Условия и порядок возмещения (компенсации) морального вреда

Дело 7. В ходе рассмотрения уголовного дела по обвинению К. в нарушении правил безопасности движения, повлекшем смерть потерпевшего, 
родители потерпевшего предъявили гражданский иск о компенсации 
морального вреда. Суд учёл, что погибший был единственным сыном у 
родителей, которые в силу возраста не смогут больше иметь детей, что им 
причинено горе, от последствий которого они никогда не оправятся, будучи 
до конца жизни лишены душевного тепла и поддержки со стороны сына, и 
присудил компенсацию морального вреда в размере 40 млн. руб.»³⁰

Дело 8. Л. обратился в суд с иском к прокуратуре г. Уфы о возмещении материального вреда в сумме 29 000 руб. и компенсации морального вреда в сумме 100 000 руб., ссылаясь на то,  что 13 мая 2011г. был незаконно задержан и три месяца незаконно содержался в местах лишения свободы,  в результате  чего  ему причинен материальный ущерб и моральный  вред,  ухудшилось состояние здоровья и пострадала его репутация.

Решением  Советского районного  суда г. Уфы от 15 октября 2011г. иск удовлетворен частично. Суд признал незаконными действия работников Советского РОВД г. Уфы,  изолятора временного содержания и бездействие работников прокуратуры; признал,  что было допущено нарушении право Л. на уважение семейной жизни;  с Министерство финансов РФ за счет казны РФ в пользу истицы взыскал компенсацию морального вреда в сумме 10 000 руб. ³¹

В большинстве этих решений  отчетливо видно отсутствие 
единообразия в подходе к вопросу о размере компенсации морального вреда. 
Суды либо пассивно следуют за притязаниями истцов в отношении размера 
компенсации, либо уменьшают заявленный размер компенсации без 
достаточной мотивировки. В решении по делу 3 наиболее полно обосновано 
претерпевание нравственных и физических страданий, установлено, чем эти 
страдания были вызваны и в чем выражались, размер компенсации 
морального вреда с размером имущественного вреда не связан. В решении по 
делу 4 размер возмещения морального вреда по заявлению истца равен 
размеру материального ущерба, и суд, отмечая в мотивировочной части, что 
материальный ущерб незначителен по сравнению с моральным, тем не менее, 
оценивают их в равных суммах. В этом деле особенно важно было выяснить 
воспринимал ли истец опасность заболеть бешенством как реальную, или он 
насматривал курс прививок как пустую, но неизбежную медицинскую 
формальность. Ведь от этого зависело бы установление размера и степени 
нравственных страданий, поскольку они, в отличие от физических, особенно 
сильно зависят от субъективного восприятия ситуации.

Рассмотрим еще одно дело. Истец Б., летчик - испытатель по 
профессии, предъявил к банку и рекламной фирме иск о компенсации 
морального вреда, причиненного в связи с использованием без согласия 
истца его изображения в рекламе банка. Рекламный текст был расположен 
на фоне фотографии, изображавший истца за штурвалом самолета. Истец требовал компенсации морального вреда в размере 300 млн. руб. (по 150 млн. 
руб. с каждого ответчика). В качестве соответчиков были привлечены газеты, 
опубликовавшие рекламу банка и обязанные, по мнению истца, опубликовать 
информацию о принятом в его пользу судебном решении. По объяснению 
истца, ему были причинены нравственные страдания в связи с тем, что 
распространение такой рекламы может создать у его знакомых 
представление о том, что он «использует свои профессиональные качества 
для извлечения материальной выгоды из рекламной деятельности». Как 
указывается в публикации об этом деле, доводы представителей рекламной 
фирмы сводились к тому, что они не знали, кто изображен на фотографии, и 
не могли испросить согласия истца. Представитель истца заявила о 
незаконности действий ответчиков, нарушивших личное неимущественное 
право истца не собственное изображение, охраняемое ст.514 ГК РСФСР, с 
чем согласился участвовавший в процессе прокурор « (участие прокурора в 
процессах такого рода довольно необычно в настоящее время), выразивший 
мнение о необходимости снижения суммы до 100 млн. руб. и взыскании этой 
суммы только с рекламной фирмы. Суд постановил взыскать в пользу истца 
компенсацию морального вреда в размере 100 млн. руб., в равных долях с 
обоих ответчиков. Суд также обязал обоих ответчиков оплатить газетные 
сообщения о принятых в из пользу судебных решениях. Решения по этому 
делу интересно, прежде всего, с точки зрения размера компенсации 
морального вреда.

