Территориальные претензии Японии к России

      Таким образом, можно сказать, что в 90-х годах ХХ столетия Южные Курильские острова постепенно становились районом российско-японского взаимодействия и взаимовыгодного сотрудничества. Подобное изменение можно считать одним из самых значительных политических достижений в отношениях России и Японии последнего времени.

      Визит Президента России В. Путина в сентябре 2000 года в Японию позволил сторонам впервые за многие годы провести предметный и откровенный разговор на высшем уровне по проблеме мирного договора. Обсуждение было исключительно полезным, поскольку позволило значительно углубить представления сторон об их позициях. С японской стороны было вновь разъяснено содержание ее каванского предложения и подчеркнуто, что оно носит оптимальный характер и позволяет решить проблему без ущерба интересов обеих стран. Президент России, в свою очередь, изложил подход российской стороны в пользу целесообразности поиска взаимоприемлемого решения проблемы в обстановке поступательного развития российско-японских отношений во всем их комплексе.

      Может сложиться впечатление, что поскольку  по вопросу о принадлежности островов каждая из сторон осталась на своей позиции, продвижения в вопросе о мирном договоре нет, и переговоры зашли в тупик. И все же правильнее будет говорить о том, что, несмотря на реально существующие различия в подходах к вопросу о суверенитете над Южными Курилами, как раз тупиковой ситуации удалось избежать. Дело в том, что стороны рассматривали территориальный вопрос с широких позиций, руководствуясь пониманием стратегической и геополитической важности российско-японских отношений. В результате было подписано Заявление Президента России и премьер-министра Японии по проблеме мирного договора, которое создало прочную базу для дальнейшей совместной работы над проблемой мирного договора и Южных Курил.

      Итак, уже на рубеже XX-XXI столетий россиянам хотелось надеяться, что в ближайшем будущем проблема мирного договора будет благополучно разрешена. Однако при всей заинтересованности России в окончательном урегулировании взаимоотношений с Японией и подписании мирного договора недопустимо, чтобы страна, являющаяся продолжателем (правопреемником) государства – победителя в мировой войне, при заключении мирного договора с побежденным агрессором понесла территориальные потери. 

2. Территориальный вопрос и перспективы партнерства  России и Японии

      Появление в 1991 году на международной арене  новой России как суверенного государства, провозгласившего путь демократических и рыночных преобразований, обусловило становление принципиально иного по сравнению с предшествующим периодом характера отношений нашей страны с ее дальневосточным соседом – Японией. С распадом СССР и началом реформ в России исчезла причина военно-политической и идеологической конфронтации со Страной восходящего солнца как неизбежного следствия прежнего советско-американского соперничества. Наряду с этим с учетом тенденции к формированию многополярного мира Россия стала подходить к Японии как к крупной самостоятельной экономической державе с растущим потенциалом политического влияния в международных делах²³.

      Стало очевидным, что подъем российско-японских отношений на более высокий уровень будет способствовать решению важной для национальных интересов России задачи вхождения в качестве полноправного партнера в мировое сообщество, его глобальные («восьмерка», МВФ, ВТО) и региональные, азиатско-тихоокеанские (АТЭС и др.) институты взаимодействия и сотрудничества. Кроме того, улучшение отношений с Японией было необходимым для решения более конкретных, но не менее значимых задач²⁴:

      – эффективное задействование потенциала российско-японского экономического для социально-экономического подъема районов Дальнего Востока России;

      – подключение дальневосточных субъектов Федерации к взаимовыгодному сотрудничеству в субрегионе Северо-Восточной Азии;

      – использование опыта Японии для продвижения экономических реформ России;

      – укрепление безопасности России на дальневосточном направлении.

      Японское  правительство в декабре 1991 года одним из первых признало Российскую Федерацию в качестве государства  продолжателя СССР и заявило о своей поддержке российских реформ в качестве долгосрочного стратегического курса, поскольку, как подчеркивали в Токио, успех преобразований в России отвечает интересам всего международного сообщества, включая Японию.

