Совершенствование трудового законодательства и его гендерное измерение

Завадская Л.Н. 
Гендерная экспертиза российского законодательства

Глава 5. Совершенствование  трудового законодательства 
и его гендерное измерение

1. Ситуация на  рынке труда в РФ (гендерный  аспект)

Происходящая в Российской Федерации трансформация общества неоднозначно отразилась на положении  обоих полов.

С одной стороны, происходит падение производства (более чем  вдвое к 90-му году) и его теневизация (по оценкам, от 40 до 70% ВВП); снижение спроса на труд и массовая безработица (ищут работу и готовы приступить к ней 10% экономически активного населений); девальвация и без того низкой цены рабочей силы (реальная заработная плата в конце текущего десятилетия  составила треть от его начала); постоянно растущая бедность, в том  числе и работающих людей, которым  мало платят (в среднем за 1999 г. - 60 долл. в месяц), задерживают начисленное (на 1 октября 2000 г. невыплаты составляют 39 млрд руб. или 40% месячного фонда  заработной платы), выдают в натуре или «в конвертах» (примерно 20% от всего  причитающегося) и пр. С другой стороны, продолжается процесс выстраивания новых экономических отношений  и механизмов под идею личной экономической  активности, разнообразия форм собственности  и занятости, задачу самообеспечения  человека и его семьи.

К сожалению, пока преобладает  негативная результирующая указанных  тенденций, включающая консервирование  традиционализма в гендерно ориентированных  отношениях. Особенно это заметно  на рынке труда, сформированном в  переходный период как явно сегментированный по полу.

Здесь социально слабый пол  пострадал больше мужчин. На сегодня  женщины составляют большинство  вытесненных из производства - из общего числа в 12 млн. человек вытесненных  из экономики за 1991 - 1998 гг. 8 млн. составляют женщины[i], хотя справедливости ради скажем, что с 1995 г. рост численности безработных мужчин опережает женские показатели и в чем-то они оказались более дезориентированными, чем «слабый пол». Но и на таком фоне женщины остаются лидерами в зарегистрированной безработице (70% за 1999 г.) в связи с ее хронизацией - в России мужчины трудоустраиваются быстрее, чем женщины. По данным службы занятости, доля тех, кто трудоустраивается более года среди последних вдвое выше.

И дальнейшее для них весьма проблемно. По обследованиям 255 городов, почти 35% менеджеров предприятий планируют  принять на работу «только мужчин», 50% руководителей органов государственного управления и юстиции - «в основном мужчин», 60% в сфере финансов - «только  мужчин и в основном мужчин». Видимо, политика и законодательство в области  труда и занятости должна отреагировать  на эти тенденции, возможно, в форме  квотирования по полу массовых увольнений, адаптирования для женщин правительственных  программ общественных работ, поощрения  развития «третьего», некоммерческого  сектора, социальных услуг, расширение инвестиций и человеческий капитал  в виде вложений в учреждения просвещения, здравоохранения и социального  обслуживания, которые, как водится, в основном предоставляет рабочие  места женщинам[ii].

Однако и среди еще  имеющих сейчас оплаченное рабочее  место женщины опережают мужчин по вынужденной неполной занятости. По статистике за 1998 г. отработавших в  неделю менее 30 часов среди женщин было 14,7%, а у мужчин - 7,6%[iii]. Конечно, здесь имеют значение особенности законодательно установленного режима времени для некоторых категорий, где большинство кадров женщины (образование, медицина), а также добровольная неполная занятость по семейным обстоятельствам,. но все же работниц чаще отправляют в административные отпуска и другие неоплачиваемые перерывы. У них больше увольнений в связи с высвобождением, по-прежнему велик страх перед безработицей, много случаев (до 40%) ущемления прав и интересов.[iv]

В целом реформа с ее приватизацией государственной  собственности в целях версификации интересов экономических субъектов  не привела к появлению альтернативных форм труда, которые свидетельствовали  бы о перестройке сущности отношений в этой сфере. Это во многом объясняет затянувшийся на годы процесс пересмотра Трудового кодекса, в котором нет ярко выраженной общественной потребности. Через 9 лет реформы всего 6% женщин и 8% мужчин работают не по найму, в том числе только 0,6% женщин и 1,2% мужчин выступают как работодатели, остальные, как и в прежние времена, вынуждены, чтобы жить, продавать (прямо скажем, недорого и дешевле, чем прежде) свою рабочую силу. А среди работодателей женщины составляют всего 30% (при общем показателе в занятых - 48%), в основном в малом бизнесе, поскольку в крупном они почти не представлены. Тем самым не приходится говорить о каком-то значительном изменении экономического, прежде всего, социально-трудового положения женщины.

