История психодиагности: становление каузального подхода

     Кроме того, источником артефактов может  быть и неадекватность используемой психологической теории экспериментальной  процедуре: исследователь может  просмотреть, не учесть психические переменные, влияющие на поведение системы (человека).

     Ряд побочных эффектов психолог может не заметить (просмотреть факты) из-за неполного учета изменений в  среде, которые произвел испытуемый.

     Кроме того, следует учитывать эффект «естественного» развития, о котором говорилось выше: за продукт деятельности испытуемого можно принять «естественные» изменения среды. Особенно важно обращать на это внимание при проведении социально-психологических исследований, где среда изменчива.

     В психологическом исследовании объект контролирует измерительный инструмент, а не наоборот: испытуемый производит манипуляции с кубиками, решает шахматную задачу и т.д., тогда как в областях естествознания идеальным считается вариант, когда измерительный инструмент полностью контролирует или фиксирует (при измерении) «поведение» объекта [18].

     Эксперимент (и зачастую в психологии неотличимое от него измерение) всегда является совместной деятельностью испытуемого и экспериментатора. И в той мере, в какой испытуемый является субъектом деятельности, эксперимент может считаться психологическим экспериментом. Естественно, чем больше возможностей для деятельности создает среда, чем меньше среда контролирует, регламентирует деятельность испытуемого, тем в большей мере он проявляет свои субъектные качества (в качестве субъекта познания и агента действия). Отсюда понятно, что подконтрольность поведения испытуемого прибору низводит его до биологического индивида и он может проявлять лишь свои объектные свойства.

     Соответственно, психологическое исследование в  этом случае уступает место физиологическому, биомеханическому, эргономическому  и т.д.

     С другой стороны, чем больше испытуемый проявляет свои субъектные свойства, тем в большей мере на его поведение  и на результаты психологического измерения  влияют субъектные свойства исследователя  и взаимодействие испытуемого и  исследователя. При этом возникают два основных эффекта (точнее — артефакта). Первый обусловлен воздействием экспериментатора на психику испытуемого, и одним из его проявлений является «эффект Пигмалиона»: тот случай, когда экспериментатор неосознанно трансформирует психическое состояние испытуемого, подгоняя его «под гипотезу». Второй эффект — «эффект фасада» — определяется поведением испытуемого, его стремлением создать у исследователя образ своего «Я» и модифицировать поведение (например: диагностическое решение экспериментатора) в соответствии со своими мотивами и целями.

     Непосредственное  взаимодействие испытуемого и экспериментатора, когда они выступают в качестве субъектов общения, можно было бы рассматривать как порок психологического эксперимента, но в этой работе общение  расценивается как неотъемлемый процесс любого психологического эксперимента.

     Важным  эмпирическим следствием влияния субъект-субъектных отношений на результат психологического измерения является следующая закономерность: это влияние тем больше, чем  выше эволюционный уровень психологической  функциональной системы, свойства которой тестируются в ходе психологического измерения. Соответственно, чем выше уровень организации, тем в большей степени проявляются субъектные свойства испытуемого (собственно человеческие свойства). Следует пояснить, что, согласно структурно-уровневой концепции, в психологии уровень системы и ее сложность определяются этапом ее становления. В отношении психологического измерения можно заметить, что это превосходно, ибо задача психологического измерения как раз и заключается в том, чтобы измерить собственно человеческие психические свойства. Но дело в том, что свойства должны быть объективированными; а влияние субъекта глобально и универсально проявляется при измерении любого психического свойства в том, что субъект в соответствии со своими мотивами (осознанно или неосознанно) привносит дополнительную случайную составляющую в результат измерения. Причем эти составляющие невозможно элиминировать (нельзя лишить человека субъектных свойств) и невозможно точно предсказать, как невозможно предсказать момент спонтанной активности агента. Следует разграничить вариацию данных, которая является следствием субъектной природы испытуемого, и вариацию, которая обусловлена отношениями испытуемого и экспериментатора. Часть второй вариации поддается некоторому контролю ввиду возможности типизации (а следовательно, объективации) отношений испытуемого и экспериментатора, которые могут сложиться в ходе исследования. Естественно, ни собственно субъектная, ни тем более субъект-субъектная составляющие прогнозированию не поддаются, в лучшем случае их можно учесть post-hoc [12].

