Особенности журналистского расследования в творчестве Юрия Щекочихина

    Однажды двое неизвестных напали на него у подъезда его дома и скрылись на светлой "Волге", что необычно для хулиганов. О том, что опасность реальна, его предупреждали друзья из спецслужб. Охраны Щекочихин не хотел, и ему выдали пистолет Макарова…

    Незадолго до болезни Юрий Петрович вернулся из командировки в Рязань. "Он занимался делом о контрабанде мебели, получал материалы от коллег из ФБР и немецкой разведки по многомиллионным долларовым уходам от таможенных пошлин, - рассказал главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов. - У него было 100 дел, материалы по которым он публиковал в "Новой газете".

    Накануне  свой гибели Юрий Щекочихин собирался  в США. Он считал необходимым запросить  ФБР о расследовании американской части дела "Трёх китов", связанного с отмыванием денег через "Бэнк оф Нью-Йорк". Редакция "Новой газеты" заявила, что располагает всеми документами на этот счёт с подписями, печатями и конкретными фамилиями.

    "Он  оставил нам ощущение счастья.  И - дела, которые не успел довести  до победы. Мы доведём. И пусть  в этом никто не сомневается" - написала "Новая газета" после гибели Юрия Щекочихина. 
 
 
 
 

    Заключение

    Юрий  Петрович Щекочихин стоял у истоков  становления отечественной расследовательской журналистики, одним из первых попытался  раскрыть волнующие читателей вопросы, провести расследования, которые порой шли в разрез с мнением власти или же были полностью противоположны ему.

    Журналистам, которые проводят расследования, чаще, чем другим, угрожают преследования, опасность и даже смерть в процессе их работы. Тогда как тоталитарный режим и начинающий демократический строй, как те, которые заполонили когда-то бывший Восточный блок, представляют наибольшую опасность, журналисты во всех уголках мира, пытающиеся докопаться до правды, могут столкнуться с проблемами, когда дело касается денег и власти.

    Но  в настоящее время Российская Федерация является самым опасным  местом на земле для журналистов. Согласно «Основным принципам защиты гласности» в 1997 году в России было убито 14 журналистов из-за своей профессиональной деятельности.⁷

    Так, например, если подвести определенный итог, некую печальную статистику нашей действительности, в которой  журналист, который жаждет донести  до народа правду, рискует своей  жизнью, то в период с 1991 года в России погибло 226 журналистов. Среди них были такие знаковые фигуры как В. Листьев, Д. Холодов, П. Хлебников, теперь в этот список можно внести и убитую в Петербурге Анну Политковскую. Некоторые считают, что смерть самого Щекочихина в 2003 году была вызвана стараниями некоторых сил.

Ю. Щекочихин также долгие годы занимался проблемами подростков и исследованием нравов преступного мира. Он не просто изучал определенное происшествие или правонарушение, но постоянно ставил перед обществом такие актуальные проблемы, как проблемы наркомании среди молодых людей, заказные убийства и др. Активно занимаясь журналистским расследованием, Ю. Щекочихин смог создать образ журналиста, который не остановится не перед чем ради постижения истины. Журналист активно погружает читателя в собственную творческую лабораторию, поэтому при чтении его очерков всегда возникает ощущение сопричастности к расследуемому делу.

Мы считаем, что все цели и задачи, поставленные во введении, были полностью достигнуты. Было проведено планомерное исследование основ журналистского расследования с точки зрения различных авторов учебных пособий (как отечественных, так и заграничных), которое позволило изучить творчество Ю. Щекочихина на примере конкретного произведения «Страх». 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Библиографический список

