Обзор детской литературы

 В 1868 г. Некрасову удалось взять в аренду "Отечественные записки" и сохранить не только основных сотрудников (Салтыкова-Щедрина, Елисеева), но и демократическое направление «Современника». В эти годы Некрасов пишет цикл декабристских поэм («Русские женщины», «Княгиня Трубецкая» и др.) и крестьянскую эпопею «Кому на Руси жить хорошо» (незаконченная поэма). Последним прижизненным изданием Некрасова был сборник 1877 г. - «Последние песни». Издание «Отечественных записок» после его смерти взяли на себя Н.К. Михайловский и Салтыков-Щедрин.

Николай Георгиевич Гарин-Михайловский

Николай Георгиевич Гарин-Михайловский (1852 - 1906) – русский писатель, эссеист, инженер, путешественник.Родился Николай 20 февраля 1852 года в семье с дворянскими корнями. Образование в биографии Гарина-Михайловского было получено в Ришельевской гимназии Одессы. Затем же поступил в Петербургский институт путей сообщений. Следующие несколько лет провел в Болгарии, затем в Самарской губернии. Позже в биографии Н.Г. Гарина-Михайловского было принято решение принимать участие в постройке Транссибирской железнодорожной магистрали. Группа, которой руководил Гарин-Михайловский, выбирала путь для прокладки магистрали (а именно – железнодорожного моста). Было принято решение строить поблизости современного Новосибирска, а район поблизости Томска не утвердили. Первые произведения в биографии Николая Георгиевича Гарина-Михайловского были опубликованы в 1892 году (повесть «Детство Тёмы», рассказ «Несколько лет в деревне»). Произведение «Детство Тёмы» имело большой успех, так что автор создал позже продолжение - еще 3 части: «Гимназисты», «Студенты», «Инженеры». Кроме того Гарин-Михайловский публиковал свои инженерские размышления о строительстве железных дорог в газетах. Свои впечатления от времени, проведенного в деревне, писатель изложил в произведениях «Деревенские панорамы», «Несколько лет в деревне», «Очерки провинциальной жизни». Книги и повести Гарина-Михайловского пропитаны искренним оптимизмом.

Писатель много  путешествовал по Дальнему Востоку, после чего появились его описания «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому  полуострову». Скончался Гарин-Михайловский 10 декабря 1906 года.

Детство Тёмы (1892)

