Концептосфера ранней лирики Бориса Лапузина

Оглавление 

Введение…………………………………………………………………………3 

Глава 1……………………………………………………………………………5 

§1. Индивидуальный стиль писателя (идиостиль)…………………………….5 

§2. Поэтический текст …………………………………………………………..9 

§3. Концептуальный анализ текста…………………………………………….11 

Глава 2……………………………………………………………………………16 

§1. Биография Бориса Лапузина………………………………………………..16 

§2. Тематика, проблематика, идейный смысл стихов Бориса Лапузина……18  

§3. Концептосфера  поэзии Бориса Лапузина ………………………………….24 

Заключение……………………………………………………………………….35 

Список  литературы………………………………………………………………37 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Введение 

Целью нашего исследования является выявить концептосферу ранних стихов Бориса Лапузина.

Актуальность работы определяется тем, что в современной отечественной науке отсутствуют специальные работы, посвященные поэзии Бориса Лапузина.

Для решения поставленной цели в работе решаются следующие задачи: 1) выяснить, что такое индивидуальный стиль писателя; 2) определить понятие «поэтический текст», дать ему характеристику; 3) рассмотреть понятие «концептуальный анализ», дать алгоритм; 4) рассмотреть творчество Бориса Лапузина; 5) определить тематику, проблематику, идейный смысл ранних стихов Бориса Лапузина; 6) выявить концептосферу ранней лирики писателя.

Объектом исследования является ранняя лирика Бориса Лапузина.

Предмет исследования – концептосфера в ранней лирики поэта.

Материалом работы послужили 34 стихотворения первого сборника Бориса Лапузина «Радиация сердца».

В нашей работе мы использовали такие методы, как описательный и концептуального анализа.

В первой главе мы рассматриваем понятие  индивидуального стиля, который понимается как система содержательных и формальных лингвистических характеристик, присущих произведениям определенного автора, которая делает уникальным воплощенный в этих произведениях авторский способ языкового выражения, и включает в себя такие составляющие, как приемы контраста, повтора и сравнения. Поэтический текст можно определить как человеческую речь, особым образом сконструированную в связи с необходимостью создания особо сложных моделей-знаков для сверхсложных явлений денотатов. Поэтическое произведение представляет собой определенную множественность отношений между элементами и отношений между отношениями. Концептуальный анализ любого текста предполагает, во-первых, выявление набора ключевых слов текста; во-вторых, определение базового концепта «концептов» этого пространства; в-третьих, описание обозначаемого ими концептуального пространства.

Во второй главе мы собственно рассматриваем  стихи поэта. Творчество Бориса Лапузина интересно нам тем, что это неизученный современный поэт-дальневосточник. Тематику, проблематику и идейный смысл мы определяли следующим образом: сформулировали темы произведений (человек-общество, любовь, борьба человека, творчество, труд, природа, счастье, время), указали проблемы и их значимость для автора, сформулировали художественную идею стихов, опираясь на авторские оценки изображаемого. Исходя из основных тем в произведениях Бориса Лапузина, мы выделили основные концепты в его творчестве: человек – общество, борьба, творчество, труд.  
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Глава 1 К проблеме изучения языка писателя 

§1. Индивидуальный стиль писателя 

Идиостиль - система содержательных и формальных лингвистических характеристик, присущих произведениям определенного автора, которая делает уникальным воплощенный в этих произведениях авторский способ языкового выражения. 
На практике данный термин используется применительно к художественным произведениям (как прозаическим, так и поэтическим); применительно к текстам, не относящимся к изящной словесности, в последнее десятилетие стал использоваться отчасти близкий, но далеко не тождественный термин «дискурс» в одном из его пониманий.  
Термин «идиостиль» соотносим также с термином «идиолект». В теории художественной литературы различие между ними в общем виде состоит в следующем. Под идиолектом определенного автора понимается вся совокупность созданных им текстов в исходной хронологической последовательности (или последовательности, санкционированной самим автором, если тексты подвергались переработке). Под идиостилем же понимается совокупность глубинных текстопорождающих доминант и констант определенного автора, которые определили появление этих текстов именно в такой последовательности.  
Понятия идиостиля и идиолекта, которые по-разному определяются исследователями и, соответственно, попадают в разные ряды соотношений с понятиями языка, текста и «языковой личности» (В.В.Виноградов, Ю.Н.Караулов), находятся в последнее время в центре интереса лингвистической поэтики. Это связано с растущим вниманием, уделяемым вопросам индивидуального языкового творчества. В русистике 20 в. понятия «индивидуального стиля» и «языковой личности» прежде всего связывают с именем В.В.Виноградова, хотя параллельное развитие идей целостного описания творческой языковой личности можно найти и в трудах Р.О.Якобсона, Ю.Н.Тынянова, М.М.Бахтина, Б.М.Эйхенбаума, В.М.Жирмунского. 
Стиль художественной литературы по своей природе отличается от стилей языка и речи, являясь более узкой, но не менее интересной областью изучения. Стиль писателя неразрывно связан с его мировоззрением, духовной и творческой индивидуальностью.

