Территориальные претензии Японии к России

Содержание

Введение

      Окончание «холодной войны» открыло путь к  новой эпохе, эпохе кардинальных перемен в жизни международного сообщества, основанных на совместном поиске международными субъектами путей формирования нового международного порядка, базирующегося на сотрудничестве. Весьма отчетливо новые тенденции проявляются в Восточной Азии – наиболее динамично развивающемся на рубеже веков районе мира. Отличительной чертой ситуации в этом регионе является то, что, наряду с постепенным естественным ростом экономической взаимозависимости региональных стран, все активнее развиваются тенденции поиска политического сотрудничества на равноправной основе и сближения между разными по своим потенциалам государствами.

      Тем больше острота и актуальность пресловутой  проблемы «северных территорий», на десятилетия ставшей «камнем преткновения» в отношениях двух стран: России (ранее – Советского Союза) и Японии.

      Японская  историография последних лет достаточно критична по отношению к позиции России по территориальному вопросу: «Судя по всему, российско-японские связи оказались отброшены в прошлое. Бывший российский президент Борис Ельцин во время своего визита в Японию в 1993 году подписал Токийскую декларацию, в которой Москва обещала добиваться скорейшего урегулирования территориального спора и были особо упомянуты группа островов Хабомаи и острова Шикотан, Кунашир и Итуруп». Теперь же, полагает ряд японских исследователей вопроса (в частности, аналитики Asahi), российская сторона отказывается подтвердить свои намерения, высказанные в Токийской декларации¹.

      Вместе  с тем в историографии Страны восходящего солнца не отрицается та очевидность, что «…в тупике, в который сегодня зашла проблема, следует частично винить Японию», дипломатическая политика правительства которой по отношению к России в последние годы «отличалась крайней неразберихой из-за разногласий между японскими политиками. В результате Япония то требовала вернуть ей сразу все четыре острова, то возвращалась к обсуждению вопроса о возврате двух островов, то вела речь о каком-то третьем варианте. Неудивительно, если Россия сомневалась в серьезности притязаний Японии на эти острова»².

      Основные  параметры развития общей ситуации в Восточной Азии формируются под воздействием взаимоотношений между ведущими региональными державами – Японией, Китаем, Россией и США. Фактом является и то, что, по мнению как политологов, так и политиков, фактически весь постсоветский период российской истории, до последнего времени в рамках четырехсторонних отношений этих стран российско-японская составляющая была наиболее слабой и хрупкой³. Констатируется, что разительные всеобъемлющие перемены в Восточной Азии не влекли за собой качественных изменений во взаимоотношениях между Россией и Японией.

      В этой связи позицию отечественной историографии по вопросу о выработке приоритетов в политическом сотрудничестве двух стран емко сформулировал Виктор Павлятенко, руководитель Центра исследований Японии Института Дальнего Востока РАН: «Состояние отношений соответствует сложившемуся положению вещей. Если у государств нет стратегии взаимоотношений, то они будут такими, какие они есть на сегодняшний день. Я считаю, что на японском направлении политика есть, но нет долгосрочной стратегии, в равной мере, как ее нет и с японской стороны. И поэтому мы строим все наши взаимоотношения на решении текущих проблем»⁴.

      Между тем, как издавна говорят на Востоке, «чтобы лучше понимать настоящее, надо знать прошлое». И эта мудрость неизменно приходит на ум, едва мы обращаемся к любому из аспектов отношений нашей страны с Японией. Тем самым обусловливается необходимость более глубокого изучения не только собственно территориальных претензий Японии к России, современного состояния этой проблемы, но и ее предыстории.

      Именно  в таком методологическом ключе  построена курсовая работа, цель которой – изучение комплекса вопросов относительно территориальных претензий Японии к России.

      Задачи данного исследования таковы:

      1) обозначить ключевые проблемы российско-японских отношений до 1917 года;

      2) изучить историко-политический аспект территориальных претензий Японии к СССР и России;

      3) проанализировать проблему Южных Курил как основу территориальных претензий Японии к России;

      4) оценить перспективы партнерства России и Японии с учетом и в контексте современного состояния территориального вопроса в отношениях двух стран.

      Таким образом, объектом данного исследования являются территориальные претензии Японии к России.

      Предметом исследования выступают проявления названного объекта в глобальных геополитических процессах, его предыстория, современное состояние и оценки перспектив развития.

      Структура данной курсовой работы обусловлена сформулированными выше целью и задачами исследования: введение, две главы, заключение, список литературы.

      В первой главе рассматривается предыстория территориальных претензий Японии к России.

      Вторая  глава посвящена анализу современного состояния так называемой «проблемы  северных территорий» и перспектив ее разрешения в условиях реального партнерства наших двух стран.

1. Предыстория территориальных претензий Японии

к России

1. Проблемы российско-японских отношений до 1917 года

      Первые контакты между японцами и русскими произошли во второй половине XVI века, когда Япония, завершив продолжительный период внутренних войн, была объединена Хидэёси Тоётоми (1536-1598). В те годы европейские государства, продвинувшись в Азию, Африку, Америку и опираясь на превосходство своей военной техники, начали ожесточенное соперничество за приобретение колоний. Правительство Токугава, опасаясь оказаться под господством иноземного государства и иноземной религии (поскольку одним из отрядов, выполнивших важную роль в борьбе за господство в колониях, были христианские миссионеры), стало осуществлять политику изоляции страны.

