История государства и права зарубежных стран

Гражданский кодекс Наполеона 1804 г. Как отмечалось выше, уже в ходе революции 1789—1794 гг. были упразднены многие чисто средневековые гражданско-правовые институты и заложены основы современного права. Но только в начале XIX в., в период правления Наполеона Бонапарта, сформировались, наконец, необходимые условия для принятия единого и стабильного гражданского кодекса.

В его разработке приняли  участие такие видные французские  юристы, как Порталис, Тронше, Мальвиль и др., опиравшиеся на римское  право, дореволюционную судебную практику и кутюмы, которые они переработали в соответствии с потребностями  нового общества. Первый консул лично  участвовал в обсуждении ряда статей Кодекса. Он устранил из проекта некоторые  положения, которые ассоциировались  с революцией, а теперь, в послереволюционный период, представлялись чрезмерно радикальными.

Несмотря на отдельные  консервативные отступления, именно в  Кодексе Наполеона гражданское  право Франции нашло свое классическое выражение. Поэтому и сам Кодекс имел для своей эпохи революционное  значение, сыграл исключительно важную роль в разработке и утверждении  многих принципов нового гражданского права.

Кодекс отличался стройностью  изложения, сжатостью юридических  формулировок и дефиниций, определенностью  и четкостью трактовки основных понятий и институтов гражданского права. ГК Наполеона насчитывал 2281 статью и состоял из вводного титула и 3 книг. Его структура отразила схему построения институций римского права: лица, вещи, наследование и обязательства. Данная структура Кодекса получила в гражданском праве название институционной.

Первая книга (“О лицах”) переводила такие общие идеи своей эпохи, как равенство и свобода, на конкретный язык гражданско-правовых норм. Согласно ст. 8 ГК, “всякий француз пользуется гражданским правом”. Таким образом, принцип равенства лиц в частноправовой сфере проводился законодателем с наибольшей последовательностью. В ст. 7 специально подчеркивалось, что осуществление гражданских прав не зависит от “качества гражданина”, которое может изменяться в конституционном законодательстве. Гражданское право, предусмотренное Кодексом, не распространялось лишь на иностранцев.

Характерной чертой ГК Наполеона  было то, что в нем отсутствовало  понятие юридического лица. Это объяснялось  тем, что в начале XIX в. капитализм еще не вышел за рамки индивидуалистических представлений, а потому любой гражданин  выступал в имущественном обороте, как правило, самостоятельно (в качестве физического лица). Более того, сам  законодатель испытывал определенное недоверие ко всякого рода объединениям, опасаясь, что под их видом возродятся цеховые и иные феодальные корпорации. Эта позиция нашла свое отражение  еще в законе Ле Шапелье 1791 г.

Делая шаг назад по сравнению  с революционным законодательством, ГК восстановил “гражданскую смерть”  как меру уголовного наказания (в  соответствии с этим наказанием осужденный терял собственность на все имущество, “как если бы он умер естественным образом”), установил ряд ограничений в  гражданских правах для женщин (так, женщины не могли быть свидетелями  при составлении актов гражданского состояния).

В первой книге закреплялись также основные принципы семейного  права. В этой сфере Кодекс заметно  отличался от ряда положений революционного периода, когда декларировалось  равенство личных и имущественных  прав женщин и мужчин, была ослаблена  отцовская власть над детьми и  т.д.

Хотя отдельные статьи ГК Наполеона подчеркивали равенство  мужа и жены, например: “Супруги обязаны  к взаимной верности, помощи, поддержке” (ст. 212 и др.), в целом мужчина  занимал в семье господствующее положение. Согласно ст. 213, “муж обязан оказывать покровительство своей  жене, жена — послушание мужу”. Муж  имел право определять место жительства для семьи, жена была обязана следовать  за своим мужем.

Весьма характерны статьи Кодекса, касающиеся развода по причине  неверности одного из супругов. По ст. 229 прелюбодеяния жены было достаточно, чтобы муж мог требовать развода. Статья 230 иначе определяла право  жены на развод в случае неверности мужа: “Жена может требовать развода  по причине прелюбодеяния мужа, если он держал свою сожительницу в общем доме”. Это унизительное для женщины условие было отменено только в 1884 г.