Более того, в профессиональной сфере оно заметно ухудшилось. Их не стало в сфере квалифицированного труда, где женщинами были исторически  завоеваны определенные позиции: на должностях рядовых и среднеуровневых  управленцев на предприятиях, в инженерно- конструкторском корпусе, в науке, в приборостроении, электронике. Под  нож пошла отечественная текстильная  промышленность, где средний разряд рабочего (ткачихи и прядильщицы) был сравним со сложностью труда  в машиностроении, а также отечественное  приборостроение, электроника, часовое  производство. Женщин оставили там, где  они пока не могут быть заменены мужчинами, хотя процесс замещения  уже начался (в финансовых учреждениях, структурах федерального управления, в информатике, городском электротранспорте, в связи, в некоторых секторах торговли и т.п.). Женский труд, ранее  наполовину сосредоточенный в сфере  реального производства (в промышленности прежде всего) оказался наиболее востребованным в сфере обслуживания (главным  образом, торговля, а также сервис, жилищно-коммунальное хозяйство), где  наблюдается не только относительный, но и абсолютный прирост занятости. В то же время социально-культурные отрасли, в которых доля женского труда внешне возросла, только сохраняют  прежнюю численность, а безусловный  рекорд сокращений интеллектуальных занятий  поставили наука и проектное  дело. Таким образом, произошло усиление сегрегации в сферах профессиональной занятости женщин. Многочисленные обследования конкретных фирм показывают, что новые  хозяева меняют многое (ассортимент, взаимоотношения, финансовые потоки), но не традиционное разделение труда  по полу. Даже на успешно приспособившихся к рынку предприятиях женщины, как  правило, - штамповщицы, упаковщицы, секретарши, мужчины - слесари, ремонтники, менеджеры.

Как и 10 - 15 лет назад, качественная структура женской рабочей силы значительно отличается от мужской. Подавляющая часть женщин сконцентрирована в ограниченном количестве отраслей и профессий и на сравнительно низких должностных уровнях, они  в большей степени заняты ручным и малоквалифицированным трудом, неоправданно много женщин работает на тяжелых физических работах и в производствах с тяжелыми и вредными условиями труда. На этом фоне островом благополучия кажется появление в России современных зон занятости, в которых женщины сумели отвоевать себе место в конкуренции с мужчинами (риэлтеры и дилеры, страховщики, специалисты по информатике, рекламе) или были допущены туда по необходимости (публичная политика, профессиональная армия).

Объективная потребность  в оплачиваемом занятии для женщины, без вклада которой в семейный бюджет сегодня не прожить, реализовалась  в виде мощного сегмента неформальной занятости на рынке труда: по расчетам, это не менее 5-6 млн. женщин (20% к численности  в легальном секторе), которые  получают более или менее регулярно  свой доход, зачастую полукриминальным способом. Получили распространение  срочные контракты, договоры подряда  и т.п., но в них преобладают  мужчины. К счастью, пока девять десятых  ныне официально работающих женщин, регулярно  обследуемых органами статистики, все  еще трудятся в условиях постоянного  найма на полный день.

Вообще женщины в период безоглядной ломки сложившихся  правил поведения оказались менее  криминализированной частью общества, включая трудовой сектор экономики. Они больше, чем мужчины, тяготеют к законопослушному работодателю, представленному, как правило, государственным или  государственно-акционерным крупным  предприятием, где можно рассчитывать на соблюдение норм социальной защиты. Поэтому они больше заинтересованы в сохранении определенного уровня государственного регулирования, реализуемого через функционирование системы  трудового права.

И это желание справедливо, ибо все исследования неформального, «серого» рынка показывают, что женщина  в условиях тамошнего бесправия  является объектом самой бессовестной эксплуатации не только трудовой, но и  морально-этической и сексуальной. У «неформалов» господство, главенство мужчины-хозяина является абсолютным и по сути воспроизводит доцивилизованную роль женщины как объекта, а не субъекта отношений, что выступает  даже не как патриархат, а как  рабовладение.

Но чем объяснить, что  при всех гендерных перекосах  периода реформ в России, тем не менее до настоящего времени сохранились  значительные по мировым стандартам масштабы женской занятости (в возрасте 15 - 72 лет - 55%)? Причина - не только в истории  страны, технологической структуре  производства, уровне производительности общественного труда, но и в необычайной  дешевизне женской рабочей силы, обученной и квалифицированной.

Еще в СССР, централизованная тарифная политика, хотя официально и  устанавливала единые по полу тарифы, но фактически отдавала предпочтение оплате труда в мужских отраслях - тяжелой промышленности, на строительно-монтажных  работах, на транспорте. Отсюда хуже оплачиваемыми  оказались отрасли с так называемой меньшей народнохозяйственной значимостью - легкая, пищевая, образование, здравоохранение  с преимущественно женской занятостью. В пользу мужчин фактически выплачивались  надбавки за тяжесть работ, районные коэффициенты на Севере, доплаты за сверхурочные, на которых реже использовались женщины, перегруженные домашним хозяйством. В пользу мужчин складывалась также  и должностная иерархия и, следовательно, иерархия заработков. Сегодня эта  разница официально по заработной плате  составляет, по данным статистики, 30%, а  неофициально, по данным опросов ВЦИОМ - до 45 - 50%. Причем во многом указанное  различие объясняется не факторами  оценки труда (женщины действительно  отстают в квалификации, у них  меньший стаж и т.п.), но факторами  реальной дискриминации (сложившейся  прежде пирамидой отраслевых зарплат, монополией государства на размер минимума оплаты, сознательной недоплатой в  бюджетных учреждениях и т.п.).