      Однако  «на первых порах» процесс налаживания отношений между странами шел достаточно вяло, несмотря на то, что японское руководство отошло от прежней жесткой увязки «всего и вся» в российско-японских отношениях с прогрессом в решении территориальной проблемы и стало придерживаться более гибкой, реалистичной линии, предполагающей активное развитие отношений с Россией параллельно с продолжением переговоров по мирному договору.

      Зато, отмечая безусловный в целом прогресс в российско-японских отношениях последних лет, следует одновременно подчеркнуть, что их развитие носило несколько «перекошенный» характер – доминировала политическая составляющая, в то время как экономическая компонента оставалась и продолжает оставаться на «неприлично» низком для России и Японии уровне.

      Подобная ситуация во многом обусловливалась реалиями продолжающейся экономической реформы в России. В то же время диспропорция в развитии политических и экономических отношений создавала предпосылки для негативной оценки политики Японии в отношении России, как «односторонней, преследующей только собственные интересы в ущерб интересам России»²⁵.

      Значимость  таких оценок возрастала в первые же годы нового столетия в связи с «резкими шатаниями» японского курса в отношении России (в частности, после прихода к власти в Японии премьер-министра Дз. Коидзуми). Однако последовательный курс России в отношении Японии и быстро меняющаяся ситуация в мире стали основными факторами формирования новых – прагматических – приоритетов и подходов Токио к его всесторонним отношениям с Москвой.

      Поворотным  пунктом стала встреча Президента России и премьер-министра Японии в июле 2002 г. на саммите «Большой восьмерки» в Кананаскисе, где оба лидера пришли к согласию о необходимости проведения встречи на высшем уровне для решения текущих проблем двусторонних отношений и обсуждения планов развития созидательного партнерства на будущее. Такая встреча состоялась во время первого официального визита японского премьер-министра Дз. Коидзуми в Россию 9-12 января 2003 года. Главным итогом указанного визита стало подписание Российско-японского плана действий²⁶.

      Среди приоритетов и задач, которые  поставил План перед Россией и Японией в среднесрочной перспективе, отметим (в целях нашего исследования о территориальных претензиях Японии к России) только два.

      1. Углубление политического диалога:  «Продвижение многоуровневого и всестороннего диалога».

      На  основе прежде достигнутых результатов  по определению «магистральных направлений движения двух стран к построению созидательного партнерства», стороны считают необходимым следующее:

      – активизировать диалог на высшем уровне за счет регулярного характера разнообразных контактов между руководителями обеих стран, в том числе и посредством «горячей линии», которая создается впервые;

      – расширить контакты на высоком уровне: между внешнеполитическими и оборонными ведомствами и их руководителями, по линии Межправительственной комиссии по торгово-экономическим вопросам, на уровне министров и руководителей других ведомств;

      – содействовать дальнейшему расширению обменов между представителями законодательных органов обеих стран, межпартийных обменов, персональных контактов между депутатами парламентов.

      Следует подчеркнуть, что рассматриваемая  область является наиболее «продвинутой»  во всем комплексе двусторонних отношений. Именно политический диалог между двумя странами протекает наиболее динамично и его результаты, как правило, носят конкретный, предметный характер.

      Как на положительный момент следует  указать на то обстоятельство, что  именно политический диалог между Россией и Японией за прошедшие годы никогда не прерывался, несмотря на наличие известных «предлогов» для его свертывания. Как представляется, указанное обстоятельство, с одной стороны, свидетельствует об адекватном понимании важности двусторонних отношений для каждого из партеров, а с другой – является залогом успеха реализации данной части Плана.

      2. Переговоры по мирному договору: «Преодолеть трудное наследие прошлого и открыть новые горизонты широкого российско-японского партнерства».

