Экономическая модель и современные проблемы японской экономики

      Реакция правительства на спад производства — дальнейшее снижение процентных ставок. Такой процесс не мог продолжаться бесконечно. В 1990—1991 гг. он завершился обвалом на фондовом рынке и рынке  недвижимости, который привел к затяжному  финансовому кризису, продолжающемуся  уже 10 лет. Таким образом, приверженность правительства Японии приоритету социальных целей экономического развития стала одной из причин образования «дутой» экономики и как следствие причиной затяжной рецессии 90-х годов, последовавшей за биржевым крахом.

      Традиционная  практика ведения бизнеса привела  к возникновению в Японии не только негибкого рынка труда, но и чрезмерно  заорганизованного внутреннего  рынка корпоративного контроля (ТНК  это утверждение касается меньшей  степени). Неэффективность указанного рынка могла со своей стороны  послужить причиной возникновения  кризиса в экономике страны.

Экономическая модель и современные  проблемы японской экономики

      Анализ  экономической модели в отличие  от социально-экономической системы  касается исключительно функционирования хозяйственного механизма страны, эффективности  использования хозяйственными субъектами природных ресурсов и как следствие, конкурентоспособности страны в  целом на международных рынках. Основным лейтмотивом публикаций, вышедших в  свет в 90-х годах, стало рассмотрение перспектив дальнейшего существования  «японской модели капитализма»¹.

      Развитие  японской промышленности и современные  проблемы реформирования промышленного сектора. Особенностью «японской экономической модели» в 50-80-х годах являлось сочетание рыночного механизма и жесткого государственного регулирования. Степень государственного вмешательства в экономику не ограничивалась теми мерами, которые были характерны для кейнсианской модели капитализма. Кроме формирования кредитно-денежной и фискальной политики, а также обеспечения полной занятости роль государства проявлялась, в частности, в двух взаимосвязанных областях: в общегосударственном индикативном планировании социально-экономического развития страны и в создании общегосударственной системы регулирования экономики. Такая структура экономической системы на начальных этапах послевоенного развития послужила мощным стимулом для ускоренного развития промышленного сектора, ориентированного на экспорт.

      В течение 60-х годов производство промышленного  сектора росло в среднем на 14,4% ежегодно, и повышение производительности покрывало лишь 5,9% этого роста¹. Успешность проводившейся политики может проиллюстрировать и следующий факт: вплоть до середины 60-х годов торговля Японии с США складывалась со значительным отрицательным сальдо для Японии. Динамика внешней торговли Японии в указанный период была следующей: в начале 50-х годов импорт из США примерно в 3,0-3,5 раза превышал экспорт Японии в эту страну; в конце 50-х годов — на 40-50%; а в первой половине 60-х годов — на 30-40%. Уже во второй половине 60-х — первой половине 70-х годов торговый баланс стал складываться в пользу Японии, а затем положительное сальдо стало увеличиваться очень быстро. Этот пример свидетельствует о том, насколько эффективно развивались экспортоориентированные отрасли японской промышленности. Базой того, что обычно подразумевается под словосочетанием «японское экономическое чудо», была система экономических отношений, наилучшим образом приспособленная для преодоления отсталости хозяйственной сферы послевоенной Японии. Как только это отставание было преодолено, традиционный механизм функционирования экономики Японии превратился всерьезный сдерживающий фактор на пути дальнейшего развития.