     В рамках школы Ж. Пиаже подход к  психологическому эмпирическому исследованию сформулировали А. Н. Перре-Клермон, М. Николе и М. Гроссен. Аргументы в пользу этого подхода возникли у французских авторов в связи с обсуждением проблемы измерения интеллекта: фактов повышенных значений IQ у испытуемых, родители которых занимают более высокое социальное положение. Ключ к объяснению этого явления они видят в тестовой ситуации, которая реализует определенное социальное отношение, влияющее на проявление способностей ребенка. Имеется в виду различие или сходство в социальном положении ребенка и экспериментатора. Операции, заложенные в тестовую задачу, и способ взаимодействия экспериментатора и испытуемых соответствуют социальной и воспитательной практике, принятой в определенной социо-культурной среде [25].

     Совокупность  экспериментальных данных, относящихся  в первую очередь к исследованиям феноменов сохранения дискретных количеств, позволила авторам сделать вывод, что условия исследования (точнее — значение, которое им приписывает ребенок) являются основной детерминантой актуализации ответа ребенка. Поэтому М. Гроссен пишет о новом для психологии объекте изучения — тестовой ситуации, рассматриваемой как взаимодействие экспериментатора и ребенка по поводу задачи, определенной экспериментатором.

     Авторы  приходят к выводу, что эксперимент  в психологии возможен только тогда, когда испытуемый согласен вступить во взаимодействие с другим лицом — экспериментатором. Причем ребенок, определив, какую роль играет в ситуации исследования экспериментатор, активно старается понять, какова его собственная роль. Он регулирует ситуацию, выдвигает и проверяет гипотезы о соответствии своего понимания ситуации представлениям о ней взрослого — экспериментатора. Тем самым «опыт» проходит «нормально» только тогда, когда оба собеседника вырабатывают общее определение задачи, позволяющее ребенку дать ответ, ожидаемый экспериментатором в предусмотренном контексте. 

     2.3. Структура естественнонаучного психологического исследования в рамках каузального подхода.

     Психолог, исследующий психическую реальность естественнонаучным методом, т.е. рассматривающий психику как составную часть объективной реальности, вынужден выделять в последней носителя психики. Таким носителем может быть особь, индивид, контактная группа, социальная общность. Последующее членение объективной реальности осуществляется на основе критерия взаимодействия. Та часть объективной реальности, которая непосредственно взаимодействует с выделенной системой (будем таким образом называть объект, обладающий психикой), определяется как среда, а остальная часть, взаимодействующая с системой опосредованно через среду, обычно не рассматривается. Тем самым исследователь первоначально работает с двумя компонентами: системой и ее средой и отношением между ними. Отношение это определяется как взаимодействие и включает в себя отношения системы к среде и среды к системе. Отношения взаимодействия являются основным материалом для любого психологического анализа [28].

     Отношение системы к среде определяется как воздействие, действие, акт, особенности которого детерминируются психической реальностью; воздействия среды на систему имеют внепсихическую детерминацию, исключая случай, когда природа среды тождественна природе системы («субъект—субъектное» взаимодействие — общение).

     Своими  воздействиями система (будем подразумевать  человека) производит изменения в среде, а среда в системе. Поэтому, во-первых, удобно рассматривать взаимодействие системы и среды во времени. Как уже отмечено, взаимодействие сводится к обмену воздействиями, условно не разделенными во времени. Во-вторых, удобно ввести понятия «состояние системы» и «состояние среды» и рассматривать процесс взаимодействия как последовательное изменение состояний системы и среды.

