Средства массовой информаций

    Наибольшей "этической маркированностью" обладает дезинформация, которая становится причиной компрометации государственных органов и политических деятелей, затрагивает честь и достоинство человека. Приводимые опровержения далеко не всегда могут считаться достаточной компенсацией: одни читатели не смогут с ними ознакомиться, другие будут не в состоянии полностью освободиться от сомнений, психологически естественных в ситуации альтернативного представления действительности. Непреднамеренная ложь, разумеется, в нравственном отношении отлична от преднамеренного, сугубо манипулятивного введения адресата в заблуждение, но и она является нарушением не только информационной, но и коммуникативной нормы, в том числе в ее этическом измерении.

    В целом дискурс в современной российской прессе - в отличие от прессы тоталитарного общества - соответствует цивилизованной информационной норме, основными чертами которой являются: идеологический индетерминизм (отсутствие зависимости от государственной идеологии), тематическая открытость, свобода поиска и распространения информации с ориентацией на информационные потребности и интересы потенциального читателя.

3. Прагматика и риторика дискурса в периодической печати. Сфера субъекта и выражение оценки

    Прагматика - в широком смысле этого термина - охватывает весь комплекс явлений и обусловливающих их факторов, связанных со взаимодействием субъекта и адресата в разных ситуациях общения. Под прагматикой в более узком смысле понимают выражение оценки (действительности, содержания, сообщения, адресата). (См.: [1, 8-14]). Риторика - это мастерство убедительной и выразительной речи. В § 36-37 основное внимание уделяется сфере субъекта и происходящим в ней изменениям, выражению оценки, средствам речевой выразительности, используемым в периодической печати.

    Как известно, субъект в коммуникации обладает сложной структурой. По мнению Е.Гоффмана, говорящий выступает в трех ипостасях: аниматора - того, кто произносит высказывание; автора - того, кто порождает высказывание; принципала - того, чья позиция выражена в высказывании (см. об этом: [4, 26]), При помощи этой триады может быть охарактеризовано не только психологическое и когнитивное "расщепление" субъекта, но и его социальная структура. Тогда (при известной детализации) структура субъекта в массовой коммуникации, скажем, применительно к тоталитарному обществу, может быть представлена следующим образом: автор - редактор - цензор - идеологический демиург. В период перестройки и особенно в постперестроечное время эта структура претерпевает существенные изменения. Постепенно ослабевает, а затем и "нулизуется" влияние государственной идеологии; исчезает, правда, временами напоминая о себе отдельными рецидивами, цензура; редактор утрачивает функции идеологического наставника и становится организатором коллектива журналистов, объединяемых общей позицией (при утрате, общности позиции журналистские коллективы обычно распадаются, как это произошло с "Комсомольской правдой" и "Независимой газетой"). Результатом этого стала глобальная    авторизация    газетного дискурса, то есть совмещение в субъекте ролей автора и принципала. Субъект в современной массовой коммуникации не просто функционален - он выступает как личность  со всеми особенностями ее менталитета, причем в структуре его целей все большую роль начинает играть стремление к самовыражению.

    Цели субъекта, акты его взаимодействия с адресатом в средствах массовой коммуникации часто реализуются в оценке (ее прагматический смысл заключается в том, что субъект, выражая свое отношение к какому-либо явлению, осознанно или неосознанно пытается вызвать адекватное отношение у адресата).

    Кардинальные политические изменения в обществе могут приводить к изменению оценок, связанных с отдельными понятиями. Так, изменилась модальная рамка слов "социализм", "патриоты", "национализация" и им подобных. Одновременно переместились очертания ассоциативного потенциала этих слов, например, "социализм" связывавшийся в сознании многих носителей языка с ударными стройками, оптимистическими песнями и счастливым детством, стал ассоциироваться со сталинскими лагерями, очередями за товарами первой необходимости и принудительными отсидками на, партсобраниях. Субъективное ограничение объема понятий, их оценочная переориентация издревле является важным приемом аргументации.

