Контрольная работа по "Философии"

     Особенно  сильно «сжимается» в современной  практике то пространство свободного самовыражения в поступках, которое многие века выражалось в легендах и мифах о «герое» и его «подвиге». Современность предоставляет человеку возможность «тихого» и неброского подвига труда на своем месте, заботы о своих близких, в соответствии с реалиями его жизни. Эта ситуация требует определения для субъекта нового «пространства свободы», где возможен выход, реализация его творческой активности, что находит отражение в создаваемых современной культурой виртуальных пространствах.

     Современная культура рисует мир неравенства и насилия, в котором выживание становится счастливым лотерейным билетом, а успеха может добиться только «супермен». Смысл жизни заключается в возможности неограниченного потребления услуг и товаров. Лозунг «Изменим жизнь к лучшему» вытесняется тезисом «Замени вещи на лучшие!». По форме и содержанию, культура все более отчетливо делится на «элитарную» и «массовую» - «поп-культуру». Основанием необходимости такого деления считают мысль М. Хайдеггера (которого, помимо его воли, считают одним из «отцов постмодерна»), заявившего о необходимости отказа от «трансцендентных идеалов» и о «снижении верховных ценностей, во имя «демократизации» культуры. Сам философ объяснял это необходимостью придать миру такой понятный не только для философов смысл, который не «унижает» его до роли проходного двора в некую «потусторонность».

     В то же самое время «поп-культура»  все более  отличается «клиповой» эстетикой. Мелькающие несвязанные  фрагменты изобразительного и звукового  ряда, специфические ритмы, лишают возможности на чем-либо сосредоточиться, о чем-либо задуматься. В параллельных рядах «клиповой» рекламы и «поп-искусства» ненавязчиво внушаются мысли о первичности личных физиологических потребностей надо всем: если начальник мешает тебе съесть любимый «твикс» - подлей ему что-нибудь в кофе; если хочется съесть «данон» - то «пусть целый мир подождет!». Действие в произведениях «поп-культуры» происходит в экзотических условиях: рестораны и пляжи, фотомодели в роскошных интерьерах, и, в отличие от реальности, все абсолютно предсказуемо от начала до конца. Видеомагнитофоны позволяют воспроизводить эту «реальность» с любой точки и в любое время, интерактивные телесериалы и компьютерные игры позволяют группам телезрителей и отдельному игроку в компьютерной игре определять дальнейший ход событий. Герои компьютерных игр отличаются тем, что их можно «погубить» и «оживить» по собственному желанию. Общение через компьютерные сети позволяет фальсифицировать свой зримый образ и биографию, легко и без учета мнения «партнера» решать вопрос о выходе из общения.  Общение людей во все большей степени становится опосредованным артефактами, фальсифицирующими, заслоняющими внутреннее содержание и истинные цели вступающих в общение.

     Разрешение  проблемы понимания в познании не может быть достигнуто человеком и научным сообществом на теоретическом уровне.  Для этого необходим выход науки за пределы теоретических дискуссий, соотнесение концепций и теорий с практикой жизни и деятельности человека, группы, общества. С другой стороны существует прямой запрос человека на то в науке, что имеет отношение не только к научным доктринам или философским теориям, но применимо к моей жизни, моей ситуации, дает мне возможность продвигаться путем самоактуализации к моему акме. Только отсутствие ясного ответа науки на этот запрос создает неадекватно широкое поле деятельности для современных «шаманов» и «магов». Только  в диалоге человека и науки возможно открытие того, чего именно «не хватает» в наследии, оставленном предшествующей культурой и наукой современному человеку. Только так могут быть выявлены проблемы, требующие решения здесь и сегодня, отвечающие практическим нуждам человека, а не теоретическим потребностям «абсолютного наблюдателя», не имеющего места во времени, пространстве и реалиях жизни. Настоящая жизнь редко ограничивается постановкой перед человеком тех проблем, решение которых возможно применением поведенческих и интеллектуальных шаблонов, являющихся результатом запоминания,  простой интериоризации. Процесс жизни, мучительный и радостный, почти всегда дарует человеку возможность сделать шаг в неизведанное, по крайней мере, им неизведанное, изведать ощущение, переживание собственного открытия нового в жизни. И пусть в дальнейшем выяснится, что подобное уже испытывал и открывал кто-то в веках прежде меня, и появится понимание того, что кто-то еще будет испытывать подобное после меня, это переживание относится к тому, что свидетельствует о подлинности жизни и ценности ее проживания.