1. Васильев А.Н. Тактика отдельных следственных действий. - М., 1986.
2. Войтович Н. Расследовательская журналистика как форма социального контроля//http://www. medialaw.ru/publication.
3. Ворошилов В.В. Журналистика. СП-б, 2004.
4. Горохов В.М. Основы журналистского мастерства. М., 1984.
5. Грабельников А.А. Средства массовой информации постсоветской России - М., 1996.
6. Журналистское расследование/Под общ. ред. А.Д. Констатинова. СПб, 2001.
7. Засурский Я.Н. Искушение свободой. Российская журналистика: 1990-2004. М., 2004.
8. Кашинская Л.В. Метод наблюдения в журналистике. М., 1987.
9. Корконосенко С.Г. Основы журналистики. М., 2002.
10. Корконосенко С.Г. Правовая и этическая культура журналиста//Основы творческой деятельности журналиста/Ред.-сост. С.Г. Корконосенко. СПб., 2000.
11. Лазутина Г.В. Профессиональная этика журналиста. М., 1999.
12. Орлова Т.Д. Теория и методика журналистского творчества. Мн., 2005.
13. Пронин Е.И. Выразительные средства журналистики. М., 1980.
14. Соловьев А.Б. Как организовать расследование. М., 2000.
15. Стрельцов А.А., Тертычный А.А. Консолидация региональных СМИ и институтов гражданского общества для борьбы с коррупцией. М., 2001.
16. Тертычный А.А. Расследовательская журналистика. Учебное пособие для вузов. М.: Аспект Пресс, 2002.
17. Дэвид Рэндалл. Универсальный журналист. М.,1996.
18. Шум Ю. Журналистское расследование: методические рекомендации. М., 2000.
19. Шумилина Т.В. Методы сбора информации в журналистике. М., 1983.
20. Ю. Шум. Лекции по журналистским расследованиям. – СПб: Университет //Интерньюс Россия, 2003.
21. Шум Ю.А. Журналистское расследование: от теории к практике. М., 2002.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

    Приложение 

    Приложение  № 1 Статья Ю.Щекочихина «Страх», Литературная газета 10 июня 1992. №24

    ОН  ОТРЫВАЕТ узкий клочок бумаги, пишет  на нем название

    фирмы, показывает мне. Потом чиркает зажигалкой. Листок тлеет в пепельница, оставляя в ней горстку пепла — все, что осталось от тайны этой информации. «Угу, — киваю я. А кто же стоит во главе фирмы?»

    Музыка  поставлена на полную громкость, телефон  перенесен в соседнюю комнату, но все равно, подчиняясь правилам игры, предложенным моим собеседником, задаю вопрос шепотом. Снова отрывается листок бумаги... Зажигалка, пламя, горстка пепла.

    Москва, поздний вечер, квартира моего товарища, которую он, предварительно оставив  ключи, покинул на это время.

    Одна  картинка. Теперь — еще одна.

    Прошу о встрече еще одного человека, занимающего не последнее место  на московской иерархической лестнице. Прошу по одной причине, совсем маленькой, но очень существенной для меня: мне сказали, что он- честный. «Ну, подъезжайте...» - слышу в телефонной трубке... Конец рабочего дня. В приемной — никого... Открываю дверь его кабинета.

    Он  начинает говорить сразу же, как  будто только и ждал, когда же наконец появится журналист и  спросит его, почему же так происходит. Мне захватывающе интересно: даты, факты, фамилии. Вся та невидимая постороннему глазу жизнь, которая формирует видимую, чувствуемую, осязаемую жизнь Москвы. «Мне необходимо записать вас на диктофон. Вы бесценный свидетель.» Он резко отказывается: «Ничего я вам говорить не буду». — «Боитесь?» «Не хочу...Бесполезно...- Безнадежно...» — и он встает, показывая мне, что наша беседа окончена.

    Ну  что, еще картинка? Пожалуйста, могу.

    Суббота... Служебный кабинет в пустынном  здании. Меня ждут. Снова приемная —  пустая. Кабинет, за кабинетом — комната для отдыха, как и положено в таких офисах, где на столе — гроздья разнокалиберных телефонов. Я спрашиваю: «Мне известно, что вы знаете — и можете мне сказать, какая фирма и кто конкретно оплачивал зарубежные путешествия Лужкова с женой...» Он вздыхает, встает: «Сейчас пойду запру дверь... Мало ли что...» Возвращается. Молчит. Я повторяю свой вопрос. Молчание. «Ну...» — нетерпеливо говорю я ему. Он шепотом сообщает...

    И еще могу...

    Опять вечер, квартира... Чужая квартира, где  ждали и меня, и моего

    собеседника. Меня интересует, кто же сильнее  сегодня в реальном раскладе реальной московской власти — Лужков или  Быстров? Слышу: «Быстров может' подписать  любую бумагу на передачу земли или зданий...»

    Спрашиваю в работе, скольких же фирм участвует сам Быстров. Слышу то, что и, предполагал caм «Этoго никто не знает... Одна фирма создает десять филиалов, те филиалы — еще филиалы, и так далее, и так далее.

    Однажды я услышал от (называется одна известная  фамилия): "Боюсь,

    мы  однажды проснемся, а пол-Москвы уже его..." Но и этот разговор— тоже с условием не называть имени моего собеседника.