Действие происходит в доме Карташевых.  Глава семейства  — отставной генерал Николай  Семенович Карташев.  Суровый  характер и выправка николаевского  генерала Карташева-старшего дают вполне определенное направление воспитанию детей, среди которых Тёма,  старший в семье из мальчиков,  оказывается главным «поджигателем обычного возбуждения»,  а значит,  его шалости становятся предметом наиболее пристального внимания его отца,  сопротивляющегося «сентиментальному»  воспитанию сына, «вырабатывающего»  из него «противную слюнявку».  Однако мать Тёмы,  Аглаида Васильевна,  женщина умная и тонко образованная,  придерживается иного взгляда на воспитание собственного сына.  По её мнению,  любые воспитательные меры не должны уничтожить в ребенке человеческого достоинства,  превращать его в «огаженного звереныша»,  запуганного угрозой телесных наказаний.  Восьмилетний Тёма,  оказавшись между двумя полюсами понимания родительского долга и объясняя свои поступки себе и окружающим,  пытается прогнозировать реакцию каждого из родителей.Такова первая встреча с героем,  когда он,  случайно сломав любимый цветок отца,  не может честно признаться в своем поступке: страх перед жестокостью отца превосходит доверие к материнской справедливости.  В этом заключается причина всех последующих «подвигов»  героя: немыслимый галоп на жеребце Гнедко,  разорванная юбка бонны,  разбитый судок и,  наконец,  украденный сахар — вся «повесть грустного дня» — первого дня повествования,  заканчивающегося для Тёмы суровым отцовским наказанием.  Недобрая память о подобных экзекуциях сохранится у Тёмы на долгие годы.  Так,  спустя почти двадцать лет случайно оказавшись в родном доме,  он вспоминает место,  где его секли,  и собственное чувство к отцу, «враждебное,  никогда не мирящееся».В этот ранний период для матери Тёмы важно то,  что, «несмотря на всю сутолоку чувств»  и разнообразие детских впечатлений,  дающих повод не только к капризам,  но и к самым необдуманным поступкам,  в груди её сына «сидит горячее сердце».  Внимательная,  но требовательная любовь Аглаиды Васильевны находит отклик в душе мальчика,  с готовностью рассказывающего ей историю своих несчастий.  После искреннего признания и раскаяния Тёма испытывает особенно возвышенные чувства,  но,  находясь в эмоционально возбужденном состоянии от перенесенных физических страданий,  следствием которых становится и последующая болезнь,  он проявляет бездумную храбрость и совершает по-настоящему отважный поступок.«Набедокуривший баловень»  вспоминает о своей любимой собачонке Жучке.  Узнав от няни,  что «какой-то ирод»  бросил её в старый колодезь,  Тёма сначала во сне,  а затем и наяву спасает свою любимицу.  Воспоминания о чувстве отвращения от соприкосновения с «вонючей поверхностью»  и «слизистыми стенками полусгнившего сруба»  надолго остались в памяти Тёмы.  Этот эпизод окажется настолько сильным эмоциональным впечатлением,  что в дальнейшем сквозь призму произошедшего с ним той памятной летней ночью герой интерпретирует все самые сложные обстоятельства собственной жизни (например,  в третьей части тетралогии герой заболевает сифилисом — в прощальной записке к матери он сравнивает себя с Жучкой,  брошенной в колодезь).Тогда Тёмины «подвиги»  заканчиваются ледяным компрессом,  горячечным бредом и несколькими неделями тяжелой болезни.  Однако здоровый организм ребенка берет верх — следует выздоровление,  а теплая, по-осеннему примиряющая погода создает у героя такое настроение,  когда «вокруг все то же», «все радует своим однообразием»  и снова есть возможность «зажить одной общею жизнью».Выздоровление Тёмы совпадает с еще одним важным,  не считая предгимназических ожиданий и приготовлений,  событием.  Тёме разрешают посещать «наемный двор»,  пустырь,  сдававшийся в аренду отцом Карташева,  где он мог целыми днями «носиться с ребятишками», «отдаться ощущениям жизни своих новых приятелей»: их играм в «дзигу» (вид волчка),  вылазкам на кладбище и прогулкам к морю.  Так прошло еще два года привольной жизни,  и «подоспела гимназия».  Тёма выдерживает экзамен в первый класс — начинаются первые страхи перед «свирепым латинистом»  и обожание добродушного учителя естественной истории,  возникает острота первых дружеских переживаний.  Но постепенно эмоциональный подъем сменяется более ровным,  будничным настроением,  и тянутся дни, «бесцветные своим однообразием,  но и сильные,  и бесповоротные своими результатами».На фоне общепознавательных впечатлений особенное значение имеет обретение в лице «доброго и кроткого»  одноклассника Иванова друга,  который оказывается,  по сравнению с Тёмой,  довольно начитанным мальчиком.  Благодаря ему во втором классе Карташев читает Майн Рида и Гоголя.  Однако после неприятной истории Иванова исключают из гимназии,  и дружба между ними прекращается: не только из-за отсутствия общих интересов,  но и потому,  что Иванов становится свидетелем малодушного поступка своего друга.  Для Тёмы это испытание не заканчивается разрывом с Ивановым: в классе за ним закрепляется репутация «выдавшего»,  и ему приходится пережить несколько дней «тяжелого одиночества».Впрочем,  с Ивановым Тёма еще встретится в своей жизни,  учась в Петербурге,  а между тем у него появляются новые приятели,  с которыми,  преисполненный авантюрно-романтических мечтаний,  он строит планы побега в Америку,  чтобы не идти «избитым путём пошлой жизни».  Приятели,  увлеченные строительством лодки для морского путешествия,  проявляют значительно меньшее рвение к учебе.  Результатом этого становятся отрицательные оценки в гимназическом журнале.  Тёма скрывает свои «успехи»  от домашних,  поэтому последующие события оказываются для них полной неожиданностью. «Америка не выгорела»; компания заслужила прозвище «американцев»,  а тем временем подошло время экзаменов,  когда обнаружилось общее безделье.  Страх провалиться на экзаменах рождает у Карташева различные фантазии,  среди каковых оказывается мысль о «самоубийстве»  посредством «глотанья спичек»,  счастливо и без последствий закончившееся.  Тёма сдает экзамены и переходит в третий класс.Именно на это время приходится сближение Тёмы с отцом,  который стал мягче,  ласковее и все более искал общества семьи.  Прежде немногословный Карташев-старший рассказывает сыну о «походах,  товарищах,  сражениях».  Но сильный организм Николая Семеновича начинает изменять ему,  и вскоре шумный и веселый дом Карташевых наполняется «рыданиями осиротевшей семьи».Этим печальным событием заканчивается первая часть тетралогии,  а во второй книге — «Гимназисты» — читатель встречается с Тёмой Карташевым — учеником шестого класса

