Китайская философия в эпоху глобализации

государства.  Поэтому  конфуцианство  необходимо  очистить  от  многовековых наслоений искажений и  лжи,  а  для  этого  необходимо  привлечь  достижения других традиций и культур.

Тань Сытун полагал, что дух  конфуцианской  гуманности  ярко  проявляется  в буддизме.  Высшая  форма   конфуцианской   гуманности   –   это   буддийское сострадание. Сострадание предполагает близость  к  тому,  кому  сострадаешь, благодаря  состраданию  разрушается   психологический   барьер   отчуждения, сострадание способствует самореализации личности в ее отношениях с  другими. Кроме того, сострадание предполагает равенство живых существ.

Помимо  буддизма  Тань   Сытунь   открывает   конфуцианскую   гуманность   в христианстве,  утверждая,  что  христианская  концепция  любви  к  ближнему, является ярким примером добродетелей Чжень. Но он  обращается  не  только  к религии, но и к науке. В то время  чрезвычайной  популярностью  пользовалась концепция всепроникающего эфира, своего рода первоматерии. Тань Сытун и  его объявил  проявлением  гуманности,  ибо  эфир,  проникая   всюду,   скрепляет Вселенную   и   обеспечивает   возникновение   единого   мира,   в   котором

взаимодействуют  живые  существа.  Программа   политических   и   социально-экономических   реформ   аргументировалась   Тань    Сытуном    исходя    из мировоззренческих посылок, согласно которым началом всех начал во  вселенной выступает единая субстанция — эфир (итай).  Происходящее  в  мире  суть  его проявления. Изменения, соединения, расслоения,  возникновения,  исчезновения и прочие формы взаимодействия между вещами представляют собой  всеобъемлющий процесс, называемый Тань Сытуном жэнь (гуманизмом). Тань Сытун верил  только в способность сознания пронизывать пространство и время  и  влиять  на  вещи

явления. Тщательный анализ гуманности и Тун позволил ему создать стройную и

убедительную программу  реформ, необходимых для возрождения Китая. Помимо восстановления конфуцианства, распространения буддизма, он настаивал на внедрение Западной науки, способствующей укреплению силы разума. Тань Сытун выдвинул также программу перестройки социальных отношений в Китае, ликвидацию насилия и угнетения старшими младших, мужчинами женщин. Он считал, что правитель и подданные должны находится в более тесной связи, ибо только это может способствовать прогрессу и укреплению Китая. Выступая

радикальным противником  традиций, составлявших опору существующего в Китае общественного порядка. Прежде всего, по его словам, необходимо прорвать сети схоластических наук. Затем прорывать сети мировых общественных доктрин, сети монархизма, сети принципов традиционной морали, сети Неба, сети мировой религии, наконец, сети буддийских законов.

Тань Сытун верил, что ему удалось  создать  стройный  и  гармоничный  синтез лучших идей Китая и Запада. Среди философских направлений 1ой половины 20 века  следует,  пожалуй,

выделить  философию  Сунь  Ятсена   и   позднее   философское   направление, сформированное под воздействием марксизма – ленинизма. 

Сунь  Ятсен.

Сунь  Ятсен  (1866-1925)  вошел  в  историю  Китая  и  как  философ  и   как

политический деятель, в большей степени, пожалуй, как  политический  деятель.

Он стал Конфуцием  в “реальной политике”, заложив  основы  для  строительства

нового Китая, во многом определив курс развития страны в 20в.

Его главные  идеи  –  три  народных  принципа:  национализм,  народовластие,

народное   благосостояние.   Для   установления   народовластия   необходимо

равенство. Равенство  не  означает,  что  все  люди  рождаются  одинаковыми,

главное,  чтобы  всем  был  предоставлен  равный  шанс  на  развитие   своих

способностей. В идеальном  демократическом государстве  пять  ветвей  власти:

исполнительная, законодательная, судебная, селективная и контрольная.

В Китае,  по  его  мнению,  должна  быть  проведена  экономическая  реформа:

перераспределение земельной собственности под  лозунгом  “земля  крестьянам”.

Нужно  прийти  к  новой  концепции  действий,  отвергающей  старое  народное

выражение: “познать просто, осуществить на практике  трудно”,  только  новое

отношение к практике способно революционизировать Китай.

Сунь Ятсен был  убежден, что только демократия может спасти Китай. Он  хорошо

понимал,  что  благодаря  воздействию   тысячелетних   традиции,   китайский

менталитет легко  мирится с тем,  что  в  управлении  государством  принимает

активное участие  лишь избранное меньшинство и  правительство не  считается  с

мнением  большей   части   общества,   поэтому   необходимо   активизировать

деятельность масс.

Он  разработал  свою  теорию  действия,   способную   опровергнуть   древнее

изречение: ”познать не трудно, трудно осуществить на  практике”  и  побудить

китайский народ  к активной  жизни.  Он  полагал,  что  действовать  как  раз

легко, трудно познать.

      В  1917-18гг.  Сунь Ятсен работал  над  своим  крупнейшим  теоретическим

трудом”План гос.  строительства”,  призванным,  по  мысли  автора,  заложить

философские,  политико-экономические  и  организационные  основы   программы

революционной партии. Однако поворот,  который  начался  в  его  взглядах  и

деятельности после  поражения  Синьхайской  революции,  завершился  только  в

1923-24гг. 

