Мотив и цель как признак субъективной стороны преступления

В практике Верховного Суда многократно указывалось, что если мотив или цель являются обязательными признаками преступления, то они подлежат обязательному установлению.

«Так, 22 марта 1999 г. Около 20 часов в  состоянии алкогольного опьянения  Р. с целью совершения хищения  чужого имущества пришел в дом  к знакомому, принесенной с собой бутылкой водки нанес последнему удар по голове, ногой – по лицу, затем ударил ещё несколько раз по голове и телу, причинив потерпевшему легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья (не более 21 дня), после чего открыто похитил телевизор стоимостью 3500 рублей принадлежащий потерпевшему, и гитару стоимостью 500 рублей, принадлежащую другому лицу, К.

Президиум Волгоградского областного суда, отменяя приговор суда первой инстанции по обвинению  Р. в совершении разбоя, указал следующее. Установив, что Р. незаконно завладел чужим имуществом, суд признал у него наличие корыстного мотива при совершении преступления. Однако этот вывод делан без всестороннего исследования обстоятельств дела. Так, суд не дал оценки показаниям Р. на предварительном следствии о том, что умысла на завладение чужим имуществом у него не было, побил его за повреждение двери квартиры бывшей его сожительницы С. Потерпевший в судебном заседании подтвердил показания Р., в том числе об обещании вернуть вещи, и не отрицал, что по поводу ремонта двери С. Р. приходил к нему и раньше.

Таким образом, суд в приговоре не привел оснований своего вывода о наличии корыстного мотива в действиях Р.». ⁶⁴

Во-вторых, мотив и цель могут  изменять квалификацию, то есть служить  признаками, при помощи которых образуется состав того же преступления с отягчающими обстоятельствами. В этом случае они не упоминаются законодателем в основном составе преступления, но с их наличием изменяется квалификация и наступает повышенная ответственность. Например, похищения человека из корыстных побуждений повышает степень общественной опасности преступления, и закон рассматривает его как квалифицированный вид (п. «з» ч. 2 ст. 126 УК РФ). Убийство, совершенное из мести или ревности и при отсутствии других отягчающих либо смягчающих обстоятельств будет квалифицироваться как простое убийство по ч. 1 ст. 105 УК РФ. В случае же, если, например, убийство совершается из хулиганских побуждений, оно квалифицируется по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ. В этом случае они также подлежат обязательному установлению, если указаны в диспозиции статьи Особенной части.

«Так, А., И. и др. распивали спиртные напитки в связи с проводами  А. в армию. Когда спиртное закончилось, А., К. и Х. пошли в магазин. По дороге они поругались, и А. и К. стали бить Х.. Увидев происходящее, незнакомые ранее молодым людям Б., Г. И Н. потребовали прекратить избиение. В ответ К. вызвал мужчин на драку, а А. вернулся домой и позвал находившихся там ребят на помощь, сказав, что их избивают. Г., Б. и Н., заметив большое количество людей, приближающихся к ним, в целях защиты взяли в руки палки и побежали в разные стороны. А., И. и другие догнали Б., сбили его с ног и стали наносить ему удары руками и ногами по голове, туловищу и другим частям тела. А. взял палку и ею бил потерпевшего по голове и телу. После того, как Б. перестал подавать признаки жизни, его перенесли во двор одного из домов, где продолжили избивать. От полученных повреждений Б. скончался на месте.

Обосновывая квалификацию действий осужденных по п. «и» ч. 2 ст. 105 УК РФ, суд указал, что действиями А. и других грубо нарушен общественный порядок с проявлением явного неуважения к обществу. Таким

образом, суд правильно установил, что осужденные совершили убийство из хулиганских побуждений». ⁶⁵

В-третьих, мотив и цель могут  служить обстоятельствами, которые  без изменения квалификации смягчают или отягчают уголовную ответственность, если они не указаны законодателем при описании основного состава преступления и не предусмотрены в качестве квалифицирующих признаков. Так, мотивы политической, идеологической, расовой, национальной или религиозной ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы (п. «е» ч. 1 ст. 63 УК РФ) либо мести за правомерные действия других лиц (п. «е1» ч. 1 ст. 63 УК РФ) рассматриваются как отягчающие обстоятельства и усиливают наказание за любое преступление. Напротив, мотив сострадания (п. «д» ч. 1 ст. 61 УК РФ) или цель задержания лица, совершившего преступления, хотя и с нарушением условий правомерности необходимой обороны (п. «ж» ч. 1 ст. 61 УК РФ), признаются обстоятельствами, смягчающими ответственность за любое преступление.

Мотивы и цели преступления могут в отдельных случаях служить исключительными смягчающими обстоятельствами и в этом качестве обосновать назначение более мягкого наказания, чем предусмотрено за данное преступление санкцией применяемой нормы Особенной части УК (ст. 64), либо лечь в основу решения об освобождении от уголовной ответственности или от наказания.