 Шарль Перро

Родился 12 января. Огромная заслуга Перро в том, что он выбрал из массы народных сказок несколько историй и зафиксировал их сюжет, который еще не стал окончательным. Он придал им тон, климат, стиль, характерный для 17 века, и тем не менее очень личный.В ряду сказочников, «легализовавших» сказку в серьезной литературе, самое первое и почетное место отводится французскому писателю Шарлю Перро. Мало кто из наших современников знает, что Перро был маститым поэтом своего времени, академиком Французской академии, автором знаменитых научных трудов. Но всемирную известность и признание потомков принесли ему не его толстые серьезные книги, а прекрасные сказки «Золушка», «Кот в сапогах», «Синяя Борода».Шарль Перро родился в 1628 году. Семья мальчика была озабочена образованием своих детей, и в возрасте восьми лет Шарль был отправлен в коллеж. Как отмечает историк Филипп Арьес, школьная биография Перро – биография типичного отличника. За время обучения ни он, ни его братья ни разу не были биты розгами — случай по тем временам исключительный.После коллежа Шарль в течение трех лет берет частные уроки права и в конце концов получает диплом юриста.В двадцать три года он возвращается в Париж и начинает свою карьеру в качестве адвоката. Литературная деятельность Перро приходится на то время, когда в высшем обществе появляется мода на сказки. Чтение и слушание сказок становится одним из распространенных увлечений светского общества, сравнимых разве с чтением детективов нашими современниками. Некоторые предпочитают слушать философские сказки, другие отдают дань сказкам старинным, дошедшим в пересказе бабушек и нянюшек. Литераторы, стремясь удовлетворить эти запросы, записывают сказки, обрабатывая знакомые им с детства сюжеты, и устная сказочная традиция постепенно начинает переходить в письменную.Однако Перро не решился опубликовать сказки под своим именем, и на выпущенной им книжке значилось имя его восемнадцатилетнего сына – П. Дарманкура. Он опасался, что при всей любви к «сказочным» развлечениям писание сказок будет воспринято как занятие несерьезное, бросающее тень своей легкомысленностью на авторитет серьезного литератора.В основе сказок Перро – известные фольклорные сюжет, которые он изложил с присущим ему талантом и юмором, опустив некоторые детали и добавив новые, «облагородив» язык. Больше всего эти сказки подходили детям. И именно Перро можно считать родоначальником детской мировой литературы и литературной педагогики.Шарля Перро сейчас мы называем его сказочником, а вообще при жизни (он родился в 1628 году, умер в 1703-м).Шарль Перро был известен как поэт и публицист, сановник и академик. Он был адвокатом, первым приказчиком министра финансов Франции Кольбера.Когда Кольбером в 1666 году была создана Академия Франции, в числе ее первых членов был брат Шарля, Клод Перро, которому незадолго до этого Шарль помог выиграть конкурс проектов фасада Лувра. Спустя несколько лет Шарь Перро был тоже принят в Академию, и ему поручили возглавить работу над "Всеобщим словарем французского языка".История его жизни - это и личное, и общественное, и политика, смешанная с литературой, и литература, как бы разделившаяся на то, что прославило Шарля Перро в веках - сказки, и то, что осталось преходящим. Например, Перро стал автором поэмы "Век Людовика Великого", в которой прославил своего короля, но и - работы "Великие люди Франции", объемных "Мемуаров" и прочая, прочая. В 1695 году выходит сборник стихотворных сказок Шарля Перро.А вот сборник "Сказки матушки Гусыни, или Истории и сказки былых времен с поучениями" были выпущены под именем сына Шарля Перро Пьера де Арманкура - Перро. Именно сын в 1694 году по совету отца начал записывать народные сказки. Пьер Перро погиб в 1699-м. В мемуарах, написанных за несколько месяцев до смерти (он умер в 1703 году) Шарль Перро ничего не пишет о том, кто был автором сказок или, если быть точнее, литературной записи.Мемуары эти, впрочем, были опубликованы лишь в 1909 году, а уже через двадцать лет после смерти литература, академика и сказочника, в издании 1724 года книги "Сказки матушки Гусыни" (ставшей, кстати, сразу бестселлером) авторство впервые было приписано одному Шарлю Перро. Словом, в этой биографии немало "белых пятен". Судьба самого сказочника и его волшебных сказок, написанных в соавторстве с сыном Пьером, впервые в России так подробно изложена в книге Сергея Бойко "Шарль Перро".