      Касаясь проблемы принадлежности Курильских островов, можно сказать, что до прихода русских и японцев острова были населены айнами. На их языке «куру» означало «человек, пришедший ниоткуда», откуда и пошло их второе название «курильцы», а затем и наименование архипелага⁵.

      Японцами первая информация об островах была получена в ходе экспедиции на Хоккайдо в 1635 году, однако до самих Курил вследствие постоянных конфликтов с местным населением они не добрались.

      В 1643 году Малая Курильская гряда была обследована голландской экспедицией Маартена Герритсена де Фриса в поисках «Золотых земель» и была составлена ее подробная карта, копию которой он продал Японской Империи, не обнаружив там ничего ценного для себя. В 1644 году на основе голландских данных была составлена карта, на которой Курилы были обозначены под собирательным названием «тысяча островов».

      В России отрывочные сведения о Курильских островах появились после похода Владимира Атласова на Камчатку в 1697 году, в ходе которой были обследованы острова вплоть до Симушир на юге. А спустя всего пять лет, 8 января 1702 г., в селе Преображенском состоялась встреча Петра I и купца из Осака Дэмбея – первого японца, чье пребывание в России подтверждено документально⁶. Принято считать, что эта встреча во многом предопределила устремления русского правительства к установлению отношений с Японией – загадочным государством на краю Азии, относящиеся к XVIII – началу XIX века⁷.

      Однако  тогдашние попытки Петербурга завязать дипломатические и торговые контакты с Японией неизменно оканчивались неудачей.

      Так, в сентябре 1804 г. в Нагасакский залив вошел корабль «Надежда», совершавший кругосветное плавание. На его борту находился камергер Н.П. Резанов, назначенный посланником в Японию для установления «…в дальнейшем лояльных русско-японских отношений»⁸. Но, попав на полгода под строгий надзор и ничего не добившись (из-за чего подумывал даже применить силу, дабы принудить японцев к заключению торгового договора), Н.П. Резанов покинул Нагасаки.

      А вскоре произошли события, непосредственно связанные с Южными Курилами и Сахалином, государственная принадлежность которых тогда не была четко определена. Поскольку, наряду с русскими, в начале XIX века на островах существовали уже и японские поселения, в 1807 г. корабли «Юнона» и «Авось» под командованием лейтенанта Н.А. Хвостова и мичмана Г.И. Давыдова обстреляли побережье южнокурильского острова Итуруп, высаживали на Сахалине десанты, нападали на японские суда⁹.

      В отместку в июне 1811 г. японцы захватили в проливе Измены, вблизи острова Кунашир, капитана В.М. Головнина, который на шлюпе «Диана» занимался гидрографическими исследованиями. Этот мужественный военный моряк, высокообразованный человек и талантливый администратор не имел никакого отношения к делам Хвостова и Давыдова, однако японские власти продержали его в плену два года, пытаясь выведать интересующие их сведения о России. Лишь благодаря самоотверженным усилиям Кахэй Такадая – богатого японского купца, у которого установились дружеские отношения с помощником захваченного капитана П.И. Рикордом, в конце концов, конфликт был исчерпан. Хладнокровные наблюдения, записанные В.М. Головниным в плену, внесли большой вклад в понимание европейцами положения в Японии.

      В 1845 году Япония в одностороннем порядке провозгласила суверенитет над всем Сахалином и Курильскими островами. Это вызвало бурную негативную реакцию со стороны Николая I. В то же время Россия не без оснований опасалась, что, если США и европейские державы опередят ее, добившись большего влияния в Японии, то порты Страны восходящего солнца, находящиеся в непосредственной близости от русских дальневосточных земель, могут быть использованы в качестве баз для действий против России. Урегулирования русско-японских отношений требовали и отсутствие договорных границ между русскими и японскими владениями на морских островах, постепенное проникновение японцев в южную часть Курил, лов рыбы японскими промысловиками у берегов Сахалина.

       24 апреля 1852 г. для обсуждения основных вопросов политики России на Дальнем Востоке был учрежден Особый комитет, который обсудил представленную Министерством иностранных дел «Записку по японским делам». В ответ на «Записку» Особый комитет рекомендовал правительству отправить в Китай и Японию экспедицию во главе с вице-адмиралом Е.В. Путятиным.

      В условиях, когда заключение русско-японского договора становилось для России жизненной необходимостью, Путятин не использовал тактику угроз или давления на японцев. Сравнивая поведение американцев и русских, японский историк и публицист Токутоми Сохо отмечал: «Русский посол, уважая древние законы Японии, пытался словами убедить японцев. Коммодор Перри с самого начала старался угрозами и демонстрациями напутать японцев и был готов прибегнуть... к вооруженной силе»¹⁰.

      7 февраля 1855 года Япония и Россия подписали первый русско-японский договор – Симодский трактат о торговле и границах. Документ устанавливал границу стран между островами Итуруп и Уруп. К Японии отходили острова Итуруп, Кунашир, Шикотан и группа островов Хабомаи, а остальные признавались российскими владениями. Именно поэтому 7 февраля в Японии ежегодно отмечается как День северных территорий – так официальный Токио именует ныне Южные Курилы. Традиционные приметы этого дня – митинги около здания российского посольства, шествия националистов и радикалов, выступления премьер-министра и депутатов парламентов с требованиями «восстановить историческую справедливость». Повторяясь из года в год, эти акции формируют в сознании многих японцев враждебное отношение к России, подпитывают неизжитые шовинистические комплексы¹¹.