Логико-философский трактат Л. Витгенштейна. Логический позитивизм

 

 

Логико-философский трактат

 

По мнению Витгенштейна, его книга не носит учебного характера, ее цели – изложить философские проблемы и показать их основания, определить границы выражения мыслей. Истинность изложенных в данном труде мыслей, считает автор, является неопровержимой и окончательной.

Часть первая. Мир, структура мира.

 

Мир есть все, что имеет место; мир расположен в логическом пространстве (не в физическом).

Логика — зеркальное отражение мира; логика наполняет  мир; границы мира являются также  ее границами.

Мир состоит из фактов.

Структура факта образуется структурами ситуаций.

Ситуации (атомарные факты) – комбинации объектов; это факты, которые имеют место (которые есть); совокупность ситуаций образует мир; ситуации взаимонезависимы, значит, из существования/несуществования одной ситуации не следует существования/несуществования другой ситуации.

Объекты образуют субстанцию мира; главное свойство объекта - это  возможность его вхождения в  ситуации; возможность вхождения  в ситуации предопределена в самом  объекте; объект прост, это последний  предел анализа, подлинный «логический  атом».

Объект невозможно мыслить вне возможности его связи с другими объектами.

Объекты есть устойчивые, постоянные, конфигурации объектов изменчивы.

Для описания объекта  необходимо знать его внутренние свойства (не внешние).

Два объекта одинаковой логической формы отличаются только тем, что они различны; если объект имеет свойства, которых нет ни у одного другого объекта, то он может быть выделен среди других объектов посредством указания на это свойство; если же имеется группа объектов, все свойства которых совпадают, тогда невозможно выделить ни один них.

Форма объекта – это возможность его вхождения в ситуации; множество всех возможных ситуаций, в которых объект может состоять; каждый объект существует в пространстве возможных ситуаций, связанных с этим объектом.

Множество всех объектов определяет форму мира, но не материальные свойства.

Часть вторая. Восприятие. Язык.

 

Мы строим для себя образы фактов.

Образы изображает факты в логическом пространстве; образ есть модель реальности.

При этом каждый образ сам по себе является фактом.

Образов может быть больше, чем фактов, так как часть образов может являться образами лишь возможных, но не существующих в реальности фактов.

Подобно тому, как факт есть сочетание объектов, модель есть сочетание элементов образа; каждый элемент образа представляет объект, входящий в факт, притом только один. (Образ можно назвать изоморфным отображением факта).

Структура образа есть связь, которой элементы образа соединены  друг с другом.

Возможность того, что объекты соединены друг с другом так, как соединены друг с другом элементы образа, называется формой отображения.

Модель и моделируемый факт имеют одинаковую структуру, одинаковую логическую форму.

Логическая форма —  это то общее, что образ имеет  с действительностью и без  чего не может быть никакого, даже ложного образа.

Логическая форма есть как бы щупальца, которыми образ  «достает до действительности».

Образ может отображать любую действительность, форму которой  он имеет.

Образ является изображением, картиной факта; но он не может изобразить само отношение, связывающее его с фактом.

Образ имеет смысл: это  факт, изображаемый образом.

Нет образа, истинного  априори.

 

Логический образ факта  есть мысль.

«Ситуация мыслима» - значит, мы способны создать ее образ.

Совокупность всех истинных мыслей есть образ мира; то, что мыслимо, также возможно; нелогично мыслить невозможно; априори верной мыслью была бы такая, возможность которой обеспечивала бы и ее истинность.

 

Мысль в предложении  выражается чувственно воспринимаемо.

Мы употребляем чувственно воспринимаемые знаки (звуковые или письменные и т. д.) предложения как проекцию возможного положения вещей.

Мысль выражается посредством  предложения — сложного знака.

Если мысль в предложении  выражена так, что объекту мысли  соответствуют элементы сложного знака, то такие предложения называются «полностью анализированным», а сами элементы «простыми знаками».

Простые знаки, используемые в предложении, называются именами; имя обозначает объект; объект является его значением; имя замещает в предложении объект; имена далее не разлагаются никакими знаками.

