Педагогическое наследие Константина Дмитриевича Ушинского

Эта основополагающая установка о зависимости воспитания от 
общественного бытия явилась методологическим фундаментом концепции 
 
Ушинского. Но указанная зависимость, по его мнению, отнюдь не исключала 
возможности обратного влияния воспитания на жизнь. Напротив, Ушинский 
постоянно подчеркивал, что педагог должен активную позицию, должен 
стремиться к тому, чтобы его деятельность всемерно способствовала 
усовершенствованию общественной жизни. «Он должен выводить из школы новые 
поколения… вполне готовые к борьбе, которая их ожидает» (VIII, 661). В 
стремлении утвердить активную позицию педагога К.Д.Ушинский нередко 
переоценивал социальные возможности воспитания. Просветительский характер 
его мировоззренческих установок сказался здесь в полной мере. Ученому 
подчас казалось, что «хорошее воспитание» может избавить общество от многих 
социальных зол. Но, даже переоценивая силу воспитания, Ушинский не уставал 
подчеркивать, что воспитание только тогда обретет эту силу, когда будет 
ориентироваться на перспективные тенденции общественного развития, когда 
оно будет соответствовать требованиям и интересам передовых общественных 
сил. 
 
Глава 3

Принцип народности воспитания

Идея соответствия общественного воспитания общественным потребностям 
получила наиболее яркое воплощение в принципе народности воспитания, 
который стал ядром педагогической концепции Ушинского.

В методологическом плане принцип народности воспитания выступал как 
коренная закономерность развития образования - школа и воспитание должны 
строиться прежде всего в полном соответствии с особенностями и 
потребностями своей страны. Резко критикуя сторонников механического 
заимствования зарубежного опыта, К. Д. Ушинский писал: «Мы... усваиваем те 
и другие воспитательные начала Запада и под влиянием их хотим 
преобразовывать и устраивать наше народное образование. Редко мы даем себе 
отчет, из какой общей идеи вытекают эти разнообразные правила», и наивно 
удивляемся, когда, прилагая их у себя, находим, что они друг другу 
противоречат. Между тем если дать себе труд извлечь эту основную, общую 
идею, то вывод, по мнению Ушинского, будет вполне определенным. 
 
«Воспитательные идеи каждого народа, - формулировал он этот вывод, - 
проникнуты национальностью более, чем что-либо другое, проникнуты до того, 
что невозможно и подумать перенести их на чужую почву». Заимствуя 
безоглядно эти идеи, «мы переносим только их мертвую форму, их безжизненный 
труп, а не их живое и оживляющее содержание» (III, 32-33). «Вникнув в 
воспитательные идеи западных народностей, - замечал Ушинский, - мы увидим 
еще, что часто хотим привить к нам то, что не есть собственно даже идея, а 
только оставшийся иногда бессознательно след истории того или другого 
западного народа» (III, 33).

Требуя создания национальной школы и направляя  усилия педагогов к 
раскрытию национальных «воспитательных идей», Ушинский не отгораживал 
русскую школу и русскую педагогическую науку от зарубежной педагогической 
мысли. Наоборот, он всемерно стремился научно осмыслить реальные пути и 
возможности обогащения русской педагогики и школы достоянием мирового 
педагогического опыта. Но поиски источников и средств этого обогащения были 
подчинены ведущей, генеральной идее: потребности русского образования, 
русской школы, русской науки становились фильтром в сложном процессе 
ассимиляции педагогических идей.

Идея народности воспитания, всесторонне обоснованная Ушинским и 
получившая в 60-х годах большой общественный резонанс, была одним из ярких 
проявлений роста национального самосознания. «Общественное воспитание, - 
писал педагог, - которое укрепляет и развивает в человеке народность, 
могущественно содействует развитию народного самосознания». Оно оказывает 
 
«сильное и благодетельное влияние на развитие общества, его языка, его 
литературы, его законов, словом, на всю его историю» (II, 162).

Народность в  воспитании - это педагогическое преломление  ведущего 
социального лозунга эпохи падения крепостного права - идеи служения народу. 
 
Требование народности воспитания, народности школы выступало у Ушинского 
как требование демократизации образовании, приведения его в соответствие с 
интересами и потребностями народа. Школа, по глубокому убеждению педагога, 
должна быть не только доступна народу, народ сам должен ею управлять. 
 