      Возникшие в Японии ТНК накопили настолько  существенные финансовые, производственные и интеллектуальные ресурсы, что  дальнейшее государственное вмешательство  в их деятельность становилось для  них все более и более ттт. Неблагоприятные экономические условия, сложившиеся в Японии во второй половине 80-х годов в связи с ревальвацией иены, вынудили корпорации экспортировать за рубеж не только капитал, но и производство, размещая заводы и фабрики на территории менее индустриально развитых стран (таких, как страны АСЕАН, Южная Корея, КНР). Правительства стран-реципиентов охотно предоставляют им льготные условия ведения бизнеса, льготное налогообложение и другие экономические привилегии, чтобы иметь возможность привлекать в страну как можно больше инвестиций. Кроме того, в указанных странах стоимость рабочей силы и ресурсов ниже, чем в Японии. В этих странах меньше проблем возникает и в области охраны окружающей среды и контроля за санитарными нормами продукции, чем в любой из индустриально развитых стран. Опасность заключалась в том, что правительство страны происхождения корпорации (в данном случае Японии) лишается возможности контролировать ее финансовые потоки и осуществлять налогообложение. Государственная финансовая система, отягощенная значительными социальными выплатами и субсидиями убыточным импортозамещающим отраслям японской промышленности, оказалась не в состоянии финансировать государственные расходы, что привело к нарастанию внутренней задолженности. Вплоть до середины 80-х годов бесперебойное действие хозяйственного механизма страны было связано с «догоняющей» фазой экономической эволюции, которая характеризовалась существованием в экономике полного спектра отраслей — от автомобилестроения до электроники, — имевших потенциал для быстрого развития и превращения в конкурентов мирового уровня. Единственное, что требовалось таким отраслям, — это обеспечение «высокого старта» для преодоления первичного барьера при вступлении в международную конкуренцию. До тех пор, пока корпорации не приобрели достаточный масштаб и опыт конкурентной борьбы, они нуждались в протекционистских мерах со стороны национального правительства.

      Например, автомобильная промышленность Японии была поставлена под угрозу, когда  в 1953 г. японский автомобильный рынок  был буквально наводнен дешевыми автомобилями, поставлявшимися из Европы. Протекционистские меры правительства  помогли японским автомобильным  корпорациям выйти на международный уровень, а эффект синергии позволил поднять и отрасли, связанные с автомобилестроением производственным циклом (такие, как сталелитейная промышленность и тяжелое машиностроение). Резко снизившаяся цена готовой продукции позволила японским автомобилям успешно конкурировать и на внутреннем рынке. Подобный механизм позволил вывести на мировой уровень и другие отрасли: производство полупроводников, электронное машиностроение, производство качественной бытовой техники.

      Переход от негибкой политики импортных квот к массированным субсидиям эксиортоориентированным отраслям в конце 60-х годов и введению сложных процедур регистрации экспортных картелей стал причиной быстрого развития производства в указанных отраслях. Дополнительно правительство субсидировало и другие отрасли, которые не, обладали таким мощным экспортным потенциалом, например авиационная и химическая промышленность.

      Политика  государственной поддержки определенных отраслей национальной промышленности в соответствии с «догоняющей» моделью  экономики, безусловно, отличалась в  Японии высокой действенностью. Однако, не следует преувеличивать ее значение.Индустриализация японской экономики, несомненно, произошла бы и без применения столь активных мер государственного протекционизма, хотя этот процесс, видимо, не протекал бы столь быстро.

      К началу 70-х годов промышленностью  Японии был накоплен потенциал, вполне достаточный для самостоятельного развития. Меры государственного контроля должны были бы быть ослаблены, что  позволило бы дать больший простор  предпринимательской инициативе, с  одной стороны, и обеспечить сохранение промышленного потенциала ТНК на территории Японии, с другой стороны. Тем не менее этот шаг не был сделан. Более того, протекционистские меры были еще более усилены. Указанная правительственная тактика была, по мнению большинства японских экономистов, «контрпродуктивной»¹. Управление в условиях «зрелой» экономики требовало применения совсем других методов. Тем не менее правительство Японии продолжало применение тактики управления, направленной на защиту национальной промышленности от международной конкуренции и в 70-х годах, особенно во время и после энергетических кризисов 1973 и 1979 гг.

      «Японскую экономическую модель» нельзя назвать  особым типом капитализма, как считают  многие экономисты. Самое большее  — это система управления экономикой, направленная на осуществление быстрого прорыва в зрелую стадию капиталистического развития. Сущностью подобной системы  является концентрация ресурсов на нескольких перспективных направлениях, тогда  как другие сферы экономики субсидируются  за счет свободных денежных средств, возникших в результате работы эффективных  экспортных производств. Высокие цены на внутреннем рынке страны служат инструментом перераспределения свободных  денежных потоков в пользу неэффективных  импортозамещающих отраслей.

      Постепенно, в 70-80-х годах структурные перекосы в японской экономике становились  все более и более серьезными. Одна из наиболее острых проблем заключалась в том, что закрытый внутренний рынок в середине 80-х годов сочетался с кредитно-денежной политикой, основанной на кейнсианском подходе, который был разработан применительно к свободной рыночной экономике. Подобное противоречивое сочетание привело к перераспределению денежных потоков от потребителей к производителям. Перераспределение достигалось за счет искусственно завышенных цен на внутреннем рынке, с одной стороны, и постоянно понижавшихся процентных ставок, с другой стороны. Жесткая внутренняя структура «кейрецу» позволяла японским компаниям пользоваться банковскими кредитами практически неограниченно под залог недвижимости и ценных бумаг, что стимулировало инвестиции в строительство новых производственных мощностей и вложения в ценные бумаги.