Предложение есть сочетание  имен.

Само по себе имя не несет смысл, оно есть лишь значение; только предложение имеет смысл  — им является изображаемый факт; оно является образом возможного факта.

Каждая часть предложения, характеризующая его смысл, называется выражением (символом); выражение — все то существенное для смысла предложения, что предложения могут иметь друг с другом общего; оно характеризует форму и содержание; выражение предполагает формы всех предложении, в которые оно может входить.

 

Таким образом, можно  выделить следующую структуру:

Предложение – образ (возможного) факта; оно имеет смысл (возможный факт, который описывается). Предложение  делится на части, характеризующие его смысл (выражения, символы), и состоит из простых знаков (имен), которые обозначают (именуют) объекты.

Общая форма предложения  такова: «дело обстоит так-то и  так-то».

 

Мысль есть осмысленное  предложение.

Совокупность предложений есть язык; совокупность истинных предложений есть естественная наука.

Язык является образом  не одного определенного мира, а  всех возможных миров (возможных  в том смысле, что они располагаются  в одном логическом пространстве).

Предложение — модель действительности, как мы ее себе мыслим; оно изображает существование и несуществование ситуаций.

Элементарное предложение утверждает существование ситуации; если элементарное предложение истинно, то ситуация существует; если элементарное предложение ложно, то ситуации не существует.

Совокупность всех истинных элементарных предложений образует зеркальное отображение всех ситуаций в мире.

Мир полностью описывается  указанием всех элементарных предложений  вместе с указанием того, какие  из них истинны, а какие ложны.

Понять предложение — значит знать, что имеет место, когда оно истинно.

Сложное предложение  полностью анализируемо, оно раскладывается на элементарные предложения, и образуется из них посредством логических связок типа «и», «или», «если… то». Смысл сложного предложения есть функция от смысла входящих в него элементарных предложений; истинность/ложность сложного предложения зависит от истинности/ложности элементарных предложений, входящих в него.

Действительность сравнивается с предложением.

Истинным или ложным предложение может быть, только будучи образом действительности.

 

Предложения показывают то, что они говорят: тавтологии и  противоречия показывают то, что они  не говорят ничего: истинность тавтологии несомненна; предложение возможно, противоречие невозможно; тавтология и противоречие — не образы действительности.

 

Логические предложения суть тавтологии, описывающие «строительные леса» мира, или, скорее, изображающие их. Они ни о чем не «трактуют». Они предполагают, что имена имеют значение, а элементарные предложения — смысл; это и есть их связь с миром. Ясно, что должен показывать нечто о мире тот факт, что некоторые связи символов, имеющие, по существу, определенный характер, являются тавтологиями. В символах, которые мы употребляем, кое-что является произвольным, а кое-что — нет. В логике выражается только это; но это означает, что в логике не мы выражаем с помощью знаков то, что мы хотим, а в логике высказывает себя природа естественно-необходимых знаков. Иными словами, если мы знаем логический синтаксис какого-либо знакового языка, то уже даны все предложения логики. В логике не может быть ничего «неожиданного».

Часть третья. Философия.

 

Большинство предложений  и вопросов, высказанных по поводу философских проблем, не ложны, а  бессмысленны. Поэтому мы вообще не можем отвечать на такого рода вопросы, мы можем только установить их бессмысленность. Большинство вопросов и предложений философов вытекает из того, что мы не понимаем логики нашего языка. (Они относятся к такого рода вопросам, как: является ли добро более или менее тождественным, чем красота?) И не удивительно, что самые глубочайшие проблемы на самом деле не есть проблемы.

Вся философия есть «критика языка»; цель философии - логическое прояснение мыслей; это не теория, а деятельность, состоящая по существу из разъяснений; философия должна прояснять и строго разграничивать мысли, которые без этого являются как бы темными и расплывчатыми.

Кроме того, она должна ставить границу мыслимому и  тем самым немыслимому. Она должна ограничивать немыслимое изнутри через мыслимое, должна указывать на невыразимое путем ясного выделения выразимого.