В рамках рассматриваемого вопроса необходимо остановится  на проблеме эвтаназии. Данная проблема является актуальной на сегодняшний  день и носит дискуссионный характер. Согласно Уголовному кодексу РФ лица, умышленно причинившие смерть другому человеку, подлежат уголовной ответственности по ст. 105 УК РФ. Такие действия виновного квалифицируются по ч. 1 ст. 105 УК РФ. При этом при вынесении обвинительного приговора к виновному применяется обстоятельство, смягчающее наказание, предусмотренное п. «д» ч. 1 ст. 61 Общей части УК РФ, если это деяние было совершено по мотивам сострадания к потерпевшему. Некоторые авторы считают данную позицию ошибочной. Так, например, Князев Д.С. пишет, что «эвтаназия должна быть выделена в отдельный привилегированный состав. При этом объектом преступления должна быть жизнь неизлечимо больного человека. Объективная сторона должна выражаться как в активной, так и в пассивной эвтаназии, в результате которых наступит неизбежная смерть потерпевшего. Субъектом преступления может являться как медицинский работник, так и другое физическое вменяемое лицо, достигшее 14-летнего возраста. Субъективная сторона: 1) вина – преступление должно быть совершено только с прямым умыслом; 2) мотив преступления выражается в сострадании больному человеку; 3) цель – избавление человека от мучительных физических страданий, вызванной его неизлечимой болезнью». ⁶⁶

Помимо значения для  уголовной ответственности, мотив  преступления имеет также важное доказательственное значение по уголовному делу. Если мотив преступления не известен, следователь и суд не могут сделать категорического вывода о том, с каким конкретным преступлением они в данном случае имеют дело. Грабеж, например, при установлении хулиганских побуждений превращается в хулиганство; преступление, по внешним признакам являющееся убийством, - в необходимую оборону и так далее. Выдающийся русский юрист В. Д. Спасович в своей защитной речи по одному уголовному делу образно говорил, что уголовное дело без установления мотива преступления «точно статуя без головы, или без рук, или без туловища», что «мотив все равно, что улика, клетка и сердце состава преступления». В защитительной речи по другому поводу он также замечал, что «если нет мотива, так о чем же и говорить». ⁶⁷

В связи с этим необходимость  установления мотива закреплена и в  уголовно-процессуальном законодательстве. Мотив включен в круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по каждому  уголовному делу, независимо от того, входит ли этот признак в состав соответствующего преступления или нет. Мотив преступления всегда входит в предмет доказывания. Он должен быть установлен по каждому уголовному делу, так как без этого невозможно правильно решить не только вопрос о квалификации преступления, но и об индивидуализации наказания виновному. Так, например, «Б. осуждена за убийство Н.Ф.М., совершенное по предварительному сговору с Н.Р.Ф. Преступление было квалифицированно по ст. 105 ч. 2 п. «ж» УК РФ. При этом в приговоре были выяснены и мотивы преступлении. Было установлено, что 15.12.2007 г. Н.Р.Ф. на сотовый телефон позвонила его сожительница Х. и сообщила, что его отец Н.Ф.М. находится в состоянии алкогольного опьянения и добивается от нее согласия на вступление с ней в половое сношение. Позднее 15.12.2007 г. около 17 часов 30 минут Н.Р.Ф. пришел в квартиру, где проживал совместно со своим отцом Н.Ф.М., сожительницей Х., домашней работницей Б. и стал употреблять спиртные напитки.

В ходе распития спиртного  у Н.Р.Ф., находящегося в указанной  квартире в период с 19 до 21 часа, из чувства ревности и мести за сексуальные домогательства к его сожительнице Х. со стороны отца Н.Ф.М. возник умысел на убийство последнего.

После этого для достижения своего умысла Н.Р.Ф. вступил с Б.,               испытывающей личную неприязнь к Н.Ф.М., в предварительный преступный сговор на совершение совместного убийства Н.Ф.М.». ⁶⁸

Мотив и цель играют различную  роль в психологическом механизме  умышленного и неосторожного  преступления, что обусловлено различной  связью мотива и цели с преступными последствиями.

Значение мотива и цели для субъективного  вменения в умышленных составов преступлений не вызывает сомнений у большинства  ученых и практиков.

  Сложнее ситуация с косвенным умыслом. Так, И.Г. Филановский считает, что «при косвенном умысле виновный не только ясно себе представляет взаимосвязь деяния и последствий, но и сознательно их принимает, а поэтому мотив его поведения распространяется и на последствия деяний». ⁶⁹ Это положение вызвало критику со стороны других ученых. «В преступлении, совершенном с косвенным умыслом, мотив определяет постановку цели. Но цель в данном случае не является преступным последствием, включенным в состав преступления. Преступные последствия не следуют из мотива поведения виновного, не определяются этим мотивом и сами по себе не уточняют его». ⁷⁰

Ещё большая неопределенность в теории и практике в установлении значения мотива и цели для субъективного  вменения существует в преступлениях, совершенных по неосторожности. Это  вызвано следующими факторами. А именно тем, что некоторые ученые вообще отрицают наличие мотива и цели в преступлениях, совершаемых по неосторожности. А также тем, что мотив и цель имеют другой механизм формирования и проявления в таких преступлениях, и поэтому не всегда удается при рассмотрении его вскрыть, описать или объяснить.

