Проблема антропосоциогенеза. Факторы антропогенеза

                                                      Ответ.Л.С..Выготского  
Место великого психолога покажется в этом ряду странным. Тем не менее, давно известно, что Л.С. Выготский исходно и по образованию, и по своим первым занятиям был философом и филологом. Именно в своем первом гениальном трактате о Гамлете Л.С. Выготский дал первый ответ на вопрос о человеке. Затем, уже в конце 20-х годов он развил и развернул этот ответ в виде культурно-исторической концепции и программы конкретных исследований по психологии развития человека.  
          Гамлет стал его главным метафизическим героем. Через него Л.С. Выготский давал ответ на вопросы, возникшие на изломе веков. Его устами Л.С. Выготский отвечал на главный вопрос о бытии человека.  
          В этом смысле, как мне представляется, Л.С. Выготский прежде всего выступал именно с новым проектом человека, он пытался осуществить опыт построения новой антропологии. Он задавал рамку философии человека.  
          И второе. Л.С. Выготский предъявил также проект новой «неклассической» психологии. Л.С.Выготский строил не новую науку классического образца, а вырабатывал особую практику культурного посредничества.  
          Фигура Л.С. Выготского настолько многогранна и сложна, что напрашивается необходимость разведения разных миров, в которых он пребывал. Можно говорить о той же «причастной вненаходимости» Л.С.Выготского, в которой находился его современник М.М. Бахтин, считавший Л.С. Выготского по иронии судьбы бихевиористом.  
          Итак, на примере его дипломной работы о Гамлете 1915 года я бы хотел обозначить три момента.  
          1. Л.С.Выготский уже в 1915 году задал предельную рамку – рамку философской антропологии. Его волновали предельные вопросы бытия человека и вопросы становления человеческого в человеке.  
          2. Задавание этой рамки заключается в обозначении экзистенциального разрыва – осознания человеком своей предельности, осознания им вопроса Быть или Не быть. Так рождается ситуация Гамлета. Ужас от осознавания разрыва толкает человека на онтологическое самоопределение, самоопределение в бытии.  
          3. В опознавании этой ситуации Гамлета и рождается идея Л.С. Выготского об овладении человеком своим поведением. И эта проблема овладения порождает проблему культуры как степени овладения человеком своей психики с помощью «культурных медиаторов» (знаков-орудий).  
          То есть, идея построения новой психологии была заявлена не в 1926г. (времен работы «Исторический смысл психологического кризиса»), а уже в 1915 году, причем на специфическом для тогдашней психологии материале, художественном, на материале трагедии «Гамлет». И эта идея новой психологии как практики человека по овладению собственным поведением была заявлена в жанре задавания предельной рамки – как осознание экзистенциального разрыва.  
          В августе-сентябре 1915 года он пишет черновик дипломной работы о «Гамлете», смысл которой в том, что трагедия Гамлета – не про дворцовые интриги, а про космические страсти и экзистенциальные надрывы. Это рассказ не про реальную историю, не про средние века, не про короля и королеву. Это сугубо индивидуальная личностная история человека, который заглянул в пропасть, в черноту небытия. Это драма борьбы Разума со Страхом, драма самоопределения и самопреодоления человека, который осуществляет акт второго рождения. В этом смысле трагедия эта – вне времени. Она – про общечеловеческую экзистенциальную ситуацию борьбы человека, пытающегося стать свободным, со своей душой-тюрьмой. Оковами его является онтологический страх, ужас, который охватывает тебя, когда ты однажды заглянул в пасть Небытия. Тема Гамлета – это тема осознания страха и страсти, тема преодоления небытия, тема борьбы с собственной душой-тюрьмой. Никакое королевство Гамлет не собирался исправлять.  
          Это тема начала, обновления жизни, второго рождения. Это тема – когда же придет настоящий день. Тот новый день, который «застал нас неготовыми». Это писал Выготский уже в 1917, продолжая думать над темой «Гамлет».  
          Так вот, тема Гамлета его волновала всю жизнь. Сквозь все его «труды и дни» проглядывает одна тема – тема Гамлета.  
          Из-за недостатка места остановимся на двух отрывках, которые выделяет Л.С. Выготский.  
          Это эпизод дуэли Гамлета и Лаэрта и ключевой монолог «Быть или не быть».  
          Что говорит Гамлет Лаэрту перед дуэлью?  

   
          Смотрите. Обычно понимают безумие Гамлета как его игру – он играет в мышеловку, чтобы поймать дядю-короля. Здесь же Гамлет говорит о другом – он действительно безумен.  
          Л.С. Выготский особо отмечает тему безумия Гамлета: «Гамлет страдает тяжелой болезнью... в убийстве Полония, в схватке с Лаэртом он отрешен от самого себя... он сделал это (все вообще), не быв самим собой; это сделал не Гамлет, а его странная рассеянность, которая отдает его во власть какой-то силы, его безумие, его «затменье». Гамлет сам не свой. Так и в оригинале – «If Hamlet from himself»  
          И вот Гамлет признается в своем безумии.  
          Гамлет – жертва собственного безумия, он узник своего безумия, своей темноты. Темнота эта – от его души-тюрьмы. Он оказался в клетке страха и страсти. Он ослеплен и скован. Попытка обрести свободу, «легкое дыхание», попытка выйти из тюрьмы слепой и пустой души – смысл поступка Гамлета. Или, что то же самое – проблема его второго рождения, отмечает Л.С. Выготский.  
          И теперь, перед поединком, Гамлет признается в своем безумии, делая шаг навстречу смерти. Он совсем другой. Он, пишет Л.С.Выготский, готов.  
          «Быть готовым – вот все. Вот все. Этого нельзя комментировать: это все. Таково состояние Гамлета теперь, таково его чувство роковой минуты, катастрофического «остатка дней». Он ощущает под влиянием неотразимых предчувствий, такой скорбной тяжестью залегших в его сердце, в своей душе высшую готовность. Быть готовым – вот все. Гамлет готов. Не решился, а готов; не решимость, а готовность... Он готов: пусть будет – Let be».  
          Трагедия Гамлета – о том, как он шел к этой готовности. Этот Путь головокружителен, поскольку в небольшой трагедии, начиная от монолога «Быть или не быть» и кончая поединком с Лаэртом – дистанция с целую жизнь, в масштаб которой уложился феномен второго рождения Гамлета.  
          Итак, готовность принять удел. До этого он не был готов. Не в этом ли его болезнь? Что за природа его болезни? Чем больна его душа? Болезнь его экзистенциального толка – страх, ужас сковывал его члены.  
          Посмотрим всем известный монолог.  

   
          Да. Кто бы согласился терпеть этот удел, если бы, о ужас!... Если бы не страх перед небытием...  
          Человек, взглянувший в глазницы смерти, испытывает неизъяснимый ужас. Немеют члены. Скован рот. Чернота и немота. Небытие.  
          Раскол мира, трещина, которая проходит через сердце человека и делает его поэтом и философом – осознание трещины рождает ситуацию Гамлета.  
          И тогда следует фраза: «Так всех нас в трусов превращает мысль».  
          Более точный перевод английской кальки латинского слова conscientia – это совесть в смысле осознания, понимания, глубинного проникновения, ухватывания вести, голоса бытия, как тайное знание, весть, ведание.  
          Именно осознание небытия после смерти, страх собственной несостоятельности, ужас от того, что ты так и не Станешь в Бытии – мысль об этом ввергает в пропасть безумия.  
          Кто бы решился принимать тяжесть и немоготу этой юдоли, когда бы... Когда б не страх небытия после смерти! Осознание этого страха и изживание синдрома труса рождает второго Гамлета. Фактически, трагедия Гамлета – это рассказ о поединке одного Гамлета, труса и безумного с другим – с тем, кто осознал свое безумие.  
          Этим обозначением, выделением темы безумия Гамлета и его излечения Л.С.Выготский выделяет в нем два плана. План реальный, обыденный и план мистический. Эти же два плана он выделяет и в трагедии.  
          Гамлет, отмечает Л.С. Выготский, расколот. Он раздвоен. Он живет в двух мирах, живет двумя жизнями одновременно.  
          «Поэтому он постоянно у самой грани этой жизни, у самого ее предела, на ее пороге, у ее последней черты. Поэтому его бытие – это его болезненный и страстный день, его пророчески неясный как откровение духов, сон - не нормальное, не обычное состояние. Он точно лунатик. Его сознание поэтому тоже двойное». 
          Но его второе, ночное сознание, нельзя назвать именем. Оно требует молчания. Остановки. В обыденной жизни мы спасаемся завесой слов. Там, где бездна, там он, мистически живущий на краю бездны, заглянувший в иной мир, умолкает. Остальное - молчанье. Таковы его последние слова Горацио.  
          «The rest is silence».  
          Эти два плана Л.С. Выготский выделяет по ходу изложения всего трактата о Гамлете. Первый план – реальный, исторический, временной. Здесь – все конкретные события, вся интрига, вся кровь. И в этом состоит первый смысл трагедии. О нем Гамлет попросил перед смертью рассказать своего друга Горацио. Последний расскажет потомкам об этой истории, о жизни и смерти принца Гамлета.  
          Второй план – вневременной. Он сопряжен с чем-то мистическим, религиозным. Здесь – религия трагедии, ее мистический смысл, момент откровения. Этот второй смысл выходит за пределы собственно толкования пьесы. Этот второй смысл – «в особой философии, религиозности, то есть трагедия есть определенная религия жизни, религия жизни sub specie mortis или, вернее, религия смерти». 
          О первом смысле все сказано. Он – в фабуле. О нем сказано много слов. «Слова, слова, слова...».  
          О втором – молчание. Его хранил ушедший Гамлет. И последние его слова: «остальное – молчанье». Здесь искусство кончается. Начинается религия, у которой один образ, пишет Л.С.Выготский – смерть, одна добродетель – готовность.  
          В готовности принять удел – вся трагедия. Когда человек говорит Богу – я готов. С этими словами закончил свой Путь Гамлет. Этими словами начал и закончил свой Путь Л.С.Выготский.  
          Остальное – молчанье...  
          The rest is silence...  
          Итак, научная школа, ученики, исследования были потом. Сначала была попытка отгадать тайну Гамлета. Отгадал ли Выготский эту тайну?  
          В одном из своих изящных эссе А.А. Пузырей разделяет «психологию секрета» и «психологию тайны». Первая уже имеет ключик от тайной двери, ведущей к сердцу человека. По этой схеме действуют все врачи, психологи, антропологи. Они берут некую готовую концепцию, теорию, схему о человеке и накладывают ее на конкретный опыт. К человеку уже в принципе есть набор отмычек. Как детектив разгадывает секрет преступления? Он в начале не знает, кто преступник. Но потом он его находит по следам, уликам, ведя следствие. Он рано или поздно разгадывает секрет. И человек раскрыт. Он понятен. Его хватают.  
          Так и в своем бытии – человек имеет некий секрет о себе, который рано или поздно разгадывается. Человек в этом смысле в принципе конечен, понятен, пределен. По этой схеме философии секрета строятся все концепции и теории о человеке.  
          Но есть и психология тайны человеческой. По ней человек никогда не разгадывается. Он остается тайной. Ключ к этой тайне лежит далеко в лабиринте души. Путь по этому лабиринту проделывает сам человек, путник и «пастух бытия». Если секрет может быть разгадан врачом, детективом, психотерапевтом, то тайну никто не разгадает.  
          В этом смысле Л.С. Выготский обсуждал не секрет человека, а его тайну. И поэтому он ее не разгадал. Но вопрошал в этом залоге.  
          Но тогда кантовский вопрос может ставиться в двух смыслах: секрета и тайны. На секрет можно ответить. Но тайну разгадать невозможно. Что же пытались понять выше названные мыслители? Секрет или тайну?  
          Вопрос риторический. Поскольку отвечать на кантовский вопрос человек будет столько, сколько он существует. Другой вопрос – как отвечать?  
          Пока все четверо отвечали хоть и в трагическом залоге, но с надеждой. С надеждой на спасение. Но это было время онтологического разлома, время новых надежд и устремлений.  
          Еще не было ни Освенцима, ни Хиросимы, ни ГУЛАГА. Все было после. И ситуация «после» наступила.  
 
                      Тоталитарная.антропология.или.в.поисках.нового.человека.  
          В ситуации «после Освенцима и ГУЛАГА», которая началась не с легкой руки Ж.-Ф. Лиотара, а со смертью О. Мандельштама и с печей Освенцима, в этой ситуации антропология могла быть только тоталитарной. Точнее, могли быть только две антропологии – тоталитарная и маргинальная.  
          Тоталитарная антропология ковалась в лагерях ГУЛАГА и Освенцима, на заводах Магнитки и на строительстве Днепрогэса. Человек усиленно и с убеждением строил новые мировые прожекты и убивал в себе все божественное и «человеческое, слишком человеческое».  
 
Кончилось дело тем, что человек умер. Умер вслед за смертью Бога. Крик одинокого Ф.Ницше о смерти Бога был не услышан. Нужно было отдать в жертву молоху самоуничтожения миллионы людей и попасть в ситуацию «после», чтобы понять тупиковость шизоидных устремлений. Сначала умер Бог. Потом наступила смерть человека. И только тогда, на переломе, на разломе, вновь возникает вопрос о бытии человека. Но он возникает в ситуации «после», когда слишком поздно.  
          Чем отличается современная ситуация вопрошания о человеке? Великие проекты о человеке и великие ответы на кантовский вопрос были одновременно последними ответами. Поскольку дальше спрашивать некого и отвечать некому. И дело не в экологии и демографии. Дело в той предельности и конечности проекта человека, который в итоге победил все остальные проекты. В настоящее время победил человек желания. Победил проект человека, побеждающего самого себя и завоевывающего все пространство обитания. Победило существо потребляющее и вожделеющее, уничтожающее собственный мир, в котором он и родился. Победил потому, что мы в ситуации «после». А в этой ситуации, как известно, вся культура – это дерьмо. И в этой ситуации, как писал В.Шаламов, писать как Лев Толстой – безнравственно. Ни писать, ни сочинять, ни выдумывать, ни вопрошать нельзя. Поскольку рано или поздно в качестве ответа побеждает Чужой, чудище пожирающее и уничтожающее, хотящее и вожделеющее.  
 
В ситуации смерти бога и человека на арену истории приходят «волки» и скинхэды, как писал исследователь славянских неоязычников-«волков» В.Ю. Сукачев. 
          В этой ситуации долгое время рядом с тоталитарной ютилась по углам бытия и маргинальная антропология. То есть антропология человека на границах, без своего жилья, потерявшего и нашедшего свой угол, этакого онтологического бомжа, который обитает в подворотнях, подвалах, на чердаках и помойках и прячется от различных форм тоталитарности – от власти и террора языка, письма, коллективных форм бессознательного, от политических институтов, от собственной телесности, от «машин бессознательного» и прочих форм террора. И все структуралисты и постструктуралисты ринулись изучать и взламывать эти формы власти коллективного бессознательного, от К. Леви-Строса до Ж.-Ф. Лиотара, от Ж. Деррида до Ж.-Л. Нанси. В течение последних 30 лет антропологические штудии велись именно по поводу этого человека-маргинала. Тем самым великие ответы М. Хайдеггера и М.М. Бахтина остались гласом вопиющего. Поскольку по поводу маргинала могла возникнуть лишь маргинальная философия. Она таковой и оставалась долгое время. Ей отводилась факультативная роль. До сих пор доминирует в мировой философии разного рода формы позитивистской философии, аналитическая атлантическая философия языка, ведутся штудии по разного рода феноменологическим, герменевтическим и экзистенциальным направлениям. А сама антропология либо прячется внутри этих направлений, либо ей отводят место где-нибудь в одном из разделов мировой философии, на одной из секций мировых сборищ-конгрессов. Обилие слов про человека при этом не порождают действительного вопрошания о человеке. А кантовский вопрос так и остается открытым.  
          Но тем самым антропология загнала себя в тупик. Подтверждается правда слов великих вопрошателей – без мысли о бытии человек никчемен и беспочвенен. Но волкам и скинхэдам не нужна мысль о бытии. Как не нужна она и официальной, кафедральной философии. Нет и быть не может бытия в ситуации «после». Потому что все сожжено, все убито.  
          Каков же новый ответ на кантовский вопрос? Или он в ситуации «после» сам стал бессмысленным? Или все же отвечать придется, но по-другому?  
          И в этой связи – какова судьба самой философской антропологии?  
          Не претендуя на окончательность, помня опыт великих, на плечах которых мы стоим, сформулируем свои ответы.  
          1. Человек есть онтологическая идея, равная таким онтологическим идеям, как Бытие, Благо, Бог, Природа. Только в рамках предельной, рамочной онтологической идеи возможна философская антропология. В этом смысле человек не объект исследования, не предмет анализа.  
          2. Обсуждать проблему человека можно и нужно не абстрактно, не как некую модную идею, а в рамках конкретных проектов развития человека с использованием гуманитарных технологий и практик.  
          3. Исторически с точки зрения человека история – это процесс «антропосинтеза» человека, собирания проектов человека, которых было много. В этом смысле говорить о единой природе человека, искать и вопрошать о некоей единой сущности человека – занятие тупиковое.  
          4. В настоящее время мы попали в ситуацию, когда все до ныне выработанные проекты человека (включая и все пять идей человека М. Шелера) себя исчерпали. Человек встал на онтологический предел своего обитания. В этом плане человек действительно умер. Точнее умерли все исчерпавшие себя антропологические проекты. Это и есть ситуация «после». Ситуация витальная и предельная.  
          5. Проблематичность собственного бытия человек может понять, попав в такую витальную, предельную ситуацию и осознав ее. В ситуации полного благоденствия и процветания собственную проблематичность понять невозможно.  
          6. Именно в этой ситуации и можно помыслить о собственных пределах. В этой ситуации рождается потребность в мышлении о собственных пределах, то есть, собственно, философия. В таком случае и рождается философия человека как практика мышления о собственных онтологических пределах.  
          7. Философия человека в таком случае это сугубо конкретный прецедент рождения человеческого в человеке, прецедент собственного спасения. Это практика второго рождения. И каждый человек решает эту проблему второго рождения сам. Он отвечает на кантовский вопрос собой, своей жизнью. Поскольку за него и вместо него помыслить о своих пределах никто не может. Только он сам. В этом плане – не бытие бытийствует, не мышление мыслит, а человек пребывает в бытии, человек мыслит, но какой? И как? И в какой ситуации?  
          8. В таком случае философских антропологий столько, сколько феноменов и прецедентов такого второго рождения. Она не может быть универсальной. Она не может быть всеобщей. Ее нельзя тиражировать. Ее нельзя преподавать. Но ее можно показать. О ней можно свидетельствовать. Как свидетельствуют о встрече с Богом. Также необходимо свидетельствовать о встрече с человеком, который рождается в человеке.  
          Таковы онтологические пределы философской антропологии. Без мысли о своих онтологических пределах философская антропология остается в лучшем случае метафорой, в худшем – новой мечтой о новом ГУЛАГЕ.

Задание №1

          Отвечая на первый вопрос плана контрольной работы, объяснить смысл дисскусии о происхождении человека. Какие существуют теории антропогенеза?

          На мой взгляд, дисскусия о происхождении человека - это извечная проблема для размышления многих поколений людей, когда и где либо живших. По тому как знаний, накопленных нами ничтожно мало, для того чтобы с уверенностью утверждать, что самая последняя, и с первого взгляда даже совершенная теория не окажется очередным заблуждением, или же ступенью к разгадке на сегодняшний день тайного происхождения человека.  В данной работе, в первом разделе приведены некоторые теории антропогенеза в том порядке, в котором они появлялись.  Просмотрев и ознакомившимся с ними можно предположить что современный человек, как впрочем, и многие другие современные существа есть ничто иное как переходная модель к более сложному в своей организации потомку. Причины усложнения я объяснить не могу, вполне возможно, что причиной тому может быть и пока неизвестный нам фактор, или же совокупность факторов. Смысл дисскусии на мой взгляд, и заключается в том чтоб глубоко понять и осмыслить суть антропогенеза, усовершенствовать знания в этой области,  научиться использовать полученные знания в своих «искусственных» целях. 

Задание №2

          О достижениях в области генетики, биологии человека вы можете узнать из материалов рекомендованных статей Л.Л. Киселева, А.А. Зудина. Какие данные получены современным естествознанием, и каково их значение для объяснения природы человека, его происхождения и развития?

          Л.Л. Киселев пишет о парадоксальной ситуации в науке: «Сейчас в базе данных хранится неимоверное количество информации, столько знаний, что мы не в состоянии их осмыслить. Объем наших знаний несоизмеримо больше теперь, чем уровень их освоения, понимания» В чем опасность этой ситуации и каковы задачи философии в построении учения о человеке?

          О соблазнах и опасностях биотехнической революции и проектах конструирования человека размышляют Б.Юдин, Е.Гнатюк.

Лично я  не усматриваю какой либо опасности  в данной ситуации. С увеличением  объема знаний, прогрессируют и технологии. По этому я считаю, что все накопленные  знания будут обработаны, ну а специалисты, конечно же будут узкопрофильные. И кто знает, может это к  лучшему? 

Задание № 3

     Ознакомившись с публикацией  С.А. Смирнова «Современная антропология. Антропологический  обзор». Ответьте на следующие вопросы:

1. Что представляет собой пять сценариев человеческого бытия, по М. Шеллеру (мифо-религиозный, рациональный, вожделенский, самоуюийственный,  и культурный)  Ответ на данный вопрос дан в тексте данной работы. на стр. 26-29
2. Каковы основные направления в современной филосовской антропологии? Каковы её основные задачи?

     Мировоззренческой установкой и стержнем всех изысканий  современной философской антропологии является человек и только человек. Я считаю, что задача современной  философской антропологии, это  показать как из структуры человеческого  бытия вытекают все свершения  и дела человека: язык, совесть, государство, наука, мифы, идеи и многое другое, характеризующее человека, иными словами, принципиальной задачей философской антропологии является разработка проблемы сущности человека.

     Список  используемой литературы

1. /Философия Третье издание, под редакцией профессора В.Н.Лавриненко, профессора Ретчикова В.П. Москва 2007 /
2. /Уч. для Вузов, авт: В.Ф. Титов, И.Н. Смирнов Философия 2003 Стр. 203-207/
3. Фромм Э. Человек для себя // Бегство от свободы. Человек для себя. Минск, 1998.
4. Веб страница http://www.informika.ru/text/database/biology/data/biology57.html