Общение в малой социальной группе

Исследуемая малая социальная группа является постоянной и рабочей, в ней существует вертикальная иерархия, и есть лидер. Коллектив состоит  из девяти представительниц женского пола. Подавляющее большинство сотрудников  МСГ – филологи (семеро из девяти), свободно владеющие одним или  двумя иностранными языками.

Структура группы представлена следующим образом. В ней есть начальник, заместитель начальника и штат из четырех специалистов, двух переводчиков и секретаря. Сотрудники МСГ примерно одного возраста, им около 22-26 лет. Руководитель коллектива старше. Все сотрудницы имеют обязанности, соответствующие занимаемым ими  должностям. Хотя эти должности формально  не равны, реально иерархические  отношения в группе не соблюдаются, все общаются на равных. За все время  сбора материала (1999-2003 гг.) конфликтов в данной рабочей МСГ не наблюдалось.

Группа организована на условиях взаимопомощи и определяющую роль играет стаж работы сотрудников, но не формальные должности. Начальник отдела является одновременно и лидером группы, к  нему обращаются по имени и отчеству. Сотрудницы обращаются друг к другу  по имени, использование отчества в  обращении служит обычно для передачи ироничного отношения.

В процессе работы, в зависимости  от ее характера, возможно выдвижение кого-то из сотрудниц в лидирующее положение по уровню компетенции  в данном вопросе, а в разговорах за чашкой чая – по степени коммуникативной  инициативы. При рассмотрении конкретных примеров это нами отмечается, но специально этот вопрос в работе не рассматривается. Личные качества сотрудниц в общем  анализе материала не учитывались, поскольку целью исследования являлось определение типов общения в  МСГ. Личные качества коммуникантов  в условиях работы, с одной стороны, проявляются недостаточно (мало влияют на тип общения), а с другой стороны, их рассмотрение потребовало бы обращения  к материалу речи не только в рабочей  обстановке, что не входило в нашу задачу.

В работе нами используются следующие буквенные обозначения  членов МСГ: А. – руководитель, Б. –  заместитель, В.Г.Д.Е.Ж.З.И. – сотрудницы. В материале, записанном в переменных малых группах, мы обозначаем собеседников, которые не являются членами данной группы, как А1, А2, А3, В1, В2, и т.д.

В научной литературе до сих пор выделялись и противопоставлялись  два типа общения: официальный и  неофициальный (КЛЯ и РР). Самый  первый анализ материала привел нас  к гипотезе, что типы общения, по крайней мере, в нашей МСГ образуют трехчленную оппозицию: официальный-неофициальный-полуофициальный, и хотя полуофициальное общение является переходной зоной между официальным и неофициальным, оно все-таки может считаться самостоятельным типом.

Во второй главе рассматривается официальное общение в малой группе.

В качестве исходной гипотезы для исследования общения в условиях работы была гипотеза о том, что категория  официальности является центральной  для характеристики общения в  малой группе, так как категория  официальности управляет как  институциональным, публичным общением, ориентированным на социальный статус организации или ее представителя, так и персональным общением, то есть теми видами общения, которые были взяты нами в качестве исходных для  анализа материала. Однако анализ исследованного материала показал, что это не всегда так.

Мы исходим из понимания  официального общения как общения, осуществляющегося в официальной  обстановке (на работе) при соблюдении официальных отношений между  говорящими.

Совершенно очевидно, что  официальное общение связано  с институциональным, под которым  мы понимаем такое общение, в котором  коммуниканты выступают представителями  того или иного социального института, и статусно-ролевым общением, которое, на наш взгляд, осуществляется при  соблюдении прежде всего статусно-ролевых  характеристик участников.

В исследуемой МСГ ярче всего официальное общение наблюдается  в публичном общении ее членов.

Публичная официальная речь звучит за пределами МСГ. Ею пользуется руководитель группы на официальных  заседаниях, встречах, переговорах  и т.д. В ходе таких встреч руководитель выступает официальным представителем МСГ, поэтому официальная речь руководителя за пределами МСГ нами тоже рассматривается. Кроме того, внутри МСГ руководитель проводит официальные встречи с  посетителями, которые занимают руководящие  должности и, соответственно, обращаются за помощью в решении проблем  своих организаций. Такое общение  не публично, но институционально.

Рассмотрим институциональное  публичное общение.

