Уголовная ответственность за хулиганство

Что касается субъективной стороны хулиганства, то она представляет собой некий дуализм, предполагающий отношение виновного к факту  объективации собственного "я" и  к нравственному флеру такой  объективации в виде грубого нарушения  общественного порядка. В хулиганстве-преступлении законодатель искусственно соединил мотив, который не может быть деянием, и  деяние, ответственность за которое  предусмотрена в иных нормах уголовного закона. Поэтому получился дуализм  психического отношения, который свидетельствует  о несообразности конструкции ст. 213 УК РФ.

Обязательным признаком  преступления является хулиганский  мотив. «Изначально было признано в  теории и практике, что специфика  хулиганства состоит не во внешних  действиях, а в его особом внутреннем качестве, в его "хулиганственности", или хулиганских побуждениях».

В современных работах  ученых-юристов достаточно много  внимания уделяется содержательной части, сущности хулиганских побуждений. Они видят сущность хулиганского мотива в грубо пренебрежительном  отношении ко всему обществу в  целом, в желании противопоставить себя общественному мнению, нормам нравственности, продемонстрировать свое превосходство, грубую силу и т.п.

По мнению А.Н. Попова, хулиганский  мотив можно определить как мотив, проистекающий из эгоизма и агрессивности  личности, вызывающий у виновного  лица стремление без повода или с  использованием малозначительного  повода расправиться над потерпевшим.

В настоящее время наличествуют, по существу, два основных состава  этого преступления: хорошо за последние  четыре года известное «общеуголовное вооруженное» хулиганство и, назовем  его так условно, «экстремистское» хулиганство. Действительно, хулиганство  как грубое нарушение общественного  порядка, выразившее явное неуважение к обществу, может быть теперь совершено  и без того обстоятельства, когда  виновный берет в руки оружие или  предметы, используемые в его качестве. Достаточно грубо нарушить общественный порядок по мотивам политической, расовой, национальной или религиозной  ненависти или вражды или по мотивам  ненависти или вражды в отношении  какой-либо социальной группы, и мы получаем альтернативное основание для квалификации содеянного по ч. 1 ст. 213 УК.

Основной непосредственный объект хулиганства - общественные интересы и отношения в сфере обеспечения  общественного порядка. Однако практически  любое публично совершаемое преступление так или иначе нарушает общественный порядок, и смысл самостоятельной  криминализации хулиганства заключается  в том, что оно изначально, а  не опосредованно, направлено на нарушение  указанного блага. Это, в свою очередь, отражается (по крайней мере должно быть отражено) в объективных и  субъективных признаках основного  состава хулиганства. В противном  случае каждое нарушение общественного  порядка, являющееся следствием совершения разнонаправленных по основному  непосредственному объекту преступлений (убийств, грабежей, разбоев, террористических актов и т.п.), следовало бы дополнительно  квалифицировать по ст. 213 УК, так  как в составах этих преступлений не учитывается возможность причинения вреда общественному порядку  как самостоятельно охраняемому  уголовным законом интересу.

Таким образом, ни основной непосредственный объект, ни мотивы «экстремистского»  и «общеуголовного» хулиганств ничего общего между собой не имеют (не говоря уже о принципиальной разнице  объективной стороны «экстремистского»  хулиганства, не подразумевающей в  качестве обязательного признака вооруженности).

Однако, кроме формально-правового  обоснования неверности криминализации «экстремистского» хулиганства, существуют более серьезные сомнения социально-политического  характера в правильности критикуемого законодательного решения. Следуя букве  закона, для вменения в вину п. «б»  ч. 1 ст. 213 УК в настоящее время  субъекту не надо брать в руки оружие или предмет, используемый в качестве оружия, а достаточно грубо нарушить общественный порядок, выразив явное  неуважение к обществу, по любому из экстремистских мотивов. И если мотив  расовой, национальной, этнической, религиозной  и даже идеологической ненависти  или вражды более-менее понятен, то совершенно неясно, что представляет собой мотив ненависти или  вражды в отношении какой-либо социальной группы.