«Народная школа, - писал Ушинский, - может широко и беспрепятственно 
развиваться только тогда, когда о развитии ее будет заботиться тот самый 
народ, которому она нужна...» (III, 611).

Итоговый вывод  Ушинского по проблеме народности воспитания был четко 
сформулирован в следующих словах: «Воспитание, созданное самим народом и 
основанное на народных началах, имеет ту воспитательную силу, которой нет в 
самых лучших системах, основанных на абстрактных идеях или заимствованных у 
другого народа». «Только народное воспитание является живым органом в 
историческом процессе народного развития». «Воспитание, если оно не хочет 
быть бессильным, должно быть народным» (II, 160—161).

Принцип народности воспитания лежал в основе учения К. Д. Ушинского о 
родном языке как центральном предмете школьного образования.

Обучение детей  родному языку, по мысли Ушинского, имеет три цели: 
развитие той «врожденной душевной способности, которую называют даром 
слова»; введение детей в сознательное обладание сокровищами родного языка и 
объяснение им «логики этого языка, т. е. грамматических законов в их 
логической системе». Эти три цели, замечал Ушинский, «достигаются не одна 
после другой, но совместно» (V, 333). Чтобы вполне уяснить способы и 
средства их достижения, педагог должен «прежде понять, хорошо, что такое 
язык народа, которому мы хотим учить» (V, 344).

Язык народа, писал Ушинский, «создан самим  пародом». Это «лучший, 
никогда не увядающий и вечно вновь, распускающийся цвет всей его духовной 
жизни... В языке одухотворяется весь народ и вся его родина... В 
сокровищницу родного слова складывает одно поколение; за другим плоды 
глубоких сердечных движений, плоды исторических событий, верования, 
воззрения, следы прожитого горя и прожитой радости, - словом, весь след 
своей духовной жизни народ бережно сохраняет в народном слове» (II, 557).

«В постройке  миросозерцания» учащихся, отмечал  Ушинский, преподавание 
родного языка имеет особое значение. «Родное слово есть именно та духовная 
одежда, в которую должно облечься всякое знание, чтобы сделаться истинной 
собственностью человеческого сознания» (V, 356). Вводя ребенка в мир 
народного языка, педагог вводит его «в мир народной мысли, народного 
чувства, народной жизни, народного духа» (V, 345), и «чем глубже вошли мы в 
язык народа, тем глубже вошли в его характер» (II, 561).

К. Д. Ушинский подчеркивал, что изучение родного языка должно являться 
одной из основных задач школы, если эта школа служит интересам народа. Он 
решительно выступал в защиту языка национальных меньшинств, изгоняемого 
самодержавием из национальных школ, и требовал, чтобы обучение 
осуществлялось на родном языке учащихся. «Нет насилия более невыносимого, - 
заявлял Ушинский, - как то, которое желает отнять у народа наследство, 
созданное бесчисленными поколениями его отживших предков» (II, 557). Мысли 
 
Ушинского о родном языке еще при его жизни приобрели действенную 
общественную силу, найдя свое выражение в широком национальном движении за 
народную школу с обучением на родном языке, в движении, которое охватило 
все народы России.

Столь же неразрывно слито с принципом народности воспитания учение 
 
Ушинского о труде как главном факторе воспитания. Это учение стало крупным 
достижением русской педагогической мысли и получило впоследствии 
всестороннее развитие в советской педагогической науке.

Связь воспитания с жизнью народа, по мнению Ушинского, должна 
осуществляться прежде всего на основе подготовки ребенка к трудовой 
деятельности, на основе воспитания в детях уважения к труду и трудовому 
народу, который является создателем материальных и духовных ценностей. 
 
«Воспитание, - писал Ушинский, - должно неусыпно заботиться, чтобы, с одной 
стороны, открыть воспитаннику возможность найти себе полезный труд в мире, 
а с другой - внушить ему неутомимую жажду труда» (II, 360 - 361). 
 
Глава 4

О воспитательном значении труда. Человек, как предмет  воспитания

К. Д. Ушинский подчеркивал, что человек развивается и  формируется в 
трудовой деятельности. Труд в его учении выступал как основа, средство и 
цель человеческого существования, как источник нравственного, умственного и 
физического совершенствования человека. «Серьезный и вольный, излюбленный 
труд», писал Ушинский, составляет смысл человеческой жизни, «и только 
следует желать, чтобы этот основной закон человеческой природы вошел в 
общее сознание» (IX, 513). Воспитание должно открыть ребенку этот закон, 
 
«должно внушить воспитаннику уважение и любовь к труду... дать ему и 
привычку к труду» (II, 358). Основными средствами воспитания трудолюбия он 
считал активность детей в учебной работе, участие их в производительном 
труде, а также выполнение ими посильной работы, связанной с домашним бытом. 
 