      В рамках данного блока Плана стороны определили для себя следующий круг задач:

      – активизировать переговоры в целях  скорейшего выхода на решение еще  остающихся проблем;

      – продолжать усилия «по разъяснению  общественности двух стран важности заключения мирного договора»;

      – прилагать усилия для дальнейшего  развития безвизовых обменов между жителями островов и японскими гражданами;

      – продолжить на взаимовыгодной основе сотрудничество в области промысла морских биоресурсов; искать устраивающие обе страны формы совместной хозяйственной деятельности в районе островов в рамках функционирования подкомиссии по совместной хозяйственной деятельности.

      Как неоднократно отмечалось нами выше, проблема заключения мирного договора, связанная, прежде всего, с «решением территориального вопроса» – главная политическая проблема в двусторонних отношениях. В этом смысле План не внес практически никаких изменений ни в объективно сложившуюся к моменту его принятия ситуацию, ни в существующую (и уже «эксплуатируемую») систему приоритетов двустороннего сотрудничества.

      Поэтому более перспективными представляются намеченные в данном разделе Плана  мероприятия, которые по своей сути были нацелены на создание атмосферы взаимного сотрудничества, взаимопонимания и укрепления доверия. Именно реализация этих мероприятий должна стать основным результатом выполнения задач, поставленных в данном блоке Плана.

      14 ноября 2004 года глава МИДа России  Сергей Лавров в преддверии  визита президента России В. Путина в Японию заявил, что Россия как государство-продолжатель СССР признает Декларацию 1956 года как существующую и готова вести территориальные переговоры с Японией на ее базе.

      Такая постановка вопроса вызвала оживленную дискуссию среди российских политиков. Владимир Путин поддержал позицию МИДа, оговорившись, что Россия «будет выполнять все взятые на себя обязательства» только «в таких объемах, в которых эти договоренности готовы выполнять наши партнеры»²⁷.

      Премьер-министр  Японии Коидзуми в ответ заявил, что Японию не устраивает передача лишь двух островов: «Если не будет определена принадлежность всех островов, мирный договор подписан не будет»²⁸. При этом японский премьер пообещал проявить гибкость при определении сроков передачи островов.

      14 декабря 2004 года министр обороны  США Дональд Рамсфельд выразил готовность посодействовать Японии в разрешении спора с Россией по поводу Южных Курил. Некоторые наблюдатели увидели в этом отказ США от нейтралитета в японско-российском территориальном споре.

      Речь, в частности, о том, что в годы холодной войны США поддерживали позицию Японии в споре о Южных Курилах и делали всё, чтобы эта позиция не смягчалась. Именно под давлением США Япония пересмотрела своё отношение к советско-японской декларации 1956 года и стала требовать возвращения всех спорных территорий. Но в начале XXI века, когда Москва и Вашингтон нашли себе общего врага в лице международного терроризма, США перестали делать какие-либо заявления по поводу российско-японского территориального спора.

      И вот – снова «острые грани» проблемы.

      В 2005 году президент России В. Путин выразил готовность разрешить территориальный спор в соответствии с положениями советско-японской декларации 1956 года, то есть с передачей Японии Хабомаи и Шикотана, однако японская сторона не пошла на компромисс.

      16 августа 2006 года японская рыболовецкая шхуна была задержана российскими пограничниками. Шхуна отказывалась подчиняться командам пограничников, по ней был открыт предупредительный огонь. В ходе инцидента один член экипажа шхуны получил смертельное ранение в голову. Это вызвало резкий протест японской стороны, она требует немедленной выдачи тела погибшего и освобождения экипажа. Обе стороны заявляют, что инцидент произошёл в их собственных территориальных водах. За 50 лет спора вокруг островов это первый зафиксированный смертельный случай.

      13 декабря 2006 года. Глава Министерства  иностранных дел Японии Таро  Асо на заседании внешнеполитического  комитета нижней палаты представителей парламента высказался за то, чтобы разделить с Россией пополам южную часть спорных Курильских островов. Существует точка зрения, что таким образом японская сторона надеется решить давнюю проблему в российско-японских отношениях. Однако сразу после высказывания Таро Асо японский МИД дезавуировал его слова, подчеркнув, что они были неверно истолкованы.