Философия государства и государственного правления Платона

     Пятая книга «Общность жен». В пятой книге Платон делает из своего учения об идеях выводы относительно общности жен и детей и подробно описывает роль женщин в идеальном государстве, считая, что они (как и мужчины) способны к исполнению функций воинов-стражей, лишь бы у них были налицо необходимые задатки и соответствующее воспитание. И хотя Платон полагал, что женщины во всем немощнее мужчин, это, по его мысли, не могло быть основанием, чтобы поручать все мужчинам, а женщинам - ничего. Равняясь на нравы тогдашней Спарты, Платон выстраивает свои рассуждения о семье и браке, считая, что в идеальном государстве речь может идти лишь о кратковременном соединении двух полов, втайне направляемых правителями государства, когда лучшие будут сочетаться с лучшими, а худшие - с себе подобными. Рожая детей, женщины передают их государству; при этом худшие из детей - главным образом, больные и дефективные - обрекаются на гибель. Идея общности жен и детей у стражей государства станет для Платона своего рода воплощением высшей формы единения его граждан, завершая то, что было начато провозглашением идеи общности имуществ. Определенное место в этой части «Государства» уделяется также войне и воинскому долгу граждан идеального государства, этнической характеристике государства в связи с вопросом о войне и, наконец, завершают пятую книгу рассуждения Платона о том, почему правителями в идеальном государстве должны быть только философы. Именно они, согласно Платону, это люди, способные постичь то, что вечно тождественно самому себе, - не мнения, а бытие и высшую истину. Их отличает страстное стремление к знанию, правдивость, неприятие лжи, любовь к истине и т.д. По Платону, самые тщательные стражи и правители в идеальном государстве - философы: люди, имеющие соответствующие природные задатки, получившие должное воспитание. И достойными быть такими могут оказаться лишь очень и очень немногие [21, с. 97].

     Шестая книга «Роль философов в идеальном государстве». Шестая книга «Государство» развивает далее начатый Платоном разговор о роли философов в идеальном государстве, в котором развивается идея главных свойств философской души (прежде всего, это охват мыслью целокупного времени и бытия), присущих философу добродетелей, совпадающих с добродетелями идеального государства. Здесь же Платон затрагивает и извечную тему антагонизма философа и толпы. Вновь и вновь возвращаясь к вопросу о природе философа, Платон незаметно переводит разговор в плоскость поиска того самого нужного и самого важного знания, которое необходимо правителям, и это самое важное оказывается даже важнее справедливости и всего того, о чем шла речь до сего фрагмента. Самым важным при решении вопроса о правителях и стражах становится знание блага, или идея («эйдос») блага, ибо именно ею и обусловлена пригодность и полезность справедливости и всего остального. Благо - это не то, что придает познаваемым вещам истинность, а человека наделяет способностью познавать, это - причина знания и познаваемости истины. Платон уподоблял благо Солнцу, считая, что все познаваемые вещи могут познаваться лишь благодаря благу; оно же дает им бытие и существование, хотя само благо не есть существование - оно за пределами существования, превышая его достоинством и силой. Именно здесь, в шестой книге «Государство», Платон в виде мифа излагает свое учение о двух мирах: умопостигаемого и чувственного, деля каждый из них, в свою очередь, на две области - зрительных образов (или «теней») и области, где существуют все живые существа, применительно к сфере видимого мира. В мире же умопостигаемого Платон выделяет область умопостигаемых предметов, которые ищет душа с помощью полученных в мире чувств образов, двигаясь при этом не к началу, а к следствиям умопостигаемого; и - область, которую душа исследует, восходя от предпосылки к беспредпосылочному началу. Эти четыре области постигаемого строго соответствуют у Платона четырем видам познавательной деятельности души - разуму, рассудку, вере и уподоблению. Завершающаяся разумом классификация познавательных способностей, как и концепция беспредпосылочного начала, использованная впоследствии в неоплатонизме, вплотную подводит к собственно платоновскому учению о бытии - его теории «идей», или «эйдосов». В его основе лежит различение двух миров - умопостигаемого и чувственного, а излагается оно в традиционной для Платона форме мифа - аллегории о «пещере», где земная жизнь уподобляется существованию скованных на дне пещеры узников, которые не могут повернуться к выходу и свету от горящего вдалеке огня. Обращенные к нему лишь спиной, они видят не находящуюся между этим огнем и ими самими дорогу, по которой идут люди и несут всяческую утварь, статуи и т.п. Им доступны лишь отбрасываемые огнем на стену пещеры тени от самих себя и от предметов, которые несут те люди. И эти тени они принимают за настоящее. Платон говорит здесь и о возможности восхождения для узников из мрака к свету самого разума и истины, но путь этот очень долог и предполагает возвышение по ступеням созерцания - идя от теней к отражениям людей и различных предметов на воде и только затем - к самим вещам, к Солнцу со всеми его свойствами как причине всего ранее увиденного в пещере. Философский смысл платоновского мифа о пещере традиционно трактуется так: жизнь в темнице подобна чувственному созерцанию; в свою очередь, восхождение к созерцанию вещей позволяет душе проникнуть в мир умопостигаемого, в котором на самой вершине идей располагается идея блага - причина всего истинного и прекрасного. На нее и следует взирать всем тем, кто хочет сознательно жить и действовать [21, с. 101].