Среди многообразия точек зрения на соотношение  таких понятий, как поэтический  язык, поэтический текст, поэтический  идиостиль и идиолект, можно выделить два основных подхода. Первый состоит в том, что идиолект и идиостиль считаются соотносящимися между собой как поверхностная и глубинная структуры в описаниях типа «Смысл Текст» или же образующими триаду «Тема Приемы выразительности Текст» (А.К.Жолковский, Ю.К.Щеглов). Представленное на поверхности множество связанных между собой языковых факторов, составляющих идиолект, уходит функциональными корнями в «языковую память» и «генетику лингвистического мышления» автора и в результате оказывается сводимым к иерархической системе инвариантов, организующих так называемый «поэтический мир» автора. По В.П.Григорьеву, «описание идиостиля должно быть устремлено к выявлению глубинной семантической и категориальной связности его элементов, воплощающих в языке творческий путь поэта, к сущности его явной и неявной рефлексии над языком». Объединяющую все описание характеристику языковой личности поэта Григорьев называет «образом автора идиостиля» по естественной аналогии с идеями В.В.Виноградова и М.М.Бахтина. При этом в описании выделяется не только направление «идиолект – идиостиль», имеющее свою систему правил перехода, но и направления «текст – идиолект» и «язык – идиолект».

Вторая  тенденция развития научной мысли  выражается в предпочтении функционально-доминантного подхода при целостном описании идиостиля. Основы данного подхода  были заложены в трудах Ю.Н.Тынянова, а также Л.С.Выготского. В работах С.Т.Золяна, развивающих этот подход, доминанта понимается как «фактор текста и характеристика стиля, изменяющая обычные функциональные отношения между элементами и единицами текста. <...> Предполагается, что поэтический идиолект может быть описан как система связанных между собой доминант и их функциональных областей».

 В  творчестве определенного автора  выделяются тексты, между которыми  устанавливается отношение семантической  эквивалентности по разным текстовым параметрам: структуре ситуации, единству концепции, композиционных принципов, подобию тропеической, звуковой и ритмико-синтаксической организации. Отношение, которое возникает между ними, по аналогии с тем, которое возникает между текстами разных авторов может быть названо автоинтертекстуальным. Обычно среди различных таких текстов находится один, который выступает в роли метатекста (сопрягающего, разъясняющего текста), или автоинтертекста по отношению к остальным; в некоторых других случаях эти тексты составляют текстово-метатекстовую цепочку, взаимно интегрируя смыслы друг друга и проясняя поверхностные семантические преобразования каждого из них. Очевидно, что за такими текстами стоит некоторый инвариантный код смыслопорождения, который вовлекает в единый трансформационный комплекс как единицы тематического и композиционного уровня, так и тропеические и грамматические средства, определяющие смысловое развертывание текста.

Идиолект  можно определить как совокупность текстов, порожденных в определенной хронологической последовательности в соответствии с единой развивающейся во времени системой метатропов данного автора.

