Анализ исследования восприятия в гештальтпсихологии

       Еще к. фон Эренфельс заметил, что  мелодия часто может быть узнаваема, даже если  проиграть ее в разных тональностях или на разных высотах, а вот если наиграть ее задом наперед, исчезает; он называл этот феномен «гештальт-качеством» переживания. Например, мы каким-то образом узнаем мелодию Вертинского в шлягере, который насвистывает девочка. Изменилось фактически всё - и голос, и тональность. Как же мы это узнаем? Или некто читает в книжке про шелестящий тростник; формально разглядывая черненькие буковки, на самом деле прекрасно видит склоняющиеся под ветром заросли и слышит, как они посвистывают. Тростник узнаваем, хотя много раз поменялась даже модальность: человек видит буквы, слышит звуки, понимает смысл, видит зрительный образ; зрительное восприятие сменяется слуховым.

       Позднейшие  нейрофизиологические исследования подтвердили, что, оказывается, гештальты, или образы, фиксируются в центральной нервной  системе целиком, сразу лотом. Это  прирожденное качество центральной нервной системы. Запоминается целостное значимое событие, насыщенное всеми модальностями, которые в момент его проживания присутствуют. И для того чтобы припомнить что-то, актуализировать целостное  переживание с его чувствами и смыслами, можно потянуть всего за одну ниточку. Достаточно бывает запаха свежего огурца на морозе, чтобы вытащить сразу целую картинку из памяти- санки, Таврический сад, я катаюсь  с горки, мне весело и страшно и т. д.

       В каждый данный момент в поле восприятия существует только один гештальт. Из фона проявляется только одна фигура: можно видеть либо вазу, либо профиля; либо старуху, либо молодую женщину.

На представленной картинке в глаза бросается либо дерево, либо лицо.

       Два гештальта, две фигуры одновременно в поле внимания удерживаться не могут. Раз что-то, очень трудно перестать это видеть. Если пятна на обоях сложились в рожицу клоуна, трудно снова увидеть в них грязные кляксы или очертания детской пятерни. Если уже увидел что-то одно, то трудно перестать это видеть - образ обладает  инерцией, это его свойство. Гештальт «рожица клоуна» появляется непроизвольно, работа  синтеза совершается автоматически. Чтобы увидеть нечто другое, придется проделать сначала довольно трудоемкую аналитическую работу, увидеть, что рожица клоуна состоит из кривых линий, ротик - желательно пятнышко… Какой-то момент я буду бессмысленно таращиться на обои; и вдруг- ага! Пятерня! Чтобы появился новый гештальт, придется разрушить старый. Вспомните, как Перлз в книге «Эго, голод и агрессия» ратовал, что прежде чем что-то усвоить из окружающей среды, ребенок должен измельчить пищу, разрушить гештальт конфетки. Без агрессии, без целенаправленной аналитической деятельности разрушить образ невозможно. Пока живо прежнее - никогда не будет следующего.

       В первый раз увидев кого-либо, мы уже  создаем себе некое представление  о нем, мысленный образ. Со временем оно подтверждается, становится привычным. Мы и не замечаем, как эта персона  изменилась - гештальт устойчив. Сколько  раз приходиться видеть, как человек вместо того, чтоб совершать трудоемкую работу по разрушению своей привычки и  увидеть наконец эту особу сегодняшними глазами, безнадежно пытается  изменить ближнего своего, чтобы приблизить в самому  себе – сегодняшнему. Сколько пословиц на тему «привычка- вторая натура». Первая! Гештальт - каждый раз только один.

Чем больше гештальт насыщен эмоциями, чем он более содержателен, полон для  нас, тем он легче возникает, дольше удерживается, более узнаваем. Для  влюбленного все девушки обретают  черты возлюбленной; переживший ограбление в каждой темной фигуре на улице увидит гангстера; жертвы посттравматических стрессовых расстройств годами видят одни и те же кошмарные сны…

       Незавершенный гештальт, почти имеет еще большую  силу: он сам стремится к  завершению. Речь идет о так называемом эффекте Зейгарник, эффекте незавершенного, прерванного действия. Мы уже касались его, когда замечали, как глаз непроизвольного перебрал между близко расположенными линиями, как будто стремился заштриховать  «лишний» промежуток. Непроизвольное желание «завершить гештальт» касается не только непосредственно системы восприятия, но и других сторон человеческой психики. Если какое-нибудь действие, в которое человек уже вложился и вот-вот кончит, не завершить, прервать, то энергия  как бы копится, и потом человек завершает это дело с удвоенной энергией.