Мальчик с пальчик.

Когда-то давным-давно  жил дровосек с женой и семью  сыновьями. Были они очень бедны  и жили в небольшом домике на опушке леса. Шестеро из сыновей были рослыми  и крепкими, только седьмой не вышел  ростом. Он был такой маленький, что  его прозвали Мальчик-с-пальчик. И хотя он действительно был ненамного больше пальца, умом он во сто раз превосходил какого-нибудь переростка. Братья и даже отец часто обращались к нему за советом.Жили они в большой нужде, особенно тяжело приходилось зимой, когда в лесу не было ни грибов, ни ягод. И когда как-то раз дровосек подстрелил зайца, все очень обрадовались. Сыновья выбежали навстречу отцу:  – Отлично, на ужин будет заячье жаркое!– Для жаркого нужен огонь, – сказал Мальчик-с-пальчик. – Вперед, братишки, идемте в лес за хворостом.Несмотря на то что день клонился к вечеру, братья отправились с Мальчиком-с-пальчик в лес. Но хвороста попадалось мало, и они шли все дальше и дальше в чащу, пока не заблудились.Наступила ночь, и в лесу стало совсем темно. У мальчиков зуб на зуб не попадал от холода. Стояла зловещая тишина, и только иногда издали доносился вой одинокого волка.– Что мы будем делать? – спросил старший брат.Мальчик-с-пальчик огляделся вокруг.– Я знаю. Надо забраться на высокое дерево. Там нас не достанут голодные и злые волки, а может быть, мы увидим, в какой стороне наш дом.Братья ловко вскарабкались на высокую сосну. Теплом своего дыхания они пытались согреть замерзшие руки. Мальчик-с-пальчик залез на самую верхушку сосны и крикнул:– Смотрите!Далеко в лесу слабо мерцал огонек. В сердцах мальчиков блеснул лучик надежды.– Мы наверняка сможем там укрыться, – сказал Мальчик-с-пальчик. – Пойдемте скорее, пока мы здесь совсем не окоченели.Долго брели они по скрипучему снегу в сторону, где виднелся огонек.И вот промерзшие до костей ребята вышли к большому каменному дому. В одном из окон горел свет. Мальчик-с-пальчик храбро постучал в тяжелую, дубовую дверь.– Кто там? – спросил женский голос.– Это сыновья дровосека. Мы замерзли и проголодались. Впустите нас, пожалуйста.Дверь со скрипом открылась; на пороге появилась добродушная, но испуганная женщина.– Мы заблудились, пояснил Мальчик-с-пальчик, – и сейчас превратимся в семь льдышек. Только уголок у камина и миска горячей еды могли бы нас спасти.– Тс, тихо! – шепнула женщина. – Здесь живет Людоед, который ест маленьких детей, а я его жена.Братья так и оторопели от ужаса.– Мой муж скоро вернется с Темной поляны, где он нападает на проезжих купцов. Если он застанет вас здесь, то съест в два счета.– А далеко ли отсюда эта Темная поляна? – спросили они.– Ровно семьдесят миль, – ответила хозяйка. – Но семьдесят миль – это всего лишь десять шагов для него. Ведь у него есть семимильные сапоги. Он делает шаг и проходит семь миль. Уходите, ребятки, пока еще не поздно. Уходите!– Если вы нас не впустите, мы все равно умрем в лесу от холода, уж лучше мы останемся здесь и немного обогреемся. Может, господин Людоед нас не заметит, – решил Мальчик-с-пальчик.Тяжело вздохнув, хозяйка впустила мальчиков.Едва они немного отогрелись, как раздался глухой стук в дверь.– Это он! – в ужасе прошептала хозяйка. – Скорее, прячьтесь, кто куда может!Сыновья дровосека быстро попрятались – кто под стол, кто под дубовую лавку.