Неравноправие женщины проявилось также в ее имущественном положении  в семье. По общему правилу предусматривался режим общности для имущества  мужа и жены. При таком режиме распоряжение семейным имуществом полностью  предоставлялось мужу, который мог  действовать без участия и  согласия жены. Кодекс предусмотрел возможность  и иных имущественных отношений  супругов, в частности режим раздельного  владения. Но даже в этом случае жена, пользуясь своим имуществом и  доходами от него, не могла отчуждать  без согласия мужа свою недвижимость.

ГК устанавливал неравные права мужа и жены и в отношении  детей. Родительская власть, о которой  говорилось в первой книге, по существу была сведена к отцовской власти. Отец, имевший “серьезные поводы к  недовольству поведением ребенка, не достигшего 16 лет”, мог лишить его свободы  на срок до одного месяца.

Сыновья, не достигшие 25 лет, и дочери до 21 года не имели права  вступать в брак без согласия их отца и матери, но в случае разногласия  между родителями принималось во внимание мнение отца.

Кодекс в принципе допускал возможность признания отцом  своих внебрачных детей, но ст. 340 запретила  отыскание отцовства. Это реально  ухудшило положение детей, родившихся вне брака, даже по сравнению с  дореволюционным законодательством.

Но в целом нормы  семейного права в ГК Наполеона  имели для своего времени прогрессивное  значение. Кодекс секуляризовал брак, развивая тем самым положения  Конституции 1791 г. о том, что брак — гражданский договор; подтвердил введенный в период революции  развод, что означало разрыв с требованиями канонического права. Правда, в 1816 г., после реставрации Бурбонов, в  условиях усиления влияния католической церкви гражданский развод был отменен  и восстановлен лишь в 1884 г.

Вторая книга (“Об имуществах и различных видоизменениях собственности”) посвящена регламентации вещных прав и также исходила из классической римской классификации: право собственности, узуфрукт, узус и др.

Центральное место во второй книге ГК занял институт собственности. В трактовке права собственности, воспринятой Кодексом, виден отказ  от феодальных представлений об условности, расщепленности и родовом характере  вещных прав. ГК использовал римскую  трактовку понятия собственности  как абстрактного и абсолютного  права. Статья 544 гласила: “Собственность есть право пользоваться и распоряжаться  вещами наиболее абсолютным образом, с  тем чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законами или регламентами”.

В этом определении законодатель подчеркивает универсальный индивидуалистический характер права собственности. Развивая революционные представления о незыблемости и “неприкосновенности” права частной собственности, Кодекс предусматривал, что собственник “не может быть принуждаем к уступке своей собственности, если это не делается по причине общественной пользы и за справедливое и предварительное возмещение”.

Индивидуалистический подход к праву собственности в ГК Наполеона проявился также в  широкой трактовке правомочий земельного собственника. Статья 522 предусматривала: “Собственность на землю включает в себя собственность на то, что  находится сверху, и на то, что  находится снизу”.

Практически это означало, что собственник земли становился полным и абсолютным хозяином всех природных богатств, обнаруженных на его участке. Такая редакция статьи оказалась нереальной и весьма невыгодной для промышленников. Она не учитывала  и интересы государства в целом. Уже в 1810 г. она была пересмотрена специальным законом, предусмотревшим, что рудники могут эксплуатироваться  лишь на основании концессии, предоставленной  государством.

В третьей, наиболее значительной по объему книге ГК (“О различных способах, которыми приобретается собственность”) указывалось, что собственность на имущество приобретается и передается путем наследования, путем дарения, по завещанию или в силу обязательств (ст. 711).

ГК подтвердил произведенную  еще в период революции отмену феодальных принципов наследования. Наследниками умершего становились  в определенной, указанной в законе последовательности дети и иные нисходящие, а также восходящие и боковые  родственники до 12-й степени родства.

Наследственные права  внебрачных детей по Кодексу были значительно сужены по сравнению  с правом эпохи революции. Такие  дети могли наследовать лишь в  том случае, если были признаны в  законном порядке, причем только имущество  отца и матери, но не иных родственников.

Кодекс расширил свободу  завещаний и дарений, которые  нередко использовались для обхода законного порядка наследования. Однако французский законодатель занял  в этом вопросе компромиссную  позицию, не последовав примеру английского  права, признавшего полную свободу  завещания.