    Даже  только эти картинки, основанные на действительных, а не на киношных событиях, которым я стал свидетелем на протяжении последних

    месяцев, позволили бы мне поставить точку и сказать вам, нашему

    президенту: нет, не все ладно в нашем королевстве. Если присутствует страх в беседе, состоявшейся шепотом, во взгляде (подернутом дымкой неуверенности в завтрашнем дне), в нервном сжигании записок с информацией, то уже только это должно заставить вас немедленно начать проверку деятельности московских властей. При помощи депутатов России, при помощи независимых от московских властей экспертов, при помощи

    специально  назначенной вами следственной группы.

    Но  на основании только этих, личных впечатлений я не позволил бы себе еще раз повторить слова, уже как-то сказанные мною на страницах «Литературной газеты»: я очень боюсь, что на плечах нашей молодой, демократии к власти пришли мафиозные структуры, которые уже поделили

    между собой сферу влияния в Москве, которые уже распродали друг другу лакомые куски столицы, которые наелись настолько, что та дымка демократии и августовской победы, которой они прикрывали свои подпольные операции, стала для них уже ненужной, лишней, уже мешающей им в своем поступательном движении.

    Они готовы обернуться и против демократии, и против тех, кто олицетворял  ее на митингах на Манежной, на баррикадах вокруг Белого дома.

    Кто же сегодня реально управляет Москвой? Те, кто сумел распорядиться московским имуществом, то есть землей, зданиями, целыми районами. 

    РАЙОН, где находится «Литературная  газета» (а это в двух

    шагах от Сретенки), уже давно облюбовали киношники, чтобы 

    снимать фильмы о войне: столько много  домов, глядящих на мир пустыми глазницами! Они пустуют уже не первый год. И не только здесь, в нашем районе. Один из моих собеседников раскрыл мне тайну, почему же

    их  не спешат ремонтировать: чем хуже дом, тем ниже становится его балансовая стоимость, тем дешевле передать его на баланс какого-нибудь СП (недаром же все уменьшается и уменьшается объем работ Мосремстроя!) и тем выгоднее реально продать его. За реальные деньги, которые, вероятнее всего, осядут на Западе.

    Сколько их, этих истинных хозяев Москвы? Кто  истинный покупатель

    зданий? На эти вопросы сегодня никто не сможет ответить. Кроме разве

    тех, кто проводит эти операции, посмеиваясь  над очередным газетным разоблачением. Но я теперь понимаю реальный механизм, который позволяет купить одним  и не допускает к бизнесу других.

    У нас не может быть чистых капиталов. Но существуют три типа капиталистов — наших, новых, появившихся на рынке. Первые — бизнесмены, которым шанс выйти на рынок дало изменение Системы. Второй - реальный преступный бизнес, которому наша неразбериха позволила отмывать свой черный капитал (хорошо знаю: однажды был удостоен чести услышать неприкрытые угрозы в свой адрес от бывшего владельца уголовного "общака", который, "цивилизовавшись", стал владельце популярного СП). Но и первые, и вторые - дети по сравнению с прежними официальными структурами власти, которые - мимикрируя - остались реальными хозяевами Москвы. Первые могут выйти на рынок, только лишь заручившись поддержкой третьих (а чаще всего поддержка - это взятки в виде участия в прибылях, либо в натуре, борзыми щенками - будь это "ценный подарок" или лишняя поездка за границу за счет частной фирмы). Вторые, то есть уголовный бизнес, могут создать свои фирмы, оказывая третьим услуги по запугиванию или устранению противников. Но бал правят третьи, являясь на самом деле первыми, основными, козырными, как когда-то, ана заре рынка, называли юные фарцовщики солидняк, который сам никогда не показывалсявозле комиссионок.

    Впервые на моей памяти на них, на солидных, на истинных хозяев бала, выщел молодой  журналист из "Комсомолки" Денис Молчанов, открыто обвинив вице-мэра Ю.М.Лужкова в участии в так называемом "Оргкомитете" - по существу, частной фирме по приватизации нежилых помещений в которую сплошь входили ответственные чиновники московского правительства. Уже впоследствии, изучая документы "Оргкомитета", я поразился, с какой легкостью он распоряжался городским капиталом и даже, не стесняясь, проводил лжеаукционы, где первоначальная стоимость квартир на продажу равнялась сумме, которую за эту квартиру учредители аукциона получили, и при том - покупатель был обозначен одним и тем же номером (эти материалынаходятся в прокуратуре Москвы, увы, без движения). Тогда вце-мэр написал письмо в "Комсомолку" о том, что он отказался получать деньги за то, что входил в правление "Оргкомитета".