     «Познание»  и «понимание», «самопознание» и  «самопонимание», не относятся к естественному горизонту жизни человека, где  каждому термину есть зримая и доступная непосредственному восприятию референция. Это – теоретические понятия, значение которых можно выяснить только исходя из теории, концепции, в рамках которой они используются, применяются. Это не значит, что в объективной действительности этим терминам ничто не соответствует, это значит, что границы между теми явлениями, процессами, о которых идет речь, не усматриваются непосредственно, а определяются на основании договоренности, конвенции между группами исследователей. Это значит, кроме того, что прояснение соотношения понятий не возможно без сопоставления теорий, в которых они употребляются.  В настоящее время ни в мировой, ни в русскоязычной литературе, в том числе научной, не существует «общего» представления о диалектике познания и понимания, не просматривается и методологического единства, поэтому при относительной стабильности представлений о «понятии», «понимание» трактуется в широчайшем диапазоне от «эмоционального состояния» до «деятельности по производству и присвоению смыслов». Разница в определении «понимания» естественным образом приводит к отсутствию ясности и в вопросе о путях достижения «понимания» конкретным человеком; обретение понимания описывается и как побочный продукт научной деятельности, абстрагирования от суеты жизни, и как «чудо» (А. Эйнштейн), как «инсайт», «озарение». 

     Сложность достижения понимания в процессе познания приводит к представлениям о «кризисе» в науке и культуре, о котором пишут уже не одно столетие. Эти представления отражают кризис в сознании отдельных исследователей, ученых, сталкивающихся, в процессе поиска истины с проблемными для себя ситуациями, требующими нового уровня понимания и себя, и науки, и своей деятельности. На одной книжной полке прекрасно уживаются и «не враждуют» между собой произведения, например,  К. Маркса и Б. Спинозы, З. Фрейда, К. Юнга и Б. Скиннера. С другой стороны, практически невозможно представить не только мирный и доброжелательный диалог находящихся в одном помещении фрейдистов, юнгианцев и бихевиористов, но ту силу, которая их побудит сойтись в одном помещении. Проблема возникает в сознании человека, сталкивающегося с чем-то, не укладывающимся в его привычные представления. Каждая новая точка зрения на один и тот же предмет провоцирует конфликт интерпретаций, возможность изменения точки зрения на предмет. Под вопросом оказывается достигнутое ранее в опыте доверие к той или иной концепции, более того, под вопросом может оказаться некритически усвоенная вера в истинность тех или иных интерпретаций, научных школ. Из истории известно, что в реальной жизни такого рода конфликт интерпретаций в религиозных представлениях, научных школах, часто перерастает в конфликт носителей различных интерпретаций. Оппонентов в религиозных представлениях сжигали на кострах и до сих пор уничтожают в «религиозных» войнах; носителей «иной» точки зрения в науке отправляли в лагеря или пароходами – за границу. Изменение точки зрения на предмет воспринимается исследователем, знающим историю, как необходимость изменения взаимоотношений со старым привычным окружением, чреватую, как минимум, чисто человеческим конфликтом отношений.

     Кризис  веры и доверия происходит не в  абстрактных семантических пространствах, а в психике конкретных людей, «погруженных» в реальности своего собственного бытия в мире. Он может завершиться только обретением понимания конкретным человеком мира, своего места в мире, себя, своих возможностей по отношению к миру, что позволяет строить и реализовывать жизненные планы, принимать на себя ответственность за свою жизнь.

     Кризис  веры и доверия проявляется в  поисках человеком новой веры, новых ориентиров, нового понимания  в жизни. На социальном плане он отражается в быстром возникновении и  исчезновении все новых и новых политических партий, тоталитарных и культовых организаций; происходят индивидуальные и групповые попытки возврата в «светлое прошлое» и бегства в «светлое будущее»; как никогда высок интерес к технологиям манипулирования сознанием: магии, эзотерике, гипнозу, медитации, психотропным средствам. Эти формы поиска связаны не с «порочностью» человеческой натуры, а с тем обстоятельством, часто игнорируемым теоретическими науками, что человек имеет биологическую сущность. Он не может обходиться без сна и отдыха, без ущерба для себя переносить сверхнагрузки, причем не в абстрактном смысле, а то, что является сверхнагрузкой для него лично в данной ситуации. Из детства выносятся элементы магического мышления и потребность в игре, имеющие важное значение для творческого воображения, и, в то же самое время, порождающие запрос на легкие, «чудесные» решения трудных проблем. Так что «запретить» человеку подобные формы поиска понимания и стоящие за ними желания, столь же реально, как запретить человеческое детство и, даже, воспоминания о нем. То, что пройдено, установлено или опровергнуто наукой, может стать достоянием хорошо тренированной памяти человека, но осмысление знания происходит только в практической жизни и деятельности человека, которая проходит не в мире воображения, а в действительности.