Учитывая подобные причины, формируемые макрополитикой государства, следует с особым вниманием отнестись  к гендерной оценке промышленной политики, направленной в основном на развитие добывающих отраслей (где  женщине либо нет места, либо женский  труд прямо запрещен по его условиям), противопоставить ей меры по стимулированию отечественной легкой, текстильной  и пищевой промышленности (кредиты, налоги, таможенные пошлины, государственные  инвестиции) и меры в области малого предпринимательства, в котором  очень заинтересованы женщины. В  антидискриминационных целях следовало  бы расширить систему государственной  поддержки, включая правовые ее аспекты, профессиональное обучение женщин, особенно в первичном его звене, где  они отстают, и системы повышения  квалификации, потребность в котором  у женщин выше, чем у мужчин из-за перерывов на материнство. Надо, наконец, задействовать законодательно существующие правовые акты о продвижении женщин в государственной службе и попытаться применить их для других организаций.

Что касается сложившейся  дифференциации в заработной плате  по полу, то ее исследование важно не только с точки зрения констатации  причин живучести дискриминации  женского труда, дающей явную экономию работодателю. Не менее важен и  вывод с собственно гендерных  позиций, касающийся того, как строятся экономические взаимоотношения  в переходной экономике на уровне разнополых индивидуумов. При общем  низком уровне жизни и цены рабочей  силы в РФ труд мужчин все же оценивается  так, что позволяет ему содержать  себя и семью на более достойном  в нищей стране уровне, а труд женщин, как правило, ориентирован только на собственный прожиточный минимум, нередко без учета иждивенца. Так, в августе 2000 г. при прожиточном  минимуме трудоспособного в 1300 руб. в месяц работа учительницы, воспитательницы, медсестры, ткачихи, штамповщицы, упаковщицы, лаборантки, уборщицы позволяла всего  лишь не умереть с голоду, если ты не живешь в семье, где истинным кормильцем является мужчина. Весьма действенный  способ консервации обществом и  государством реального неравноправия по полу.

Исходя из социо-половой  значимости проблем оплаты труда, необходимо специально рассмотреть действующую модель движения минимальной заработной платы, которая должна быть освобождена от функции нормирования социальных выплат и ориентирована на рыночные закономерности. Определенная перестройка ожидается в системе оплаты бюджетников, - во всех этих направлениях законодательства, несомненно, присутствует сильная гендерная составляющая в пользу женщин.

Безусловно, регулирование  трудовых отношений в целом и  отношений найма в особенности  в наш переходный период не может  не испытывать давления во многом изменившегося  характера рынка труда, что, в  свою очередь, получает отражение в  новациях трудового законодательства по сумме факторов. Вместо обязательности труда и гарантии полной занятости  для трудоспособных лиц обоего пола - свободный выбор занятий, естественно, на фоне конкуренции; вместо планируемой  заработной платы как доли участия  в национальном доходе - цена рабочей  силы, отражающая ваш личный успех (или  неуспех) в продаже своей главной  собственности - рабочей силы и т.п.

Отсюда, настоятельная потребность  в пересмотре трудового законодательства, особенно основополагающего его  акта - Кодекса законов о труде - объективно ограничена переходной стадией  экономики и известным консерватизмом трудового права, имеющего ярко выраженную социальную компоненту. Поэтому нам  ближе идея не полного «перетряхивания» КЗоТа, а его скорее адаптирования, в том числе с учетом социо-половой  компоненты.

2. Принципы пересмотра  КЗоТ РФ в свете гендерной  специфики

Сформулированная таким  образом позиция связана с  сохранением трудового права  как особой отрасли права, имеющей  дело не с товарами вообще, а со специфическим  товаром - рабочей силой, носителем  которой является человек во всем многообразии его качеств и свойств - пол, возраст, семейный статус, место проживания, образование, здоровье и прочие объективные параметры. Задача КЗоТа в условиях перехода к рыночной экономике - создать работникам благоприятные условия для проявления ими своих способностей к труду и обеспечить защиту тех, кто в ней особенно нуждается, что, понятно, возможно только на базе определенных усилий государства.

Если рассмотреть проекты  нового Трудового кодекса, то нетрудно заметить, что наиболее общее направление  предлагаемых изменений - снижение регулирующей роли государства в сфере трудового  законодательства в пользу расширения договорных отношений, вплоть до гражданских  вместо трудовых и преимущественно  индивидуальных вместо коллективных. Социально-защитная направленность трудового  законодательства, неизбежная при неравенстве  экономической силы работника и  работодателя, замещается идеей «баланса интересов», справедливой только в  реальном равенстве партнеров. Между  тем, неравенство партнеров при  найме очевидно, особенно, если этим партнером является работающая женщина  с детьми, положение которой усложняется  совмещением профессиональной функции  с материнской.