Сравним этот размер с  размером компенсации по делу 7, где 
престарелым родителям, потерявшим в результате неосторожного 
преступления единственного сына, была присуждена (на двоих) компенсация 
морального вреда в размере 40 млн. руб., т.е. в два с половиной раза меньше, 
чем по данному делу. Если бы оба эти решения были бы вынесены одним и 
тем же составом суда, то предположение о справедливости второго решения 
заставило бы считать первое совершенным кощунством и глумлением над 
истцами. Однако, поскольку эти дела рассматривались разными судами, подобная ситуация не противоречит закону, а «всего лишь» кажется 
несправедливой, что еще раз подчеркивает необходимость установления 
единой методологии и базиса в подходе судов к определению 
размера компенсации морального вреда.

Единственное в настоящее  время, посвященное вопросам 
компенсации морального вреда» от суда обоснованно определять размер 
компенсации при разрешении конкретного дела.

В ст. 151 ГК РФ законодатель установил ряд критериев, которые 
должны учитываться судом при определении размера компенсации 
морального вреда:

• вина нарушителя;
• степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред;
• иные, заслуживающие внимания обстоятельства.

С введением в действия ч. 2 ГК РФ эти критерии были дополнены 
другими, установленными в ст. 1101: учитываются требования разумности и 
справедливости; характер физических и нравственных страданий должен 
оцениваться судом с учетом фактических обстоятельств, при которых был 
причинен моральный вред, и индивидуальных особенностей потерпевшего.

Поскольку из содержания ст. 1099 ГК РФ следует, что размер 
компенсации морального вреда должен определяться в соответствии со ст. 
151, 1101 ГК РФ, рассмотрим существующие критерии оценки размера 
компенсации, определяемые применением этих норм.

Одним из критериев является степень вины причинителя вреда  в 
случаях, когда вина является основанием возмещения вреда. Перечни 
случаев, когда вина не является основанием ответственности, указаны в ст. 
1100 ГК РФ. Здесь, прежде всего, следует отметить, что при так называемой 
смешанной вине, т.е. при наличии вины потерпевшего в причинении ему 
морального вреда, должны применяться нормы ст. 1083 ГК РФ. В таких 
ситуациях должна учитываться и степень вины причинителя вреда (т.е. умысел или грубая неосторожность), а также отсутствие вины причинителя 
вреда - если он обязан возмещать его независимо от вины.

При этом ст. 151 ГК обязывает  суд при определении размера 
компенсации принимать во внимание «степень вины нарушителя» всегда, а 
ст. 1101 ГК - учитывать «степень вины причинителя вреда», но лишь в тех 
случаях, «когда вина является основанием возмещения вреда». Эта 
последняя оговорка приводит к тому, что если, например, вред причинен 
распространением сведений, порочащих деловую репутацию гражданина, то 
размер взыскиваемой компенсации не зависит от того, действовал ли 
причинитель вреда умышленно, допустив легкую неосторожность, или даже 
невиновно. Думается, такая норма неоправданна. Здесь более логичной 
представляется норма, содержащаяся в ст. 151 ГК: суд всегда должен 
учитывать наличие или отсутствие вины причинителя вреда, а при наличии 
вины - учитывать ее степень. Целесообразно, чтобы Верховный Суд РФ в 
соответствующем постановлении Пленума установил доли (проценты), в 
пределах которых может быть взыскана компенсация (например, при 
умышленной вине - 100%, при грубой неосторожности - 50%, при легкой 
неосторожности - 20%, при отсутствии вины -10%).³²

Следующими критериями являются степень и характер физических и 
нравственных страданий потерпевшего (ст. 151 ГК). Под степенью страданий 
следует понимать глубину страданий («глубина страданий» - возможно не 
очень хорошее сочетание, но именно так мы говорим, испытывая, например, 
боль - «сильная боль», «терпимая боль», «слабая боль», «нетерпимая боль», 
это определяет, насколько глубоко страдание). При этом для «среднего» 
человека глубина страданий зависит в основном от вида того 
неимущественного блага, которому причиняется вред, а индивидуальные 
особенности потерпевшего могут повышать или понижать эту глубину 
(степень). Упоминание законодателем степени страданий, связанной с 
индивидуальными особенностями потерпевшего, предполагает наличие 
некой средней глубины страданий, но об ее учете нет специального указания, так как наличие морального вреда - это необходимое условие возникновения 
самого права на его компенсацию, и законодатель делает акцент на критерии, 
позволяющем определить этот размер применительно к конкретному делу. 
Поэтому во внимание должны приниматься как «средняя» глубина 
(презюмируемый моральный вред), так и обусловленные индивидуальными 
особенностями потерпевшего отклонения от нее, что даст возможность суду 
учесть действительный моральный вред и определить соответствующий ему 
размер компенсации.