    Говоря о приемах "смягчения" или "маскировки" оценки, следует принимать во внимание, что российскую печать сегодняшнего дня все же отличает стремление не столько к вуализации оценочного отношения, сколько к предельной открытости его выражения. Отсутствие цензуры и идеологического воздействия на печать позволяют авторам газетных материалов выбирать в качестве объекта оценки любой доступный их вниманию факт (или лицо), формировать оценку в соответствии с собственными взглядами, облекать ее в приемлемую для самих журналистов форму, ср.: "К тому времени, когда я ушел в "Коммерсантъ", цензура поослабла в принципе. Мы как-то с моим другом писали статью для "Ъ", и нам надо было сказать, что Рыжков не очень умно себя повел. Я говорю: "Хорошо бы сейчас написать, что Рыжков как-то по-дурацки себя повел". А потом вдруг мы поймали себя на мысли: а что, собственно, мешает нам это написать?" (Рогожников М. Интервью // МК. 1993. 13 окт.).

    Однако свобода слова, оказалось, имеет и свою обратную сторону: выход из идеологии порой оборачивается выходом из культуры, разрушение окостеневших стереотипов понимается как отказ от следования любым, и в том числе нравственно-этическим, нормам.

    4. Средства речевой выразительности

    Риторическое усиление речи, например путем использования тропов и фигур, один из важнейших стилистических приемов и в то же время средство повышения эстетического уровня текста.

    В книге "Русский язык на газетной полосе" В. Г. Костомаров выделил основную черту языка газеты: стремление к стандартизованности и одновременно к экспрессивности. Широкие возможности для реализации этой тенденции представляют фигуры речи - отступления от нейтральрого способа изложения с целью эмоционального и эстетического воздействия. Стандартизованность обеспечивается вопроизводимостью фигур: в их основе лежат определенные схемы, которые в речи могут наполняться каждый раз новыми словами. Эти схемы закреплены многовековой культурной деятельностью человечества и обеспечивают "классичность", отточенность формы. Экспрессия возникает либо в результате ментальных операций сближения-противопоставления, либо вследствие разрушения привычных речевых формул и стереотипов, либо благодаря умелым изменениям речевой тактики. В газете встречаются практически все фигуры речи, однако значительно преобладают четыре группы: вопросы различных типов, повторы, создаваемые средствами разных языковых уровней, аппликации и структурно-графические выделения.

    С первых же строк статьи читатель часто встречается с такими разновидностями вопросов, как дубитация и объективизация. Дубитация - это ряд вопросов к воображаемому собеседнику, служащих для постановки проблемы и обоснования формы рассуждения, например: "Все чаще в средствах массовой информации публикуются социологические данные о популярности претендентов на высокую должность и прогнозы о вероятном победителе. Но насколько надежны эти данные? Можно ли им доверять? Или это только средство формирования общественного мнения, своеобразный способ пропаганды желанного кандидата? Эти вопросы носят как политический, так и научный характер" (П. 1996).

    Выдающийся мыслитель современности Хинтикка замечал, что умение ставить вопросы природе отличает гениального ученого от посредственного. То нее можно сказать о журналисте в отношении общества. Первый раздел античной риторики включает в себя проблему выделения спорного пункта. Поскольку одну и ту же проблему можно рассматривать под разными углами зрения, от того, насколько правильно поставит вопрос адвокат, иногда зависит жизнь подсудимого. По сформулированным в начале статьи вопросам читатель судит о проницательности журналиста, о сходствах в различиях между собственной и авторской точками зрения, об актуальности темы и о том, представляет ли она интерес. Дубитация - это и своего рода план дальнейшего изложения, и способ установить контакт с читателем. Вопрос всегда обращен к собеседнику и требует от него ответной реакции. Таким образом, высвечивание тех или иных граней проблемы происходит как бы на глазах у читателя и при его участии. От этого убедительность вывода возрастает (если принял исходный тезис и не обнаружил нарушений логики в рассуждениях, то вывод безусловно верен). Дубитация является важным композиционным приемом: она выполняет роль зачина, который может находиться как перед, так и после краткого изложения сути дела. Благодаря своим интонационным особенностям дубитация формирует очень динамичное вступление.

    Объективизация - это вопрос, на который автор отвечает сам, например: "Какие претензии предъявляются к переселенцам? Утверждают, что они опустошают пенсионную кассу и поглощают основные средства, выделяемые на пособия по безработице" (Изв. 1996).