     Тем самым имеем: систему S, среду Е, состояния системы (S_t1, S_t2,..., S_in) и состояния среды (Е_t1, Е_t2,..., Е_tn). Время условно считается дискретным. Переходы состояний будем обозначать пунктиром, воздействие — стрелками [12].

     Результаты  воздействия человека на окружающую среду фиксируются исследователем. Это могут быть продукты деятельности человека, впечатления о нем других людей, самого исследователя и т.д.

     Для удобства рассмотрения процесса обмена воздействиями рассмотрим следующую схему (см. рис. 1.1).

     Поскольку мы фиксируем тем или иным способом изменения в среде и в системе, переход системы от состояния  в момент t₁ к состоянию в момент t₃, а среды от состояния t₁, к состоянию t₂ происходит из-за воздействия системы на среду или среды на систему, а не по какой-либо третьей причине. Если эта третья причина существует, то мы должны включить ее источник или в систему, или в среду.

     Например, зафиксировав изменение эмоционального состояния человека, мы могли ошибочно приписать его влиянию выполняемого задания. Между тем причиной изменения состояния могло быть негативное отношение к экспериментатору. И, следовательно, экспериментатор должен быть включен в качестве составного элемента в описание экспериментальной среды. Переход системы из состояния S_t1 в состояние S_t2 — так же, как и переход Е_t1 - - - Е_t2 — определяется внутренним самодвижением системы и среды. Нетрудно заметить, что рассматривать процесс взаимодействия можно и иначе, а именно взяв за отправную точку состояние системы. Вид графа в этом случае показан на рис. 1.2.

     Если  в первом случае начальная активность приписывается среде, то во втором случае — системе. Заменив стрелку в  отношении S_t3 => Е_t3: на символ R, а стрелку в отношении E_t2 => S_t2 на символ S, мы получим классическую бихевиористскую схему стимул—реакция: S—R, а включив в схему S—R в качестве составляющей S_t2, и обозначив ее О, мы получим схему необихевиоризма: S—О—R (стимул—организм—реакция).

     Во  всех случаях мы останемся в рамках позитивистского описания реальности, поскольку основная догма психологии состоит в том, что воздействие  среды на систему опосредовано психикой y, или, по крайней мере, рассматриваются только такие воздействия, которые приводят к психическим изменениям. С другой стороны, в изменениях состояния системы, а следовательно и в воздействиях на среду, психолога интересует только то, в какой мере эти воздействия детерминированы психикой.

     Отношение S —> y (система— психика) более отвечает классической постановке психофизиологической проблемы, ибо в ее рамках всегда исследовалось (особенно советскими психофизиологами), какие физиологические механизмы ответственны за детерминацию психической деятельности. Очевидно, такая постановка проблемы является физиологической, и решать ее должны физиологи (разумеется, с помощью психологов).

     Другая  постановка проблемы, фиксированная  отношением y —> S, предполагает, что состояния психики могут «регулировать» — детерминировать состояния системы (организма, человека и т.д.). В этой постановке решение проблемы отводится психологу (при помощи физиолога), ибо психика определяется в качестве главной детерминанты изменения состояний организма.

     Отсюда  следует интересный вывод, что основными  проблемами психологии являются проблемы психофизическая и психорегулятивная, но никак не психофизиологическая в ее классической постановке.

     Введем  еще два типа отношений на выделенных нами компонентах, которые необходимы для дальнейшего анализа.

     Отношение y —> E может показаться парадоксальным, если его рассматривать как прямое воздействие психики на состояние среды.

     Если  рассмотреть это соотношение  в контексте общепсихологических  представлений, то его наиболее подходящей интерпретацией будет следующая Отношение y_t2 - - - Е_t2 выражает соответствие предшествующего состояния психики будущему состоянию среды. Это соответствие рассматривается как «опережение отражения» (П. К. Анохин), «цель» (А. Н. Леонтьев), прогноз, антиципация (Б. Ф. Ломов) и т.д. В этом отношении отражается телеологический подход к детерминации: детерминация активности системы ее целью (образом будущего результата).