Идиостиль, соответственно, определяется как структура  зависимостей, в своем развитии обнаруживающая индивидуальный «код иносказания» творческой личности, который во многом задан генетически и зависит от способа мышления данной личности. «Код иносказания» включает в себя набор ситуаций, связанных с эпизодической и семантической памятью индивида, но подвергшихся «личной мифологизации»; систему концептуальных установок автора, как меняющуюся, так и не меняющуюся во времени; систему композиционных функций и систему операциональных единиц, связанных с «памятью слова», в их комбинаторике. При этом все типы метатропов взаимосвязаны, поэтому в случае влияния одной творческой системы на другую следует говорить о заимствовании сразу нескольких идиостилевых характеристик. Следует также учитывать как вариативность системы метатропов определенного автора, так и ее внешнюю проницаемость. Что касается общих тенденций эволюции индивидуальных творческих систем, то Д.С.Лихачев и Ю.М.Лотман предлагают говорить о закономерности смены «риторической» ориентации на «стилистическую», т.е. о развитии в направлении «идиолект - идиостиль». При этом Ю.М.Лотман пишет, что «риторический эффект возникает при столкновении знаков, относящихся к различным регистрам и, тем самым, к структурному обновлению чувства границы между замкнутыми в себе мирами знаков. Стилистический эффект создается внутри определенной иерархической подсистемы». Согласно данной теории, на первом этапе индивидуальный язык «оформляется как отмена уже существующих поэтических идиолектов. Очерчивается новое языковое пространство, в границах которого оказываются совмещенными языковые единицы, прежде никогда не входившие в какое-либо общее целое и осознававшиеся как несовместимые. Естественно, что в этих условиях активизируется ощущение специфичности каждого из них и несоположенности их в одном ряду. Возникает риторический эффект». Когда же речь идет о неординарном художнике, «он обнаруживает силу утвердить в глазах читателя такой язык как единый. В дальнейшем, продолжая творить внутри этого нового, но уже культурно утвердившегося языка, поэт превращает его в определенный стилевой регистр. Совместимость элементов, входящих в такой регистр, становится естественной, даже нейтральной, зато резко выделяется граница, отделяющая стиль данного поэта от литературного окружения». Когда же внутренняя граница стиля определена, когда создан единый язык и стиль, в рамках этого единого языка уже возможны эксперименты в сторону внутреннего «риторического» эффекта, который вытекает из соположения поэтической и прозаической формы выражения. 
 

§2. Поэтический текст. 

Различие  между поэтическим и непоэтическим  текстом состоит, в частности, в том, что количество структурных уровней и значимых их элементов в обычном языке замкнуто и известно говорящему заранее. В поэтическом же тексте слушателю или читателю еще предстоит установить, какова совокупность кодовых систем, регулирующих предложенный ему текст.

Поэтому любая система закономерностей  в принципе может быть воспринята в поэзии как значимая. Для этого  необходимо, чтобы она, во-первых, была ощутимо урегулирована и этим отличалась от неорганизованного текстового фона и, во-вторых, нарушалась определенным, внутренне закономерным, образом. Множество возможных нарушений даст разнообразие информационных возможностей внутри данного типа организации.

Графическая урегулированность служит интересным примером реализации этой особенности поэтических текстов. Она позволяет проследить некоторые общие закономерности отношения поэтической структуры к общеязыковой. В естественном языке графическая структура - его письменная форма - не является ни стилем, ни какой-либо особой системой выразительности. Она представляет собой лишь графический адекват устной формы языка.

Поэтический текст со своей общей установкой на максимальную упорядоченность подразумевает  презумпцию и графической упорядоченности  текста. Прежде всего следует отметить совмещение графической строки и стиха. Это, по сути дела, чисто служебное обстоятельство приобретает столь большое значение, что при установке на предельную невыраженность структурных средств, сведение их к "минус-приемам" графическая разбивка на стихи может остаться единственным сигналом о принадлежности текста к поэзии.

Механизм  создания из словесного материала этих знаков-моделей в самом общем  виде может быть сведен к двум процессам. Первый связан с рассмотрением единиц любого уровня как самостоятельных  смыслоносителей, отождествление, со- и противопоставление которых между собой позволяет выявить семантическую нагруженность каждого из них. Второй рассматривает единицы всех уровней как части интегрируемого целого. А само это целое выступает как единый знак - носитель смысла. Таким образом, если в первом аспекте единица любого, самого дробного, уровня функционально приближается к отдельному слову (знаку), то во втором весь текст в целом предстает как единое слово-знак. На разных уровнях стихового текста каждый из этих процессов выявляется по-разному и с разной степенью интенсивности, но существуют они в единстве и взаимосвязи. Поэтическое произведение представляет собой определенную множественность отношений между элементами и отношений между отношениями.