Цензура в годы СССР

     В 20-е годы активно развивался еще один тип средств массовой информации - радио. В 1927 году был издан приказ по акционерному обществу «Радиопередачи», в соответствии с которым все передачи должны были иметь заранее подготовленный и заверенный цензурой текст. 13 апреля 1928 года вышло постановление Совнаркома РСФСР о создании единого органа руководства культурой -- Главискусства. В 1929 году появилась «Инструкция местным органам ОГПУ по наблюдению за состоянием секретного и мобилизационного делопроизводства учреждений и организаций».

     Цензурный режим, установленный партией большевиков, охватывал все сферы социально-политической и культурной жизни народа, включая и средства массовой информации.

     2.2 Тотальная цензура

     К 30-м годам сформировалась сложная многоступенчатая структура - важнейшая составная часть «Министерства правды». Она насчитывает по мнению А.Блюма, как минимум, пять уровней цензуры, проходя которые любой текст либо существенно изменялся, либо вообще не появлялся в печати. Постепенно расширяясь и ужесточаясь, система сложилась в следующую, восходящую снизу вверх иерархию:

     Самоцензура - внутренняя, автоцензура, которая характеризовалась самоограничением автора в процессе создания текста, при котором он руководствовался некоторыми государственными запретами или своими моральными принципами, чтобы предотвратить столкновение с внешней цензурой. В советское время автор стремился предугадать идеологические, и иные претензии, которые его рукопись может встретить при проверке в контролирующих инстанциях, что отрицательно сказывалось на их творчестве - текст терял оригинальность, писатель, стремясь не выделиться из масс, становился циничным, стремясь быть напечатанным.

     Редакторская цензура осуществлялась сотрудниками издательств, журналов, газет, теле-радио-киностудий, театров и т.д. Руководители издательств, назначаемые из крупных партийных работников, и редакторы-выдвиженцы подвергали тексты жесткой идеологической правке, ничуть не уступая в этом смысле собственно цензурным инстанциям, а порой и превосходя по жестокости. На этом же уровне зловещую роль играли руководители и функционеры так называемых «творческих союзов» - писателей, композиторов и т.д., осуществлявших контроль за  издательствами, редакциями журналов, выставками, зрелищными представлениями.  Позже редакторы, как правило, подменяли цензоров, оставляя им контроль за соблюдением перечня закрытых сведений. Правда среди редакторов встречалось немало талантливых, неравнодушных людей, пытавшихся противостоять идеологическому и политическому диктату. Однако с течением времени воспиталось поколение советских редакторов, выступавшее против автора вместе с цензурой. Будучи образованнее цензоров, они представляли для писателей еще большую опасность, замечая то, на что первые не обратили бы внимания. Наибольшую подозрительность редакторов вызывал подтекст произведения, то, что получило название эзопова языка. В советское время чтение «между строк» за пространством текста, умение обнаружить скрытый, внутренний, «второй» смысл произведения и интерпретировать его является необходимым атрибутом читательского сотворчества. Еще один вид редакторской цензуры, «журнальной», при котором круг авторов, стиль изложения и «идеология» избирались редакцией  в условиях тотального террора, стал практически невозможен. Литературные журналы потеряли индивидуальность - и стилистическую, и, тем более, идеологическую. Цензурно-репрессивный режим тех лет привел к вымыванию наиболее активных творческих людей из журналистских кадров, открывая путь просто карьеристам.

     Главлитовский контроль играл принципиально важную роль, поскольку сам Главлит и все его местные отделения и инстанции выполняли всю практическую работу. 6 июля 1931 года Совнарком опубликовал новое положение о Главлите. Как отмечает Геннадий Жирков, «впервые в практике государства, да еще социалистического, была введена одновременно и гласно предварительная и последующая цензура».  Многое в те годы зависело от главлитовских цензоров, т.к. именно они поставляли наверх материал об антисоветских настроениях в литературной и вообще информационной среде, что, в свою очередь, ужесточало идеологические требования. Тотальный контроль партийной цензуры этого периода выразился в трансформации партийной и литературной критики в политический донос, их срастание с цензурой. В результате «на выходе» должен был появиться текст, полностью соответствующий видам и намерениям власти.

     Карательная цензура  органов тайной политической полиции (в это время ОГПУ/ НКВД/ МГБ, имевшими для этой цели в своем составе отдел Политконтроля) вела внесудебную расправу, а также тайное наблюдение за всем ходом литературного процесса и уже изданными произведениями.  Главлит, формально находившийся в структуре Наркомпроса, фактически подчинялся службам госбезопасности.

