Греческая религия как социокультурный феномен

     Одиссей – любимый герой древнегреческого эпоса, супруг Пенелопы. Герой “Илиады” и “Одиссеи” Гомера. Едва родился у него первенец, Телемах, как Агамемнон, с Менелаем прибыли в Итаку, чтобы пригласить Одиссея принять участие в походе на Трою. Не смотря на предсказание, что лишь через двадцать лет удастся ему вернуться из похода, Одиссей отплыл на 12 кораблях из Итаки. В греческом лагере под Троей Одиссей играл видную роль. После смерти Ахилла он получил, по решению войска, доспехи героя, как первый после него по уму и отваге. Особенные услуги Одиссей оказал грекам накануне взятия Трои: он находился в числе засевших в чреве деревянного коня и один из первых вышел из коня в город. Бури долго носили его по морю, заставляя блуждать по неведомым странам, и только на 20-й год достиг он своего родного острова.

     Главным из героев был Геракл, сын Зевса, который совершил двенадцать подвигов. Он задушил немейского льва, умертвил лернейскую гидру, поймал эриманфского вепря и быстроногую керинейскую лань, перебил стимфалийских птиц, добыл пояс Ипполиты, очистил конюшни царя Авгия, усмирил критского быка, победил царя Диомеда, похитил коров трехголового великана Гериона, добыл золотые яблоки Гесперид, поймал и вывел на солнечный свет грозного стража подземного мира пса Цербера. Но главным делом Геракла стало участие его в великой войне олимпийцев с мятежными младшими богами, гигантами – Гигантомахии. Гиганты швыряли в богов горами. Боги разили гигантов, кто молнией, кто жезлом, кто трезубцем. Гиганты падали, но неубитые, а лишь оглушенные. Тогда Геракл бил в них стрелами из своего лука, и больше они не вставали. Так человек помог богам одержать победу над самыми страшными их врагами.

1.3. Храмы и статуи греческих богов

     Как уже отмечалось выше, в Греции каждый город имел своих богов, принадлежавших только ему. Обыкновенно боги несли  много трудов ради своего города. Во время войны они шли на битву вместе с его жителями и взаимно поддерживали друг друга. Граждане полиса стремились сделать все возможное, чтобы удержать в городе покровительствующее ему божество и добиться его благосклонности. В его честь воздвигались храмы. Храм бога-покровителя того или иного полиса рассматривался как олицетворение города, его силы и красоты, и городские власти не жалели средств для украшения храмов. Стоящее на возвышенном месте храмовое здание, окруженное колоннами, украшенное рельефами и статуями, имело красивый и нарядный вид. Парадным и религиозным центром города был Акрополь, где располагался храм главного божества. Сюда вела дорога священных процессий во время важнейших праздников, здесь совершались наиболее торжественные жертвоприношения.

     Греческий храм не был предназначен для того, чтобы окутывать своим молчанием и мраком набожность отдельных лиц, там редко искали душевного отдыха или предавались созерцанию. В Греции частное лицо обращалось к богам и совершало жертвоприношение у себя дома. В храм оно являлось в составе целой нации, в публичных процессиях. Согласно греческим религиозным представлениям, храм рассматривался как жилище бога, и это предполагало наличие культовой статуи в каждом храме. Греческие архитекторы постоянно использовали скульптуру для украшения храмовых зданий. Кроме того, они обычно украшали рельефами и скульптурой разные части храма и его крышу. Скульптура, таким образом, на первых порах носила преимущественно сакральный характер. Храм был настолько же политическим и общественным зданием, насколько и религиозным, он являлся не только казнохранилищем и кладовой, но и до известной степени ратушей.

     Наиболее  известным, но далеко не единственным сооружением такого рода являлся  Парфенон – храм Афины-Девы на афинском Акрополе. Назначением Парфенона было служить центром торжественных национальных празднеств. Здесь заключались договоры с иностранными государствами, он служил государственным архивом, в нем помещались цари и знатные лица, проезжавшие через город. Издали Парфенон невелик, изблизи он кажется громадным. Его колонны вшестеро выше человеческого роста и толще человеческого охвата. Над колоннами треугольные фронтоны, а в них – многофигурные скульптурные сцены. Меж колоннадою и крышей все здание опоясывал фриз. Здесь шла борьба между разумом и стихией. С западной стороны изображен спор Афины с Посейдоном. Афина и Посейдон спорили за покровительство над Аттикой, Посейдон подарил афинянам соленый источник, Афина – оливковое дерево, победительницей вышла Афина. Изображение означало: афиняне почитают Афину, покровительницу их города, и Посейдона – помощника их на море. Но больше все-таки Афину, потому что разум дороже, чем дикая стихия.