В.И. Карасик понимает институциональный  дискурс как текст в ситуации представительского общения [Карасик 2000: 25]. В публичном общении такая  ситуация всегда задана эксплицитно. Например, свою речь руководитель МСГ на заседании  вне этой группы начинает словами: - А. - Я представляю одно из самых  молодых подразделений в университете// Управление по международным связям было создано в девяносто третьем  году / и существует семь лет// И тому были объективные причины// Наш город  был закрыт в это время//

Устная публичная речь представителя МСГ подвержена влиянию  нескольких факторов. С одной стороны, это речь подготовленная (содержащая клише официально-делового стиля, причастные и деепричастные обороты), монологическая, имеющая четко выраженный временной  план, осуществляющаяся в текстовой  форме, выдерживающей реализацию одной  стратегии. В ней используются полные официальные номинации, не допускаются  узкоспециальная терминология, аббревиатуры и т.д. С другой стороны, это речь устная, поэтому в ней наблюдаются  отступления от заготовленного письменного  текста в виде текстовых вставок, в которых проявляется личная оценка говорящим излагаемых фактов, ссылки на личный опыт: я это сам  хорошо знаю; я физик по образованию  и т.д., эмоциональность повествования  проявляется эксплицитно халтура, штучный товар и т.д. Рассказывая  о своей организации, ее представитель  подчеркивает вовлеченность всего  коллектива в общее дело: мы решили посмотреть; у нас уже налажены контакты и т.д.

Ситуация представительского общения внутри МСГ при общении  с посетителем сохраняет официальность, но не носит публичный характер. Посетитель МСГ не заинтересован  в самопредставлении (которое выражается чаще всего номинацией лица и его  профессии, должности), гораздо важнее для него правильно изложить или  представить проблему, с которой  он обращается, получить какую-то конкретную помощь. Цель такого общения постороннего человека (В1) с работником МСГ –  решение конкретной задачи. Обычно описание проблемы состоит из одной  или нескольких предикативных конструкций.

В1. – Здравствуйте// Я  вот тут в Германию еду// Мне  сказали/ что у вас тут нужно  подписать командировку// Посмотрите/ пожалуйста/ кто может подписать?

Б. – Давайте я посмотрю//

Статус посетителя не определен, имя его не звучит вслух. Имя становится известно работнику только из заявления  о командировке. Можно утверждать, что черты институциональности  в этом разговоре между представителем МСГ и незнакомым посетителем  несколько стерты, но беседа представляет собой «talk between professionals and lay persons»  и, так же как различные официальные  встречи, оформлено в стандартный  порядок [Drew, Heritage 1992: 43], то есть может  быть отнесена к непубличному, но все-таки институциональному общению.

Примеры неинституционального общения сотрудников МСГ с  посетителями в наших записях  встречаются достаточно часто.Этот тип преобладает в общении  членов МСГ с посетителями, обращающимися  за решением частных проблем (оформление командировок, грантов и т.д.). Появление  хотя бы одного постороннего нарушает целостность малой группы и создает  так называемые временные группы, общение в которых может быть и персональным, и институциональным, с уклоном в ту или иную сторону  в зависимости от состава участников разговора.

В малой группе наблюдается  смешанный вид общения с посторонними, и это дает нам право сказать, что официальная непубличная  коммуникация в малой группе осуществляется не только в форме институционального общения. Так, в следующем примере  участники беседы – посетитель и  сотрудник МСГ – обсуждают  вещи, не связанные со статусом их подразделений, факультета или международного отдела, это деловой разговор о возможных  международных конференциях (вообще организует это отделение экологических  проблем), обменных программах (программа  поддерживается НАТО), сроках их подачи (крайний срок / первого июля) и  т.д. Статус МСГ затрагивается лишь однажды: ну / у вас это со Штатами//, название же факультета, который представляет А3, не упоминается:

Б. – Это просто какая-то конференция//

А3 – Music//

Б. – Это видимо место/ а вообще организует это отделение  экологических проблем//

А3 – Угу//

Б. – Ну вот это вот  программа поддерживается НАТО// Цель основная/ продвижение как бы к  рыночному экологически ориентированному обществу// Крайний срок / первого  июля//

А3 – Крайний срок / это  что?

Б. – Крайний срок подачи проекта// Ну и все// Все остальное/ сроки прошли//

А3 – Ну / у вас это  со Штатами//

Б. – Да//

Продолжительность разговора  тоже может определять тип общения. Как правило, короткая самопрезентация  и изложение проблемы посетителем  произносятся в официальном тоне (см. прим. с В1 на с. 8). Официальный  тон выглядит самым нейтральным  по сравнению с намеренно дружеским  или, наоборот, нарочито грубым. Однако в длительной беседе официальность  тона не может выдерживаться на протяжении всей беседы. Таким образом, в официальном  общении в МСГ играет роль длительность беседы, которая приводит к возникновению  в ней разговорных эпизодов [Have 1991: 138]. Наш материал показал, что  в коротком разговоре сотрудника офиса с посетителем нельзя наблюдать  смену этих фрагментов. Но чем дольше общение, тем выше вероятность их появления как в институциональном, так и в неинституциональном  общении.