     Сложность обретения понимания порождает  спрос на философские, эстетические, педагогические, воспитательные, психологические  исследования феномена понимания. Практика показывает необходимость не только наук о понимании, таких как герменевтика, понимающая психология, но и практических «служб» доверия и понимания,  пытающихся в разных сферах и формах способствовать решению проблемы доверия и понимания. Развитие и рост таких служб во всем мире свидетельствует о том, что для человека, в его реальной социальной ситуации, необходим «помощник», целью которого является содействие его развитию и росту, не только в детстве, и не только в лице родителей, священнослужителей  и педагогов. Сама по себе социальная ситуация содержит, в том или ином соотношении, и факторы роста, возможности, и факторы торможения, опасности. Проблема заключается не только в распознании этих факторов, но и в выработке умений извлекать из них пользу, положительный смысл для своей жизни и жизни близких.

     Диалектика  «понимания» и «познания» неразрывно связана с диалектикой  «мира  действительности» и «картины мира». Мир бесконечен в пространстве и  времени, фундаментальным его свойством  являются перемены, изменчивость; картина  мира представлена артефактами, текстами, составленными из конечного числа знаков и символов по конечному числу правил. Текст, понятие, теория становятся, таким образом, «посредниками» между бесконечным миром и «конечным» и в пространстве и во времени человеком. Через слово, текст бесконечное, потаенное, становится открытым пониманию. Фиксированная в текстах система представлений о мире более «статична», чем мир-сам-по-себе. Это становится проблемой для человека тогда, когда он, предпринимая здесь-и-сейчас какое-либо действие в соответствии со своими представлениями, основанными на знании теории и успешном опыте взаимодействия с действительностью в прошлом, получает удивительный, неожиданный результат.  Такого рода «удивление» лежит в основе науки и научной деятельности, по мнению Аристотеля. Это вынуждает и человека и человечество постоянно не только строить, но и перестраивать свою «картину мира».  Это является основой выделения исследовательской деятельности в «науку», а перед наукой ставит задачу не только поиска нового знания, но и его систематизации, сопоставления с накопленным ранее и в других отраслях, иными методами знанием, проверки его на практике.

       Понимание необходимо отличать  от знания, в том числе научного.  Понимание – более широкое понятие, чем знание, под «пониманием» имеют в виду единство знания и действия на его основании. И знание, и понимание   не являются «привилегией» человека, они, в определенных формах, присущи и растительному, и животному мирам. Так, в этологии и зоопсихологии известно о наличии у животных двух функциональных систем, первая из которых «отвечает» за определение типа ситуации (знание), а вторая – «запускает» имеющийся в репертуаре ответ, реакцию. Б.Рассел писал: «знание не следует определять так, чтобы этим подразумевалась непроходимая пропасть между нами и нашими предками, не пользовавшимися языком».

     Существенное  отличие знания и понимания в  животном и растительном мире от человеческого, заключается в том, что его  истинность проверяется логикой естественного отбора. Отсутствие в репертуаре необходимой поведенческой реакции, «поступка», или ошибочная оценка ситуации чревато гибелью особи, гибель критического числа особей означает вымирание рода, вида. Поэтому, для индивида вопрос выживания, приспособления – есть прежде всего вопрос устранения ошибок, и заключается в устранении тех форм поведения, которые не приносят успеха, достижения цели. В жизни человечества просматривается попытка «заменить» чреватый гибелью индивида естественный отбор, - естественным отбором используемых человечеством теорий (эволюционная эпистемология). Метафорически говоря, пусть вместо нас отмирают не выдерживающие проверки практикой и временем теории.

     Создавая  образ мира, человечество все менее соотносит свое существование с миром, и все более — с образом мира, принадлежащим культуре. Человек всегда пребывает в объективно данной ситуации и решает, в связи с этим, прежде всего ситуационно обусловленные проблемы и задачи. Ситуация предоставляет каждому живущему сделать в настоящем определенный выбор в форме поступка, действия, или бездействия.  Совокупность осуществленных, актуализованных выборов формирует «прошлое», которое неизменно, вариациям подвержены только его интерпретации. «Будущее» есть совокупность потенциальных, ожидаемых результатов усилий, предпринимаемых в настоящем, в этой связи будущее открыто, поэтому разные варианты ожидаемого будущего имеют разную мотивирующую притягательность.

     Закрытость, предрешенность будущего существует для  каждого отдельного человека в виде «предельных данностей бытия» (смерть, изоляция, боль и т.п.), что не исключает его открытости для человечества в целом. Не каждый человек может внести ясно различимый вклад в историю человечества, никто не в состоянии предугадать оценку человечеством его личного вклада в усилия по актуализации желаемого будущего, но каждая ситуация, «большая» по размерности, чем индивидуальная, включая общечеловеческую, оказывает воздействие на каждого живущего.

     При этом на первый план перед человеком  выходят  новые проблемы:

1. различение между объективной данностью ситуации, и ее субъективными интерпретациями, которые могут быть далекими от истины;
2. учет фактора времени: а) лимит времени на обдумывание не всегда известен, б) отклонение времени начала действия от оптимального для ситуации приводит к снижению вероятности успеха, требует увеличения затраты сил;      
3. учета и элиминации внешнего давления.