– Эй, жена, дай-ка мне поесть! – еще с порога рявкнул Людоед и сразу же набросился на баранью ногу.Людоед был огромного роста, настоящий великан. Обут он был в свои семимильные сапоги, которые на первый взгляд ничем не отличались от обычных больших сапог.После ужина Людоед снял сапоги и развалился на лавке.– А это еще кто? – и он вытащил из-под стола перепуганного Мальчика-с-пальчик.– Это сынишки дровосека, – сказала побледневшая хозяйка дрожащим голосом.– А, сынишки! – зарычал Людоед. – Значит, их несколько! А ну, вылезайте!– Подождите, сударь, – нашелся сообразительный Мальчик-с-пальчик. – Ваша жена купила нас вам для завтрака. А мясо, как вам известно, нужно сначала разморозить, а потом подождать, чтобы оно стало нежнее.– Это ты верно говоришь, парень, – согласился Людоед и сказал жене:– Забери их, пусть немного полежат. Станут нежнее.Хозяйка отвела мальчиков в кладовку.– Вижу, что ты сообразительный малый, – шепнула она Мальчику-с-пальчик. – Я постараюсь напоить мужа вином, а как только он уснет, приоткрою дверь и вы сможете убежать.– Выпей вина, мой дорогой, – с этими словами хозяйка вкатила в комнату пузатую бочку.Людоед один за другим осушил несколько огромных бокалов, и скоро его сморил глубокий сон.– Скорее, ребятки, – подгоняла хозяйка. – Бегите быстрее ветра, если вам дорога жизнь.Мальчики выбежали в приоткрытую дверь и пустились бегом через лес.Наступило утро. Людоед, так и пролежав всю ночь на твердой лавке, проснулся. Он сразу почувствовал страшный голод и вспомнил о семерых вкусных мальчиках, которых ему купила заботливая жена. Людоед заглянул в кладовку.– Эй! – зарычал он яростно. – Где они? Неужели удрали? Дай-ка мне, жена, мои семимильные сапоги, я должен догнать свой завтрак!Злодей впрыгнул в свои сапожищи с золотыми пряжками и бросился из дому. Огромными семимильными шагами великан в мгновение ока переступал через леса, поля, реки, озера, горы, даже деревни и города.Наконец Людоед остановился. Он сел на скалу и задумался, куда же могли деться негодные мальчишки, как вдруг появилась королевская карета. В окне кареты показалась принцесса и с любопытством взглянула на Людоеда.– Настоящий людоед! – воскликнула она, хлопая в ладоши от восторга.Людоед, которому это польстило, галантно поклонился.– Ваше высочество, не видели ли вы семерых мальчишек, удравших от меня?– За пять дней моего путешествия я не встретила никого, кроме вас, – ответила принцесса, хотя по дороге она видела, как Мальчик-с-пальчик и его братья брели через лес по сугробам.Людоед молча поклонился и повернул назад. “Нужно делать шаги поменьше, – решил он, – они не могли далеко убежать. Вернусь-ка я и поищу их ближе к дому”.Усталый и голодный Людоед наконец добрался до леса, по которому из последних сил брели мальчики.Но даже Людоед, проделав в семимильных сапогах такой путь, притомился. Ноги у него болели невыносимо. Не обращая внимания на мороз, он разлегся под деревом, надвинул на глаза шляпу и задремал.А тем временем сыновья дровосека вышли из лесной чащи как раз в том месте, где спал великан. Они застыли как вкопанные, увидев, что их преследователь похрапывает под деревом.– Людоед… Мы пропали.– Была не была, – решился Мальчик-с-пальчик. – Спрячьтесь в кустах и ждите меня. Если же Людоед меня схватит, бегите прямо домой.