Проблема в том, что  отсутствуют сколько-нибудь ясные  критерии для отнесения людей  к той или иной социальной группе. Какими они должны быть: имущественными, профессиональными, служебными, основанными  на общности интересов, формализованными или нет - неизвестно (умалчивает об этом и Постановление Пленума  Верховного Суда РФ). В складывающейся ситуации как «экстремистское» хулиганство (со всеми вытекающими юридическими последствиями) можно расценить  и первомайские призывы сторонников  компартии типа «долой богатых», и оскорбительные выходки фанатиков какого-либо футбольного клуба в отношении других болельщиков, и нецензурную брань провалившего сессию студента-неудачника в отношении профессорско-преподавательского состава вуза, и т.д., и т.п. Более того, оказывается вполне оправданным вопрос, может ли быть признано «экстремистским» хулиганством враждебное (и рекламируемое с экрана) поведение героев бесчисленных телесериалов о работниках правоохранительных органов по отношению к профессиональным или рецидивным преступникам, т.е. к лицам, принадлежащим ко вполне определенной социальной группе?!

Отсутствие приемлемых правовых признаков какой-либо социальной группы по существу размывает границы уголовной  репрессии: при желании хулиганом-экстремистом можно считать любого человека, выразившего  в грубой, циничной форме несогласие с поведением или образом жизни  представителя (представителей) какой-нибудь общности, не запрещенной законом. В  итоге ставится под угрозу само существование  свободы выражения мнения. В этой связи нельзя авторам статьи 213 УК РФ в ее действующей редакции одну из основных юридических аксиом: разрешено  все, что прямо не запрещено законом.

Касаясь субъекта хулиганства, нельзя не отметить, что при изменении  конструкции состава хулиганства  Федеральным законом 2003 г. не внесено  уточнений в ч. 2 ст. 20 УК, по смыслу которой уголовная ответственность  с 14 лет наступает только за хулиганство  при квалифицирующих обстоятельствах. При этом в ч. 2 ст. 20 УК сохранено  указание не только на часть 2, но и часть 3 ст. 213 УК, которой в данной статье не имеется. С учетом правила, что  всякие сомнения толкуются в пользу обвиняемого, следует прийти к выводу, что субъектом хулиганства, предусмотренного ч. 1 ст. 213, может быть любое вменяемое  физическое лицо, достигшее 16-летнего  возраста, кроме лиц, пользующихся правом дипломатического иммунитета. Хулиганство, подпадающее по ч. 1 ст. 213 УК, относится  к категории преступлений средней  тяжести.

Глава 3. Квалифицированные  составы хулиганства

3.1 Группа лиц  и организованная группа как  квалифицирующие признаки хулиганства

К квалифицирующим признакам  хулиганства (ч. 2 ст. 213 УК) относятся: совершение его группой лиц по предварительному сговору или организованной группой (ст. 35 УК); сопротивление представителю  власти или иному лицу, исполняющему обязанности по охране общественного  порядка или пресекающему нарушение  общественного порядка.

Хулиганство, подпадающее  под признаки ч. 2 ст. 213 УК, относится  к категории тяжких преступлений. Субъектом состава хулиганства, предусмотренного ч. 2 ст. 213 УК, может быть любое вменяемое лицо, достигшее к моменту совершения этого преступления 14-летнего возраста.

В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК РФ хулиганство следует признавать совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвовали  лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления. В содержание предварительного сговора, как правило, входит соглашение о функциях каждого  из соучастников, а также о самом  преступлении, при этом предварительность  сговора означает, что он должен предварять преступление, т.е. он должен быть совершен за какое-то время до него. Исходя из ч. 1 ст. 35 УК РФ следует, что число лиц, совершивших хулиганство, должно быть не менее двух. При этом с учетом ст. 32 УК РФ в которой  указывается, что соучастием в преступлении признается умышленное совместное участие  двух или более лиц в совершении умышленного преступления, необходимо отметить, что хулиганские действия должны быть в определенной степени  согласованными, т.е. каждый из соисполнителей должен осознавать, что участвует  в совместном совершении преступления с предварительным сговором.

Таким образом, хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору, совершается двумя или  более лицами, которые действовали  совместно с прямым умыслом и  хулиганским мотивом, грубо нарушили общественный порядок и выразили явное неуважение к обществу своими действиями, применив при этом оружие или иные предметы, используемые в  качестве оружия.

Нередко в процессе квалификации и расследования преступлений возникает  вопрос о том, должны ли все лица, входящие в группу, быть достигшими возраста уголовной ответственности  или вменяемыми, либо даже, несмотря на то, что лишь один соучастник достиг возраста уголовной ответственности, его действия следует квалифицировать  как групповое преступление. Данная проблема до сих пор не получила однозначного решения как среди  ученых-юристов, так и среди правоприменителей.