    Объективизация - это языковое средство, служащее для высвечивания отдельных сторон основного вопроса по мере развертывания текста. Фигуры этого типа располагаются, главным образом в начале абзацев. Наряду с метатекстом они создают каркас рассуждения, причем не только фиксируют поворотные пункты мысли, но и продвигают рассуждение вперед. Смена утвердительной интонации на вопросительную позволяет оживить внимание читателя, восстановить ослабший контакт с ним, внести разнообразие в авторский монолог, создав иллюзию диалога.

    По структуре обсуждение является зеркальной противоположностью объективизации: сначала - утверждение, затем - вопрос. Эта фигура замедляет рассуждение, как бы отбрасывает участников коммуникации назад, но она и учит сомневаться, перепроверять выводы авторитетных лиц. Решенная проблема на глазах у читателя вновь превращается в проблему, что наводит на мысль о непродуманности принятого решения и не может не подрывать авторитета тех, кто его вынес.

    Риторический вопрос - это экспрессивное утверждение или отрицание, например: "Станет ли связываться со Сбербанком человек, чьи сбережения в нем погорели?" (МК. 1996) = "Не станет связываться...".

    Риторический вопрос интонационно и структурно выделяется на фоне повествовательных предложений, что вносит в речь элемент неожиданности и тем самым усиливает ее выразительность. Некоторая театральность этого приема повышает стилистический статус текста, поднимает его над обыденной речью. Риторический вопрос нередко служит эффектным завершением статьи, например: "Новые граждане к трудным условиям приспосабливаются лучше: в России научились. Чем это плохо для Германии?" (Изв. 1996).

    Открытый вопрос провоцирует читателя на ответ - в виде письма в редакцию или публичного выражения своего, а точнее, подготовленного газетой мнения. Высокая эмотивность вопроса вызывает столь же эмоциональную ответную реакцию.

    Умолчание - указание в письменном тексте графическими средствами (многоточием) на невысказанность части мысли: "Хотели как лучше, а получилось... как всегда" (МК. 1993). Многоточие - это заговорщическое подмигивание автора читателю, намек на известные обоим факты или обоюдно разделяемые точки зрения.

    Аппликация совмещает в себе два, вида речевого поведения - механическое, представляющее собой воспроизводство готовых речевых штампов (ср. (в билетной кассе): "Два до Москвы", (в магазине) "Два молока"), и творческое, "не боящееся" экспериментировать с языком. Использованием аппликации достигается сразу несколько целей: создается иллюзия живого общения, автор демонстрирует свое остроумие, оживляется "стершийся" от многократного употребления устойчивого выражения образ, текст украшается еще одной фигурой. Однако журналист должен следить, чтобы в погоне за выразительностью не возникало двусмысленности и стилистических недочетов вроде: "Поэтому не стоит возмущаться, господа-джентльмены; когда русские яйца - в кои веки - осмеливаются учить американских куриц инспекции" (Изв. 1996).

    Аппликация не только отражает массовое сознание, но и участвует в его формировании, поэтому фамильярные фразы типа: "Сколько стоит "договор на четверых" (МК. 1996); "Они то на троих делили нашу Державу, то сейчас хотят на троих собрать" (3. 1996) - выдают недостаток вкуса и здравого смысла у автора.

    Наконец, структурно-графические выделения. К ним относятся сегментация, парцелляция и эпифраз. С помощью этих фигур внимание читателя обращается на один из компонентов высказывания, который в общем потоке речи мог бы остаться незамеченным.

    Сегментация - это вынесение важного для автора компонента высказывания в начало фразы и превращение его в самостоятельное назывное предложение (так называемый именительный представления), а затем дублирование его местоимением в оставшейся части фразы, например: "Обмен купюр: неужели все напрасно?" (МК. 1993).

    Парцелляция - в письменном тексте отделение точкой одного или нескольких последних слов высказывания для привлечения к ним внимания читателя и придания им нового звучания, например: "Процесс пошел. Вспять?" (КП. 1993).

    Из трех фигур только эпифраз дает приращение информации, а остальные просто предоставляют журналисту возможность расставить логические акценты.

    Особую роль в любом выразительном тексте играют сравнения. В прессе они обычно оформляются как структурно и графически выделенные сравнительные обороты (предложения) или вводятся лексемами "наподобие", "похож", "напоминает", например: "В древние времена на Руси относились к бороде так же фанатично, как большевики к партбилету" (КП. 1996); "Но она мало похожа на систему в строгом смысле слова. Скорее - на некую суспензию, без жесткой внутренней связи элементов" (МН. 1996).