     В 30-е годы, когда кадры сотрудников органов цензуры были подобраны, укреплены проверенными коммунистами и уже воспитаны соответствующим образом, роль политконтроля ОГПУ/НКВД не то, чтобы уменьшилась, но приобрела несколько иной характер. Главлит стал отстаивать свое единоличное право допуска в печать  любого  произведения, кем бы оно ни издавалось.  Он же следил за тем, чтобы ни одна строчка, ни одно упоминание об органах госбезопасности не проникли в печать без санкции последних. Такая директива была разослана Главлитом на следующий год после его создания - в 1923 г., затем не раз повторялась в регулярно издававшемся «Перечне сведений, не подлежащих оглашению».

     В надзоре за печатным словом функции тайной политической полиции сводились к  упреждающим действиям, к подбору кадров  - каждый цензор, редактор, занимавший более или менее ответственную должность в издательствах, проходил тщательную проверку на предмет «идеологического и политического соответствия». Они же принимали участие в  и проверке фондов массовых библиотек. Еще большую роль они играли в иностранной цензуре, ведавшей допуском зарубежных печатных изданий в СССР. На практике было трудно разграничить сферы деятельности органов цензуры и госбезопасности. В 1952 г. в ЦК рассматривался проект, согласно которому Главлит вместе со всеми своими структурами должен быть передан в систему Министерства безопасности СССР, но эта идея была оставлена в связи со смертью «вождя». Всё же некоторое время в 1953 г. Главлит находился в ведении МВД.

     Идеологической цензуре партийного руководства принадлежало решающее слово, определявшее судьбы авторов и их произведений, издательств, журналов и других средств массовой информации. Его решения неукоснительно выполнялись Главлитом. Такая цензура осуществлялась на уровне «принятия решений» идеологическими структурами партии, прежде всего отделами и управлениями ЦК. Подчинялись они секретарю ЦК и члену Политбюро, курировавшему идеологическую сферу в СССР.

     Самым главным в иерархии был генсек, приговор его был окончательным и не подлежал обжалованию. От прихоти одного человека зависела не только судьба книги, но и ее автора. Крайние формы это приняло в годы диктатуры Сталина, который, к несчастью, очень «интересовался» литературой. Как вспоминал потом Эренбург, «при Сталине всё было просто: нужно было только узнать, как он отнесся к той или иной книге».

     На практике деятельность указанных выше учреждений и инстанций переплеталась между собой. Активнейшее участие в процессе принимали цензоры-добровольцы, сигнализировавшие в компетентные инстанции об идеологических «огрехах», допущенных не только авторами и редакторами, но и самими цензорами. Всегда несколько впереди шли литературные критики, статьи которых мало чем отличались от цензурных донесенийВ неразделимости функций различных ветвей идеологического надзора - одна из главных особенностей тоталитарного государства.

     Партийный диктат и вместе с ним партийная цензура развивались в 30-40-е годы с геометрической прогрессией. Все решали партийные структуры. Партия большевиков стала «государством в государстве». Функции государственных учреждений, в том числе и цензурных, были узурпированы партийным аппаратом. Тотальный партийный режим определял особенности и характер журналистики, что вело к развитию в ней мифологизации информации, фальсификации фактов прошлого и настоящего.

     В 1937 году координально изменилась политика изъятия литературы. Кроме содержания начинает играть важнейшую роль личность автора. Изымаются все произведения «врагов народа», вычеркиваются ссылки и упоминания о них. После заключения пакта Молотова-Риббентропа в августе 1939 года из библиотек была изъята вся антифашистская литература, из репертуаров театров и кинопроката сняты произведения с критикой фашизма. Критика Гитлера и других нацистских лидеров, которая публиковалась до августа 1939 года, была запрещена. Под запретом оказались любые упоминания о войнах между Россией и Германией.

     Во время Великой Отечественной войны цензурные ведомства сосредоточилась на нераспространении военной тайны. С началом войны в 1941 году статус начальника Главлита был повышен до «Уполномоченного Совета Народных Комиссаров по охране военных тайн и начальника Главлита». С февраля 1942 года отдел военной цензуры стал подчиняться Главному разведывательному управлению Генерального штаба Красной Армии, с октября 1942 он был переподчинён Народному комиссариату обороны, а в сентябре 1943 года -- Генеральному штабу Красной Армии.   16 декабря 1943 года приказом народного комиссара обороны № 0451 было введено «Положение о военной цензуре в Красной Армии (на военное время)».

     После окончания войны опять развернулась идеологическая чистка. 25 февраля 1946 года принято Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) о цензуре информации из СССР, публикуемой за границей. В августе 1946 года вышло Постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград». Была запрещена «Черная книга» писателей Гроссмана и Эренбурга. 2 июля 1951 года в газете «Правда» вышла статья «Против идеологических извращений в литературе».