Признаки «симметричность/ несимметричность партнеров коммуникации», «равная/ неравная осведомленность  в теме речи» объединяют институциональное  общение и официальное непубличное. В работах многих ученых отмечается асимметричный характер статусно-ролевого общения [Drew, Heritage 1992; Беликов, Крысин 2001; Борисова 2001 и др.]. Мы согласны с  классификацией признаков асимметрии институционального дискурса, предложенной американскими авторами П.Дру и  Дж. Херитадж. Данные ученые выделяют три  признака институционального дискурса на основе явления асимметрии нескольких видов: 1) асимметрии речевого поведения  коммуникантов - arises from the predominantly question-answer pattern of interaction that characterizes many of them [Drew, Heritage 1992: 49], 2) асимметрии знаний коммуникантов - participants’ differential states of knowledge и 3) асимметрии их отношения к предмету речи – between organizational perspective treats the individual as a “routine case”, and the client, for whom his or her case is unique and personal.

1. Явление асимметрии  поведения коммуникантов в отечественной  социолингвистике названо «четкой  меной ролей говорящий-слушающий» [Крысин 1989; Беликов, Крысин 2001; Сиротинина 2000 и др.], характерной для статусно-ролевого  общения. Люди, занимающие определенные  официальные посты (врачи, преподаватели,  интервьюеры, социальные работники  и т.д.), могут стратегически управлять  разговором посредством того, что  они меняют тему разговора,  избирательные формулировки (в «следующих  вопросах») в самых ярких местах  предшествующих ответов. Наши  записи содержат такие примеры:  В1 - посетитель, Б., Г. – сотрудницы  МСГ. 

В1. - Ну что / может за дискетой я тогда пойду схожу пока?

Б. (не видит надобности в  поисках дискеты и предлагает бумажный вариант программы) - Все/ что  нужно/ это в общем-то/ как оно  располагается// А фамилии их зачем? Здесь написана одна фамилия/ а вы будете впечатывать другую// Срок один указан/ вы другой указываете// Все равно  этот файл полностью перенаберете// Вот/ например/ вот эта программа  хорошая//

В1. - А это в компьютер  вообще (в значении «в принципе») не заложено?

Б. - Заложено/ но я не знаю/ что вам проще/ ходить за дискетой

В1. - В том-то и дело/ что  мне сейчас проще за дискетой сходить / и потом фамилии написать//

Б. - Там будет текст  другой/ понимаете/ цель другая// Вы ж  не будете только фамилии менять// Программа  занимает 20 минут времени/ даже если б не было вообще ничего// У вас  там один день/ он сказал// Что там  за один день они сделают? Вы просто указываете полностью состав/ программа  делается только на иностранцев// Если у вас в делегации есть наши граждане/ вы их не указываете// (обращается к коллеге Г.) Это ты кому?

Г. -Это вот программа//

Б. -Ну/ занесете вот эту  часть/ шапку/ кто пригласил/ цель/ общий  срок/ и кто ответственный / Петр Викторович там или кто// Вот у  вас начинается дата// Она уже  пошла// Вы уже набрали// В конце  подписывают Иванов и Петров// С  этого компьютера просто перенабрать  нельзя/ это/ распечатать нельзя// Почему ты за него села? (обращается к коллеге  Г.)

Г. - Я не знала//

Б. - Придется сохранять// Я  предлагаю переслать/ имейлом воспользоваться  после/ когда переведет//

2. Асимметрия общения  агента и клиента сказывается  не только в представительском  статусе агента, но и в разной  компетентности говорящих. 

В1. – посетитель, после  телефонного разговора с начальником  обращается к сотруднику МСГ (Б.):

В1. - Оказывается/ ему нужны  какие-то формы// Когда вот прибывают  иностранцы/ и вот у них какие-то формы// Вот их надо на дискете// Есть такие формы?

Б. - Программы пребывания//

В1. - Я не знаю/ как вот  он мне так объяснил//

Б. - У нас формы/ всё  формы/ вся наша работа/ программы  пребывания/ это вот это// Она в  определенной форме//

Во-первых, некомпетентность В1 выражена эксплицитно «я не знаю», во-вторых, В1 не произносит название нужного  документа – «программа пребывания», в-третьих, неуверенность В1 не исчезает после консультации с руководством, которое требует, по ее словам, «какие-то формы».

3. Асимметрия отношения.  В данном примере можно проследить  две асимметрии – знания и  отношения к проблеме, так как  реплика Б. «у нас всё формы/  вся наша работа» доказывает, что такого рода бумаги постоянны  в работе ее отдела, и обращение  В1 за помощью для нее –  «routine case», случай один из многих.