Он потихоньку подкрался к Людоеду, осторожно стащил с него семимильные сапоги и вернулся к спрятавшимся в кустах братьям. Людоед по-прежнему спал.– А теперь, – сказал он, – бежим скорее!Собрав последние силы, дети бросились через лес и скоро прибежали к своему домику, где их ожидали обеспокоенные родители.Тем временем Людоед проснулся и, обнаружив, что кто-то украл его сапоги, зарычал так громко, что с деревьев посыпался снег.– Караул! Ограбили! – кричал он, размахивая своей блестящей саблей.Пришел конец его безраздельному владычеству в том краю. Ведь без семимильных сапог ему трудно было догнать даже замерзшего зимой зайца. Говорят, что с тех пор Людоед впал в тоску, стал все больше пить вина, а однажды ушел из дому, и с той поры его никто не видел.Шло время. В домике дровосека мало что изменилось. Семья по-прежнему жила бедно, и частенько случалось, что все семь братьев ложились спать голодными. Тем не менее мальчики росли и мужали на глазах. Даже Мальчик-с-пальчик подрос, хотя рядом со своими высокими и крепкими братьями он все еще выглядел маленьким и хилым. Зато он стал еще смышленее и умнее и все чаще задумывался, как бы заработать денег для своих родителей.Однажды Мальчик-с-пальчик достал из старого сундука пару сапог с пряжками, которые он когда-то стащил у злого Людоеда. Ведь это были семимильные сапоги, и нужно было наконец-то извлечь из них пользу.– Завтра я пойду в королевский дворец, – заявил Мальчик-с-пальчик, – попрошусь на службу к королю. Хочу стать гонцом. Буду разносить королевские письма и указы.– Это очень нелегкая служба, – вздохнул отец.– Ты забыл, что у меня есть семимильные сапоги!И Мальчик-с-пальчик обул сапоги и пустился в путь.Не успел он сделать и нескольких шагов, как был уже во дворце. Король, королева и все придворные выглядели очень печальными.– Что случилось, ваше величество? – смело спросил парнишка.– Да вот беда! – воскликнул в отчаянии король. – Враг наступает на столицу, а мои войска, что стоят за сто миль отсюда, ничего не подозревают. Даже гонец на самом быстром коне не успеет доставить им сообщение.– Поручите это мне, ваше величество, – сказал Мальчик-с-пальчик, – я в миг доставлю послание. Ведь не зря у меня на ногах семимильные сапоги.– Ах, отправляйся же скорее. Если все исполнишь, я осыплю тебя золотом.Королю не нужно было повторять свои слова. Не успел Мальчик-с-пальчик сделать и шага, как очутился в солдатском лагере и отдал генералу письмо, а потом так же быстро вернулся во дворец.– Вот чудеса! – воскликнул обрадованный король, прочитав письмо с добрыми вестями от генерала. – Назначаю тебя, парень, королевским гонцом. За каждое принесенное письмо ты будешь получать тысячу золотых.Так и стал Мальчик-с-пальчик королевским гонцом и несколько лет носился по всему свету с королевскими письмами и поручениями. Когда же он скопил достаточное состояние, да и семимильные сапоги до дыр стерлись, вернулся в родной дом на опушке леса.Теперь семья дровосека не знала нужды и жила в достатке. Мальчик-с-пальчик вырос и стал умным и красивым юношей, а братья его – всеми уважаемыми людьми. Правда, Мальчик-с-пальчик так и остался самым маленьким среди братьев, зато в каждом деле все спрашивали у него совета, даже король в делах государственной важности.