Указанная проблема появилась  во многом благодаря разночтениям, содержащимся в Постановлениях Пленума  Верховного Суда РСФСР и РФ. Так, в пункте 9 Постановления "О судебной практике по делам об изнасиловании" указывалось, что действия участника  группового изнасилования подлежат квалификации по ч. 3 ст. 117 УК РСФСР, т.е. как групповое изнасилование, независимо от того, что остальные участники  преступления не были привлечены к  уголовной ответственности ввиду  их невменяемости либо в силу требований ст. 10 УК РСФСР, т.е. недостижением возраста уголовной ответственности. Подобное положение содержалось и в Постановлении Пленума ВС РСФСР "О судебной практике по делам о грабеже и разбое" от 22.03.1966 с изменениями и дополнениями, внесенными постановлениями от 21.12.1993 и 25.10.1996.

В другом случае в п. 12 Постановления  Пленума ВС РФ от 27.12.2002 "О судебной практике по делам о краже, грабеже  и разбое" указывается, что в  случае совершения кражи несколькими  лицами без предварительного сговора  их действия следует квалифицировать  по пункту "а" части второй статьи 158 УК РФ по признаку "группа лиц", если в совершении этого преступления совместно участвовало два или  более исполнителя, которые в  силу статьи 19 УК РФ подлежат уголовной  ответственности за содеянное.

По мнению Р.Р. Галиакбарова, не является вариантом соучастия  в преступлении «случай квалификации как группового изнасилования фактов совместного совершения преступления субъектом с лицами, которые не подлежат ответственности в силу недостижения возраста субъекта преступления или невменяемости". Вместе с тем  он указывает, что "такие проявления группы хотя и не представляют собой  соучастия в преступлении, но могут  иметь самостоятельное правовое значение и учитываться как способ совершения преступления, характеризующий  объективные признаки посягательства». С этим мнением по формальным соображениям не соглашается С.Ф. Милюков, обосновывая свое несогласие отсутствием уголовно-правовой легализации данного явления. Применительно к рассматриваемому вопросу в отношении состава ст. 213 УК РФ Ю.И. Жих считает возможным квалификацию действий, когда одно или несколько лиц не подпадают под признаки субъекта преступления как группового хулиганства. В обосновании своего мнения Ю.И. Жих ссылается на вышеуказанные постановления Пленума Верховного Суда. Этой же точки зрения придерживается В.М. Шинкарук.

В соответствии со ст. 19 УК РФ уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее возраста, установленного УК. С учетом того, что не достигшее  возраста уголовной ответственности  или невменяемое лицо не является субъектом преступления, а также  поскольку основанием уголовной  ответственности является совершение деяния, содержащего в себе все  признаки состава преступления, такое  лицо преступление не совершает.

В соответствии с п. 9 Постановления  Пленума ВС РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 "О  судебной практике по делам о преступлениях  несовершеннолетних" совершение преступления с использованием лица, не подлежащего  уголовной ответственности в  силу возраста или невменяемости, не создает соучастия, а при совершении преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности  по указанным выше основаниям, лицо, вовлекшее несовершеннолетнего  в совершение этого преступления, в силу части 2 статьи 33 УК РФ несет  ответственность за содеянное как  исполнитель путем посредственного причинения. Следовательно, лицо, совершающее преступление совместно с лицом, не достигшим возраста уголовной ответственности или невменяемым, является исполнителем этого преступления, а не соучастником такого лица. А если лицо юридически является единственным исполнителем преступления, оно не может нести уголовную ответственность за это же преступление как за совершенное группой лиц. Таким образом, групповое хулиганство возможно только при наличии как минимум двух лиц, подлежащих уголовной ответственности в силу статьи 19 УК РФ, т.е. лиц, достигших возраста уголовной ответственности.

При рассмотрении проблемных вопросов группового хулиганства нельзя обойти вниманием положения ст. 36, указывающие на эксцесс исполнителя. Эксцессом исполнителя преступления признается совершение исполнителем преступления, не охватывающегося умыслом других соучастников, вследствие чего другие соучастники преступления уголовной  ответственности не подлежат. Применительно  к данному понятию в рамках изучаемой проблемы следует указать  на то обстоятельство, что при хулиганских  действиях эксцессом исполнителя  следует признавать не только совершение исполнителем преступления, не охватывающегося  умыслом других соучастников, но и  совершение исполнителем действий, не охватывающихся умыслом других соисполнителей, производимых в рамках совместно  совершаемого преступления. В этом случае речь идет не о количественном эксцессе, когда один из соучастников совершает большее количество преступлений, а о качественном эксцессе, когда  один из соучастников совершает то же преступление, но в более тяжкой его форме.