Троагедия Древнерусской святости

        Обращаясь к государю, Аввакум  взывал: «Вздохни-тко по старому, как при Стефане бывало, добренько, и рцы по русскому языку: "Господи, помилуй мя, грешнаго!" А киръелейсон-то оставь: так ельленя говорят, плюнь на них! Ты веть, Михайлович, русак, а не грек. Говори своим природным языком; не унижай ево и в церкве, и в дому, и в пословицах. Как нас Христос научил, так подобает говорить. Любит нас Бог не меньше греков; передал нам и грамоту нашим языком Кирилом святым и братом ево. Чего же нам еще хочется лутше тово? разве языка ангельскова? Да нет, ныне не дадут, до общаго воскресения».

        Как видно из приведенной цитаты, вера народа и язык его, согласно учению Аввакума, неотделимы. Каждому народу Бог дал свой язык, свою грамоту, чтобы они, не смешивая молитвы, славословили Господа. Поэтому «ни латинъским, ни греческим, ни еврейским, ни же иным коим ищет от нас говоры Господь», писал Аввакум, а своим природным языком, русским. И не надо, подражая «римской вере», украшать его «философскими виршами», красноречием. Это губительно для православия, приемлющего «невежество... наипаче, нежели премудрость внешних философов». В результате Аввакум и его единомышленники приходили к полному отрицанию всякой  науки и философии отвергались и «Платон, и Пифагор, Аристотель и Диоген, Иппок-рат и Галин», ибо «вси они мудри быша и во ад угодиша».¹²

        Основоположники раскола противились распространению светского образования, с презрением отзывались о естествоиспытателях и «зодейщиках» — астрономах. «Ищитати беги небесныя любят погибающие», — заявлял со всей решительностью Аввакум.

        Однако было бы неверно думать, будто неприятие философии присуще исключительно идеологии старообрядчества; это в известном смысле отличительная черта всей древнерусской духовности. В ней усматривали источник «мысленных прегрешений», ересей. У всех на устах были знаменитые слова апостола Павла: «Смотрите, братия, чтобы кто не увлек вас филосо-фиею и пустым обольщением, по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу...» (Кол. 2, 8). При этом под философией разумелась преимущественно диалектика — искусство силлогистической аргументации и риторического витийства. На Руси даже выработался определенный стереотип  покаянного отречения от философии. Вот, например, Епифаний Премудрый (XV в.): «Аз... есмь умом груб и словом невежа... не бывавшю ми в Афинех от уности, не научихся у философов их ни плете-ниа риторьска, ни витийских глагол, ни Платоновых, ни Аристотелевых бесед не стяжах, ни философья, ни хитроречия не на-выкох...» А вот старец Филофей: «...Аз селской человек, учился буквам, а еллинскых борзостей не текох, а риторских астроном не читах, ни с мудрыми философы в беседе не бывах, учюся книгам благодатнаго закона...» Но если первоначально философия ассоциировалась на Руси с античностью, эллинизмом, то позднее, в XVII в., она по существу синонимизируется с латинством. «... Сии вси, — говорил о философах Спиридон Потемкин, один из видных деятелей раннего раскола, — учатся в римских училищах, яже суть школы латинския, а за учение не дают ничегоже, кроме душ своих».  По его мнению, при кончине века сего многие прельстятся философией, и это будет знамением пришествия антихриста.

        Аналогичное понимание философии  было свойственно также и Аввакуму. В своем «Нравоучении», опираясь на апостола Павла («понеже Павлова уста — Христова уста, Христова же уста — Павлова уста»), он наставлял «верных»: «Не ищите риторики и философии, ни красноречия, но здравым истинным глаголом последующе, поживите, понеже ритор и философ не может быти христианин».¹³ Аввакум строго следил за тем, чтобы «стадо Христово» сохраняло «простоту ума» и «чистоту сердца». «Евдокея, Евдокея, — строжил он некую провинившуюся деву, — почто гордаго беса не отринешь от себя? Высокие науки исчешь, от нея же падают Богом неокормлени, аки листвие... Дурька, дурька, дурищо! на что тебе, вороне, высокие хоромы? Грамматику и риторику Васильев, и Златоустов, и Афанасьев разум (т.е. разум Василия Великого, Иоанна Златоуста и Афанасия Александрийского. — А.З.) обдержал. К тому же и диалектику, и философию, и что потребно, — то в церковь взяли, а что непотребно, — то под гору лопатою сбросили. А ты кто, чадь немощная?... Аи, девка! Нет, полно, меня при тебе близко, я бы тебе ощипал волосье за грамматику ту». Само собой разумеется, подобные запреты не служили благому делу. Во имя «отеческих преданий» водружалась непроницаемая стена отчуждения между разумом и верой, наукой и теологией, которая заслоняла от старообрядцев горизонты человеческого прогресса.¹⁴