Все эти виды труда должна объединять задача: воспитать и усовершенствовать 
в детях стремление к деятельности, не допуская праздности, так как 
 
«праздность есть мать всех пороков» (II, 342). В процессе учебно-трудовой 
деятельности у учащихся должны быть воспитаны дисциплинированность, чувство 
ответственности за выполнение своего дела, твердая воля и характер.

Задача школы  состоит не только в передаче знаний и развитии мышления, 
она должна вызвать у ученика «жажду серьезного труда, без которой жизнь его 
не может быть ни достойной, ни счастливой». Человек имеет врожденную 
способность — потребность в труде. Но уже в детстве, в силу разных 
обстоятельств, эта потребность может либо развиваться, либо погаснуть. 
 
Забота школы и состоит в том, что она призвана открыть своему воспитаннику 
возможность найти полезный труд в будущей жизни. «Самое воспитание, если 
оно желает счастья человеку, должно воспитывать его не для счастья, а 
приготовлять к труду жизни... должно развить в человеке привычку и любовь к 
труду; оно должно дать ему возможность отыскать для себя труд в жизни». А 
чтобы человек искренне полюбил серьезный труд, нужно внушить ему серьезный 
взгляд на него. Для человека в детском и юношеском возрасте главный интерес 
в жизни должно составлять учение.

Как обстоит  дело в этом отношении в школе? Нередко учитель приучает 
своих воспитанников убивать время в классе, толкуя им без воодушевления о 
том, что они затем найдут в книге; ведь учитель не знает других методов, 
способных возбудить и поддержать внимание учеников. На другой день учитель 
спрашивает урок одного, двух, трех учеников, а остальные считают себя 
свободными от каких-либо дел. Так ученик приучается к ничегонеделанью, к 
бездумному времяпровождению. Не стоит учителю надеяться на то, что ученик 
сам увлечется предметом, что только занимательное его изложение вызовет 
интерес к нему. Наставнику необходимо помнить, что его обязанность состоит 
в приучении воспитанников умственному труду, развитие у них привычки к 
труду. Серьезный, дельный труд всегда тяжел, утверждает Ушинский в статье 
 
«Труд в его психическом и воспитательном значении» (1860) и предлагает 
средства, способные развить привычку к труду. 
 
1. Не учить ученика, а только помогать ему учиться. На долю ученика 
необходимо оставить столько труда, сколько он в состоянии одолеть, а 
наставнику следует помочь с освоением учебного предмета, дать возможность 
испытать наслаждение от своего труда. 
 
2. Не надрывать сил ребенка в умственной работе. Но и не давать им 
засыпать. Умственный труд тяжел, мечтать — легко и приятно, думать же 
трудно. Ученик готов лучше часами сидеть без мысли над одной и той же 
страницей или вызубрить ее, чем подумать серьезно хотя бы несколько минут. 
 
Значит, надо приучать его к умственному труду. 
 
3. Приучать к труду постепенно. Для того чтобы ученик был способен легко и 
без вреда для здоровья выносить умственный труд, нужно действовать 
осторожно, понемногу увеличивать нагрузку, приучая его к умственным 
усилиям. Вместе с привычкой к труду появится и любовь к нему, и жажда 
труда. 
 
4. Менять виды трудовой деятельности. Отдых от умственного труда состоит 
вовсе не в том, чтобы ничего не делать, а в том, чтобы переменить дело. 
 
Физический труд является приятным после труда умственного; поэтому уборка 
классных комнат, занятия в саду и огороде, токарным мастерством, переплетом 
книг и та. принесет как материальную пользу, так и послужит отдыхом. В 
детском возрасте такой переменой деятельности является игра.

«Человек как  предмет воспитания» - так озаглавил  К. Д. Ушинский 
капитальный педагогический трактат, главный труд своей жизни. В этом 
заглавии, как в зеркале, отразилось основное направление его научных 
поисков: стремление раскрыть закономерности развития человека, объяснить 
закономерности самого воспитания как осознанного управления этим развитием. 
 
Лапидарно и четко определил Ушинский в заглавии своей книги существо 
педагогической деятельности, центральный объект педагогической науки.