       Студенты  Зейгарник быстрее справлялись  с не выполненными до конца заданиями, лучше запоминали в тех случаях, если им оставалось не все до конца  понятным. Это происходит не оттого, они решили: во что бы то ни стало, запомню! Эффект незавершенного действия столь же непроизвольный, как и остальные законы гештальта. Если какое-то значимое событие прервано, то в нем осталась энергия, и организм человека сам хочет его завершить, направляет на это энергию; система стремится к равновесию. Представьте себя, вы читаете книжку , даже без особого интереса; зазвонил телефон, вас оторвали. После разговора следовало бы заняться уже совершенно другим, но так хочется дочитать до конца главы…

       Это имеет отношение к последовательности экзистенциальных переживаний. Влияние  эффекта Зейгарник на человеческую жизнь двойственное: с одной стороны - задай интригу, поставь в конце  фразы многоточие, придумай коан, веди себя загадочно- и человек будет снова и снова возвращается, чтобы доделать, додумать, досмотреть, понять; с удвоенной, устроенной, удесятеренной энергией. На  этом  построены реклама, сериалы, обучение, сказка 1001 ночи, наконец. Часто терапевт замечает своему клиенту: «Побудь с этим…» - и предлагает закончить сеанс; он не хочет, чтобы начатое переживание раньше времени оформилось в слова и забылось; он оставляет гештальт незавершенным в надежде, что клиент остается со своими переживаниями, будет о нем думать и, может быть, на следующем сеансе завершат более полно.

       С другой стороны, если человек склонен  к самопрерываниям или не умеет  противостоять, когда его прерывают  другие, то у  него в жизни накапливается  огромное количество незавершенных  ситуаций. Энергия, которая не израсходована  на своевременное действие, сохраняется в напряжении соответствующей группы мышц, со временами создавая нам «мышечный панцирь», по Райху,  и лишая нас подвижности. Одним из главных источников  неврозов Перлз считал накопление  незавершенных гештальтов. Если человек не поступил полностью так, как он хотел, то позже, желает он того или нет, ему трудно отстроиться: оставшаяся энергия так или иначе возвращает его внимание в недоделанному. Может быть, кому-то из вас знакомо беспокойное чувство, когда пришел домой с работы и хочется переключиться. Никак! Мысль бьется, как муха в стекло: «Вот черт, надо было ему все-таки сказать, что так ему и надо! Когда он меня вывозил прилюдно мордой об стол - я стерпел…пусть теперь попляшет…» Вечером не уснуть, само мечтается: «Вот бы у него было, если бы сказал». А ночью это лицо снится. Организм стремится завершать действие, хотя бы во сне или на невротических грез. 

       Итак, гештальт- устойчивая к изменениями  параметров уникальная значимая  целостность, исчезающая при изменении структуры связей между его частями и существующая только в соотношении с окружающей средой-фоном. При неизменности фона восприятие гештальта зависит от индивидуальных особенностей наблюдателя. Потенциально в фоне может содержаться несколько гештальтов, значимых целостностей. 

1.3. Проблема целостности  в гештальтпсихологии.

       Гештальтпсихология (М.Вертгаймер, В.Кёлер, К.Коффка, К.Левин), выдвинув в качестве первого основного  принципа принцип целостности, противопоставила его механистическому принципу психологии элементов (Und-Verbindung, по Вертгаймёру). Под "гештальт" представители этого направления разумеют целостное образование, обладающее своеобразным качеством формы, несводимым к свойствам входящих в его состав частей.

       Идею  целостности гештальтпсихологи первоначально развили в психологии восприятия, в которой они, прежде всего, попытались и экспериментально ее обосновать. Построенная гештальтпсихологией на основе принципа структурной целостности теория восприятия носит ярко выраженный феноменалистический, формалистский идеалистический характер. Принцип целостности, первоначально раскрытый на проблеме восприятия, был затем применен гештальтпсихологами к решению исходных принципиальных проблем, прежде всего психофизической проблемы. Далее этот принцип был распространен на все остальные проблемы психологии. Применение принципа целостности за пределами психологии восприятия было обусловлено выявлением второго основного принципа гештальтпсихологии, тесно связанного с первым, – принципа динамичности. Согласно этому принципу, течение психических процессов определяется динамическими, изменяющимися соотношениями, устанавливающимися в самом процессе, а не зависимыми от него и определяющими его путь механистическими связями. Таким образом, каждый психофизический процесс тоже оказывается замкнутым в себе целым. Следовательно, действия человека представляются как конечная стадия саморегулирующегося динамического процесса восприятия ситуации. Поэтому поведение целиком определяется структурой ситуации.

       Здесь идеализм теснейшим образом сплетается с механицизмом. Если понимание исходной реальной ситуации как "феноменального сенсорного поля", т.е. сведение объективной действительности к восприятию, представляется идеалистическим, то мысль, будто "сенсорное поле", т.е. восприятие ситуации в качестве фазы единого саморегулирующегося процесса, предопределяет действия человека, является сугубо механистической. Она лишь более утонченная и не менее радикально механистическая концепция, чем та, которая заключена в схеме "раздражение-реакция". Действие, с точки зрения этой концепции, не сознательный акт личности, выделяющей себя из ситуации, противопоставляющей себя ей и способной ее преобразовать, а функция от этой ситуации, из которой оно автоматически вытекает.

       Вместе  с тем принцип динамичности, согласно которому психофизический процесс всецело определяется в своем протекании изменяющимися соотношениями, устанавливающимися в самом этом процессе, фактически означает, что весь опыт понимается как имманентный продукт субъекта. Принцип динамичности, который представители гештальт-теории противопоставляют "машинной теории" рефлекторной концепции, заключает в себе полное отрицание внешнего опосредования; он упирается в идеализм.