Таким образом, необходимым  критерием размера компенсации во 
всех случаях будет средняя глубина страданий, или презюмируемый 
моральный вред, для определенного вида правонарушения.

Презюмируемый моральный  вред - это страдания, которые должен 
испытывать (т.е. не может не испытывать) «средний», «нормально» 
реагирующий на совершение, в отношении него противоправного деяния, 
человек.

Так, например, если по телевидению  сообщается информация о 
совершенном преступлении против личности или ином правонарушении, 
умаляющем принадлежащие человеку личные неимущественные блага, то у 
каждого человека, составляющего неопределенно большую телевизионную 
аудиторию, сложится представление о глубине страданий (моральном вреде), 
перенесенных потерпевшим. Поскольку в данном случае для подавляющего 
большинства аудитории потерпевший представляет собой абстрактную 
личность, в основе выносимого каждым лицом суждения будут лежать его 
предположения о той глубине страданий, которую само это лицо перенесло 
бы в случае совершения в отношении него соответствующего 
противоправного деяния. Разумеется, оценки отдельно взятых лиц несколько 
различались бы, однако усредненная оценка имела бы наиболее объективный 
характер. Оценка глубины страданий такой аудиторией выражалась бы в 
качественных критериях (сильные, не очень сильные, незначительные и т.п. 
страдания), но если бы каждому при этом был задан вопрос: «Какая денежная сумма должна быть выплачена потерпевшему для полного 
сглаживания перенесенных страданий?», то среднее значение названных в 
ответах сумм следовало бы считать наиболее справедливой количественной 
оценкой размера компенсации презюмируемого морального вреда. Этот 
размер компенсации мог бы явиться основой для определения размера 
компенсации действительного морального вреда путем учета всех 
особенностей конкретного случая.

Проанализируем критерий «характер физических и нравственных 
страданий». Для целей компенсации морального вреда законодатель 
подразделил страдания как общее понятие нравственные и физические 
страдания. Исходя из требования оценивать при определении размера 
компенсации характер физических и нравственных страданий, можно 
предположить, что законодатель поставил размер компенсации в 
зависимость от их видов. Под видами физических страданий можно 
понимать боль, удушье, тошноту, головокружение, зуд и другие болезненные 
симптомы (ощущения); под видами нравственных страданий - страх, горе, 
стыд; беспокойство, унижение и другие негативные эмоции. Характер 
физических и нравственных страданий в таком понимании можно было бы 
учитывать и оценивать, если бы можно было установить некую 
количественную соотносительность между вышеперечисленными 
разновидностями таких страданий. Однако не представляется возможным и 
целесообразным ни теоретически, ни практически ввести какое-либо 
объективное соотношение между, например тошнотой и удушьем, зудом и 
головокружением, страхом и горем, стыдом и унижением. Думается, что 
«учитывать» характер физических страданий, а характер и значимость тех 
нематериальных благ, которым причинен вред, поскольку именно они и 
определяют величину причиненного морального вреда.

Рассмотрим указанные  в ст. 1101 ГК РФ такие критерии как 
требование разумности и справедливости. На первый взгляд это требование 
кажется несколько необычным и даже странным, будучи применено к отдельному институту гражданского права - компенсации морального вреда, 
так как трудно предположить, что законодатель не предъявляет подобного 
требования к судебному решению по любому делу. Анализ ст. 1101 ГК РФ в 
части требований разумности и справедливости целесообразно проводить с 
учетом ст. 6 ГК РФ, устанавливающей правила применения аналогии права. 
Согласно этой норме, при невозможности использования аналогии закона, 
права и обязанности сторон определяются исходя из общих начал и смысла 
гражданского законодательства (аналогия права) и требований 
добросовестности, разумности и справедливости. Эти понятия дают большой 
простор судейскому усмотрению при решении конкретного дела. Не 
случайно компенсация морального вреда оказалась единственным 
гражданско-правовым институтом (понятие разумности содержится также в 
ст. 10 ГК, но имеет там иное содержание), где законодатель специально 
предписал учитывать требования разумности и справедливости при 
определении размера компенсации морального вреда. В данном случае, 
прежде всего, принимается во внимание то, глубина страданий не поддается 
точному измерению и в деньгах неизмерима в принципе. Поэтому нельзя 
говорить о какой-либо эквивалентности ее размеру компенсации. Однако 
разумно и справедливо предположить, что размер компенсации должен быть 
адекватен перенесенным страданием³³.