     Восьмая и девятая книга «Критика «извращенного государственного устройства». В восьмой и девятой книгах «Государство» Платон приводит блестящую критику всех известных в его время форм правления, начиная с четырех видов «извращенного государственного устройства» (тимократия, олигархия, демократия и тирания). Каждая из них в сравнении с идеальным государством является своего рода ступенькой на пути к вырождению. Так, в государстве честолюбцев (по образу Спарты) - или тимократии, где присутствует еще ряд достоинств идеального государства, - начинается страсть к обогащению, постепенно перерастающая в господство немногих стяжателей (олигархов), где господствует дух наживы и беззакония, где люди заняты не своим делом и где каждый не является органической частью целого. Олигархия вырождается в демократию, в которой формальное правление свободных граждан фактически являет собой несправедливое уравнивание людей различного достоинства и, как следствие, торжество некомпетентности и пренебрежения к законам, власть толпы и охлократию, которая завершается наихудшей формой правления - тиранией, или властью одного над всеми. Платон выводит тиранию именно из демократии - как сильнейшее рабство из величественной свободы, как все то, что делается слишком или переступает меру, как расплату великой переменой в противоположную сторону.

     Завершающая десятая книга «[Еще раз о месте поэзии в идеальном государстве» посвящена платоновскому учению о круговороте душ. Он возвращается к выяснению места поэзии и искусства в идеальном государстве, развивая свою знаменитую идею об искусстве как подражании подражанию идее («эйдосу»), согласно которой поэт творит лишь признаки, а не истинное бытие. Рассуждая о пользе поэзии, Платон много говорит о необходимости строгого отбора правителями произведений лирической поэзии, критерием, которого должно выступать их воздействие на чувства граждан в направлении развития таких добродетелей, как мужество, стойкость, самообладание, твердость духа, выносливость к страданиям и т.п.

     Учение о вечности души. Завершает «Государство» учение о вечности души, ее самотождественности, от которого Платон вновь возвращается к идее справедливости и ее самодовлеющем значении. Итоговым здесь становится призыв Платона соблюдать справедливость вместе с разумностью, дабы не осквернить своей бессмертной души, держаться всегда вышнего пути и быть всегда друзьями самим себе и богам. По Платону, «а раз мы заслужим себе награду, словно победители на состязаниях, отовсюду собирающие дары, то и здесь, и в том тысячелетнем странствии, которое мы разбирали, нам будет хорошо» [19; 20; 21].