Дарение или завещание  не могло превышать половины имущества, если после смерти лица, совершавшего завещательное распоряжение, оставался  один законный ребенок, 1/3 имущества — если оставалось двое, 1/4 — трое и более детей. При таком порядке наследования за законными детьми резервировалась большая часть имущества, которое делилось между ними поровну вне зависимости от возраста и пола. Таким образом, статьи ГК о наследовании способствовали дроблению семейных имуществ.

Основное место в третьей  книге законодатель отводит обязательственным, прежде всего договорным, отношениям. В точных и ясных положениях договорного права ГК можно видеть много определений, восходящих к известным суждениям римских юристов. Так, договор рассматривался как соглашение, посредством которого одно из нескольких лиц обязывается “дать что-либо, сделать что-либо или не делать чего-либо”.

Французский законодатель позаимствовал  из римского права и развил в Кодексе  идею о равенстве сторон в договоре, о его добровольности и непреложности. Согласие сторон являлось необходимым  условием действительности договора. По ст. 1109 “нет действительного согласия, если согласие было дано лишь вследствие заблуждения или если оно было исторгнуто насилием или достигнуто обманом”.

Законодатель не устанавливал каких-либо условий, относящихся к  содержанию договоров, их выгоде или  невыгоде. Характерна в этом отношении  ст. 1118, согласно которой по общему правилу  убыточность соглашения не может  опорочить договор. “Соглашения, законно  заключенные, — гласила ст. 1134,—  занимают место закона для тех, кто  их заключил”.

В случае неисполнения договора, в котором предусматривается  обязательство должника предоставить вещь кредитору, последний мог требовать  через суд передачи ему этой вещи. По ст. 1142 “всякое обязательство  сделать или не делать приводит к  возмещению убытков в случае неисполнения со стороны должника”.

В Кодексе содержались  общие указания, относящиеся к  условиям заключения и содержанию отдельных  договоров: купли-продажи, мены, хранения, найма, товарищества и т.д. Но примечательно, что в нем почти не было статей, регламентирующих отношения между  хозяевами и рабочими, хотя для  капиталистического общества Франции  трудовой договор имел огромное значение.

Сами предприниматели, считавшие  в то время за норму интенсивную  эксплуатацию наемного труда, рассматривали  государственное вмешательство  в трудовой договор как явно нежелательное  явление. Те отдельные положения, которые  имелись в Кодексе по трудовым отношениям, свидетельствовали об открытой поддержке интересов хозяев. Так, в ст. 1781 (она была отменена при  Наполеоне III в 1868 г.) говорилось: “Хозяину верят в отношении его утверждений: о размере жалования, об оплате вознаграждения за истекший год и о платежах, произведенных в счет вознаграждения за текущий год”.

При соблюдении указанных  в ГК общих условий договора любому лицу предоставлялась полная свобода  деятельности, свобода выбора контрагентов и определения содержания договоров. Кодекс, таким образом, юридически закрепил в имущественном обороте свободу  личности, свободу предпринимательской  деятельности.[11]

Торговый кодекс 1807 года. В задачу торгового кодекса с самого начала входило установление специальных правил, которые регулировали бы взаимоотношения между торговцами. Такие особые правила существовали и до революции. Они содержались главным образом в двух ордонансах, изданных при Людовике XIV,— в Ордонансе о торговле 1673 года и в Ордонансе о мореплавании 1681 года. Эти ордонансы и легли в основу Торгового кодекса 1807 года. Таким образом, торговый кодекс, в отличие от гражданского, по своему содержанию оказался весьма архаичен, что в значительной мере предопределило его дальнейшую судьбу.

Торговый кодекс состоит  из четырех книг. Книга I — «О торговле вообще» — содержит правила как  об индивидуальных торговцах, так и  о торговых товариществах, о биржах и посредниках, о векселе. Книга II — «О морской торговле» — определяет правовое положение морских судов. Книга III называется «О несостоятельности  и банкротствах», а книга IV — «О торговой юрисдикции». Следовательно, в торговый кодекс, в отличие от гражданского, были включены правила  процесса. Торговый кодекс был издан  лишь как дополнение к гражданскому. Все общие положения гражданского кодекса (о собственности, о договорах) применяются и к торговым сделкам. В этом кодексе содержатся лишь специальные  правила, применяемые в сфере  торгового оборота. При отсутствии специальных правил применяются  общие правила гражданского кодекса.