     2.3 Оттепель и период застоя

     После смерти И.Сталина произошло незначительное ослабление цензуры, которое потом получило название «Хрущёвская оттепель». Однако, с 1964--1966 года запреты вновь ужесточились. Развернулась активная борьба с любыми иносказательными формами. Проводилось активное подавление помехами вещавших на территории СССР зарубежных радиостанций. Основным правовым документом стали статьи Уголовного кодекса РСФСР №70 об «антисоветской агитации и пропаганде», №190-1 о «распространении заведомо ложных измышлений, порочащих советский строй». По этим статьям КГБ СССР в 1958 - 1966 гг. осудило более трех с половиной тысяч человек, а в 1967 - 1975 гг. -- ещё полторы тысячи.

     25 февраля 1956 года прозвучал секретный доклад Никиты Хрущёва на XX съезде КПСС c разоблачением культа личности Сталина. В октябре 1958 года Борис Пастернак был исключен из Союза писателей СССР за «предательство по отношению к советскому народу, к делу социализма, мира, прогресса, оплаченное Нобелевской премией в интересах разжигания войны». В 1961 году органы КГБ изъяли рукописи романа Василия Гроссмана «Жизнь и судьба». В декабре 1962 года на выставке художников-авангардистов «Новая реальность», Никита Хрущёв  заявил, что «всё это не нужно советскому народу», после чего в печати была развернута пропагандистская кампания против формализма и абстракционизма в искусстве. 10 августа 1963 года постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР Главлит был включен в состав Государственного комитета Совета Министров СССР по печати.

     В январе 1964 года  был арестован поэт Иосиф Бродский по обвинению в тунеядстве и осуждён к пяти годам принудительных работ со ссылкой в Архангельскую область. В1972 году он был вынужден эмигрировать из страны под угрозой преследований КГБ. В сентябре 1965 года в Москве были арестованы писатели Андрей Синявский и Юлий Даниэль. Суд над ними и последующий приговор на 7 и 5 лет лагерей соответственно за антисоветскую пропаганду стали окончанием эпохи оттепели.

     18 августа 1966 года постановлением Совета министров СССР Главлиту вернулся статус Главного управления под руководством Совмина. С этого времени он стал именоваться «Главное управление по охране государственных тайн в печати при Совете Министров СССР».

     В мае 1967 года Александр Солженицын разослал так называемое «Письмо съезду» Союза писателей СССР с публичным протестом против политической цензуры, а 12 февраля 1974 года он был арестован по обвинению в измене Родине, 13 февраля лишён советского гражданства и выслан из СССР.

     10 декабря 1975 года в Осло Елена Боннэр огласила Нобелевскау лекцию академика Андрея Сахарова, в которой он требует среди прочего «свободы совести, существования информированного общественного мнения, плюрализма в системе образования, свободы печати и доступа к источникам информации». В январе 1980 года  после двух интервью академика Андрея Сахарова иностранным СМИ относительно войны в Афганистане он был лишен всех правительственных наград, включая звание Героя Социалистического Труда, и 22 января без суда выслан в город Горький, где был помещён под домашний арест.

     В 1983 году министерство культуры СССР приняло инструкцию, по которой все профессиональные и любительские музыканты обязаны 80 % концертного репертуара составлять только из песен, написанных членами Союза композиторов СССР.

     2.4 Развал системы советской цензуры

     Радикальное улучшение положения со свободой слова началось после того, как 25 февраля 1986 года на XXVII съезде КПСС М.С. Горбачёв декларировал «вопрос о расширении гласности. Это вопрос политический. Без гласности нет и не может быть демократизма, политического творчества масс, их участия в управлении».

      В сентябре 1986 года Главлит СССР издал приказ, в котором цензорам было дано указание сосредоточить внимание на вопросах, связанных с охраной государственных и военных тайн в печати, и информировать партийные органы только о существенных нарушениях в идеологической сфере. 25 сентября 1986 года вышло Постановление ЦК КПСС о прекращении глушения передач одних зарубежных радиостанций. В 1987 году приступила к работе Межведомственная комиссия, возглавляемая Главлитом СССР, которая начала пересмотр изданий с целью передачи их из отделов специального хранения в «открытые» фонды. В мае 1988 года в СССР был опубликован роман Б. Пастернака «Доктор Живаго», из-за издания которого за границей он был исключён из Союза писателей СССР, в том же году был опубликован ранее запрещённый роман В. Гроссмана «Жизнь и судьба». В 1989 году впервые официально опубликовали отрывки из романа А.Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ».