Религиозная философия

Задание:

Как Вы понимаете утверждение Н. Бердяева: «Свобода не может быть создана»?

Ответ:

Творчество  есть освобождение от рабства. Человек  свободен, когда, он находится в состоянии  творческого подъема. Творчество вводит в экстаз мгновения. Продукты творчества находятся во времени, самый же творческий акт находится вне времени. Также  и всякий героический акт выводит  из времени. Героический акт может  не быть подчинен никакой цели и  быть экстазом мгновения. Но чистый героизм  может быть прельщением, гордыней и  самоутверждением. Так понимал чистый героизм Ницше. Так понимает его  Мальро. Человек может переживать разные формы освобождающего экстаза. Может быть экстаз борьбы, экстаз эротический, может быть даже экстаз гнева, в котором  человек чувствует себя способным  разрушить мир. Есть экстаз принятого  на себя жертвенного служения, экстаз креста. Это есть христианский экстаз. Экстаз есть всегда выход из состояния  скованности и порабощенности, выход  в мгновение вольности. Но экстаз может давать призрачное освобождение и вновь ещё более порабощать человека. Есть экстазы, снимающие границы  личности и погружающие личность в безликую космическую стихию. Духовный экстаз характеризуется тем, что  в нем не разрушается, а укрепляется  личность. Личность должна в экстазе  выходить из себя, но, выходя из себя, оставаться собой. Одинаковая порабощенность есть в том, чтобы быть закупоренным в  себе, и в том, чтобы раствориться в безликой стихии мира. Это есть соблазн индивидуализма и противоположный  соблазн космического и социального  коллективизма. В духовном освобождении человека есть направленность к свободе, к истине и к любви. Свобода  не может быть беспредметной и  пустой. Познайте истину, и истина сделает  вас свободными. Но узнание истины предполагает свободу. Несвободное  узнание истины не только не имеет цены, но и невозможно. Но и свобода предполагает существование истины, смысла, Бога. Истина, смысл освобождают. Освобождение ведет к истине и смыслу. Свобода должна быть любовной, и любовь свободной. Только сочетание свободы и любви реализует личность, свободную и творческую личность. Исключительное утверждение одного начала всегда вносит искажение и ранит человеческую личность; каждое из начал само по себе может быть источником прельщения и рабства. Свобода, ложно направленная, может быть источником рабства. В объективации духа высшее притягивается вниз и приспособляется; в творческом воплощении духа низшее, материя мира, поднимается, и происходит изменение мировой данности. 

Человеческое  сознание подвержено разнообразным  иллюзиям в понимании отношения  между этим миром, в котором человек  чувствует себя порабощенным, и иным миром, в котором он ждет освобождения. Человек есть точка пересечения  двух миров. Одна из иллюзий заключается  в понимании различия двух миров, как различия субстанций. В действительности, это есть различие по модусу существования. Человек переходит от рабства  к свободе, от раздробленности к  целостности, от безличности к личности, от пассивности к творчеству, то есть переходит к духовности. Этот мир есть мир объективации, детерминизма, отчужденности и вражды, закона. «Иной» мир есть мир духовности, свободы, любви, родственности. Другая иллюзия сознания заключается в  том, что отношения между двумя  мирами понимаются, как абсолютная объективированная трансцендентность. При этом переход из одного мира в другой пассивно ожидается и  активность человека не играет роли. В  действительности, иной мир, мир духовности, царство Божие, не только ожидается, но созидается и человеческим творчеством, есть творческое преображение мира, подверженного  болезни объективации. Это есть духовная революция. «Иной» мир не может быть создан только человеческими силами, но не может быть создан и без  творческой активности человека. Это  приводит нас к проблеме эсхатологической, к проблеме конца истории и, значит, освобождения человека от рабства у истории.