Ху  Ши

Еще более радикально-модернистской была позиция самого влиятельного лидера

«интеллектуальной революции» в Китае Ху Ши (1891 —1962). Пользовавшийся

большим влиянием в  кругах буржуазной интеллигенции и  студенчества,

китайский философ  резко порицал восточную и  страстно восхвалял современную

западную цивилизацию. Первую он называл «цивилизацией  рикш», а последнюю —

“цивилизацию автомобилей”. Причина столь разительного разрыва, по его

мнению, коренится  главным образом в том, что  для восточного склада ума

характерна материалистичность, в то время как для западного —

рационалистичность. Признаком «материалистичности» он считал

«удовлетворенность  судьбой», «подчиненность материальной среде»,

неспособность и  нежелание переделать ее, вырваться  за устоявшиеся пределы,

«леность ума и духа». Рационалистичность же толковалась им как

«неудовлетворенность», творческая активность, стимулирующая  развитие

философии и науки, постоянный поиск новых горизонтов и выход к ним.

      Ху  Ши выступал против революционных  потрясений общественных устоев,

склоняясь к предпочтительности «непрерывных, капля за каплей, реформ»  на

основе интеллектуального  и морального обновления личности. Он ратовал за

«здоровый индивидуализм», который один может обеспечить свободу  и

благополучие одновременно каждого и всех, личности и государства. По

признанию самого Ху Ши, его мировоззрение сложилось  под сильным влиянием

агностицизма Хаксли и прагматизма Дьюи.

Ориентация на то или иное направление западной мысли  отличалось

избирательностью,   обусловленной  приоритетными  интересами философов

Китая. Их внимание привлекали идеи, работавшие  на  обоснование

закономерности  эволюционного  процесса в природе  и обществе. Отсюда

огромный интерес  к Ч.Дарвину и социальному дарвинизму Г.Спенсера. Осознание

возможности продвижения  по пути прогресса лишь при условии  преодоления

косности догматизма (прежде всего религиозного) вызывало апелляцию к

картезианским аргументам (Р.Декарт) или еще чаще к   позитивизму

(О.Конт).   Оппозиция   абстрактности   и   созерцательности   диктовала

обращение   к   прагматизму   как   некой   программе «реконструкции в

философии», превращающей последнюю в метод решения  прагматических жизненных

проблем (У.Джеймс, Дж.  Дьюи).  И наконец,  признание  человека в качестве

субъекта общественных преобразований и совершенствования находило опору  у

философов,   акцентировавших  творческое   и  волевое   начало человека-

деятеля (А.Шопенгауэр, А.Бергсон, Ср.Ницше).

      Нигилистическое  отношение к собственной национальной  философской

традиции и обращение к какой-либо из западных философских систем, наиболее

характерное для  начала XX в., оказалось ограниченным во времени и по

степени своего распространения, хотя тем не менее можно говорить о

формировании целых  школ   «китайского  прагматизма».

Ни апологетическое, ни нигилистическое отношение к  отечественной традиции

не стали доминирующими  в общественной мысли Китая. Преобладающим  оказался

реформаторский подход, более реалистичный и перспективный, в наибольшей

степени соответствовавший  интересам набиравшей силы национальной буржуазии

и нового поколения  интеллигенции. В этом подходе сочетались уважение к

отечественному духовному  наследию и трезвая критическая  оценка устаревших

традиций, антиимпериалистическая настроенность и признание несомненности

достижений западной цивилизации, незыблемость религиозной  веры и понимание

необходимости приобщения к достижениям современной науки  и техники. 

Кан Ювэй

Сложность, противоречивость и драматизм такого подхода продемонстрировал, в

частности, Кан Ювэй (1858—1927). Лейтмотивом всей деятельности и творчества

китайского мыслителя  был тезис: «Изменение — это путь (дао) Неба». Он

утверждал, что господствующая в Китае идеология является порочной, так как

основана на классических текстах, подделанных в период правления узурпатора

Ван Мана. Доказательству фальсификации канонов он посвятил специальную

работу «Исследования  о поддельных классических канонах  Синьской школы».

Для оправдания критического пересмотра существующего правопорядка и

традиционных моральных  установлений Кан Ювэй апеллировал  к авторитету

Конфуция, которого представлял величайшим реформатором. В «Исследовании

учения Конфуция о реформе государственного строя» он писал, что Конфуций

был убежденным сторонником  периодического проведения изменений  в системе

государственного  управления.

Главным теоретическим  произведением Кан Ювэя является «Книга о Великом

единении» («Да тун  шу»), написанная в 1884—1902 гг. и опубликованная

посмертно. В ней  изложен взгляд реформатора на историческое развитие и его

представление об идеальном  обществе. Кан Ювэй использует принятое в

конфуцианском каноне «Ли цзи» деление истории общества на три эры. К ним он

причисляет эру  Хаоса, эру Становления и эру  Великого единения, или Великого

равенства. Самое  примечательное, что, в отличие от принятой в Китае

традиции обращения  к прошлому как к идеальному «золотому  веку», социальный

идеал Кан Ювэя ориентирован на будущее. Он заявлял, что современный  ему

Китай все еще  находится в первой стадии, т.е. эре  Хаоса, а потому

рекомендовал развернуть борьбу за переход к эре Становления, или Малого

благоденствия, с  тем, чтобы в отдаленном будущем реализовался идеал