         Аввакум своим примером показал,  что защита национальной культуры, без осмысления ее в контексте  общечеловеческих традиций, чревата не только духовным консерватизмом, но и застоем, стагнацией социальной жизни. Этот вывод, возможно, и является для нас главным «поучением» огнепального протопопа.    
 
 
 

Заключение 

В заключении мне хотелось бы сказать, что исторические события  ХIII - XV веков имели некое явление религиозно-мистического характера — всеобщее ожидание “конца миру”. Именно эти  события оказали огромное влияние на развитие отечественной религиозно-философской мысли. Ведь для религиозно-мифологического сознания той поры совпадение исторических и мистических событий не могло казаться случайным, и смысл виделся совершенно определенный — Сам Господь, покаравший за грехи Византийскую империю, но освободивший Русь и не допустивший погибели мира, избрал Московское государство для осуществления на земле неких Высших, Божественных предначертаний.

Немало  важным явилось и  столкновение двух религиозных  идеалов,  отстаиваемых "иосифлянами" и "нестяжателями". Каждое из этих направлений  отстаивали свои права, и это было правильно. У них были абсолютно разные вгляды на жизнь: одни существовали в отрешенном созерцании и умной молитве, а другие- предпочитали обрядовое благочестие и уставную молитву. Нестяжатели дорожат своей независимостью от советской власти, а иосифляне наоборот, они работают над укреплением самодержавия и добровольно отдают под его попечение и свои монастыри и всю русскую церковь. Эти противоречия приводят к конфликту, который сыграл далеко не последнюю роль в расколе.

Нельзя  не отметить, что  древнерусская духовная культура разрасталась путем заимствования и наслоения. Своеземное начало в виде язычества было изначально подавлено Христианством, и хотя пережитки старых верований еще долго удерживались в народной среде, тем не менее они не оказывали сколь-нибудь значительного культурообразующего влияния.

    Возникшее в древнекиевскую  эпоху двоеверие  было сметено монастырско-церковной  идеологией, окончательно  утвердившейся на  Руси в период  московской централизации.

     Под давлением  чисто внешних  сил, главным образом  политических, оно раскололось на враждебные группировки  сперва иосифлян и нестяжателей, а затем старообрядцев и никониан.

Я считаю, что все-таки главная причина  раскола заключается  в разном состоянии  народа. Это выражалось в многочисленных спорах о вере, о  путях постижения православных истин, о возможности спасения, узкое понимание христианской религии, т.е. трагедия древнерусской духовности в ее разрыве и следствие ее – разобщение народа.  
 
 
 
 

Список  литературы 

1. Нил Сорский.  Предание о жительстве скитском. М., 1997

2. Казакова Н.А.  Вассиан Патрикеев и его сочинения.  М.,1960

3. Петров М.К.  Предмет и цели изучения истории  философии. М.,1969

4. Флоренский  П.А. Столп и утверждение истины. М.,

1914

5. Клибанов А.И.  Рефармационное движение в России  в 14 -16 вв., Изд. М.,

1960

6. Словарь русской  философии под ред. Маслина  Н.А. 1999 – статья «Раскол», «Аввакум»,  «Никон», «Старообрядчество»

7. Зеньковский  В.В. История русской философии  – под ред. Маслина. 2001

8. Федотов Г.П.  Трагедия древнерусской святости

9. Замалеев А.Ф. Восточнославянские мыслители. Эпоха средневековья. 1999-2000

10. Миронов В.В. Философия. М., 1998

11. Алакшина И.С. Философия для студентов вузов. М., 2007