластической мысли, и живое, поэтическое осознание действительности подчинило  себе  эстетические  нормы, продиктованные традициями средневековой литературы. Заявляющий о себе уже  в "Новой Жизни"  "сладостный  стиль",  со  всеми теми  обогащениями,  которые привнес в него гений Данте, сочетается в терцинах "Божественной  Комедии"  с невиданной до появления первых списков  "Ада"  силой  материальночувственных воплощений поэтических образов, с  могучим  и  суровым  реализмом  страстей, скульптурной  выразительностью  портретов  и  новой  взволнованностью  таких лирических и эпических шедевров, как рассказ о роковой  любви  Франчески  да Римини и Паоло или мрачная повесть об изменнике Уголино. Присутствие в "Божественной Комедии" подвижного и красочного  народного говора флорентийских  улиц,  рынков  и  площадей;  величавая  и  оправданная огромным  опытом  мысли   и   чувства   сентенциозность   поэмы,   отдельные стихи-афоризмы которой  утвердились  в  живом  обиходе  итальянского  языка; наконец,  широкая,  несмотря  на весь  груз   ее   аллегорий,   доступность "Божественной  Комедии"  в своих наиболее  крупных поэтических ценностях многовековым  читателям  и  на  родине  Данте,  -  далеко  за  ее  пределами обусловили наряду со всем прочим то первенствующее место, которое она заняла в итальянской национальной культуре.