      Целью мягкой кредитно-денежной политики было, во-первых, достижение высокого уровня занятости, во-вторых, стимулирование экономического роста, поддержание  его на уровне 10% в год. Для достижения равномерного роста все эти меры должны были бы сочетаться с поэтапным дерегулированием экономики и либерализацией внутреннего рынка, что могло бы стать стимулом для развития личного потребления. Протекционистские меры правительства, направленные на чрезмерную защиту импортозамещающих производств, и одновременное применение рыночных инструментов макроэкономического регулирования экономики привели к образованию огромных свободных денежных потоков в корпоративном секторе, направляемых не на повышение эффективности производства, а на наращивание излишних производственных мощностей, усилению неэффективности организационного механизма корпораций, накоплению значительных активов в акциях и облигациях, приобретению недвижимости в спекулятивных целях. Такая ситуация не могла продолжаться бесконечно. Рано или поздно существование «экономики мыльного пузыря» заканчивается ее крахом, что и произошло в Японии в 1990-1991 гг.

      Сказалось и еще одно обстоятельство. Во второй половине 80-х годов превышение японского  экспорта над импортом в торговле с США достигло столь угрожающих для последних размеров, что стало  одной из причин обострения японо-американских экономических противоречий. В общей огромной сумме дефицита внешнеторгового баланса США на долю Японии приходилось 30%. Постоянное внешнее давление на руководство Японии со стороны ее ведущих торговых партнеров, США и стран Евросоюза, привело к тому, что в середине 80-х годов японское правительство приступило к проведению в экономике страны политики открытости (kaikoku), направленной на открытие внутреннего рынка для импортных товаров и иностранных инвестиций.

      Указанное решение было несколько запоздалым, если учесть, что за время, в течение  которого проводилась мягкая кредитно-денежная политика, дополнительное субсидирование национальной промышленности и сферы  услуг, а также действовала государственная  программа стимулирования полной занятости, цены на внутреннем рынке оказались  завышенными в среднем в 4-5 раз  по сравнению с общемировыми¹. Поэтому либерализация импорта по многим товарным позициям привела к резкому снижению цен на внутреннем рынке, не вызвав, однако, соответствующего снижения производственных издержек. Именно такое сочетание условий стало причиной дефляционных тенденций в экономике Японии, которые все больше и больше подрывают экономическое положение японской промышленности. Так, индекс потребительских цен (CPI) в 1998 г. увеличился на 0,8% по сравнению с 1997 г., а в 1999 и 2000 гг. последовательно снижался соответственно на 0,4 и 1,0%. Особенно тревожным выглядит тот факт, что цены на товары, произведенные в Японии и реализуемые на внутреннем рынке, в 1998 г. и 1999 г. снижались соответственно на 1,6 и 1,5% в год, Цены на экспортные товары постоянно понижались в течение 1999 г. и 2000 г. соответственно на 10,1 и 4,5%, в то время как цены на импортные товары понизились на 9,3% в 1999 г., а в 2000 г. возросли на 4,6%. Такая рыночная конъюнктура свидетельствует о значительном ухудшении ситуации в экономике Японии в 2000 г. и о дальнейшем развертывании дефляционной спирали. В своем заявлении министр финансов К. Миядзава подтвердил, что правительство принимает меры против дальнейшего развертывания дефляции в стране¹.

      В начале 2001 г. появились данные о сокращении объема промышленного производства в январе на 4,2% и одновременном  сокращении объема инвестиций в основные фонды на 11,8%,падении объема экспорта на 5,1% но сравнению с декабрем 2000 г. Все эти данные свидетельствуют о постепенном нарастании кризисных проявлений, которые могут указывать на то, что  экономика Японии стоит на пороге еще более глубокой рецессии. Опасность заключается в том, что после фактического возвращения к политике «нулевых процентных ставок» 19 марта 2001 г. у правительства страны не осталось более действенных рычагов регулирования экономической ситуации, что может привести к потере контроля за ходом дальнейших событий.