     2.2 Вопросы государства и права в диалоге Платона «Законы»

     Платон на склоне своих лет, где-то на протяжении 360-350 гг. до  н.э., в «Законах» изложил второй проект наилучшего  государственного  устройства, уже гораздо более связанного с действительностью [12, с. 116].

     «Законы»  — это огромное произведение в  двенадцати книгах, по  объему  превышающее любой диалог Платона.

     «Законы»  —  детище  престарелого,  умудренного  жизнью  и  во  многих  отношениях разочарованного в ней Платона, — представляют собою  неторопливую  беседу трех стариков, текущую медленно, с повторами,  возвратами  к  прежним  мыслям,  с  углублением  и  оттачиванием  тонкостей  законодательства   того  общества, которому было дано теоретическое обоснование в «Государстве».

     «Законы»  обширны и  охватывают   самые   разнообразные   проявления  человеческого   общежития.   «Внимательное   рассмотрение   этого   трактата  показывает, что Платон, создавая свою  теорию  государственного  устройства,  во многом отталкивался от реальности, и это  обстоятельство  в  определенной  степени придает труду философа характер  исторического  источника» [12, с. 117].  Как  бы  разочаровавшись  в  возможности  осуществления   на   практике   идеала,  изображенного  в  «Государстве»,  Платон  в  «Законах»  отступает   в   ряде  существенных положений от требований, выдвинутых в первом произведении.  Это  была попытка философа путем различного рода уступок приблизить свой идеал  к  действительности. 

     2.3 Учение о законах

     Большое внимание Платон уделял вопросу о  законе, являющемуся одним  из главнейших во всей  его  системе  политических  взглядов.  Платон  связывает понятие закона со  справедливостью.  Закон  есть  то,  что  устраивает  всех людей, делает их жизнь в сообществе друг с другом вполне приемлемой:  «Людям необходимо установить законы, иначе они ничем не будут отличаться  от  самых диких  зверей»  [13, с. 43].  Платон  считал,  что закон и порядок понятия тождественные. Закон - основная  опора,  на  которой  держится  государство. Защищая  интересы  граждан,   он   все-таки   высшей   целью   имеет   благо государства.  Закон должен быть выше правителей, являющихся лишь слугами закона: «Не  ради нового  словца  назвал  я  сейчас  правителей  служителями законов:  я  действительно убежден, что спасение государства  зависит  от  этого  больше,  чем от чего-то иного. В противном случае государство гибнет. Я вижу  близкую  гибель того государства, где закон не имеет силы и находится  под  чьей-либо  властью. Там же, где закон -  владыка над правителями, а они - его рабы,  я  усматриваю спасение государства и все блага, которые только  могут  даровать  государствам боги» [13, с. 44].

     Однако  Платон не абсолютизирует роль закона, так как и последний имеет  пределы,  обусловленные  ограниченностью   ситуаций,   которые   он   должен  регулировать,  и  спецификой  исторической  эпохи,  когда  этот  закон   был  целесообразен. Человеческий разум должен  стоять  выше  закона  и  в  случае  необходимости корректировать его или заменять на новый. Никому, под  страхом  смертной  казни,  не  позволяется  нарушать  закон.  Платон  указывает   два  средства, с помощью которых законы выполняются: убеждение и сила.  При  этом  отмечает, что  законодатели  часто  забывают  про  первое  и  злоупотребляют  вторым. С помощью убеждения государство должно кропотливо  и  систематически  воспитывать у своих граждан такую способность, как умение  подчиняться.

     «Повиновение  законам есть  первая  и  самая  священная  обязанность  каждого  гражданина;  все  правительственные  лица  должны  быть  только  слугами   и  исполнителями   закона» [13, с. 46].   Платон   говорит,   что   граждане   обязаны  повиноваться законам не слепо, а с полным сознанием их разумности, пользы  и  даже  необходимости. Способность  подчиняться  философ  ставит  выше  умения  властвовать.