     Памятником, воздвигнутым Афине в честь победы греков над персами, были постройки афинского Акрополя. Акрополь был посвящен не просто Афине, а Афине в двух лицах – Воительнице и Победительнице. Статуя Воительницы с копьем и щитом стояла посреди акрополя под открытым небом; статуя Победительницы – в Парфеноне. В дальнем конце храма возвышалась под потолок статуя Афины-Девы – знаменитое творение Фидия. Она в высоком шлеме, у ног ее стоит щит, а на протянутой руке – крылатая фигура богини победы – Ники. Лицо и руки Афины выложены белой слоновой костью, а одежда и панцирь – золотом; на этой статуе около полутора тонн золота – неприкосновенный запас афинской казны. Корабли, подплывавшие к Аттике, издали видели блеск солнца на высоко вознесенном острие копья Воительницы, а, подплыв ближе, видели рядом на холме белый прямоугольник Парфенона. Афинский гражданин мог видеть этот храм отовсюду, с высоты Акрополя Парфенон господствовал над городом, над окрестностями и над миром.

     Прекрасный  природно-архитектурный ансамбль был  создан в священном округе Олимпия, где проводились Олимпийские игры. Многочисленные здания спортивного назначения: гимнасии и палестры для тренировок и выступлений атлетов, стадион, бассейны группировались вокруг храма Зевса и его супруги Геры. Священный округ был расположен у подножия невысокой горы Кроноса, с запада и юга его ограждали река Алфей и ее приток Кладей, и это создавало ощущение покоя, вызывало чувство отрешенности от мирских забот и суеты у всякого, кто вступал в пределы Олимпийского округа. Величественная статуя Зевса была центром и символом священного комплекса в Олимпии.                 13-метровая фигура Зевса была покрыта пластинами из слоновой кости, одежды и трон были сделаны из чеканного золота, она почти касалась потолка украшенного колоннами святилища, в котором была установлена. Колоссальная статуя известного скульптора Фидия внушала благоговейный трепет всем, кто ее видел. Еще большую величественность придавало ей то обстоятельство, что она отражалась в зеркальной поверхности большого бассейна, наполненного оливковым маслом. Статуя Зевса в Олимпии была признана одним из семи чудес света.

     На  месте, где некогда бог Аполлон  убил дракона Пифона, был построен храм Аполлона в Дельфах. Считалось, что это самый первый греческий храм – первый дом, построенный для бога, сошедшего с небес к людям. Здесь жил Аполлон девять месяцев в году. В середине храма овальной глыбой лежал белый камень – “пуп земли”. Греки представляли себе землю плоским кругом, а самой серединой этого круга – Дельфы. Говорили, что Зевс, желая найти середину земли, выпустил с запада и востока двух голубок навстречу друг другу, и они встретились как раз над этим камнем.

     Без пророчеств дельфийского оракула не обходилось ни одно значительное событие в Греции. Раз в месяц на треножник в глубине храма всходила прорицательница – пифия. Пифия избиралась из среды всех дельфийских девушек. Бог Аполлон с тех пор становился ее единственным супругом. Ей задавали вопросы, и она отвечала на них несвязными криками. Жрецы составляли из ее слов предсказания обыкновенно в форме стихов с пышными оборотами и рассчитанной неясностью. Обладая теологическими знаниями, некоторыми сведениями о вопрошавшем и помня множество стихов и поэтических оборотов, предсказатель умел формулировать ответ достаточно ясный, когда дело шло о моральных вопросах или советах, но смутный и сбивчивый, когда вопрошавший действительно хотел знать будущее.

       Предсказания будущего дело рискованное. Это понимали и предсказатели, и спрашивающие. Поэтому вопросы в прямой форме задавались редко. Если предсказание сбывалось, вопрошающие были довольны, если дело не удавалось, это значило, что боги остались недовольны жертвоприношениями, либо предсказание было неверно истолковано. Со всей Греции стекались в Дельфы просители. Храм процветал и богател с каждым годом. Дельфы были священным городом под покровительством Аполлона: без стен и без войска. Все окрестные города-государства заключили друг с другом договор: защищать Дельфы от любого нападения общими силами. Раз в четыре года в Дельфах, как в Олимпии, объявлялся божий мир для всей Греции, и устраивались общегреческие состязания – пифийские игры. Они были такими же как олимпийские, но в них проводились еще и музыкальные состязания.

     1.4. Характер греческой религии

     Предметом спора был и остается вопрос о  характере греческой религии, о том, что сближало и что, наоборот, отличало ее от других древних и средневековых религий. Разброс мнений, высказанных по этому вопросу, чрезвычайно широк. В то время как одни исследователи склонны умиляться почти детскому простодушию и наивности греков, особенно ярко проявившимся именно в их религии и философии, других, напротив, отталкивает холодная рассудочность их суждений о богах и религиозных обрядах. Одни находят их взгляд на мир и на управляющие этим миром сверхъестественные силы радостным и светлым, другие, наоборот, безысходно мрачным и наполненным отчаяния.