Пряничный домик

Давным-давно  жили-были брат и сестра, Жан и  Мари. Родители их были очень бедны, и жили они в старом домишке  на опушке леса. Дети с утра до ночи работали, помогая отцу-дровосеку. Часто  они возвращались домой такие усталые, что у них даже не было сил поужинать. Впрочем, нередко случалось, что ужина у них вообще не было, и вся семья ложилась спать голодной.

– Мари, – говорил иногда Жан, когда, голодные, они лежали в темной комнате и не могли заснуть, – мне так хочется шоколадного пряничка.– Спи, Жан, – отвечала Мари, которая была старше и умнее своего брата.

– Ох, как хочется съесть большой шоколадный пряник с изюмом! – громко вздыхал Жан.Но шоколадные пряники с изюмом не росли на деревьях, а у родителей Мари и Жана не было денег, чтобы поехать в город и купить их детям. Лишь только воскресные дни были для детей радостными. Тогда Жан и Мари брали корзинки и отправлялись в лес по грибы и ягоды.

– Не уходите далеко, – всегда напоминала мать.– Ничего с ними не случится, – успокаивал ее отец. – Им каждое дерево в лесу знакомо.

Однажды в воскресенье  дети, собирая грибы и ягоды, так  увлеклись, что не заметили, как наступил вечер.

Солнце быстро скрылось за темными тучами, а ветки  елей зловеще зашумели. Мари и Жан  в страхе огляделись вокруг. Лес уже не казался им таким знакомым.– Мне страшно, Мари, – шепотом сказал Жан.

– Мне тоже, – ответила Мари. – Кажется, мы заблудились.Большие, незнакомые деревья были похожи на немых великанов с широкими плечами. То там, то здесь в чаще сверкали огоньки – чьи-то хищные глаза.

– Мари, я боюсь, – снова прошептал Жан.Стало совсем темно. Дрожащие от холода дети прижались друг к другу. Где-то вблизи ухала сова, а издалека доносился вой голодного волка.Страшная ночь длилась бесконечно. Дети, прислушиваясь к зловещим голосам, так и не сомкнули глаз. Наконец между густыми кронами деревьев блеснуло солнце, и постепенно лес перестал казаться мрачным и страшным. Жан и Мари поднялись и пошли искать дорогу домой.Шли они, шли по незнакомым местам. Кругом росли громадные грибы, намного больше тех, что они обычно собирали. И вообще все было каким-то необычным и странным.

Когда солнце было уже высоко, Мари и Жан вышли  на поляну, посреди которой стоял  домик. Необычный домик. Крыша у  него была из шоколадных пряников, стены – из розового марципана, а забор – из больших миндальных орехов. Вокруг него был сад, и росли в нем разноцветные конфеты, а на маленьких деревцах висели большие изюмины. Жан не верил собственным глазам. Он посмотрел на Мари, глотая слюнки.