Результат философии  — не  некоторое количество «философских предложений», но прояснение предложений.

Философия не является одной  из естественных наук (слово «философия» должно обозначать что-то, стоящее выше или ниже, но не наряду с естественными науками). Описанием реальности должна заниматься наука. Философия, начиная с ней соревноваться, производит что-то, по видимости, глубокое, но в сущности бессмысленное.

Правильным методом  философии был бы следующий: не говорить ничего, кроме того, что может быть сказано, - следовательно, кроме предложений естествознания, т. е. того, что не имеет ничего общего с философией, и затем всегда, когда кто-нибудь захочет сказать нечто метафизическое, показать ему, что он не дал никакого значения некоторым знакам в своих предложениях. Этот метод был бы неудовлетворителен для нашего собеседника - он не чувствовал бы, что мы учим его философии, но все же это был бы единственный строго правильный метод.

Честь четвертая. О мире и границах.

 

Границы моего языка означают границы моего мира.

Я есть мой мир. Мир  не зависит от моей воли.

То, что мир есть мой  мир, показывается тем, что границы  языка, который понимаю только я, образуют границы моего мира.

Если есть нечто, имеющее высшую ценность, то оно должно лежать вне всего происходящего. Ибо все происходящее — случайно. Смысл (цель) мира должен находиться вне мира. Поэтому не может быть никаких предложений этики; предложения не могут выражать ничего высшего. В мире все есть, как оно есть, и все происходит так, как происходит. В нем нет никакой ценности, а если бы она там и была, то она не имела бы никакой ценности (значения).

Как есть мир для Высшего совершенно безразлично. Бог не проявляется в мире.

Смерть не событие  жизни. Смерть не переживается. Если под вечностью понимают не бесконечную временную длительность, а безвременность, то вечно живет тот, кто живет в настоящем.

Наша жизнь так же бесконечна, как наше поле зрения безгранично.

Временное бессмертие человеческой души, означающее, следовательно, ее вечную жизнь даже после смерти, не только ничем не гарантировано, но прежде всего это предположение не выполняет даже того, чего с его помощью всегда хотели достичь. Решается ли какая-либо загадка тем, что я вечно продолжаю жить? Не является ли поэтому эта вечная жизнь настолько же загадочной, как и настоящая? Решение загадки жизни в пространстве и времени лежит вне пространства и времени.

Решение проблемы жизни  состоит в исчезновении этой проблемы. (Не это ли причина того, что люди, которым после долгих сомнений стал ясным смысл жизни, все же не могут сказать, в чем этот смысл состоит.)

Никаким образом нельзя заключать из существования какого-либо одного положения вещей о существовании  другого, полностью отличного от первого.

События будущего не могут выводиться из событий настоящего. Вера в причинную связь есть предрассудок.

Ни один процесс мы не можем сравнивать с «течением  времени» - этого не существует, мы только можем сравнивать один процесс с  другим (например, с ходом хронометра).

 

О чем невозможно говорить, о том следует молчать.

 

Идеи Витгенштейна в  «Философских исследованиях»

 

Образ языка в поздней  концепции Витгенштейна во многих отношениях решительно отличается от ранней. Прежде всего, это касается понимания языка  и метода анализа. Теперь образ языка, описанный в «Логико-философском трактате» и метод логического анализа высказываний становятся для Витгенштейна основными объектами критики.

Новый метод анализа  высказываний  не связан с использованием логических средств, не предполагает, что процедура анализа однозначна и конечна, не допускает абсолютно простых единиц смысла. Теперь Витгенштейн полагает, что процедура анализа языкового выражения меняет его смысл.

Пример: метла есть комплекс, состоящий из ручки и щетки. Но если проанализировать предложение о метле, разложив его на более простые части, обозначающие ручку и щетку, то его смысл изменится. Это видно хотя бы из того, что типичная реакция на предложение «Принеси мне метлу!» — это выполнение просьбы, а на предложение «Принеси мне ручку и щетку, которая к ней прикреплена!» — выражение удивления: «Тебе нужна метла? А почему ты так странно выражаешься?».