     Тот факт, что греческая религия могла  пережить столько столетий среди  самых неблагоприятных обстоятельств, объясняется в значительной степени ее слабым влиянием на житейскую мораль. Ей несвойственно было стремление к неограниченному господству, которым она не могла бы пользоваться долгое время над умами, противившимися всякому продолжительному стеснению. Она никогда не доводила до крайних логических выводов власть, которою ее облекало всеобщее признание современников. Эту религию можно было примешивать ко всем актам политической и общественной жизни; все, что было допустимо с точки зрения естественного права, не шокировало ее, и она, согласно с общим духом греческой нации, приспосабливалась ко всему.

     Религиозные мифы какого-нибудь одного государства  не были обязательными для всех греков; мифы соседней страны даже могли противоречить им. Сама сущность религиозного чувства греков была такова, что соблазны чужестранных вероучений были для них не опасны. Если бы Греция была единым государством, то вероятно жрецы различных храмов стали бы следить не только за тем, правильно ли люди поклоняются богам, но и за тем, правильно ли люди думают о богах. К счастью, этого не случилось. Жрецы в Греции не были самостоятельным сословием, как, например, в Египте. В отличие от стран Востока, где жрецы, начиная с древнейших времен, составляли особую касту или сословие профессиональных священнослужителей, резко обособленных от всего остального общества и пользовавшихся огромной властью и авторитетом, в Греции в совершении священных обрядов мог участвовать практически любой “мирянин”, т.е. полноправный свободный гражданин, избранный на жреческую должность в народном собрании, либо общим голосованием, либо по жребию.

     Это были государственные должностные лица, следившие, чтобы государство не обидело своих богов и не лишилось их покровительства. Для этого нужно было соблюдать обряды: каждый гражданин обязан был участвовать в шествиях, молитвах, жертвоприношениях. Чаще всего от человека, избранного на жреческую должность не требовалось ни специальной подготовки, ни каких-то особых личных качеств, необходимых для успешного выполнения его обязанностей. Единственным условием занятия должности жреца было отсутствие у кандидата каких-либо серьезных физических дефектов. Считалось, что боги не любят больных и увечных. Жрец занимал свою должность в течение года или шести месяцев, а затем уступал ее другому избраннику.

     Довольно  часто религиозные обряды  совершались  лицами, не облеченными жреческим саном. Это могли быть и высшие должностные лица того или иного полиса, и военачальники, если нужно было умилостивить богов перед началом похода или сражения, и просто рядовые граждане, если обряд совершался в частном доме в кругу семьи (в таких случаях функции жреца брал на себя сам глава семейства). Правда, в некоторых греческих государствах, в том числе и в таких демократических полисах, как Афины, существовали наследственные жреческие должности, передававшиеся из поколения в поколение в пределах одной определенной семьи или рода. Так, в знаменитых Элевсинских мистериях жреческие функции исполняли исключительно представители двух старинных родов, но это были, скорее, исключения.

     Как мы видим, в религии греки также  стремились соблюсти основной принцип прямого народовластия и обеспечить как можно более широкому кругу граждан полиса право на участие в жизненно важных для всего общества контактах с потусторонним миром. Ведь по существу религиозные обряды были в их понимании такой же неотъемлемой частью жизнеобеспечения гражданской общины, как и дебаты в народном собрании, постройка флота и крепостных сооружений или доставка из-за рубежа хлеба и других съестных припасов. Соответственно и те должностные лица, на которых возлагалось выполнение этих обрядов, ничем принципиально не отличались от всех прочих полисных магистратов.

     По-видимому, между религией и духом греческого народа существовала полнейшая гармония. Эллин участвовал в процессиях, наблюдал за исправной позолотой статуй, хранил воспоминание о прежних подвигах, тесно связывавшихся с национальной жизнью. Он довольно легко переносил удары судьбы, никогда не падавшие на него слишком тяжело, и, когда надо было, покидал мир без сожаления, но и без большого ужаса, с единственной горькой мыслью, что он не увидит больше нежного дневного света. Эта религия, приспособленная к человеку, избегавшая крайностей, требовавшая мало усилий и сопровождавшаяся снисходительной моралью, успокаивала, как житейские тревоги, так и заботы о высшем мире, от которых он не мог быть совершенно избавлен.

     Пирог, принесенный Асклепию, возлияние, сделанное  Зевсу, венок, пожертвованный нимфам – возвращали надежду больному, ободряли воина, отправлявшегося в армию или сельского жителя, ведущего тяжбу. Если эти жертвы не были приняты, эллин покорялся: он знал, что бороться против богов опасно, он переставал воздерживаться от прелестей окружавшей его жизни и предавался снова обычным удовольствиям, не стараясь проникнуть в мировые тайны. А когда его занимали великие вопросы, театр и поэзия предлагали ему блестящие и противоречивые их решения. Он чувствовал себя хорошо среди этих прекрасных вымыслов, а рассуждения философов доказывали ему, что если все вероятно, то ничто не достоверно. А когда о вере спрашивали ученых людей, то они отвечали: “Есть вера гражданина, вера философа и вера поэта. Гражданин считает, что Зевс – это покровитель города, которого должны чтить, философ говорит, что Зевс – это мировой закон, вида и облика не имеющий, поэт поклоняется Зевсу, как небесному царю. И все они правы”.