– Пряничный домик! – радостно воскликнул он.– Садик из конфет! – вторила ему Мари.

Не теряя  ни минуты, изголодавшиеся дети бросились  к чудесному домику. Жан отломил  от крыши кусок пряника и принялся уплетать его. Мари зашла в садик  и стала лакомиться то марципановыми морковками, то миндалем с забора, то изюмом с деревца.– Какая вкусная крыша! – радовался Жан.– Попробуй кусочек забора, Жан, – предложила ему Мари.Когда дети наелись необычных лакомств, им захотелось пить. К счастью, посреди садика был фонтан, в котором, переливаясь всеми цветами, журчала вода. Жан отхлебнул из фонтана и удивленно воскликнул:– Да это же лимонад!Обрадованные дети жадно пили лимонад, как вдруг из-за угла пряничного домика появилась сгорбленная старушка. В руке у нее была палка, а на носу сидели очень толстые очки.– Вкусный домик, не правда ли, детки? – спросила она.Дети молчали. Испуганная Мари пролепетала:– Мы... мы потерялись в лесу... мы так проголодались...Старушка, казалось, совсем не рассердилась.– Не бойтесь, ребятки. Входите в дом. Я вам дам лакомства повкуснее, чем эти.Как только дверь домика захлопнулась за Мари и Жаном, старушка изменилась до неузнаваемости. Из доброй и приветливой она превратилась в злую ведьму.– Вот вы и попались! – прохрипела она, потрясая своей клюкой. – Разве это хорошо, есть чужой дом? Вы мне заплатите за это!Дети задрожали и в страхе прижались друг к дружке.– А что вы за это с нами сделаете? Наверное, вы все расскажете нашим родителям? – испуганно спросила Мари.

Ведьма расхохоталась.–  Ну уж только не это! Я очень люблю детей. Очень!И прежде чем Мари опомнилась, ведьма схватила Жана, втолкнула его в темный чулан и закрыла за ним тяжелую дубовую дверь.– Мари! – слышались возгласы мальчика. – Мне страшно!– Сиди тихо, негодник! – прикрикнула ведьма. – Ты ел мой дом, теперь я съем тебя! Но сначала мне надо немножко откормить тебя, а то ты слишком худенький.

Жан и Мари громко заплакали. Сейчас они готовы были отдать все пряники на свете за то, чтобы  опять очутиться в бедном, но родном домике. Но дом и родители были далеко, и никто не мог прийти им на помощь.Тут злая хозяйка пряничного домика подошла к чулану.– Эй, мальчик, просунь-ка палец через щелку в двери, – приказала она.Жан послушно просунул через щелку самый тонкий пальчик. Ведьма пощупала его и недовольно сказала:– Одни кости. Ничего, через недельку ты у меня будешь толстеньким-претолстеньким.

И ведьма начала усиленно кормить Жана. Каждый день она готовила для него вкусные  блюда, приносила из садика целые  охапки марципановых, шоколадных и  медовых лакомств. А вечером приказывала ему просовывать в щелку пальчик и ощупывала его.– Мой золотой, ты толстеешь прямо на глазах.И действительно, Жан быстро толстел. Но однажды Мари придумала вот что.– Жан, в следующий раз, покажи ей эту палочку, – сказала она и просунула в чулан тоненькую палочку.Вечером ведьма как обычно обратилась к Жану:– А ну, покажи-ка пальчик, сладенький ты мой.Жан просунул палочку, которую дала ему сестра. Старуха потрогала ее и отскочила как ошпаренная:– Опять одни кости! Не для того я тебя кормлю, дармоед, чтобы ты был худой, как палка!На следующий день, когда Жан снова просунул палочку, ведьма не на шутку рассердилась.– Не может быть, чтобы ты был все еще такой худой! Покажи еще раз палец.И Жан снова просунул палочку. Старуха потрогала ее и вдруг дернула изо всей силы. Палочка и осталась у нее в руке.