В уголовно-правовой литературе высказано мнение о том, что «специфика волевого содержания преступлений, совершаемых  по неосторожности, состоит в том, что они имеют собственные  мотив и цель, которые не распространяются на общественно опасные последствия, а заключены в актах, не совместимых с обязанностями лица. И при совершении указанных преступлений общественно опасные последствия являются не целью действий лица, а побочным, вторичным результатом этих действий, последствием вторичного характера».⁷¹  Мысль о том, что общественно опасные последствия в неосторожных преступлениях являются не целью действия, а побочным результатом, спорна.

Якушин В.А. предполагает, что «механизм становления и  проявления мотива и цели в неосторожных преступлениях различается в соответствии с видами неосторожной вины». ⁷²

В преступной самонадеянности  цель и мотив связана с деянием, и последствия от него не непосредственны  и прямолинейны, как часто бывает при умысле, а опосредованы другими интеллектуальными моментами психики. Это можно видеть на следующем примере. Водитель такси по чьей-то просьбе существенно превышает скорость, нарушает иные правила дорожного движения и, желая помочь гражданину успеть на поезд, сбивает человека, причиняя ему тяжкие телесные повреждения. В данном случае действия целенаправленны и мотивированы. Целенаправленность их определяется не только тем, что лицо стремилось доставить пассажира к поезду (данная конечная цель находится за пределами уголовного права), а прежде всего тем, что водитель поставил перед собой промежуточную цель – своими действиями нарушить правила дорожного движения – как непременное и необходимое условие, предпосылку конечной цели. В рамках промежуточной цели лицом осознается возможный результат, точнее многовариантность результатов указанной деятельности. Несмотря на такое осознание, лицо не отказывается и не пресекает свою деятельность. Это вызвано тем, что саму возможность достижения многовариантных последствий лицо рассчитывает блокировать с помощью каких-то обстоятельств (профессиональный опыт, хорошая реакция, надежность транспортного средства и т.д.) и приложение волевых усилий по нейтрализации опасных последствий (становится собраннее, внимательнее и т.д.).

Ставя промежуточной целью своих действий нарушение правил дорожного движения водитель, следовательно, представляет себе возможные результаты от реализации данной цели (последствия). Разумеется, что к этим образам, моделям, хотя только и допускаемым в виде возможности, волевое отношение иное, чем при умысле. Здесь лицо активно не желает достижения таких вероятностно существующих целей – последствий, они не подчиняют волю человека, не ориентируют их на себя.

При самонадеянности  мотив, прежде всего, определяется не потребностью оказать содействие опаздывающему, а другими побуждениями: заработать больше денег, получить расположение личности, в качестве клиента и т.д.

Таким образом, можно  сделать вывод о том, что при  самонадеянности имеются мотивы и цели, но особенностью их являются то, что они многоаспектны и опосредованы легкомысленным расчетом, личностным смыслом совершаемого и характером проявления воли: желаемы противоправные действия (а значит и их цели) и активно не желаемы общественно опасные последствия – своего рода абстрактные цели и не желаемые цели, цели отрицательные.

Своеобразно проявляется  мотив и цель в преступной небрежности. Ученые исходят из того, что действия в преступной небрежности целенаправленны  и мотивированны, хотя ни мотив, ни цель, даже в её абстрактной форме не связан, не соотносятся с фактическими наступившими последствиями. Такая трактовка роли мотива и цели вписываются в понимание преступной небрежности. В то же время при этой форме вины лицо предвидит наступление общественно опасных последствий, поскольку подобные действия, ранее неоднократно совершаемые им, не приводили к такому результату.

Например, невежда, решивший управлять подъемным краном, не предвидит, что его действия могут повлечь  материальный вред или гибель людей. Однако, характер побуждений (показать свою удаль, всезнайство, бесстрашие и т.п.) приобретает социальную окраску через особенность совершаемых действий – противоправных действий, не учитывающих, а не редко игнорирующих предъявляемые к ним требования. Благодаря такой связи лицо понимает низменность своих побуждений. Но с учетом неверной оценки конкретной ситуации, которой желанно осуществляется преступно небрежные деяния, последствия не охватываются интеллектом лица, не предвидится им, хотя реальная возможность их предвидеть имелась.

При преступной небрежности  снижение у личности критической  оценки сложившейся ситуации зависит  от множества факторов. Это может  быть связано не только с отсутствием  социального опыта субъекта, уровнем  его профессиональной или иной подготовки, но и с эмоциональным состоянием, собранностью личности, способности к ориентировке в окружающей действительности и т.п.