     Право менять закон Платон представляет  властителям.  И  хотя  философ  неоднократно подчеркивает мысль  о  том.  Что  закон  должен  быть  полезным,  прежде всего для государства, т. е.  соблюдать  интересы  всех  граждан,  он  понимает, что осуществить это очень трудно, так  как  при  каждом  правлении  устанавливаются законы, выгодные правителям [13, с. 47].

     Платон  различает правильные и неправильные законы. «Правильны лишь  те  законы, которые установлены ради общего блага всего государства в  целом,  а  не какой-то узкой властвующей группы. В последнем случае, согласно  Платону,  и вовсе государственная организация жизни» [13, с. 50]. «Мы признаем, что там,  где  законы  установлены  в  интересах  нескольких  человек,  речь  идет   не   о  государственном устройстве, а только о внутренних распрях».

     В «Законах» Платон основную  ставку  делает  на  детальные  и  суровые  законы, которые скрупулезно и жестоко  регламентируют  публичную  и  частную  жизнь  людей,  определяя  распорядок  дня  и  ночи.  Существенное   значение  придается  идеологической   обработке   проектируемого   государства   путем  внушения представлений о божественности и незыблемости учрежденных  порядков  и законов, суровых, загробных карах за их нарушение и т.п.» [13, с. 51].

     Последние две книги «Законов» наполнены  множеством правил относительно  осуществления гражданских прав  и  обязанностей.  Так,  закон  должен  взять  право доведения в свои руки и  определить  собственности,  «не  слушая  вопля  умирающих».  Сироты  -  «наисвященнейшие  залоги»  -   должны   пользоваться  покровительством государства. При «несовместимости характеров» мужа и  жены,  они должны, они должны быть разводимы. Колдовство  наказывается  смертью.  В  стране не должен быть терпим ни один нищий. Ни один человек,  моложе  сорока  лет, не может путешествовать за границей. Трупы должны  быть  выставляемы  в  течение трех дней  до  погребения,  с  целью  узнать  действительно  ли  они  безжизненны. Должностные лица  обязаны  отдавать  ежегодный  отчет  в  своей  службе перед известными публичными, следователями» [13, с. 53].  Последние должны  быть тщательно избираемы и, если окажутся того достойными, должны  пользоваться  особым почетом в  течение  жизни,  а  по  смерти  торжественными  публичными  похоронами, не сопряженными с горем и жалобами; тело следует облечь в  белую  одежду; хоры юношей и мужчин должны воспевать похвалы покойникам,  и  на  их  могиле должны происходить ежегодно состязания в музыке и гимнастике [13, с. 53].

     Платон, подобно Сократу, признавал невозможным  сознательное  заведомое  совершение зла. Дурные поступки являются  последствием  незнания,  так  как,  зная блага, человек не может стремиться к злу. Само же незнание может  иметь  различные причины, и поэтому выделяют три  его  различных  вида.  Во-первых,  это  может  быть  неведение,  случайная,  невинная  ошибка.   Во-вторых,   -  незнание,  соединенное  с  нежеланием  искать   знания   или   самонадеянным  признанием своего  неведения  знанием.  В-третьих,  незнание,  обусловленное  затемнением  разума  аффектом   или   чувственным   вожделением.  

     Уголовная  ответственность,  по  мнению  Платона,   наступает   только   за   поступки,  подходящие  под  вторую  и  третью  категории,  причем   для   преступлений,  обусловленных затемнением разума под  влиянием  чувственных  вожделений, он  требует  более  строго  наказания,  чем  для   совершенного   под   влиянием  аффекта.

     Цель  уголовного наказания. По учению Платона  о законах, заключается  в  предупреждении  повторения  преступлений.  Наказание  налагается   не   ради  совершившегося преступления, а ради предупреждения их повторения в будущем.  Наказание приводит к достижению этой цели трояким способом:  1) исправлением  самого преступника, для которого оно является как бы лекарством,  исцеляющим  его  нравственный  недуг;  2) устранением   влияния   дурного   примера   на  сограждан; 3) избавлением государства от опасного, вредного члена.