       На  идеалистической и механистической  основе в гештальтпсихологии надстраивается формализм. И чем дальше, тем обнаженнее и заостреннее выступают эти формалистические тенденции, особенно там, где представители гештальтпсихологии пытаются подойти к проблемам психологии личности и коллектива.

       Критика методологических позиций гештальтпсихологии никак не должна исключить признания несомненных их заслуг в области психологического исследования. Гештальтпсихология сыграла несомненно крупную роль в преодолении атомистических тенденций ассоциативной психологии. Еще существеннее ее положительная роль в развитии экспериментального исследования, достигшего в работах гештальтпсихологов исключительно высокой степени совершенства. Не подлежит, в частности, сомнению, что исследования В.Кёлера антропоидов знаменуют собой новую веху в области сравнительной психологии, а К.Левин и его сотрудники создали новый тип эксперимента, представляющий исключительной ценности инструмент для изучения психологии человеческого поведения.

       Совершенно  иной характер носит другое направление  целостной психологии, представленное так называемой Лейпцигской школой. Гештальтпсихология стоит на позициях феноменализма; при этом для нее характерен все же физикализм; это натуралистическая, механистическая теория. Лейпцигская же школа (Ф.Крюгер, И.Фолькельт и др.) исходит из мистического, иррационалистического идеализма, она ведет свое происхождение от немецкой романтики и религиозной мистики.

       Взгляды этой школы носят заостренно идеалистический  характер. Психика сводится к чувствоподобному переживанию. Структурной целостности гештальт-теории противопоставляется диффузно-комплексная целостность смутного, недифференцированного чувства. На передний план выдвигаются аффективно-эмоциональные моменты и на нет сводятся интеллектуальные. Умалить роль интеллекта, роль знания в сознании – такова основная тенденция этого учения.

       С механическим атомизмом, укоренившимся  в исходных позициях психологии, связано  и то, что психология, разложив психику  на элементы, вовсе упустила из поля зрения личность как целое. В ходе кризиса эта проблема личности выступила с большой остротой. Эта проблема, в частности, стоит в центре персоналистической психологии В.Штерна.

       Стремясь  как будто преодолеть сложившийся  под влиянием христианской идеологии  и укоренившийся благодаря Р.Декарту  дуализм психического и физического, души и тела, В.Штерн в своей персоналистической психологии вместо признания психофизического единства выдвигает принцип психофизической нейтральности: личность и ее акты не могут быть отнесены ни к психическим, ни к физическим образованиям. Личность определяется формальными в неисторическими категориями целостности и целенаправленности, выявляющимися в самосохранении и самораскрытии.  

       Таким образом, несмотря на заостренную борьбу с частными проявлениями механицизма  – со сведением целого к механистической сумме частей, гештальтпсихология сама является механистической концепцией. И в то же время, несмотря на свой "физикализм" и борьбу с "витализмом", она является феноменалистической, т.е. идеалистической, теорией. Идеализм и механицизм в самых утонченных и потому особенно опасных формах сплетены в ней в сложном единстве.  

       В этой главе мы узнали, о том, что  школа гештальтпсихологии зародилась в начале 20-х годов в Германии. Яркими предста 
вителям этого направления были М. Вертгеймер, К. Коффка, В. Кёлер, они же оставили большой вклад. Главной идеей их теории была – идея целостности, которая развивалась с помощью экспериментальных методов исследований познавательных процессов. Заострим свое внимание на том, что именно эта школа , обратила особое внимание на разработку объективных методов экспериментального исследования  психики. Гештальт-психология исследовала целостные структуры, из которых состоит психическое поле (прежде всего поле сознания), причем для изучения этих гештальтов применялись новые методы, разработанные по аналогии с методами изучения физического поля. Также им принадлежит открытие такого понятия как Гештальт (нем. Gestalt — форма, образ, структура) — пространственно-наглядная форма воспринимаемых предметов, чьи существенные свойства нельзя понять путем суммирования свойств их частей. Одним из ярких тому примеров, по Кёлеру, является мелодия, которая узнается даже в случае, если она транспонируется на другие элементы. Когда мы слышим мелодию во второй раз, то, благодаря памяти, узнаем ее. Но если состав ее элементов изменится, мы все равно узнаем мелодию, как ту же самую. «Если сходство двух явлений (или физиологических процессов) обусловлено числом идентичных элементов и пропорционально ему, то мы имеем дело с суммами. Основное понятие гештальтпсихологии, выступает в качестве единицы анализа сознания и психики, которое обозначает целостное, несвободное к сумме своих частей. В ходе экспериментов проводимых гештальтистами, были открыты также свойства гештальта такие как: фигура-фон, неразложимость гештальта, гештальт-качество,  единство гештальта, насыщенность гештальта эмоциями,  незавершенность гештальта. Также школа гештальтпсихологии столкнулась с проблемой   целостности, которую первоначально развивали в психологии восприятия. Принцип целостности, раскрытый на проблеме восприятия, затем начал применяться и к решению психофизических проблем, так как каждый психофизический процесс тоже оказывается замкнутым в себе целом.